Отношения с валетами других мастей оставались напряжёнными. Вару не умел извиняться, а поэтому продолжал как обычно отпускать свои, порой не смешные, шуточки, но вместо того, чтобы как-то реагировать на них, младшие негласно объявили бойкот и стойко игнорировали его существование. Данное поведение братьев сильно било по состоянию и настроению пикового, он не понимал, что делать. И медленно, но верно, его шутки переходили грань «безобидных» и превращались в натуральные издевательства. Желая хоть как-то выместить свою обиду и непонимание, пятый возвращался к поведению, свойственному ему около двух лет назад, когда он ещё учился в школе. Шутки становились жестокими и неприятными, а обстановка в доме накалялась, но валеты словно воды в рот набрали, и молчали, не обращая ни малейшего внимания на подростка.
Когда негатив достиг своего пика, происходящее заметили и короли, которым абсолютно не нравилось происходящее с Вару. И возможно, если бы они за него переживали, всё было бы иначе, но единственными эмоциями, движущими ими, были злость и раздражение. Поэтому, когда на ужине в пюре Зонтика и Феликса оказались камни, об которые те чуть не сломали зубы, а по помещению разнёсся отвратительный гогот шутника, все короли, не сговариваясь, посмотрели на Пика, который резко встал из-за стола, грубо схватил своего подопечного за плечо, и не заботясь о том, больно ему или нет, потащил его в их общую комнату, не замечая, что младший больно ударился ногой о ножку стола, чуть не упал и сейчас сильно хромал, еле поспевая за своим королём.
-Отпусти твою мать! Отстань от меня!-прокричал Вару, когда они были в трёх шагах от комнаты, но быстро замолчал, когда его тряхнули так, что голова мгновенно закружилась, а самого парня неслабо затошнило, и только что съеденные пара кусков мяса попросились наружу. Как только они зашли в комнату, Пик пригвоздил валета к стене, у которого от удара вышибло весь воздух из лёгких. Зрачки лидера налились кроваво-алым цветом, и тот зарычал, показывая острые клыки.
-Что ты творишь, идиот?! Ты хоть понимаешь, что ты сделал и что могло бы случиться?!-крикнул восьмой, заставляя шутника поморщиться от громкого звука.
-Да всё нормально, это же шутка просто, че ты пристал?-тихо пробормотал подросток, пытаясь сдержать рвотный позыв.
-Шутка? Ты это называешь шуткой?! Да они…-не успел лидер договорить фразу, как его прервал звук открывающейся двери. В комнату вошли Ромео и Куромаку.
-Вару, что у вас происходит?-спокойно спросил второй, хотя по его взгляду и прямой как струна позе было видно, что он в диком бешенстве,-С Феликсом, благо, всё на девяносто процентов в порядке, десять процентов составляет порез на внутренней стороне губы, а вот Зонтику ты принёс немаленький ущерб. У него откололся кусок коренного зуба, и теперь ему нужно посетить стоматолога. Ты понимаешь, что это уже никакие не шутки?-высказался Куро. Теперь было понятно, почему он так разозлился на подобную выходку пятого. Ромео тоже злился, так как относился к своему валету наиболее трепетно, и не смог стерпеть подобного издевательства над подопечным. Пику же было просто стыдно, как главному среди клонов, и как опекуну Вару. Поэтому, на ослабленного встряской парня накинулись все трое, как когда-то, когда он был ещё совсем маленьким. Жаль, что ни тогда, ни сейчас его никто не собирался защищать, даже он сам, ведь физически вредить своим младшим братьям он никогда бы не стал, по крайней мере умышленно, но злость и обида отошли на второй план только в данный момент. В итоге, к крикам со стороны королей прибавились ещё и внутренние самокопания, ухудшая моральное состояние и равновесие пикового ещё больше.
-Что же ты за валет-то такой? Ни хрена не делаешь, нигде не учишься, не работаешь, пользу не приносишь, только шляешься где-то, да жизнь всем в этом доме портишь!-прокричал Пик, перебивая нравоучения остальных королей и сжимая кулаки, сдерживая приступ агрессии. Вару, стоявший всё это время с опущенной головой вздрогнул. Практически тоже самое он слышал от старшего, когда ему было лет пять, и когда восьмой был для него самым авторитетным человеком, которого он только знал. Слова больно били как тогда, так и сейчас.
-Знаешь, иногда я думаю, что лучше бы мы не уговаривали тебя вернуться назад тогда,-немного успокоившись, бросил Пик, и, развернувшись, вышел из комнаты. Ромео и Куромаку посмотрели на валета осуждающим взглядом и последовали примеру лидера. Пятый, оставшись в одиночестве, обессилено скатился вниз по стене, уткнув голову в колени и напряжённо выдохнув. Руки тряслись, да и самого пикового нехило потряхивало от объёма пережитых буквально за несколько минут эмоций. В голову сами собой полезли воспоминания о тех днях, когда вместо того, чтобы вернуться домой после очередного скандала, он решил больше никогда не приходить домой. Две недели он скитался по улицам, иногда ночуя у своих знакомых и одноклассников, не ходил в школу, так как понимал, что там его будет очень просто найти. И что больше всего разочаровало пятого, так это то, что первый звонок от клонов поступил ему лишь спустя четыре дня после пропажи. «А чего я ожидал?,-спрашивал сам себя Вару,-я ведь никогда им не был нужен». Тогда эти мысли достигали максимального развития, всё, что копилось долгие годы его жизни, выходило на поверхность, заставляя забывать свой собственный характер, заставляя забывать себя…
Когда в магазине, тратя последние несколько десятков рублей на какую-то булку - первую еду за двое суток, подросток встретил червового короля, заметившего его, он был в невероятном шоке, ведь Ромео, чуть ли не со слезами на глазах, кинулся его обнимать, причитая, как же все скучали и волновались, как же он исхудал и каким же уставшим он выглядит. В перерывах между данными фразами он уговаривал младшего вернуться домой, а пиковый не верил, что за него могли так волноваться. На тот момент он вообще ни во что не верил, ни в то, что происходило вокруг, ни в свои чувства, ни в чувства окружающих. Дни, проведённые наедине со своими мыслями упрямо погружали его в отчаяние, грань реальности стиралась а самому подростку казалось, что он сходит с ума. Для пятого клона одиночество - самая страшная пытка.
И сейчас, разбитый подросток вновь ощутил, как теряется во тьме закрытой комнаты, растворяясь в сомнениях о правдивости прошлого, действительности настоящего и видимости будущего. Внезапный страх захватил его тело в раскалённые тиски, вновь вызывая навязчивые мысли о своей ненужности, подкрепляемые отравляющим чувством вины за вред, причинённый братьям, которых валет перед самим собой поклялся защищать. В горле застрял ощутимый ком, не дающий вздохнуть, и царапал его изнутри, будто пытаясь выйти наружу. Лишь спустя пару десятков секунд Вару осознал, что расцарапал свою шею до красноты, а где-то и до алых бусинок крови, не торопящихся стекать вниз. Ошарашено посмотрев на собственные пальцы, под ногтями которых остались кусочки кожи и крови, он сцепил их в крепкий замок, чтобы хоть как-то ограничить свои телодвижения, и неосознанно надеясь, что это действие хоть ненадолго прервёт тот ужас, творящийся у него в голове. Парня била крупная дрожь, а самочувствие резко упало ниже плинтуса. В глазах темнело каждые пять секунд, а рвотные позывы подросток сдерживал лишь силой воли, не желая испачкать пол, который, а он был уверен, заставят мыть именно его. Где-то на заднем фоне пиликнул телефон, но так и остался без внимания, ведь любые звуки были заглушены отвратительным писком, протяжно раздающимся в ушах клона. Только тот попытался встать, как ноги подогнулись, и он в последнюю минуту успел удержать своё тело в вертикальном положении. Валет не понимал, что происходит, почему именно эти слова так поразили его. Возможно, дело в том, что он почти поверил в то, что всё может быть хорошо, что о нём могут заботиться так же, как и о всех остальных, что к нему могут нормально относится, что он не уродливое пятно на картине их семьи. Ошибся, доверился, поверил.
Вновь…
Возможно, клоны и не подозревали, насколько они своим гневом и безразличием доводят и без того нестабильного брата. И конечно же они не могли даже подумать, что сумели разрушить между ними ту стену отстранённости и сарказма, старательно сооружаемую валетом всю его жизнь, а затем, простыми словами, которые забудутся уже через несколько дней, ударили по оголённому и беззащитному пиковому, оставив его наедине со своими разбитыми чувствами, которые Вару снова и снова будет собирать по маленьким осколкам, отчаянно желая восстановить то, что осталось от его внутреннего мира. И как и всегда, справляться с этим он будет один, в полном одиночестве и без надежды на какую-либо помощь.
Кое-как доковыляв до кровати, цепляясь за стены и немногочисленную мебель, он почувствовал, что просто не сможет забраться на второй этаж, поэтому повалился на часть своего короля, сворачиваясь в клубок и надеясь, что тот его не прогонит, по крайней мере до того момента, пока ему не станет немного легче. За закрытой дверью слышались разговоры повеселевших валетов и их успокоившихся королей, но никто так и не догадался проведать Вару, о котором забыли, как о страшном сне. А сам подросток, всё ещё подрагивая, завернулся в тонкое чёрное покрывало, которым восьмой всегда застилал свою пастель, и, не снимая очки, уснул, убегая от усугубившихся проблем.
К сожалению, долго поспать тому не удалось. Проснулся шутник от настойчивого тона, которым его король пытался его разбудить. В только что открывшиеся глаза тут же ударил яркий свет настольной лампы, заставив пятого поморщиться и сесть на матрасе, попутно скидывая импровизированное одеяло, хаотичными складками свернувшееся в районе колен. Взгляду валета предстало недовольное лицо Пика, засунувшего руки в карманы домашних штанов тёмно-серого цвета.
-Вставай и вали. Я спать собираюсь, а ты делай что хочешь, и только попробуй шуметь, сразу из дома вылетишь,-резко сказал король, ставя телефон на зарядку и распуская завязанные в хвост длинные волосы, которые он и не думал расчёсывать до следующего мытья головы. Вару, зевая, медленно встал со своего места, откидывая покрывало к стене, и опёрся плечом о каркас кровати, наблюдая за действиями старшего. Тот, в свою очередь, расправил слегка помятое одеяло и снял обтягивающую майку, открывая вид на подкаченное загорелое тело, и повесил предмет одежды на спинку стула.
-Который сейчас час?-спросил Вару, прикрывая заспанные глаза и растирая ладонями плечи, дабы немного согреться. После непродолжительного сна стало слегка прохладно. Пик кинул взгляд на часы, находящиеся над дверным проёмом, и зевнув, улёгся на кровать, укрываясь не особо толстым одеялом, так как, в отличии от своего подопечного, отлично переносил холод и всегда спал полураздетый. И даже так мужчине частенько становилось жарко, и он посреди ночи открывал окно. Иногда подростку удавалось упросить старшего закрыть его, ведь он постоянно мёрз, не смотря на тёплое пуховое одеяло, но король редко вёлся на поводу у шутника.
-Пол третьего. Я спать, только попробуй меня разбудить, мало не покажется,-ответил Пик на заданный вопрос, и вырубил свет лампы, отворачиваясь к стене.
Вару приподнял очки, ведь в темноте было совершенно ничего не видно, и забрал свой телефон со стола, после выходя в коридор. Оправа очков вновь оказалась на переносице, а пятый, стараясь идти как можно тише, лишь бы не разбудить остальных, уже видящих десятый сон, направился в прихожую, где нашёлся его рюкзак, из которого сразу были вытащены сигареты, подаренная зажигалка и наушники. Хотелось послушать что-то спокойное, но при этом помогающее успокоить и заглушить мысли, роящиеся в голове. Выбор пятого пал на русский пост-панк. Уже привычно натянув на ноги чёрно-белые кеды, он вышел из квартиры, тихо настолько, насколько возможно, закрывая входную дверь. В подъезде стоял собачий холод, и валета передёрнуло, даже его излюбленный чёрный свитер и футболка, надетая под ним, не спасали от мороза, пробирающего до костей. Знакомый путь на шестой этаж парень преодолел за секунд пятнадцать, и сразу же устроился на широком подоконнике, подтянув под себя ноги и оперевшись лбом о ледяное стекло. Верхняя маленькая форточка уже была кем-то открыта, а в пепельнице, всегда здесь находившейся, всё ещё дымились окурки. Видимо курящий сосед, которого Вару совсем не знал, был тут совсем недавно. Поджигая сигарету, удерживаемую между зубов, он включил телефон, желая переключить песню, но наткнулся на уведомление четырёхчасовой давности, пришедшее от Жени. В сообщении тот интересовался, как у него дела, что было слегка неожиданно, так как ежедневно они не переписывались. Напрашивался один вывод: ему что-то нужно от пикового. Набрав краткий вопрос: «спишь?», шутник переключил трек и выключил экран телефона, выдыхая дым, однако ответ пришёл почти мгновенно.
«Нет»
-Тоже полуночничает,-усмехнулся подросток, закуривая вторую за эту ночь сигарету, в которой нуждался, как никогда. Парень, уже думая над следующим вопросом, вздрогнул от неожиданности, так как мелодия в наушниках прервалась, а смартфон в руках завибрировал, оповещая о входящем звонке. Секундная дилемма «Брать или не брать» завершилась нажатием на зелёную кнопку, и пятый захватил проводной микрофон на своих наушниках пальцем, придвигая поближе к губам.
-Привет.
-Привет. Чего звонишь? Серьёзное что-то?-не сказать, что владельцу очков было особо интересно, но хотя бы из уважения к человеку с неплохим чувством юмора, как считал сам подросток, он решил задать базовый вопрос, ведь было действительно необычно получить звонок около трёх ночи.
-Да нет. Просто поболтать захотелось. Чего не спишь?-спросил Женя, и по звукам, исходящим из трубки, шутник догадался, что его знакомый поставил на плиту чайник.
-Уснул на кровати брата, а он, когда спать ложиться надумал, выгнал меня со своего места. Спать уже не особо хочется, поэтому вот, в подъезд покурить вышел,-ответил кудрявый, прикрывая глаза и смотря за подрагивающим огоньком на конце сигареты. Руки слегка посинели от холода, но на данный момент это не волновало пятого.
-Понятно. Долго ещё бодрствовать собираешься?
-Ну, как покурю,-тихо ответил Вару, вновь затягиваясь.
-Задам другой вопрос, курить долго будешь?-переспросил студент, на что валет усмехнулся, искривив губы в ухмылке.
-А хрен его знает. Почему спрашиваешь?
-По голосу слышно, что у тебя что-то стряслось. Расскажешь может?-по ту сторону провода послышались звуки льющейся в железную кружку воды. Вару ненадолго замялся.
-Это не так уж и важно.
-А почему голос дрожит?-спросил Женя, вот только вместо ожидаемого ехидства голос был полон серьёзности, и где-то на полутонах угадывался отголосок беспокойства. Подросток зябко передёрнул плечами, кладя телефон на подоконник рядом с собой.
-Тут холодно. Я в подъезде возле открытого окна сижу, а на мне только свитер с футболкой, и они что-то нихера не греют,- одновременно с этими словами пятый посмотрел сквозь стекло. Напротив дома находилась точно такая же хрущёвка с несколькими горящими окнами, свет которых слепил глаза. Внизу горели редкие фонари, изредка мигая, а вдалеке, между панельными домами виднелась дорога, слегка освещающаяся фарами проезжающих машин.
-Слушай, я конечно не настаиваю, это дело твоё, но может лучше оденешься потеплее? Сейчас не лето, Новый год через полторы недели, мороз страшный,-студент замолчал ненадолго, а затем продолжил,-И всё же, меня не отпускает чувство, что у тебя случилось что-то серьёзное. Если захочешь, поделится, то я буду не против тебя выслушать,-выдохнул в трубку парень, ожидая ответа, который поступил лишь через несколько секунд.
-Пошли гулять?-выпалил Вару, слезая с подоконника, и тут же схватился за стену рядом, справляясь с появившимся головокружением. Тишина, последовавшая после этого вопроса, продлилась ещё секунд пятнадцать.
-Что? Подожди, гулять? Сейчас?-растерянно переспросил студент, явно прибывая в недоумении.
-А что такого? Ты не спишь, я не сплю, пошли!-настаивал пятый, словно капризный ребёнок. Хотелось отвлечься, но в то же время клон понимал, что не сможет уснуть.
-А ты не думал, что я спать хочу?-поддел собеседника брюнет, весело улыбаясь, а в ответ услышал лишь недовольное сопение младшего,-Ладно, уговорил. Когда встретимся?-довольно быстро сдался он.
-Давай через час? Мне до твоего района идти быстрым шагом примерно столько,-предложил кудрявый, спускаясь по лестнице на свой этаж, прикидывая, как собраться тихо, чтобы никого не разбудить.
-Да, хорошо, я не против. Наберёшь, как подойдёшь, ладно?
-Конечно, не вопрос,-ответил шутник, следом прощаясь и сбрасывая звонок.
Аккуратно, стараясь не шуметь, подросток зашёл в квартиру, подсвечивая окружающее пространство телефоном. Рюкзак нашёлся тут же, в коридоре, что очень обрадовало пятого. Переодеваться он не собирался, но всё же вместо лёгких кедов натянул зимние ботинки, а поверх свитера накинул свой тёплый чёрный пуховик и застегнул тот до самого подбородка. Схватив свою пару ключей, которой пользовался лишь тогда, когда выходил из дома по доброй воле, валет, стараясь издавать как можно меньше звуков, закрыл дверь, и, облегчённо выдохнув и засунув руки в карманы, побежал вниз по пыльной лестнице.
На промёрзшей земле, на лавочках, на крышах домов, на козырьках, на машинах - снег был абсолютно везде и покрывал своим пуховым белым одеялом все поверхности, не закрытые чем-либо. Льдинки поблёскивали под жёлтым светом фонарей, переливаясь всеми оттенками радуги и навевая ощущение какого-то иррационального спокойствия. На улицах было совершенно пусто, ни один человек не проходил мимо, не было ни кошек, ни собак, все забились по своим убежищам и не вылезали, ожидая хоть и небольшого, но потепления днём. Во дворе уже стояла новогодняя ёлка, украшенная собранными у жителей игрушками, совершенно не сочетающимися между собой, ведь, как правило, отдавали лишь те украшения, которые было бы совсем не жалко потерять, а то и вовсе можно было выбросить на помойку и не захламлять свои квартиры. Рождественская красавица стояла, тоскливо накренившись в бок, и только пара верёвок, привязанных кем-то из соседей, удерживала её от падения. Парень запрокинул голову, выдыхая клубы пара, появившиеся после столкновения тёплого дыхания и ледяного воздуха, и принялся разглядывать редкие окна, в которых был виден свет. Большинство людей уже повесили на окна гирлянды, наклеили полупрозрачные силиконовые картинки снеговиков, ёлочек и звёзд, развесили снежинки из бумаги и салфеток, а некоторые даже не поленились, и обклеили сверкающим дождиком внешние рамы окон. Вару усмехнулся, вспоминая, как проходит подготовка к празднику в его семье, и побрёл к месту встречи. Примерно за неделю до тридцать первого декабря Куромаку составляет список продуктов, Феликс превращается в электровеник и носится по квартире как угорелый, предвкушая праздненство. Ромео разливается сладкими речами о романтичности данного праздника, Пик недовольно стреляет своим сердитым взглядом, хоть Вару и знает, что на самом деле его король ждёт этот праздник не меньше остальных. Зонтик и Габриэль, под чутким руководством Данте, вечерами вырезают украшения из цветной бумаги и мастерят открытки для всех клонов.
Кроме него…
Вару заставляют всю неделю таскать тяжеленные пакеты, развешивать украшения и помогать с генеральной уборкой. К кухне его не подпускают, ведь опасаются, что тот может сжечь весь дом, в возможности чего и сам пиковый совершенно не сомневается. Однако, в семейный праздник, ожидаемый всеми клонами, его закрывают в комнате, оставляя миску оливье да кусочек торта, а то и вовсе выгоняют на улицу. Первый раз его заставили провести ночь по открытым небом именно в Новый год, ровно семь лет назад, когда ему было всего десять. Помнится, тогда он убеждал маленьких валетов, что Деда Мороза не существует, и это всё брехня, а Пик, объясняя свои действия тем, что желает сохранить спокойный праздник для колоды, выставил его на улицу, закрывая перед носом дверь на ключ. Бедный мальчик тогда просидел всю ночь в подъезде, боясь выходить, и его, напуганного и окоченевшего, нашла милая добрая старушка с первого этажа, представившаяся тётей Любой. Именно с того момента и началась их история знакомства.
Грустно усмехнувшись, Вару продолжил свой путь мимо однотипных панельных построек, «пиная» снег носками ботинок. Сколько он себя помнит, отметить праздник вместе со всеми ему не удавалось никогда, каждый год он встречал в одиночестве. «Может поэтому я всё время один?
С кем год встретишь, с тем и проведёшь»,-иронично подумал подросток и тут же рассмеялся. Хотелось бы, чтобы всё было так просто.
Спустя время, в поле зрения появился знакомый магазинчик и разваленная советская площадка, а следом и знакомая многоэтажка, возле которой стоял и курил Евгений. Парни пожали друг другу руки и подросток уловил на себе обеспокоенный взгляд старшего.
-Что такое?-спросил он, пряча телефон в карман куртки, и доставая сигареты.
-Ничего. Просто ты какой-то странный,-пожал плечами студент, продолжая смотреть на клона из под распущенных чёрных кудрей,-Чего это ты решил вытащить меня на улицу посреди ночи? Не сказать, что я против, просто необычно это всё,-договорил он и бросил бычок на асфальт, притаптывая его подошвой тяжёлого ботинка. Вару взглянул на него через зелёные стёкла очков, и тяжело выдохнул.
-Я хочу посмотреть рассвет, думаю…-пробормотал он, смотря на небо,-Да и тем более, можешь гордиться этим знанием, но твоя компания мне приятна, живи теперь с этим,-усмехнулся пятый и прикрыл глаза.
-Я польщён,-по-доброму улыбнулся Женя, а затем продолжил,-Нам очень повезёт, если мы увидим хоть кусочек чистого неба, тем более с утра.
-Я всё же надеюсь, что хоть сегодня мне повезёт,-развернулся кудрявый и кивнул головой в сторону,-Пошли?
-Пошли,-приподняв уголки губ, ответил студент и потрепал младшего по волосам, совсем не ожидая, что тот просто проигнорирует его действия, не попытавшись откусить ему пол руки. Единственной реакцией был лишь недовольный фырк и слабая попытка увернуться от ладони, но большего не последовало. Женя озадаченно взглянул на подростка и взял его за плечо, обращая на себя внимание.
-Чего?-вопросительно кивнул клон, наткнувшись на недоуменное лицо старшего.
-Ты сегодня сам не свой, даже оттяпать мне руку по локоть не попытался,-протянул Донской, но, увидев, как захохотал подросток, и сам не смог удержаться от заливистого смеха.
-Ну я же не собака, в самом деле!-чуть отдышавшись, прикрикнул пятый, задорно ухмыляясь,-Но если ты так хочешь…
-Нет! Нет, я передумал,-отшатнулся брюнет от парня, как от прокажённого,-Я всем доволен, всё нормально!
-То-то же! Цени то, что имеешь,-изрёк Вару таким тоном, словно произнёс вселенскую истину, что по сути не являлось далёким от правды.
-Слушаюсь, командир!-положив левую ладонь поверх головы, а правую приставив к виску, отдал честь старший.
-А башку зачем прикрываешь?
-К пустой голове не прикладывают, дед научил в своё время,-ухмыльнулся студент,-Во флоте служил, на фронте воевал и любил хвастаться своими достижениями. Правда я его помню беспросветным пьяницей,-вздохнул он, но тут же вновь усмехнулся,-Зато забавным был, пиздец! Такие байки травил, что закачаешься!-после этой фразы оба парня весело рассмеялись, и, продолжая разговаривать обо всём и одновременно ни о чём, продолжили гулять по пустым холодным улицам.
***
-Удивительно, сегодня тебе действительно повезло…
Только-только светлеющее небо на востоке отливало зеленоватым светом, не встречая преград в виде тяжёлых туч, рассеявшихся буквально пол часа назад. На светло-синем полотне виднелись стремительно затухающие капли звёзд, а холодный утренний ветер хлестал по раскрасневшимся от холода щекам юношей, в одинаковой позе запрокинувших голову наверх. Цифры на телефоне показывали около девяти часов утра, и за эти несколько часов, проведённых на улице, парни знатно окоченели, но это не мешало им наслаждаться прекрасным восходом. Вару выдыхал клубы узорчатого дыма, держа между пальцев тлеющую сигарету, а в руках Жени покоилась практически полная банка энергетика, найденного в его рюкзаке пару минут назад. Переодически поскрипывали старые качели, найденные в очередном, богом забытом дворе недалеко от дома студента. Именно на них и сидели юноши, на чём настоял именно младший, с детства любивший данное сооружение. Из-за горизонта показалась тонкая дуга алого солнца, чей малиновый свет разнёсся по всей улице, отражаясь от окон домов и поблёскивая в очках пятого. Евгений восторженно выдохнул.
-Давно я не встречал рассвет,-промолвил он, делая глоток из жестяной ледяной банки, после чего протягивая её сидящему на втором сиденье подростку, тут же взявшему предложенный напиток.
-Я тоже. Редко когда можно поймать безоблачное небо,-задумчиво произнёс валет, отталкиваясь ногами от покрывшейся инеем земли, тем самым слегка раскачиваясь,-Зимой восходы особенно красивы.
-Согласен. Хоть у меня и нет настолько тонкого чувства прекрасного, как у тебя,-хитро подмигнул Донской, тихо хихикнув.
-Знаешь, я так не хочу домой,-на миг вернулся в мыслях Вару к недавней ссоре, от чего стало так тошно, что тот и забыл о присутствии рядом брюнета, у которого защемило сердце. Подросток напоминал брошенного на произвол судьбы ребёнка, не познавшего ни любви, ни заботы родителей, что было не так далеко от правды.
-Может, тогда пойдём ко мне?-спонтанно предложил Женя, после чего сразу добавил,-Тебе же идти долго от сюда, так?
-Вообще-то, автобусы уже ходят,-растянув губы в полуулыбке, заметил кудрявый, чем изрядно смутил собеседника, забывшего, что транспорт в это время уже собирает замёрзших людей с остановок.
-Не важно! Так ты зайдёшь или нет?-встал со своего места старший, разминая затёкшие конечности, и увидел, как подросток следом поднимается на одеревеневшие ноги, натягивая глубокий капюшон куртки поглубже.
-Зайду-зайду, раз уж предложил,-ухмыльнулся клон, отдавая опустевшую на половину банку знакомому.
-Ну пошли тогда быстрее, а то я замёрз пиздец,- развернулся Евгений, быстрым широким шагом, за которым младший еле поспевал, направившись к дому,-Тут идти минут десять, если поторопимся.
-Понял я, ты только помедленнее чел, я за твоими ходулями не успеваю!-недовольно прокричал Вару, под «ходулями» подразумевая длинные ноги двухметрового парня. Все проблемы разрушенной души резко отошли на второй план…
***
Старый подъезд был до тошноты похож на все остальные в этой части города, в том числе и на тот, что находился в доме пикового. Ядрёная краска потрескалась во многих местах, и то тут, то там проскальзывали написанные чёрным маркером надписи. Квартира Жени находилась на пятом этаже, лифт не работал, поэтому парням пришлось подниматься пешком, что давалось им довольно трудно, ведь оба, практически не спавшие этой ночью, жутко устали. Когда, наконец, они дошли до нужной двери, Вару привалился к стене, прикрыв глаза, а Евгений полез в карман за ключами, на которых, как оказалось, висел старый потёртый брелок в виде металической Звезды Советской Армии, в центре которой скрестились серп и молот - символы СССР. Клон скользнул по нему взглядом, а после уставился на Женю.
-Чё это?
-От деда досталось,-махнул рукой студент,-Раритет, между прочим, ему уже около пятидесяти лет.
Младший понятливо кивнул и отлип от стены, которую всё это время подпирал своим телом. Донской вытащил ключ из скважины и с противным скрежетом распахнул дверь, после чего зашёл внутрь, впуская валета. Как только под потолком загорелась одинокая, висящая на проводе лампочка, взгляду пикового предстал маленький коридорчик с небольшой тумбочкой, заваленной всяким хламом, среди которого обнаружились ярко-синяя изолента, ножницы, советская «звёздочка», куча металических и деревянных значков, предназначенных для украшения одежды или сумок, чёрная потёртая шапка, похожая на те, в которых шарахались по району гопники, пугая население, и ещё куча разных мелочей, не удостоившихся поверхностного взгляда Вару. Женя, тем временем, снял свою куртку, повесив её на крючок старой деревянной вешалки, прибитой к стене, обклеенной ободранными выцветшими обоями, стянул ботинки, оставив их валятся где-то под дверью, и бросил ключи, издавшие громкий звон, на ту самую тумбочку.
-Раздевайся и проходи на кухню, квартирка не большая, так что найдёшь,-улыбнулся студент и прошёл вглубь помещения. Шутник последовал примеру знакомого и повесил свой пуховик на один из свободных крючков, стягивая со ступней свои зимние ботинки, оставаясь в чёрных носках. Рюкзак он решил забрать с собой, поэтому, повесив его на одно плечо и забрав телефон из кармана своей куртки, он направился следом за страшим. Доски, коими был уложен пол, скрипели при каждом движении и были очень холодными и пыльными. В квартире стоял тяжёлый запах сигаретного дыма, среди которого слегка угадывался тонкий аромат ромашки, почти незаметный, но от этого не менее приятный. Обои, где в бежевую полоску, а где в цветочном узоре, явно не переклеивались очень долгое время, на что указывали отслоившиеся уголки и выцветший, бледный рисунок. Потолок, некогда бывший белым, потрескался и посерел от пыли и грязи. Как только подросток вошёл в нужное помещение, в глаза, даже сквозь стёкла очков, ударил яркий малиновый свет утренней зари, раскрасившей всю кухню в приятные оранжевые и розовые оттенки. На окнах с деревянной рамой висели узорчатые белые занавески, едва достававшие до подоконника, заставленного какими-то растениями. В углу находился деревянный шаткий скрипучий стол, накрытый порезанной в некоторых местах пожелтевшей клеёнкой, а подле него стояли два таких же неустойчивых стула. Шкафчики над столешницей были сделаны из дешёвого пластика и покрыты постаревшей эмалью. Казалось, что дверцы держаться на честном слове и вот-вот отвалятся. Возраст газовой плиты, забрызганной пятнами неизвестного происхождения, опасно приближался к сотне, а электрический чайник с нарисованными на нём разноцветными бутонами и листьями был в состоянии, далёком от приемлемого, но на удивление исправно работал, в данный момент шумя и кипятя воду. Женя сполоснул водой из под крана металическую кружку, покрытую эмалью и разрисованную различными цветочными узорами, и достал из навесного шкафа точную её копию, поставив обе посудины на стол, следом забросив в одну из них чайный пакетик. Вару, положив рюкзак у стены, с громким скрипом сел на стул и уронил голову на сложенные руки, наблюдая при этом за старшим, наливавшим в обе кружки кипяток. «Так вот откуда тут запах ромашки взялся…»-подумал пиковый, вдыхая приятный аромат чая. Женя, заметив на себе взгляд подростка, спокойно улыбнулся и сел на второй стул, перекладывая чайный пакетик из одной кружки в другую.
-Тебе сколько ложек сахара положить?-спросил он, пристально глядя на собеседника.
-Не надо никакого сахара, только чай испортишь,-махнул на него рукой тот, вытаскивая пакетик из своей кружки и чётким броском отправляя его в мусорное ведро, стоящее в углу. Евгений усмехнулся и негромко поаплодировал.
-Ваша меткость не имеет границ, молодой человек,-посмеялся брюнет и глотнул горячего чая, предварительно подув на его поверхность. Младший последовал его примеру и взял чашку в руки, грея ладони о её горячие стенки. Несколько минут прошли в спокойной тишине, во время которых Вару рассматривал своего приятеля. Оказалось, что помимо тоннелей, уши также были проколоты в районе хряща: на левом красовались два чёрных гвоздика, а на правом - два колечка маленького диаметра. Кудрявые пушистые волосы не доставали до плеч совсем чуть-чуть, не хватало буквально пяти сантиметров. Взгляд подростка перескочил на лицо знакомого. На носу была горбинка, и не понятно, то ли это наследственное, то ли его неоднократно ломали. Губы тонкие, бледные и сухие, с множеством ранок и трещин. Сильно выделялись скулы, подчёркивающие излишнюю худобу парня, под глазами распустились фиолетовые, чуть ли не чёрные бутоны синяков. Белки глаз были красные, с большим количеством полопавшихся сосудов, а радужка, блестевшая в рассветном огне, светилась серым, металлическим цветом. Ресницы пышные и длинные, а брови не слишком широкие, но и не слишком тонкие. Если бы не болезненный вид и серая, отдававшая желтизной кожа, студента смело можно было бы назвать симпатичным. Только спустя некоторое время валет заметил, что Донской слегка насмешливо смотрит на него в ответ, и вернул своё внимание на полупрозрачные узоры, клубящиеся с поверхности горячего чая.
-Налюбовался?-ехидно спросил Женя, откидываясь на спинку стула. Вару же в ответ хихикнул, и сделал очередной глоток из кружки.
-Налюбовался. Я же, по сути, первый раз твою внешность при свете разглядываю,-пробормотал подросток, подперев голову рукой, и сонно зевнул,-Где у тебя тут покурить можно?-спросил он, достав сигареты из маленького кармана рюкзака, и выуживая из полупустой картонной коробки зажигалку, заметя которую, Женя довольно ухмыльнулся.
-Кури прям здесь,-махнул рукой старший, и пиковый зажал сигарету в зубах, поджигая, как только получил это разрешение. Донской придвинул к нему пустую жестяную банку из под пива, которая, судя по пеплу на её «крышке», являлась альтернативой пепельницы. Валет, благодарно кивнув, откинулся назад, запрокинув голову.
-Кстати,-закуривая, сказал Женя,-Меня знакомые позвали на какую-то движуху в Новогоднюю ночь, сказали, что бухло халявное будет, не хочешь со мной пойти?-спросил он и вопросительно посмотрел на задумавшегося младшего,-Или ты с семьёй отмечать будешь?
-Да нет, будет вообще удача, если меня не выгонят,-сочувствующий взгляд студента оказался прикован к сонному подростку, но тот ничего не заметил, разглядывая блики на металической кружке,-Я просто не пил никогда, понятия не имею, что там будет.
-Серьёзно? Ты никогда не пробовал алкоголь? По тебе не скажешь,-улыбнулся брюнет,-Там особо нечего боятся, да, компания не самая приятная, но я ж с тобой буду.
-Да ты там самый первый напьёшься и валятся где-то будешь,-пробурчал подросток, выдыхая дым.
-Ради тебя я потерплю пару часиков,-посмеялся Евгений, вставая из-за стола и стая пустую кружку в раковину.
-Тогда ладно,-улыбнулся Вару,-Тридцать первого декабря это всё будет проходить?-уточнил младший и получил короткий кивок от собеседника. Глаза слипались, и пиковый вновь положил голову на руки, прикрывая веки и громко зевая.
-Спать хочешь?
-Угу, рубит сильно.
-Тогда давай я тебе диван застелю, и ляжешь поспишь,-сказал Женя, опираясь одной ладонью на стол, а второй ероша мягкие волосы младшего, который вновь никак не отреагировал на это действие.
-Давай,-снова зевнул сонный парень, поднимая голову,-А ты спать не будешь?
-Буду конечно, у меня сегодня после обеда смена на работе, мне хоть немного выспаться нужно, а то засну прямо там,-улыбнулся студент, выходя из помещения,-В душ пойдёшь?
-Наверное да, где у тебя ванная?
-А в коридоре ближе к кухне дверь закрытая. Иди за мной, я тебе полотенце чистое дам.
Валет поднялся со своего места, тут же пошатнувшись и едва не упав, чем обратил на себя внимание приятеля.
-Вару? Эй, ты как?-он тут же оказался у скрючившегося пикового, поддерживая его за плечо.
-Да хреново как-то. Голова болит,-прошептал подросток, зажмуриваясь. Перед глазами заплясали разноцветные круги.
-Сможешь сам до ванной дойти?-взволнованно спросил старший, на что получил медленный кивок и недоверчиво убрал ладонь. К счастью, пятый устоял, а спустя пару секунд аккуратно выпрямился.
-Осторожней там. Если что - зови, ладно?
-Угу, не переживай, справлюсь. Не впервой,-ободряюще, на сколько это вообще возможно, улыбнулся клон, и направился к нужному помещению. Женя принёс ему полотенце, и вновь окинув младшего взволнованным взглядом, вышел, прикрыв за собой дверь.
Пол комнаты был уложен голубоватым холодным кафелем, около старой пожелтевшей ванны, на которой в некоторых местах виднелись сколы и трещины, лежал резиновый коврик. Раковина была в таком же плачевном состоянии, как и ванна, над ней висело прямоугольное зеркало, а на полочке под ним стоял стакан с одной единственной зубной щёткой и скрученным тюбиком дешёвой зубной пасты. Рядом стоял бутыль шампуня «три в одном» с ядрёным запахом хвои. Вару скинул с себя чёрный свитер, белую футболку, штаны и нижнее бельё, аккуратно сложил свои очки, которые нашли своё место на полке под зеркаломи залез в ванну, включая горячую воду, чтобы согреться. Голова сильно болела и кружилась, и подросток подозревал, что это от проведённой на холоде бессонной ночи, и хоть он немного согрелся в квартире знакомого, видимо всё же успел промёрзнуть. Парень сел на эмалированное покрытие и повернулся спиной к горячим струям, уперевшись лбом о мокрые колени, не боясь намочить волосы. Время приближалось к одиннадцати утра, но пятому до сих пор не поступил ни один звонок от клонов. Это осознание собственной ненужности убивало. Даже Ромео, часто ходившему на свидания и любившему задерживаться у своих избранниц, отправляли смску с вопросом о его возвращении, а про него, он был уверен, даже не вспомнили. Сморгнув слёзы с ресниц и умывшись набранной в ладони водой, парень повернул кран и ступил на резиновый коврик, сразу же укутываясь в полотенце. Натянув обратно на себя одежду, подросток надел очки на переносицу и, слегка шатаясь от усилившегося головокружения, вышел из комнаты, выключая свет. «Надо же было забыть таблетки именно сегодня»,-разочарованно подумал валет, направляясь в маленькую гостиную, очень похожую на ту, которая находилась в квартире его соседки снизу. Жени в помещении не было, но на диване уже лежало тёплое толстое одеяло и завёрнутая в наволочку подушка. Рюкзак остался на кухне, но сражённый слабостью пятый решил не возвращаться, и уселся на постель, прямо над которой висел красный пыльный ковёр. В это же мгновение в комнату вошёл Донской, держащий в одной руке телефон и сумку знакомого, а в другой - стакан воды и картонную упаковку.
-Ты как?-спросил студент, оставляя смартфон на тумбочке возле дивана и кладя рюкзак на пол около неё. Вару неопределённо махнул рукой, пытаясь удержать закрывающиеся глаза открытыми.
-Я тебе таблетки от головы принёс, должны хоть немного помочь,-сказал брюнет, передавая в слегка подрагивающие руки младшего стакан с водой и выдавливая из пластинки пару таблеток,-Держи,-валет принял лекарства и благодарно посмотрел на кудрявого.
-Спасибо большое.
-Не за что,-улыбнулся старший,-Ложись спи, я, если что, в соседней комнате, буди, не стесняйся,- Донской проследил за тем, как его приятель расположился на постели, укрываясь одеялом чуть ли не с головой и отворачиваясь к стене, и вновь улыбнулся, выходя из помещения и оставляя парня, буквально тут же провалившегося в сон, одного.
Тебе бы радоваться.
тебе бы смеяться.
простое счастье тебе к лицу.
все наладится.
мы с этим справимся,
и будем вместе встречать весну.
тебе бы выспаться.
тебе бы выстоять.
с простой улыбки начать свой день.
тебе бы не выгореть,
а ты ведь искорка,
как можно дольше побудь в тепле.
и поздней ночью,
коснувшись взглядом,
едва заметно держась за руки,
я знаю точно —
ты будешь рядом.
ты будешь рядом, и боль отступит.
скажи мне тихо:
«со мной останься.
теперь я вряд ли смогу уснуть.
а ты, мой ангел,
ты улыбайся.
простое счастье тебе к лицу.»*
