Счастливое спасение

Первое, что почувствовал тринадцатилетний Гарри Поттер, только - только придя в себя и слегка приоткрыв тяжелые, будто налитые медью или свинцом веки, был стойкий запах каких - то горьких травяных настоек и лекарств, а еще едва ощутимая легкая вибрация у себя под боком, продолжающаяся по меньшей мере уже минуту, а то и больше. Звонит телефон? Ну и пускай… У маленького зеленоглазого тощего " спасителя всего магического мира " отвечать сейчас не было абсолютно ни сил, ни желания… Неимоверным усилием воли заставив себя полностью открыть глаза и медленно осмотреться вокруг, Гарри вскоре с большим удивлением и откровенным шоком и непониманием сделал про себя вывод, что он сейчас находится не у себя дома на Тисовой Улице, а совсем в другом, уже более тихом, темном и страшном месте… Сию же секунду накрывшие его с головой удушающей беспощадной волной воспоминания моментально врезалась в череп и начали всплывать в сознании яркими красочными живыми картинками, напоминающими трейлер какого - то леденящего душу ужастика или грустного безнадежного драматического фильма… Вот Гарри выгоняет из школы Дамблдор, говоря, что это якобы нужно для его же блага, здоровья и счастья, хотя сам Гарри на самом - то деле так совершенно не думает и не считает… Вот его в который раз до полуобморока избивает ремнем дядя Вернон, говоря, что он " мерзкий дрянной несносный мальчишка, и ему нечего делать в их благородной почетной НОРМАЛЬНОЙ семье ", а потом со звериным неистовым рыком вышвыривает его за шкирку на улицу, громко хлопнув напоследок дверью и разразившись дикой витиеватой разъяренной руганью… А потом темнота…Размытая, непроглядная… И он все падает, падает и, кажется, слышит чей - то отдаленный знакомый голос, сбивчиво негромко заверяющий его в том, что с ним все будет хорошо, и они уже совсем скоро окажутся дома… А потом голос обрывается, и Гарри начинает медленно погружаться в крепкий и такой нужный ему сейчас сон, а кто - то в это время неспеша залечивает все его синяки, порезы и раны, накладывает на него диагностические чары и совсем тихо едва уловимо шепчет кому - то рядом стоящему: - Не переживай. С ним все будет хорошо. Внутренних повреждений нету, так что совсем скоро он оправится и полностью придет в норму. - Скажи, ему можно будет остаться у меня? Ну…Я имею ввиду, на совсем? - Глупый вопрос. - первый человек смеется, бережно перематывая руку искалеченного мальчика бинтами и осторожно мягко поглаживая его по растрепанной лохматой вихрастой макушке. - У тебя теперь есть опекунство, и он, разумеется, полностью принадлежит тебе…Да, к тому же, в школу ему возвращаться уже не нужно - спасибо Дамблдору, а то бедный ребенок снова вляпался бы там в какие - нибудь несчастья или проблемы - так что… - Но ты ведь сегодня останешься у нас? - худой тридцатилетний красивый мужчина по привычке ерошит свои длинные черные вьющиеся волосы и в его глубоких ярко - синих глазах начинает играть легкое беспокойство вперемешку с видимой усталостью и облегчением. - Ну разумеется, останусь! - второй легко усмехается, а затем горько обессиленно протяжно вздыхает. - Я его хоть уже почти что и вылечил, но обработать его синяки и раны специальной антибактериальной настойкой все равно будет нужно, а сам ты этого нормально, конечно же, не сделаешь! - Почему это я не сделаю?! Я что, по - твоему, совсем тупой или безрукий?! - Абсолютно верно, Блэк. Ты и тупой, и безрукий. И всегда таким был. Еще с самого раннего детства… - Ну и какого же черта ты со мной тогда дружишь? - Не знаю, Сириус, не знаю…Сложно сказать… .                  .                 . Гарри открыл глаза где - то около одиннадцати часов утра и сразу же после первого шока и изумления с тихим ужасом и страхом подумал о том, что он забыл ответить на сообщение Сириуса, который, вроде бы как, обещал вот - вот забрать его к себе от Дурслей и получить на него официальное легальное опекунство, но вот только на сколько затянется столь тяжелый проблематичный процесс, мальчик даже и близко представить себе не мог, хотя ему очень сильно хотелось верить в то, что больше двух или трех недель ему ждать не придется… А так, кстати говоря, и получилось… Еще раз поспешно оглядевшись вокруг и сделав про себя вполне разумный логический вывод, что надо бы, по - хорошему, все здесь осмотреть и разузнать, мальчик сладко расслабленно потянулся и начал уже было лениво неспеша сползать с кровати, но его такой скорый неразумный побег из царства Морфея был довольно резко и непредвиденно прерван сию же секунду ворвавшимся в спальню и мягко опустившим его обратно на подушки Северусом Снейпом, который моментально приложил руку к его лбу и бессловно удовлетворенно что - то промычал себе под нос, сказав ему несвойственно - заботливое ласковое: - Нет, нет, детка, лежи. Вставать пока что еще рано. Скажи, как ты себя чувствуешь? Что - нибудь болит? Не " Поттер ". Не " нахальный безмозглый мальчишка ". А просто " детка ". Нежное, по отечески - доброе, переживательное такое " детка "… Изначально Гарри подумал, что он все - таки определенно умер и теперь находится где - то в раю, потому что ТАКОГО профессора Снейпа он не видел еще ни разу за всю свою школьную несчастливую тяжелую жизнь.  И поэтому он, приняв все происходящее лишь за свою бредовую идиотскую галлюцинацию, начал медленно водить туда - сюда перед испуганным непонимающим лицом учителя Зелий рукой, вызвав этим самым у него достаточно простой обеспокоенный короткий вопрос: - Гарри, скажи мне…с тобой все хорошо? - Нет. Я ведь, кажется, умер, разве не так? - О, нет! - Северус тут же задорно облегченно расхохотался и с нескрываемой нежностью и теплотой во взгляде потрепал своего бывшего ученика по черным торчащим в разные стороны волосам. - Ты не умер, Гарри. И я тебе больше скажу, после того, что с тобой сделали эти чертовы садисты Дурсли, ты сейчас находишься еще и в довольно сносном неплохом терпимом состоянии! - А где я вообще…профессор? - На площади Гриммаулт Плейс. В доме твоего крестного.  - Что?! Так Сириус здесь?! - мальчик мгновенно принял сидячее положение и в явном восторге и восхищении вылупил глаза. - Скажите, его оправдали?! Ему дали на меня опекунство?! - Тише, Гарри, тише, тише, легче. - мужчина сразу же снова уложил его обратно и укрыл одеялом по самую шею, проговорив теплое веселое. - С ним все хорошо. Его оправдали, ему выдали опекунство, и теперь ты останешься жить с ним навсегда… - А…А…Вы? - А я забрал тебя от Дурслей, перенес сюда и подлечил…И еще…- профессор Снейп издал короткий прерывистый вздох - явно видно было, что эти слова даются ему очень тяжело. - Я хотел бы извиниться перед тобой…За то, как я все это время к тебе относился…Поверь мне, это не от того, что я тебя ненавидел, нет! Просто…Просто я тогда очень плохо тебя знал и думал, что ты копия своего никчемного бестолкового отца, но потом я понял, что ошибся. Ты не такой, как он, Гарри. Ты лучше. В сто…нет, в двести раз лучше! И теперь я наконец - то это осознал… - он неуверенно протянул мальчику руку, и тот тут же со счастливой широкой улыбкой за нее схватился, произнеся невнятное слабое: - Ничего страшного, профессор…Я Вас прощаю… - Кошмар, я сейчас расплачусь! - в этот момент послышался с порога насмешливый издевательский возглас молодого Блэка, и Гарри сию же секунду в который раз сел в постели, прокричав громкое восторженное: - СИРИУС! - Да, мой малыш, да мое солнышко, да, я здесь. - он быстрым шагом сократил между ними расстояние и вмиг усадил уже успевшего окончательно расплакаться крестника к себе на колени, со всей силы прижав его к себе и принявшись обсыпать ласковыми трепетными легкими поцелуями. - Ну тише, тише, мой хороший, тише…тш - ш - ш - ш…Все. Все хорошо. Я здесь, я с тобой, теперь все у нас с тобой будет в порядке…Все будет в порядке, слышишь? Я тебе обещаю… Губы Северуса искривились в жалостливой сочувственной полуулыбке, а сам он неспеша вытянул вперед правую руку и осторожно погладил мальчика по узкой спине, в пол голоса спокойно измотанно предупредив: - Сириус, его нужно успокоить. Нужно успокоить, а иначе раны от сильного волнения и перенапряжения могут снова открыться… - Я знаю…- судорожно пролепетал в ответ крестный, а затем принялся неспеша раскачиваться из стороны в сторону на месте и шептать Гарри на ухо поток каких - то сбивчивых успокоительных ласковых глупостей, из раза в раз повторяя, что он любит его и больше никогда в жизни никому не отдаст и не бросит… И Гарри верил ему…