50 задач Антона Андреевича.

      Мы с Танькой сидели на подоконнике в коридоре универа, когда к нам подлетел Антон Андреевич, и под предлогом "пары вопросов по учёбе", потащил в самый редко посещаемый уголок этого заведения.       Он прижал меня к стене, приблизившись очень близко к лицу: — Почему ты вчера так сделала?!       Я состроила невинное, непонимающее лицо, пожимая плечами. — Ты мне мстила за всё, что было, не так ли? — он чуть отстранился назад. — Мистер схватывающий налету. — ехидно улыбнулась я. — Но ты же этого хотела. — Ну вы же были пьяный, а я хотела, чтобы у нас всё в трезвом состоянии произошло.       Если и мстить, то только проверенными способами соперника. Слишком громкое слово — соперник. Всё-таки это человек, к которому я испытываю чувства, и при виде которого мои гормоны начинают танцевать хороводы.       Но Антон начал первый, а я лишь подхватила и решила пойти против него его же методами.       Он всего несколько секунд смотрел на меня, после чего отошёл в сторону, неспеша идя по длинному коридору. — У нас всё могло бы быть. — вдогонку сказала я. — Если бы не ваше состояние... — Бондаренко. — Антон Андреевич сменил курс и направился обратно ко мне.       Я подбежала к большому растению в горшке, который стоял на полу, и скрылась за листочками: — Я неприкосновенна, вы забыли? — Что? — Антон аж пошатнулся на месте. — Как жаль. — я засмеялась. — Но мы с вами заключили спор. Вернее, вы настояли на том, чтобы это произошло. — Этого не было, не выдумывай.       Я достала свой смартфон из кармашка рюкзака, открывая галерею: — Я знала, что вы так будете говорить, поэтому мы записали видео-доказательство, чтобы не было никаких вопросов.       Я протянула телефон Антону Андреевичу, где уже воспроизвелось видео. Он внимательно посмотрел на экран. Из динамика послышались слова, которые произносил Антон: — Мы с Дашей Бондаренко заключили спор: целую неделю я не имею права прикасаться к ней, играть чувствами, обламывать, а она может делать со мной всё, что захочет. Если я не сдержусь — я проиграл, а значит должен желание. Если я выиграю — желание должна Даша.       Видео оборвалось, а я спрятала телефон обратно в рюкзак. В глазах Антона Андреевича читалось непонимание вперемешку с отрицанием. Как же ему не хотелось признавать, что это правда. А раз спор заключили, то нужно действовать до конца. Иначе неинтересно. — Бондаренко, как я согласился на такое? — он недовольно посмотрел на меня, а я подошла к нему ближе, касаясь его ладони: — Оказалось, что пьяный вы готовы исполнить любое моё желание.       Я обошла его и пошла вперёд по коридору, зная какой дальше прозвучит вопрос с его стороны. — Ты могла попросить другое? — Могла. — ответила я, не оборачиваясь. — Но спорить с вами гораздо интереснее, чем просто попросить переспать.       Танька нервничала перед зачётом по ещё одной дисциплине, а я спокойно читала самую первую лекцию; никак не получалось уйти дальше первого абзаца. В голове застыл вчерашний, воскресный вечер.       После облома со стороны Антона Андреевича прошло не так много времени, в воскресенье мы договорились встретиться у него дома и порешать задачи. Как никак, но моё наказание силу не утратило.       Едва я ступила на порог квартиры преподавателя, как мою светлую голову посетила гениальная мысль!       Сперва всё шло хорошо. Мы сидели на кухне, пили чай и решали задачу. А потом я предложила ему сыграть в одну очень интересную игру, где нужно пить. Себе я поставила условие, что даже если алкоголь усилит любое моё желание, я буду сопротивляться до последнего.       Антон Андреевич был уже никакущий. Его язык заплетался, когда он пытался связать пару слов. Я подшучивала над ним, мол, как так можно?! Вы же преподаватель! И пьёте со своей студенткой.       Я и не заметила, как мы оказались в зале, на кресле. Его пальцы уже практически расстегнули молнию на моих джинсах, когда я остановила его: — Может быть сыграем ещё? — Во что например? — эти пьяные, блестящие глаза, которые жаждут уже перейти хоть к каким-то действиям, но я оттягиваю. Знаю ведь, что мой план сработает! — Мы заключим спор. — говорю это прямо в его губы.       Целовать нельзя. — Даш? — я вздрагиваю от голоса Таньки. — Да? — Ты с нами? Или где-то в другом месте? — С вами. — кивнула я.       На самом деле, я во вчерашнем дне. Если бы не моя гениальная мысль, то вчера бы уже что-то было.       Зачёт прошёл незаметно. Я вызвалась отвечать первая, дабы не растерять к концу пары все мысли. А их итак было не слишком много в голове. В основном, мысли по учёбе пересекались с мыслями об Антоне. Но так было даже лучше.       Преподаватель не раздумывая расписался в моей зачётной книжке, расхваливая, что я хорошо подготовилась.       Пока все остальные остались в аудитории, я пошла в сексшоп. Зачем? Захотелось поиздеваться над Антоном Андреевичем. Всё-таки, учить лекции очень увлекательно! Сразу мысли интересные в голову приходят. — Здравствуйте. — я подошла к девушке с резиновой куклой в руках, чтобы оплатить покупку.       Спасибо тому продавцу-консультанту, который с радостью надул мне эту восточную девушку. Естественно, пришлось заплатить. Спасибо моим сбережениям, что покрыли незапланированные траты. Я поблагодарила мысленно всех, кого только можно.       Мне любезно упаковали этот чудо-подарок так, что нельзя было разобрать, что я такое несу.       Как раз у Антона Андреевича не было пары. Я чуть ли не влетела в аудиторию с этим подарочком.       Преподаватель обомлел, когда я села на стол и протянула ему эту куклу. — Это что? — он покрутил в руках сюрприз в упаковке. — Мой подарок самому красивому, любимому преподавателю. — я уже приготовила речь, которую скажу, когда Антон Андреевич увидит подарок.       Он неспеша стал раскрывать упаковку. Ему было интересно. И наверняка он надеялся получить что-то хорошее и полезное.       Когда обёртка небрежно распласталась на полу, а чудо-кукла открылась его и моему взору, я победоносно произнесла: — Это вам! Секс-кукла с восточной внешностью, которая исполнит любое ваше желание... — Бондаренко, я тебя этой куклой изобью. — А вот угрожать не надо. — я спрыгнула со стола. — О вас забочусь вообще-то. — У тебя ровно пять секунд, чтобы покинуть аудиторию, иначе тебе кранты. — Какие мы злые. — я хихикнула. — Поиграйтесь с ней на досуге. — Бондаренко.       В меня полетел карандаш, от которого я ловко увернулась, выбегая из аудитории.       Все следующие пары прошли навеселе. Жаль, что с Танькой я не могла поделиться происходящим. А так хотелось! Она бы точно оценила такой подарок.       В понедельник я не стала больше мучить Антона Андреевича. Хватило резиновой куклы с моим лицом, чтобы разозлить его. Но на вторник я приготовила программу поинтереснее. Конечно, мои действия мало были похожи на сексуальные домогательства, больше похоже на медленное убийство.       Я незаметно прокралась в аудиторию, где стояла кружка с чаем.       Посмотрим, Антон Андреевич, сможете ли вы вести пары после этого препарата...       Нет, я не собиралась травить его или убивать. Есть препараты, которые увеличивают кровоснабжение в одном прекрасном месте, а их действие прекращается не раннее чем через два-три, а то и шесть часов.       Я раскрошила таблетку на мелкие частицы и перемешала в чае.       Это за всё хорошее. Посмотрим, как вам будет работаться со стояком и сильным возбуждением.       Довольная я пошла на пары, где мы с Танькой пытались не уснуть на очередной лекции нудного преподавателя.       Дверь в аудиторию открылась, зашёл Танькин Серёжа: — Прошу прощения, но Антону Андреевичу нужна Даша Бондаренко. — Зачем? — тихонько спросила у меня Танька, а я лишь пожала плечами.       Хитрый. Майский. Жук. Почему майский? И почему жук? Либо меня изнасилуют, либо убьют... — Дарья, куратор просит вас. — наш преподаватель кивнула в сторону выхода.       Да, он просит нас, чтобы либо уебать, либо выебать. Здесь уж какая ему приставка больше понравится.       Я неспешно поднялась с места и вышла из аудитории следом за Сергеем Борисовичем. — А Антон Андреевич не сказал, что он хочет? — вопросила я. — Накосячила ты сильно. — отозвался Сергей, усмехаясь. — Хорошо, что этот "косяк" видел только я, а не вся группа.       Мои сорок личностей делают ставки: уебут или выебут. Пока ничья. — Что-то мне поплохело. — ускорившись, я пошла в обратную сторону, врезаясь в какого-то мужчину. — Привет. — он улыбнулся, не давая пройти мне дальше. — Что за порнуха началась, причём малобюджетная. — пробубнила я. — А вы кто такой? — Это Арсений Попов — знаменитый питерский гей. — послышался позади голос Сергея. — Правда? — я взглянула на голубоглазого мужчину. — Нет. — шатен улыбнулся. — Испытываю тягу к женскому полу. — Очень рада за вас и вашу ориентацию. — затараторила я. — А мне в медпункт пора, умираю, а вы держите. — Даш? — из аудитории вышла Танька. — А что здесь происходит? — У них небольшие разборки, ты не переживай. — Серёжа повёл Таньку куда-то в сторону.       Моя остановочка.       Меня чуть ли не пинками привели к аудитории, где сидел Антон Андреевич. Я прижалась к стеночке, не желая идти дальше. Этот чудо-друг оставил нас вдвоём. — Бондаренко, ты же знаешь, что тебе конец. — сбивчиво произнёс Антон Андреевич, шумно вдыхая воздух. — Что это за херня и сколько она действует? — Часа через два действие ослабнет. — отозвалась я. — Даже не знаю, чего больше я хочу с тобой сделать.       А вот мы и подошли к тому самому выбору приставки! — Я лучше помолчу. — Да, помолчи.       Арсений сумел оказаться в нужное время и в нужном месте. Как выяснилось позже, он планировал приехать к концу пятой пары. Но так сложилась судьба, звёзды или что там, и именно в тот момент, когда я хотела сбежать подальше — он возник у меня на пути.       А в среду Антон Андреевич внезапно заявил, что вместо пар мы едем на базу отдыха, где делают поделки из дерева. Он так красочно описывал, что мы там узнаем и увидим, я даже на секунду подумала, что это никак не связано с последними событиями.       А когда я уже хотела пойти на автобус, который наш университет любезно предоставил для поездки, мой любимый куратор скомандовал, чтобы я шла следом за ним. Я плюхнулась на переднее сидение автомобиля, Антон Андреевич сел за руль, нажал на кнопочку, которая блокирует двери и улыбнулся: — Хорошей поездки, Бондаренко.       Маньяк.       Сначала мы ехали молча. Потом я нарушили тишину первая: — А группу кто сопровождает, если вы тут? — Сергей Борисович любезно согласился подменить меня, пока мы здесь вдвоём наслаждаемся друг другом. — не отрывая взгляда от дороги, проговорил Антон Андреевич. — Наслаждаемся. — я выгадала момент и осторожно положила свою ладонь ему на пах. — И правда, наслаждаемся.       Он крепче сжал руль: — Бондаренко, если не хочешь, чтобы мы влетели в столб, то советую прекратить совершать подобные телодвижения. — Как жаль, что вы не можете даже просто убрать мою руку. — вздохнула я. — Разрешите обращаться на "ты" пока никого нет и мы за пределами универа, то я уберу руку. — я чуть сжала ладонь, смотря на Антона Андреевича. — И вы сдержите слово. — Хорошо! — внезапно охрипшим голосом ответил преподаватель. — Убери, пожалуйста. — Антон Андреевич снова сжал руль в руках. — Хорошо, Антон. — я резко убрала руку, отворачиваясь к окну. — Приятно сотрудничать.       Как только мы въехали за ворота базы отдыха, нас сразу же встретил приветливый молодой парень, представившийся Артёмом. — Я расскажу и покажу вам, как создаются поделки из дерева. Вы даже попробуете сами! — он улыбнулся.       Мы с Танькой больше всех интересовались поделками, в то время как наши одногруппники с недовольными лицами шли следом. Помнится мне, ещё в школе наш класс возили в какую-то деревню, куда мы добирались часа три-четыре. Я тогда ещё выпила таблетку от укачивания, после которой проспала где-то шестнадцать часов. Но зато я стойко перенесла путь туда и обратно! И выспалась!       Я расспрашивала Артёма об этом месте. Как оказалось, здесь подготавливают кадры для народно-художественных промыслов. А основали это место ещё в начале девяностых — сначала экспериментально, а потом уже серьёзно стали продвигать это дело. — Вы одни из немногих, кто действительно заинтересован. — Артём улыбнулся; мы зашли в дом, а Танька отошла в сторону, чтобы ответить на звонок. — Как вас зовут? — Даша. — улыбнулась в ответ я.       Нам дали несколько минут, чтобы мы рассмотрели поделки самостоятельно; а я в это время продолжила общаться с Артёмом. Он оказался очень приятным собеседником. Наш разговор плавно перетёк с обсуждения резьбы по дереву к моей жизни. Артём расспрашивал, я отвечала. — Можно я украду всего на секундочку Дашу? — позади послышался голос Антона Андреевича, мне пришлось приостановить поток слов и обернуться к куратору. — Идём, сейчас такое покажу!       А Таньке после таких слов член показали.       Мы вышли на крыльцо, я вопросительно посмотрела на Антона, ожидая, что же мне покажут. Ну явно не член посреди бела дня, да ещё и под прицелом камер. — А о чём вы так долго разговариваете с Артёмом — гидом по дереву и всему, что с ним связано? — мужчина придвигается чуть ближе ко мне. — О моей жизни. — улыбаюсь я.       Чувствую по интонации, что его не устраивает мой завязавшийся диалог с Артёмом. — Зачем ему твоя жизнь? — он отводит взгляд в сторону. — Понравилась, наверное. — абсолютно спокойно отвечаю я. — А что? Неужели ты ревнуешь? — Нет. — А что в глаза не смотришь? Тебе же так нравится визуальный контакт. — самодовольно улыбаюсь я. — В глаз что-то попало. — Антон поднимает взгляд. — Давай посмотрю, что там!       Я чуть привстаю на носочки, сжимая одной ладонью плечо Антона, а другой ладонью касаясь его щеки. Только сейчас наши взгляды пересекаются, я чуть наклоняюсь к его уху с ещё большим самодовольством в голосе произнося: — Ах! Так это же ревность попала в глаз!       И обратно захожу в дом, где Артём уже что-то рассказывает.       Для четверга я не придумала ничего интересного. Как-то иссякла моя фантазия. И я решила, что прекращу всякие пытки в виде таблеток и резиновых кукол.       Перед началом первой пары, я пошла в аудиторию к Антону Андреевичу. Он был один, а примерно через минут двадцать-тридцать должны прийти третьекурсники. Но мне этого времени будет даже много!       Я зашла в аудиторию, хлопнула дверью, сняла с прибитого гвоздя — который выполнял роль вешалки — ключ, и повернула его в замочной скважине. — Бондаренко, ты чего задумала? — секундой раннее, спокойно сидящий Антон встрепенулся. — Только не говори, что пришла мучить?! — А что ты так пугаешься? — я пожала плечами. — Ты вообще мне предлагал на этом столе... А потом обломал. И ничего! — Какая ты мстительная. — И не говори! Сама от себя в шоке. — я улыбнулась, подходя ближе и осторожно присаживаясь на член коленки к Антону. — А ещё мы вроде договаривались только за стенами универа забывать про формальности и обращаться на "ты". — Правда? Не помню такого. — Что бы ты не делала, я ведь в любой момент могу этот спор нарушить. — прозвучало больше как угроза. — Тогда ты не умеешь спорить, если так быстро сольёшься. — Даша! — Антон. — я заёрзала, устраиваясь удобнее. — Что делаешь? — А ты можешь не совершать такие телодвижения? — его рука потянулась к моей, но я отрицательно закачала головой, прижимая руку к себе. — Какие? — грех не повыпендриваться! Я вновь повторила то, что делала до этого. — Такие? — Да, такие. — Антон часто закивал головой. — Ты ведь оставишь меня вести пару перевозбуждённого, как ты себе это представляешь вообще? — Ну прикроешь чем-нибудь. — я пожала плечами. — Проблему на пустом месте создал. — На следующей неделе проблему тебе создам я, когда твоя неприкосновенность закончится. — он взял шариковую ручку, начиная заполнять какие-то бумажки. — Если в споре будет ничья, тогда что? — Тогда ты мне должен желание, а я тебе. — ответила я, проводя кончиками пальцев по его ладони. — Может быть, тебе что-то повторять нужно? — глубоко вздохнув, он отложил ручку в сторону, вновь обращая своё внимание на меня. — Дайте-ка подумать. — я сделала очень умное лицо, хотя уже заранее знала ответ: — Нет. Буду сидеть здесь с тобой.       Моя рука скользнула под его толстовку, ощущая как чаще стала вздыматься его грудная клетка; едва касаясь кожи, ладошка потянулась ниже, ещё ниже... Антон вздрогнул, снова хватаясь за шариковую ручку. Ну конечно! Единственное, что он может сейчас потрогать это любой неодушевлённый предмет лежащий на столе, стол, ну или на крайняк самого себя. Всё-таки, спор штука классная. Сидишь, спокойно трогаешь, понимаешь, что контролируешь ситуацию. Конечно, в любой момент всё может пойти не по плану. И Антону надоест этот спор; и он проиграет. — Бондаренко, я тебя изобью вот этой ручкой, серьёзно. — он потряс шариковой ручкой в воздухе, а я только самодовольно улыбнулась: — Да, пожалуйста! — Через десять минут кто-то дёрнет дверь, а она окажется закрыта, и тебе придётся потом выходить к куче людей! — Ну и пусть! — Ты когда словила похуизм, расскажи, пожалуйста? — Когда пришла сюда.       Я медленно развязала шнурочек на его штанах, наклоняясь к уху, невесомо касаясь его губами и произнесла: — Я теперь поняла, почему тебе так нравилось смотреть, как я ничего не могу сделать в ответ на все твои действия.       Дверь дёрнулась. Я оставила поцелуй на щеке Антона, всё также довольно улыбаясь, вставая и идя к двери: — Хорошего дня тебе, Антон!