Путь к себе

Корабль пошёл на снижение, в окнах кабины пилота уже мелькали верхушки строений. Небесно-голубое прозрачное свечение рельефно выделяло в себе тёмные вышки и более низкие постройки, казавшиеся почти белыми, если смотреть на них сквозь облака. От этого новая планета казалась ещё более другой, нежели Корусант, более привычный тому, кто сидел в пассажирском сидении. Это был совсем ещё молодой мужчина, настолько, что в определённых условиях вполне мог бы ещё называться юношей, но тот, кто сидел за штурвалом, взяв на себя непривычную и не слишком желанную роль пилота знал, что он именно мужчина. Да, именно так, этот крайне серьёзный и задумчивый молодой человек, неотрывно смотревший в иллюминатор, пытаясь тем самым вернуться в большой и необъятный мир галактики, приняв его заново своим обновлённым сознанием. Полная сосредоточенность и степенная задумчивость сквозили во всём, что бросалось в глаза при взгляде на этого человека. Глубокий взор голубых, как само небо, глаз, напряжённо сжатые губы, даже волосы его, пепельно-русые пряди, чуть завивавшиеся на концах, вопреки всему не торчали в стороны растрепанными, а гладко лежали вокруг головы. Сложенные перед собой руки так же выдавали задумчивость, а мысли старались увидеть больше, чем сейчас замечали глаза, а именно, понять, добьётся ли он того, что хочет, приняв решение на время оставить Корусант и заново пройти обучение. Не все поняли его желания, когда оно было озвучено, но сам Энакин Скайуокер считал это единственно верным и возможным для себя, слишком многое он упустил прежде, когда был падаваном официально и именно это привело его к тому, что случилось недавно, всего лишь две недели назад, после которых его вчера выписали из храмового медкорпуса. И эти самые две недели явились едва ли не более тяжёлыми для Энакина, чем вся Война клонов, которую тогда же и признали завершённой с полной и безоговорочной победой Республики. Но горькой была цена этой победы, оставляя после себя вкус боли. Энакин ощутил его, как никто, когда своими глазами увидел и своим умом узрел того, кто и устроил эту Войну и ту, кто помогла ему в этом. Самые близкие его люди. Лучший друг, почти отец, и любимая жена, бывшая так же его возлюбленной. Это они организовали жестокий тандем и медленно, но верно, подводили Республику к завершению правления и полному развалу. А самого Энакина - к Тёмной стороне, на которую он должен был пасть, когда в нужный момент узнает, кто на самом деле был возлюбленным его жены и от кого она ждёт так любимых им детей. Но в самый ответственный момент что-то пошло не так и Энакин много раньше узнал про их интриги и решительно отказавшись их поддержать, дал отпор некогда любимым и дорогим существам. Перевес оказался на стороне джедаев и коварный Дарт Сидиус, ранее известный, как Шив Палпатин или канцлер, был повержен, а его дорогая Падме Амидала, беременная его детьми, помещена в тюрьму и осуждена на длительный срок за шпионаж, измену родине и покушение на жизнь одного из джедаев. Его, Энакина, что так неудачно попался под её отчаянный выстрел, сделанный в последний момент. Впрочем, так ли уж случайно? Просто поняв, что его мир, который он так любил и берег, на деле оказался иллюзией, мыльным пузырем, не содержавшим в себе ничего, кроме привлекательного внешнего вида, решил прекратить своё страдание, раз и навсегда. Может быть и не прямо так, категорично, только на подсознании, но тем не менее у него почти получилось. Скайуокер хорошо запомнил этот момент, когда увидев, точнее сказать, почувствовав Силой летящий в сторону его и Магистра Винду патрон, и этой же Силой решительно отбросил Мэйса с линии прицела, но сам не стал уходить. Хотя, на это нужна была лишь доля секунды, которую он промедлил, скорее умышленно, чем наоборот, учитывая прошлые свои успехи в такого рода ситуациях и получил то, что напрашивалось - сильный удар в грудь, заставивший покачнуться и начать бесконтрольно падать назад. Только тогда, в этот последний момент, когда всё уже свершилось, Энакин понял, что сейчас произошло и ему стало стыдно и несколько совестно за такой поступок, но было поздно, сознание уже туманилось, вытекая вместе с кровью, чья мокрая теплота стекала вниз по табарду. И прежде, чем оно исчезло совсем, Скайуокер успел последний раз взглянуть в лицо жену, которую уводил конвой и встретившись своими глазами, усталыми и потускневшими от душевной боли, с её, холодными и самодовольными, понял, что на самом деле никогда по-настоящему и не знал этой женщины, любя не её, а тот светлый, радужный образ, рождённый фантазиями детства. Но думать долго ему не позволили, бархатная темнота накрыла его зрение и в тот же миг унесла с собой, даруя мир и спокойствие, казалось бы, навечно. Это вполне могло быть и правдой, поскольку жизнь Энакина долгое время висела на тонком волоске, в любой момент способом оборваться. Тому было несколько причин, во-первых, ранение и правда было очень серьёзным, куда более тяжёлым, чем все полученные ранее. Во-вторых, была очень большая и стремительная потеря крови, уносившая с собой остатки энергии. В-третьих - моральное состояние Скайуокера никак не способствовало выздоровлению, сильный эмоциональный шок и глубокая депрессия существенно подточили крепкий организм и нарушили связь с живой Силой. Много потребовалось моральных и физических сил, а так же мастерства храмовых целителей, чтобы преодолеть все эти угрозы и выйти с победой. Срочная и крайне сложная операция, совместная с прямым переливанием крови не позволили молодой жизни покинуть Орден, а умения курирующего целителя и поддержка друзей помогли Энакину справится с моральной травмой, а так же осознать прежние ошибки. И теперь, взглянув на свою прежнюю жизнь под новым углом, Скайуокер просто ужаснулся, не в силах поверить в то, как мог он прежде быть таким невыносимым. Да, иного слова просто нельзя подобрать, как нельзя было и вести себя подобным образом. Заносчивый, самовлюбленный, не уважающий никого и ничего. И поняв это, Энакин всерьёз решил исправится и никогда больше не быть таким, с этой целью он и попросил Оби-Вана, навещавшего его ежедневно, направить его в храм на Коррелию, чтобы провести несколько месяцев и пройти программу переобучения. И сейчас путь туда уже завершался. А начался он с того, что Энакина вчера выписали, предварительно написав много рекомендаций по поводу режима и необходимого восстановления. Что ж, на Коррелии тоже есть медкорпус, но с этим потом, сейчас важно подумать, что ждёт его там, в неведомом храме неординарных джедаев. Энакин слышал о нём не так много, но достаточно, чтобы понять, что он там может увидеть. Ещё до вылета Оби-Ван сказал ему, что связался с одним из тамошних адептов и тот согласился принять Энакина в свою группу. Правда, прежде предупредив Скайуокера, что тот весьма необычный кадр с тяжёлым характером и странным мировоззрением, но тем не менее, опытный и надёжный человек. - Он был другом Квай-Гона и этим всё сказано, - озвучил Кеноби самую лучшую рекомендацию и Энакин окончательно уверился в том, что они сработаются, ведь те, кого любил Квай-Гон могли пользоваться самыми лучшими чувствами и у этих двоих. Подумав об этом сейчас, Оби-Ван скосил взгляд в сторону Энакина и уже в который раз почувствовал, что видит его первый раз. И причиной тому явно не непривычная ему светлая роба, ведь его собственная, темно-коричневая, была безвозвратно испорчена кровью и порохом, да и дырой на видном месте и потому Оби-Ван одолжил ему свою. Нет, тут было что-то другой, в самой позе, в выражении лица, в том, как Энакин выпрямился, повернул голову от окна и посмотрел перед собой, при этом непроизвольно потерев грудь слева. При этом Оби-Ван едва сдержал тяжёлый вздох. Рана уже зажила, но шрам, похоже, останется с ним навечно. Об этом сказал куратор из медкорпуса, но даже верховный целитель не смог ничего поделать с этой ситуацией. Очевидно, тот сплав металла, из которого был сделан патрон, вступает в химическую реакцию с живой плотью и не позволяет ей полностью зажить, действуя, как кислота. Даже бакта не могла помочь в полной мере. Придётся теперь всегда жить с воспоминанием о том, как однажды потерпел поражение. Или был предан. Теми, кого любил.

***

Посадка корабля произошла через час и он плавно опустился на посадочную платформу возле необычного здания. Энакин с удивлением разглядывал строение из красных кирпичей высотой в несколько уровней. Оно было очень отдалённо похоже на храм Корусанта, но только в общих чертах, ведь если в первом преобладала строгость и суровая, аскетичная красота, то во втором явственно пестрела индивидуальность, стремление быть другим, не выходя при этом из канонов классики. А возле самой площадки стоял высокий и стройный мужчина, чью превосходную физическую форму не мог скрыть аляповатый чёрный плащ и грубые сапоги, покрытые грязными брызгами. Он был совершенно седой, лицо тут и там пересекали морщины, но огромные голубые глаза светились пронзительно ярко, как у молодого. Ещё даже не спросив ничего у Кеноби, Энакин уже знал, что это и есть тот самый будущий его наставник, Магистр джедай Раэль Аверосс, некогда учившийся у самого Графа Дуку. Но почему именно он?