***
— Ты что это делаешь? — спросил Харон, когда они уже возвращались в резиденцию. — Да, да, уже можешь говорить, я разрешаю. Чем, по-твоему, ты занят? — Возношу молитву Тиру, Справедливому Богу. — Да, я заметил. Считаешь, то, что произошло сегодня со мной, справедливо? — Я бы не осмелился… — Неужели. Наверняка, в глубине души ты находишь это ироничным, так ведь? Касавир сдержал улыбку, но лицо его расслабилось, а черты стали мягче, добрее. — Похоже, нам придётся задержаться здесь дольше, чем мы планировали... — рассудил он, меряя землю широкими шагами. Выйдя по обсаженной буками дороге к дому, они застали Шандру на крохотном огородике, где росла репа, брюква и капуста. Женщина увлечённо копалась в сухой земле, атакуя сорняки и травы с той же яростью, с которой набрасывалась на чудищ из бестиария. — Эй, крестьяночка, дорвалась до родной стези? Не желаешь тут и остаться? Весь огород твой будет, и огромный дом почти всегда полностью в твоём распоряжении. — Тоже мне, огород! Эта мелочь никогда не заменит того, что у меня было, — Шандра поднялась, растирая грязь и травяной сок по новенькой, хрустящей рубашке. — Скажите-ка, милорд. Вы селянам представились тем самым именем, которое Вам даровал лорд Нашер? Не удостоив её ответом, Харон прошёл в дом и хлопнул дверью. — Ваше благородие, милорд Сильвербам, — раскланялась женщина ему вслед. Молодой сквайр сразу протопал на второй этаж и до позднего вечера мотался там, скрипя половицами. Лишь на следующее утро, ещё до зари, он оказался внизу, в тишине потихоньку пробираясь к столу возле камина, где громоздились котлы, миски и ложки. — А, вижу, мой приёмный мальчик уже встал и оделся. Глаза Харона стрельнули в сторону стоявшего у огня кресла, из которого как ни в чём не бывало смотрело лицо, преследующее его тёмными ночами. — Ага, вот и ты, — ответил он невпопад. — Знаешь, меня тут сквайром сделали. Недавно. — Похвально. Как быстро растут человеческие дети. Порой мне так сложно угнаться за вашей суетой. Начав было отступать к двери, Харон услышал стук тарелки о стол и вздрогнул. Пока он отвлёкся, посуда уже успела исчезнуть из лохани с водой и каким-то образом переместилась к большому столу в центре комнаты, а Дейгун оказался рядом, выкладывая на неё кашу из пышущего жаром котелка. — На завтрак сегодня овсянка. Вглядевшись в неверные тени, Харон заметил за столом своих товарищей. Выглядели они немного заспанными, помятыми и, так же, как и он, сбитыми с толку. — А вы откуда здесь? — Я здесь и спал, — ответил Касавир, распрямляя хрустящую спину. — А мне и места переночевать не нашлось бы, если бы кое-кто действительно благородный не уступил мне собственную кровать. Заметив, что за разговором его приёмный сын продвигается ближе к столу, Дейгун остановил его жестом поварёшки. — В этом доме мы моем руки перед едой. — ... и, знаешь что, ты, как никогда, прав, — развёл руками Харон, возвращаясь к умывальной бадье. Когда он добрался до стола, вместо каши в его миске лежал листок бумаги с накарябанными на нём кривыми символами. — Что это, Дейгун? — Послание для тебя. Подбросили под дверь. Человеческая натура продолжает меня расстраивать. Если кто-то уже сподобился проделать весь путь от деревни сюда, отчего не постучать и не войти? Харон вчитался в каракули, пытаясь разобрать их смысл. Лицо его всё больше вытягивалось, пока он не скомкал и не отшвырнул листок прочь. — Дьявольщина какая-то, — проворчал он, хватаясь за ложку. На листке было кое-как накарябано: «Если вам дорога ваша жизнь, держитесь подальше от Топей Мертвецов».***
«Сэнд, с тяжелым сердцем я обращаюсь к тебе и в нелёгкие времена. Очень жаль, что тебя сейчас нет с нами. Твой трезвый ум и бесстрастная рассудительность очень пригодились бы нам сейчас...» Касавир поднял голову от письма, прислушиваясь. Старый дом вокруг него скрипел и кряхтел, пошатываясь на ветру. Снаружи бушевала настоящая буря. Ветки седых деревьев раскачивались на фоне тёмного неба, и то и дело с треском летели вниз. Сложно было что-то разобрать в таком шуме, но опять, как и прошлой ночью, ему показалось, что он слышит чьи-то шаги в мрачной темноте дома. Чья-то рука дотронулась до его плеча. — Касавир! — Ч... — он заставил себя выпустить рукоять верного молота. — Чем я могу помочь, милорд? — Мне не спится. — ... Чем я могу помочь, милорд?... — По-моему, с Дейгуном что-то неладное, — ответил Харон, немного подумав. — С Вашим отцом, милорд? — С моим приёмным отцом. Я ещё вчера слышал, как хлопала входная дверь, и видел во дворе свет, когда он выходил наружу. — Я тоже видел это, милорд, — неохотно признался Касавир. — И сегодня продолжается то же самое. — Думаешь, нам стоит разведать, чем он там занимается? — Я думаю, Вам стоит вернуться в постель, милорд, и дать Вашему отцу спокойно закончить его дела. — Приемному отцу. — … — А, я не об этом! Что, если его тайные дела как-то связаны с тем странным письмом, которое пришло сегодня? Ну же, Касавир, я знаю, что ты серьёзно к этому относишься! Касавир притушил рукой поникшие свечи и вгляделся во мрак. Они с Дейгуном сегодня снова остались ночевать на первом этаже, так что он точно знал, что хозяин покинул дом совсем недавно. Ещё был шанс догнать его и расспросить. — Только ради Вашего спокойствия, милорд. — Отлично! Будет весело, говорю тебе! Выбравшись из дома, они застали в ночи странную картину: Дейгун, словно неприкаянный призрак, стоял на краю окружающей дом поляны, подняв над головой факел. — Видал? Говорю тебе, он здесь совсем не с обычными намерениями. — Вы не думаете, милорд, что, задумай он что-то недоброе, он бы постарался скрыть это? Хоть немного? Вдруг опустив факел, Дейгун сорвался с места и мгновенно исчез в глубине леса. — Проклятье! Заметил нас! — Едва ли это удивительно, милорд. Он здесь следопыт, а не мы. Не мешкая, товарищи бросились вслед за ним, продираясь сквозь чащу. Под ноги попадались какие-то норы, поваленные ветки и деревья, но они всё не останавливались, следуя за дрожащим впереди огоньком. Проваливаясь в топкую землю, Касавир наконец выскочил на прогалину, и, успев краем глаза рассмотреть происходящее впереди, крикнул: — Дейгун! Прочь оттуда, не глупите! Эльф не обращал внимания на его слова, безрассудно склонившись вперёд. Перед ним во тьме влажно поблескивали широкие глаза, доносилось недовольное урчание, и отсветы пламени выхватывали свалявшуюся буроватую шерсть. Что-то крупное двигалось среди деревьев, подминая под собой кусты и тревожно шуршащие листья, выбираясь прямо на них. Дейгун покачал головой, доставая из мешка щедро усыпанный солью белый гриб и протягивая его зверю:. — Неужели это необходимо? Возвращайся лучше в постель, Харон, завтра рано вставать. — И пропустить такое зрелище? Вот ещё, — мужчина с восхищением смотрел, как из темноты показывается увенчанная роскошными рогами голова и основательно облизывает шляпку гриба. — Что это? — поражённо спросил Касавир. — Не что, а кто. Это Ульрих, мой верный товарищ. — Которого ты успешно скрывал от меня все эти годы! Дейгун нахмурился, осторожно поглаживая оленя по холке. Тот откусил кусочек шляпки и начал медленно жевать её. — Не понимаю, о чём ты. Лучше вам поторопиться и вернуться в дом. В топях сейчас небезопасно. — Вам что-то известно о том предупреждении, которое мы получили? — Не уверен. Из болот часто выбирается что-то новое, незнакомое даже мне. Вчера ночью я слышал в глубине топей чудные звуки... словно кричала выпь, а может быть, поднималась вода, затягивая в себя руины. В свете пришедшего утром письма, Харон, лучше будет тебе не выходить ночью на болота. Сквайр нервно рассмеялся, пряча руки в карманы. — Точно. Рассчитывай на меня. Разве я когда-либо тебя ослушался?***
— Итак, с одной стороны, ниточка с Дейгуном никуда не привела, но с другой, мы получили очередное подтверждение тому, что происходит что-то неладное. Касавир вместе со своим товарищем шагали по деревне, направляясь к дому Георга Редфелла. Харон всё ещё был в разобранном состоянии после бессонной ночи, жмурился на солнце и скалил зубы каждому встречному. Хотя последнее было как раз нормальным для него поведением. — И потому нам необходимо объединить наши усилия с местным ополчением. Довольно блужданий в ночи в одиночку — мы не одни здесь, и не нужно забывать об этом. — Прекрасно, — Харон осклабился, провожая взглядом хорошенькую девушку, которая, как ему показалось, улыбнулась в ответ. Его это определённо взбодрило, придав сил даже вымолвить больше одного слова заплетающимся языком. — Ты извини, голова просто раскалывается. Но звучат твои слова очень убедительно. — Я надеялся, что Вы, милорд, как его старый односельчанин и соратник, возьмёте на себя переговоры… — О, поверь, ты куда лучше с этим справишься. А сейчас, погоди минутку… Касавир замер на месте, широко расставив ноги. Судя по случившемуся в суде, в словах молодого сквайра и правда было зерно истины. Значит, ему… Он был несколько сбит с мысли, когда Харон на ходу стянул дорогую вышитую рубашку и окунулся по пояс в стоящую у дороги кадку с ледяной дождевой водой. Растирая тут же окоченевшее тело и отряхивая капли воды, он принялся демонстративно вертеться из стороны в сторону, хитро осклабившись. Изогнувшись дугой, потягиваясь, как гибкий поджарый кот, он подставил грудь приветливому утреннему солнцу и с удовольствием захрустел позвонками. — Так о чём ты там говорил? — переспросил он, натягивая рубашку прямо на мокрое тело. Касавир не ответил, поджав губы и поглядывая по сторонам. — Точно. Мы идём к Редфеллу. Вперёд. — Почему-то у меня такое чувство, что мы двое идём совсем в разные места, — нахмурился Касавир, твёрдо шагая рядом. Бритый командир сельского ополчения принял их, оторвавшись от тренировки своих разношёрстных солдат. Касавир не мог не отметить рвение, с которым молодые парни и девушки бросались в бой с соломенными чучелами и деревянными манекенами. Эти люди напомнили ему его рекрутов в Роднике Старого филина. Да, маленькая армия здорово пригодилась бы ему там. Харон с хитрой улыбкой принял из рук дочери хозяина крынку молока, сунул ему в руки, так что она чуть не полетела на пол, и тут же ускользнул вслед за девушкой за занавеску. — Так, что я могу для вас сделать? — широко ухмыльнулся Георг, опираясь всем телом на стол. Голос у него был громкий, с трудом вмещающийся в тесноту небольшого помещения. — Что-то успело случиться за эти дни? Или Вы здесь просто за парочкой старых историй? — Признаться, происходящее меня весьма тревожит, — твёрдо ответил Касавир. Изложить их дело он решил чётко и кратко, полагая, что они с командиром легко найдут общий язык. — Сперва мы получили записку с таинственным предупреждением. Кроме того, ночью на болотах слышали странный звук — словно крик неведомой птицы, от которого кровь стынет в жилах. Боюсь, этой деревне угрожает некая тёмная сила. — О. Да, в топях полно опасностей, о которых и задуматься страшно на ночь глядя, — Георг отклонился назад, отчего-то выглядя жутко довольным. — Уверен, Харон рассказывал вам про болотного эльфа. — Эльфа...? — Огромный, как дерево, говорю вам! Вся топь полнится его жертвами, только никто не знает точно, сколько их — потому что их даже не отличишь от обычных каменных глыб… — Звучит, как серьёзная угроза. И вы считаете, это болотный эльф может производить такие звуки? — Хмм... не думаю. Знаете ли, все, кто видел его, уже никому не смогут рассказать, какие звуки он издаёт... они могут только тихо шептать в ночи, когда умолкает даже ветер, и молить о спасении — которое никогда не придёт… — Георг зашевелил широкими бровями, вглядываясь в его лицо со счастливой ухмылкой. — Но как же нам найти и сразить это чудовище? — Что вы, его ни в коем случае нельзя искать. Стоит ему всего лишь раз взглянуть на вас — и вы обратитесь... В камень!.. Касавир кивнул, поднимаясь с места. — Что ж, ладно. Спасибо за рассказ... и за предупреждение. — На здоровье! Заходите, если что понадобится! Всегда рад вас видеть! Касавир поднырнул под занавеску и застал Харона вместе с девушкой, шепчущимися у стены. Сквайр склонился к ней, опираясь одной рукой на стену над её плечом, и ухмылялся совершенно бесстыдно, а женщина с немного вымученной улыбкой глядела на него огромными глазами, вжавшись в доски. Мельком бросив взгляд на Касавира, она покраснела до кончиков ушей, тут же отвесила парню звонкую оплеуху, вынырнула из-под его руки и ушла прочь как ни в чём не бывало. Харон, опешив, смотрел ей вслед, прежде чем наброситься на товарища: — Вот что это сейчас было, а? Нормально же, вроде, общались! Только сравнил её с прекрасной жрицей Сьюн… — Вы назвали её жрицей любви... милорд? — Ну... вот теперь, когда ты это сказал, звучит странно. Но за объяснение спасибо. Почесав в затылке, Харон пошел прочь из дома, и уже на пороге обернулся: — Ты-то хоть добился, чего хотел? — Нет. Этот человек либо тронулся рассудком, либо намеренно вводит честных людей в заблуждение. В любом случае, его бы следовало немедленно освободить от должности. — А, да, он такой, — Харон скривился, шаря глазами вокруг. — Стоило тебе рассказать, прежде чем мы сюда придём, ага. Это просто его истории. Никто в них не верит, и он сам тоже. Выходя на улицу, Касавир был напряжён до предела — и, возможно, оттого заметил тонкую фигуру, непроглядно-чёрную на фоне низко нависшего солнца, застывшую на голой вершине одного из холмов, окружавших деревню. Он только обернулся к товарищу, привлекая его внимание, как тень тут же исчезла, словно на самом деле померещилась ему в солнечных бликах после темноты помещения. — Чего? Что там? — допытывался Харон, подслеповато щуря глаза на солнце. — Как знать, — пробормотал Касавир, оглядывая укрытые густыми кронами деревьев склоны холма. — Чьи это земли, вон там? — Ничьи. Никто не ходит туда, в той стороне только болото, каменистые горы и даже никакой дичи. Дейгун всегда уходит за добычей подальше от деревни… Касавир точно знал, что видел: странную тварь, не похожую ни на мужчину, ни на женщину, ни на ребёнка. Это нечто словно показалось из самой глубины болот и уползло туда же, скатывая свои щупальца. — Возможно, я недооценил истории вашего старосты…***
— Что значит, пропал? — Уехал на болота, — недрогнувшим голосом ответил Дейгун. — Уже с полчаса как взял лошадь и отправился. Мальчишка! О чём он только думает, в такое-то время!? — Как же вы его не остановили? Вы ведь сами слышали эти ужасные звуки в глубине топи! Одному Тиру известно, что там сейчас прячется! Словно нарочно, именно в этот момент ветер донёс до них нарастающий зловещий вой. Касавир более не терял ни секунды. — По коням, быстро! — скомандовал он, срываясь с места. К сожалению, быстро не вышло, поскольку за лошадьми пришлось идти в деревенские конюшни. С другой стороны, им удалось заручиться помощью Георга Редфелла, сразу вошедшего в их положение. — Вперёд! — помыкал коня Касавир, так что у того пена шла изо рта. Страшный ухающий звук повторился вдалеке, словно что-то упорно пыталось прорваться в наш мир из-под поверхности трясины. Кавалькада всадников во весь опор скакала по болотам, следуя за ним, преодолевая холмы и пересекая топкие впадины. Луна ярко светила над ними, как одинокий молочно-белый глаз, следящий с небес. В его свете всадники тщетно обозревали чёрное пространство топей, пытаясь выискать хоть какие-то следы. — Смотрите! Вон там — его лошадь! — завопила обозлённая, выдернутая из постели Шандра. Касавир повернулся в ту сторону и вскоре заметил коня, мирно пасущегося на зелёной полянке, совсем рядом с гибельной трясиной. Сцепив зубы, он указал товарищам разделиться и проехать в разные стороны, когда заросли сбоку от него разошлись и из них выбрался яростный хищный зверь. Шерсть его стояла дыбом, когти разрывали ветки и кусты, как коса жнеца — тонкие травинки, а глаза горели совсем не животным разумом. — Нэйлок! Слава Тиру, это ты. Скорее же, нам нужна помощь! Ужасный барсук фыркнул, вытирая грязные когти о землю. — Быстро! Кто-нибудь из вас говорит по-барсучьи? Всадники медленно съехались в круг на поляне. Конь Харона весело заржал, приветствуя товарищей. — Дейгун, я к тебе вообще-то обращаюсь! — А... нет. Я могу общаться лишь с собственным животным товарищем. Шандра отвернулась от них, покрутив пальцем у виска. — Да вот же он! Рванувшись на крик Редфелла, Касавир вылетел в небольшую впадину, заросшую низкой мягкой травой. В свете луны ясно было видно тело женщины, распростёртое ничком в самом её центре. Невдалеке без движения лежала фигура молодого сквайра, и глаза его были огромные, как блюдца. Вздохнув, сквайр приподнялся на локте и посмотрел на окружающих его людей. — Ну, вы, ребят, уж совсем того, — выговорил он, всё ещё пытаясь отдышаться. — А это кто тогда? — нахмурился Редфелл, подъезжая к девушке в траве. Элани, не трогаясь с места, скосила в его сторону свои большие глаза, в которых отражалось ночное небо и звёзды. — Не узнал разве? Я же болотный эльф из твоих рассказов, — ответила она чистым, прелестным голосом. Георг усмехнулся в кулак. — Вот так поворот в истории! Древняя легенда покорена бравым рыцарем… — Довольно. Здесь небезопасно, — прервал его Касавир. — Мы слышали доносящиеся с болот жуткие вопли. Кто знает, кто может сейчас скрываться во мраке… — О, это, наверное, Нэйлок, — без раздумий ответила Элани. — Он иногда воет на луну, или что-то в этом роде. Особые барсучьи повадки, знаете. Касавир кивнул, натягивая поводья. К счастью, в ночи нельзя было разглядеть залившей его лицо краски. — Поехали отсюда, — добавил он, махнув рукой. — Эй, Касавир? — тихо произнёс Харон, не двигаясь с места, всё также смотря в тёмные небеса. Тот обернулся, успев доехать до края впадины. — А всё-таки лучше всего поклоняться Сьюн, мне так кажется.***
Проходя мимо одного из домишек на главной улице, Касавир вдруг услышал, как его зовёт чей-то резкий, требовательный голос. Оглянувшись, он увидел сидящего на крыльце человека, лысеющего, лобастого, сморщившегося, словно в негодовании или от постоянной боли. — Солдат! Да, да, ты, поди-ка сюда! — Вам что-то нужно, гражданин? Мужчина посмотрел на него разочарованным взором, натягивая повыше плед, укрывающий его ноги. Кресло-качалка, в которой он отдыхал, издавала противный скрип при каждом движении. — Что мне нужно, так это уют и спокойствие, которым глубинка должна отличаться от большого города. Новый ученик, который бы что-то умел, кроме как находить причины ничего не делать. И ещё чашечка кофе не помешала бы. — Я имел в виду, что Вам нужно от меня? Или я могу идти? — Вот это вопрос получше! Человек ткнул в его сторону рукой, почти отталкивая Касавира прочь. Паладин догадался потянуть его на себя, вытаскивая из кресла, и тот оправился, оглядывая его снизу вверх любопытным взором. — Тармас, поневоле влачу существование деревенского колдуна. Идём за мной, у меня есть, что показать тебе. Пробираясь вглубь дома, загроможденного какими-то горшками и мётлами, Тармас без перерыва что-то ворчал себе под нос жалостливым тоном, сокрушённо мотая головой. Добравшись, наконец, до кровати, он рухнул на единственное свободное место и хмуро посмотрел на Касавира. — Что-то неладное творится в деревне в последнее время. — Да, я тоже это заметил. — Цыц! Не перебивай. С болота доносятся странные эманации. Я чувствую, что там творится какое-то колдовство. А никто здесь, кроме меня и этого никчёмного ученика, уж точно не способен даже ненарочно заклятие произнести. — Где Ваш ученик сейчас? — Ян! — рявкнул Тармас, не поднимаясь с места. Из-за горы книг на столе высунулась затравленное лицо чумазого парнишки. — Всё, иди отсюда, довольно. Я его никуда не выпускаю, не хватало ещё, чтобы и с ним что-то случилось. Он снова нахмурился, ещё больше горбясь, так что его спина почти превратилась в колесо. Порывшись в прикроватном сундучке, он что-то вытащил, пряча в крепко сжатых пальцах, пошептал и выпустил наружу. Перед Касавиром завис маленький болотный огонёк, сжавшийся в плотный комочек и осторожно облетающий его по широкой дуге. Воздух вокруг него мерцал от выпускаемых искр, вспыхивающих и тут же гаснущих. — Вот! Следуй за ним, и он отведёт тебя к тому, что тревожит мой покой. Чего стоишь! Пошевеливайся, не то силы светляка иссякнут, и тогда даже не думай обращаться ко мне ещё раз! — Но у меня даже нет с собой оружия… — Что же теперь делать! Заклятие сказано, обратно его не воротишь. Поспешай! Касавир вылетел из мрачного дома, наконец разгибая склонённую спину. Огонёк, оказавшись подальше от волшебника, воспрял духом, раздулся, играя в солнечных лучах, и бодро поскакал вперёд, рыская из стороны в сторону и будто с интересом обнюхивая всё вокруг. — Постой! — крикнул Касавир, пытаясь за ним угнаться. Встречные селяне в изумлении разбегались по сторонам, торопясь пропустить странную парочку. Оглянувшись вокруг, он ушёл в сторону и на ходу подхватил длинную крепкую жердину из останков телеги, брошенной за чьим-то домом. Схватив её на манер копья, Касавир снова поспешил по следу из искр, хвостом расстилающемуся за огоньком. Деревня закончилась как-то неожиданно: последние дома просто скрылись за кронами разросшихся деревьев, и тут же потерялись из виду. Огонёк свернул в сторону, не обращая внимания на тропинку, и под ногами началась неверная земля, проваливающаяся с влажным хлюпаньем. Касавиру приходилось чётко вымерять каждый шаг, чтобы не остаться в болоте навечно. И в конце концов, когда он в очередной раз поднял глаза, то не обнаружил и следа волшебного светляка. — Кирик бы побрал всех психованных волшебников, — с выражением выговорил он, оглядываясь вокруг. Взобравшись на ближайший утёс, помогая себе одной рукой и в кровь сбив колени, с высоты он увидел искристый след, исчезающий впереди, невдалеке, среди вставших кругом камней. Напрягая глаза, Касавир как раз выискивал в каменистой впадине следы чьего-то пребывания, когда среди грязных кочек и болотной травы мелькнуло что-то жирное и зелёное. Но, сколько он ни продолжал наблюдать, оно уже не вернулось. Касавир поморщился, спускаясь со своего поста. Больше выжидать было нельзя. Что бы это ни было, светляк вполне мог спугнуть его, предупредить о приближении охотника. Когда он вернётся сюда с подмогой, твари уже след простынет. Придётся брать её прямо сейчас. Когда он вошёл в круг менгиров, редкие птицы вдруг смолкли в ветвях деревьев. Навстречу ударил ужасный запах, не ко времени напомнивший ему чуму в Невервинтере пару лет назад. Больной, смрадный, запах струился из ямы у корней развалившейся впереди гнилой ивы — прямо оттуда, откуда с утробными звуками выбиралась неведомая тварь. Огромная, разбухшая, как кисель, светло-зелёная, как жирная жаба — и с длинными отростками на бороде, шевелящимися будто по собственной воле. Хтоническое чудище взревело, колыхая необъятным пузом, и указало несколькими извивающимися щупальцами на кол в руках паладина: — Убери это! Убери это немедленно, или я пожалуюсь Нашеру! Обдумывая услышанное, Касавир не спешил подчиняться. — Изыди, нечисть болотная! — твёрдо изрёк он и ударил мерзость перед собой. Мерзость тяжко вздохнула, глядя, как палка застревает в складках жира на животе. — Касавир, это ни в коем случае не смешно, и я не собираюсь в этом участвовать. Взмахнув щупальцами, издавшими при этом некий булькающий звук, оно начало уменьшаться в размерах, втягиваясь внутрь самого себя, и буквально на глазах превратилось в худосочного эльфа с хищными чертами, тут же с омерзением отряхнувшего руки от болотной грязи. Касавир издал очень похожий булькающий звук. Только не превратился ни в кого. — Сэнд...? — К вашим… — ... тварь ты хтоническая! — Это как вам будет угодно. — Ты что здесь делаешь?! ... в таком виде?.. Волшебник переступил с ноги на ногу, терзаемый стаей кровожадной мошкары, и с чувством посмотрел на свои Невервинтерские туфли, измазанные в грязи. — Как же, Касавир, всего лишь приспосабливаюсь к обстановке. Должен сказать, мне даже понравился такой интересный маленький опыт. В такой форме гораздо проще и выжить в болоте, и добыть пропитание. К тому же, я уже успел по достоинству оценить вкус сырой свежевыловленной рыбы и преимущества мощных челюстей. Паладин по-прежнему стоял, не двигаясь с места. Сэнд ожесточённо уставился на него, еле сдерживая праведный гнев. — Помилуй, Касавир, как можно настолько не замечать иронии в словах!? Ты вообще видел это существо? Конечно, от него есть своя польза, но, всё же. Что с тобой, ты обычно не настолько тупо… — Да, я не в порядке! — закричал тот, и встревоженные птицы стаей поднялись с деревьев. — У меня очень вредная работа! И её не нужно дополнительно усложнять! Волшебник сжал губы, тут же потеряв к нему всякий интерес: — Ну, всё, началось. — ... и ещё, у меня очень плохое предчувствие насчёт этого дела! — Если ты всё-таки закончил, позволь мне вернуться к моим наблюдениям. Пока ещё есть шанс сохранить их в тайне. Просто избавь меня от своего присутствия. — Ты идёшь со мной, и без разговоров! — Поверь, я сам с радостью покину своё ужасное пристанище. Если бы ты видел, в каких условиях… Касавир опустился на колени, распростёрши перед собой кустарное оружие. Вознеся молитву, он возложил руки на древко, и всё оно засияло божественным светом, словно сошедшая с небес звезда. — Во имя Тира, Господа нашего… Сэнд закашлялся и громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Пожалуйста, успокойся. Я не понимаю, что ещё я могу сделать, чтобы помочь тебе. Дать молока, разве что? Думаю, вместе мы сможем уговорить Элани обернуться каким-нибудь зверем, из которого его можно добыть… — Я не собираюсь... о, Господи! Он выронил копьё, и прижал руки к лицу, содрогаясь в беззвучных рыданиях. — Что же, по крайней мере, ты прислушался ко мне. — Я ухожу отсюда. — Прекрасно. — И ты идёшь со мной. — Замечательно. Позволь мне хотя бы принять форму, более подходящую для такой местности? — Нет. Никаких — больше — превращений. — Восхитительно. Понимаю, в таких тяжёлых условиях сложно сохранять адекватность. И, конечно, нести меня ты тоже не захочешь?***
Сэнд оглядел собравшихся перед ним людей и эльфов с самым невозмутимым видом. — Довольно неприлично столь пристально смотреть на товарища во время трапезы. Я бы даже позволил себе сказать: нагло. — Сэнд, ты обещал нам результаты. Тир меня сохрани. А сам вместо того, чтобы работать, сидишь здесь и... вкушаешь... — Плоды моих праведных трудов, именно так, — отметил эльф-волшебник, поднимая вверх серебряную ложечку. — Всё потому, Касавир, что дело это настолько элементарное, что и серьёзного внимания не стоит. Воистину, мне не стоило ради такого приезжать из самого Невервинтера, отрываясь от настоящей работы. Это всё ты, между прочим, настолько сгустил краски. — Дейгун, может, хоть вы переведёте мне, что он пытается сказать? — Шандра обернулась к хозяину дома, мягко его оглядывая. — А то для моих ушей звучит оно, как сплошная белиберда. Эм. Дейгун? Эльф спокойно стоял с открытыми глазами, смотря перед собой с серьёзным и отстранённым видом. — О, он просто спит, — улыбнулась Элани, тихо покачиваясь из стороны в сторону. — Мы так иногда делаем. — Как бы то ни было! — возгласил Сэнд, хмуро оглядывая товарищей. — Собственно, тут и дела-то вовсе нет. Разгадка была прямо перед вами с самого начала, и никто всё равно не заметил. Он перевернул разглаженный листок с предупреждением, и все увидели на его обратной стороне непонятные закорючки и руны, начертанные внутри пентаграмм. — Не думаю, чтобы в этой деревне был избыток людей, владеющих книгами заклинаний, не так ли? — победно ухмыльнулся Сэнд.***
— Пожалуйста, я ни в чём не виноват! Это всё они, они заставили меня! Парнишка прижался к стене, затравленно глядя на окружавшие его фигуры. Стопка выстиранной одежды, которую он нёс, рассыпалась по земле. Впившись пальцами в доски, он часто-часто задышал, закрыл глаза и постарался вовсе не шевелиться. Касавир хотел было приблизиться к нему, успокоить, но вовремя вспомнил, как, должно быть, сейчас выглядит его лицо. Ещё сильнее сжав губы, он мягко похлопал Шандру по плечу, выпуская её вперёд. — Спокойно, малыш. Зачем так волноваться? Мы ничего тебе не сделаем. — Но... оскорбление чести и угрозы знати, это ведь страшное преступление! Женщина аккуратно приобняла его, поддерживая за плечи, и ученик волшебника обмяк в её руках, тихонько стуча зубами. — Технически… — Сэнд! — ... Но если тебе нужен хороший адвокат… — Сэнд, пожалуйста! — ... согласен, вряд ли у него есть хоть что-то за душой, чем заплатить, — отступился эльф. — Тихо. Просто скажи, кто заставил тебя, и мы все забудем, что эта глупость вообще произошла, — продолжала Шандра, шепча мальчишке на ушко. — Мо... Моссфельды… — Ну, конечно, троица близнецов. Кто же ещё... — мрачно проворчал Харон, складывая руки на груди. — Что ты там говорил, Сэнд? Удастся их засудить? — За Ваши деньги — всё, что угодно. — Но зачем им это нужно? — вступил Касавир, пытаясь говорить потише. — И о чём вообще они пытались предупредить? Мальчик немного оттаял в тёплых крестьянских руках, и даже попытался улыбнуться. Достав из-за пазухи дневник, он принялся не глядя в него записывать что-то такое, отчего Шандра покраснела и сразу отпустила его. — Они говорили... нужно прогнать богатого дворянина из деревни, пока все самые лучшие девушки за ним не увязались. Вроде бы, их сёстры только о нём теперь и болтают, и это уже достало. Но они так и не придумали, чем напугать Вас, милорд, поэтому просто заставили меня написать письмо с пустыми угрозами. Касавир постучал пальцами по пластине доспеха, понемногу ускоряя ритм. — Ну что, — спросил он, повысив голос, — думаю, мы можем успокоить братьев, что им ничего не грозит? Харон быстро оглянулся на милое лицо Элани и улыбнулся во весь рот, кивая совершенно не подозрительно. — Да-да... безусловно! Деньги-то мы всё равно так и не нашли…***
Тем временем, в своей резиденции Дейгун всё ещё стоял с открытыми глазами, хмуро глядя в пустоту.