Бог Северного моря

Палубу качало. Волны без устали били в крепкий борт, то ли пытаясь повернуть корабль обратно, то ли сплющить его в тонкую деревянную лепешку с мясной начинкой, но «Усмиритель душ» уже третью неделю упорно следовал за Северной Звездой. Ярчайшая в этом полушарии, по легенде, она обещала благословение любому, кто решит за ней последовать. Но Шэнь Вэй знал, что проклятое небесное тело даровало только смерть и боль, и мечтал, чтобы она погасла, закрыв дорогу в края, куда смертным не было хода. Но, насмешничая, она светила ярко, как никогда. Поговаривали, что Северная Звезда приведет в долину Чёрного Стража, дракона с чешуёй настолько темной, что она впитывала окружающий свет. Если же получится его убить или обмануть, то смельчаки получат невероятную добычу, но какую, сказители так и не решили, перебирая варианты от несметных богатств и артефактов прошлых королей до вечной жизни и божественных сил, что даже самую презренную тварь могли сделать почитаемой и прославляемой. Недавно какой-то умник — и Шэнь Вэй знал его и злился, и чувствовал смирение и горькую вину, так много чувствовал! и ничего не мог изменить — так вот, он собрал все эти легенды и добавил в них крупицу истины, рассказав о Драконьем Сердце: хрустальном сосуде изящнейшей работы, наполненным жизненной силой. Что же оно могло? О, что-угодно! Лечить от всех болезней, возвращать мертвых и исцелять разбитые сердца. Шэнь Вэй горько усмехнулся, чувствуя, как трескались тут же заживали сухие губы. Ледяной, как поцелуй мертвеца ветер подхватывал брызги воды и уже мелкими снежными хлопьями бросал их в лицо, оседая замерзшей солью, разрушающей всё и вся, кроме таких же бездушных вод и морских тварей. Многие из путешественников погибли в самом начале пути, став их пищей. Одна из них до сих пор следовала за кораблем по пятам, голодная настолько, что пыталась найти лазейку в барьере, что Шэнь Вэй поставил перед самым отплытием и поддерживал своей силой, волей и кровью. Не имея другого выбора, тварь жрала тех сородичей, что были слабее и глупее, проплывая мимо. Их крики отголосками звенели в ушах, взывали к сути и совести, и Шэнь Вэй сжимал окоченевшими пальцами борт, чтобы хотя бы болью их прогнать. Смертные не чувствовали, но воздух пах чернильной кровью. Её было так много, что голова шла кругом, и Шэнь Вэй пообещал себе убить тварь этой ночью, чего бы ему это не стоило. За спиной раздались шаги. Тихие для кого-то другого, для Шэнь Вэя они были грозовыми раскатами после засухи: неотвратимыми и желанными. — Ты совсем себя не бережешь, — тепло нагретого чужим телом бушлата ласковой тяжестью осело на плечах. Шэнь Вэй позволил себе на несколько секунд погреться, запомнить, каково это, когда о тебе заботится само солнце в облике человека, когда по какой-то непонятной причине ты становишься другому интересным и желанным. — Опять отрастил лягушачьи лапки, сяо Вэй? Как будешь ими чертить свои бесконечные карты? — Я справлюсь, капитан, — немного оскорбленно отозвался Шэнь Вэй, разворачиваясь в хватке сильных рук. Но даже мельчайшие крупицы злости таяли снежинками в камине, стоило ему встретиться с нежностью и лукавством взгляда Чжао Юньляня, такими знакомо-незнакомыми, такими похожими на… — Конечно, справишься, — перебил его мысли Чжао Юньлань, широко и довольно усмехаясь, будто сам повлиял на то, что Шэнь Вэй закончил университет с отличием и считался лучшим картографом и навигатором этого поколения. Да и, по сути-то, не только этого. Но правда в их разговорах была сокровищем ценнее Драконьего Сердца, и если последнее Шэнь Вэй готов был отдать хоть сейчас, то честные достоверные слова прятались в горле и отказывались выбираться на поверхность. — Надень, ты замерзнешь, — Шэнь Вэй попытался стянуть с плеч чужой буршлат, но его удержали, а потом обхватили ладони своими, растирая, согревая кожей и дыханием. От этого простого движения сердце смущенно и восторженно трепыхнулось, а вдоль позвоночника бесконтрольной полосой побежали чешуйки. Шэнь Вэй чувствовал их покалывание. Удерживал силой воли и гнал от себя мысли о Чжао Юньлане, придавившем его сверху к койке, согревающим губами, языком, дыханием и пальцами также, как сейчас грел ладони. А ещё чешую жгло от навязчивого желания, чтобы её почесали. Стараясь хоть немного отвлечься, Шэнь Вэй сосредоточился на деталях: направлении ветра, течении, возможных опасностях (разумеется умолчав о твари) и последнем грядущем месте, где команда сможет перевести дух. Чжао Юньлань, как всегда, внимательно слушал. Не отпуская его рук, он утянул Шэнь Вэя в капитанскую каюту, как морские змеи уволакивали в песчаные норы свою добычу. Гневная белоснежная вспышка глаз Чжу Хун отозвалась в груди злорадным недостойным удовлетворением. Они проговорили до глубокой ночи. Строили предположения, изучали книги и карты, переходили с темы на тему, пока ближе к полуночи Шэнь Вэй не позволил силе мягко выйти из-под контроля: она нежно коснулась Чжао Юньланя, погружая его в сон, а потом, деликатно и неотвратимо убаюкала остальную команду. Только убедившись, что все уснули, Шэнь Вэй аккуратной стопкой сложил одежду и обувь и повел плечами, наконец-то отпуская себя. Чешуя рассыпалась агатами поверх кожи, пока не скрыла её почти всю, оставляя несколько светлых нежных мест на скулах, сгибах локтей и колен, сокровенных интимных местах, ладонях и ступнях. Чёрные, алмазно-твердые и острые когти коротко чиркнули по чешуйкам, выжигая искры. Шэнь Вэю пришлось быть особенно аккуратным, чтобы перенести Чжао Юньланя на койку и не поранить его. Хотелось целовать, ласкать и нежить, но он не имел на это права: едва ли он чем-то, кроме силы, отличался от твари, что собирался убить. Шэнь Вэй представил ужас отвращения на лице Чжао Юньланя и отдернул руку, так и не коснувшись его в короткой ласке. Сдержанно поправил одеяло и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Он подошел к борту и вгляделся в бездонное марево волн. Море пело, встречало его, как любимого сына и желанного гостя. Журило, что Шэнь Вэй бросил его на столь долгий срок ради земной тверди, горячей крови и смешливых морщинок-лучиков в уголках глаз Чжао Юньланя. Будь его воля, он бы и не вернулся. Но его сердце выбрало человека безбашенного, стремящегося к приключениям, так что, увы, в этот раз Шэнь Вэй вернулся домой не ради покоя, но ради крови, и тварь, явно что-то чуя, настороженно скользила вдоль барьера, готовая к его атаке. Шэнь Вэй легко ступил на борт, оттолкнулся от него и прыгнул. Ледяные воды обхватили его материнскими объятиями, отрезая от внешнего мира, напоминая, как вольготно и свободно божеству в своем царстве. Дракон несколько секунд лишь покачивался на волнах, привыкая к крупному телу и крыльям, и мощи, развернувшейся внутри него, как пробудившийся поутру ото сна цветок. Он знал каждую мелкую рыбешку и рачка, и водоросль, и кости утопленников, и проклятое оружие, и песчаное дно, и Луну, и звезды, и каждую живую и мертвую сущность. И, конечно, он знал своего будущего противника. Окончательно потеряв человеческий облик, дракон бесшумной тенью скользнул по течению, за жалкие мгновения достигая гигантской рыбины, с острой пастью и искаженными мукой лицами и рожами тех существ, которые она успела съесть. Дракон впился ей в бок, вырывая мясо с плавником, и ночь разделил надвое душераздирающий визг. Чжао Юньлань поморщился, поправил отцовский талисман, жгущийся от натужной работы, но все равно отгоняющий силы Черного Стража; глубже затолкал в уши затычки и продолжил вглядываться в темноту, готовый ждать столько, сколько понадобится. Под бушлатом, у груди он грел большую простынь, в которую собирался завернуть своего дракона-партизана по возвращению, и не важно, что создание глубин не чувствовало холода. У него самого зубы начинали отбивать чечетку, стоило представить белоснежную кожу Шэнь Вэя в объятии стихии! Лучше бы он к нему в постель с таким энтузиазмом прыгал, как в морскую бездну. Представив, каким удивленным будет Шэнь Вэй, вернувшись на корабль и увидев его не спящим, Чжао Юньлань довольно хмыкнул. В этот раз его сяо Вэй не сбежит.