Птичка маленькая, красивая, с глазами бусинками, сидящая на голове у рыжего пса. Кот терпеливо наблюдает за ней, выпуская когти и готовясь поймать свою добычу. Поквитаться за свой невидящий глаз. Такая маленькая птичка защищала такого тупого пса. Эта пернатая куда интересней дворняги.
Ветер скулит, как бездомный пес, и швыряется охапками листьев. Дом остывает. Сквозняк крутит пыль от рухнувшей крыши. Она оседала и никак не могла осесть. На асфальте виднеются чьи-то искореженные лица, кривые гримасы, изломанные тела. Словно старые и никому не нужные куклы, шинигами валяются под завалами, оказавшись мертвее, чем обычно. Только малая часть сейчас скулит, хрипит, плюется кровью и смотрит буквально в никуда, своими стеклянными глазами. И лишь она: спокойная, тихая, красивая, хотя темные волосы поблекли, побелели от осыпавшей штукатурки, щеки бескровны, руки раскинуты - готова взлететь как маленькая птичка. Прикрывала Куросаки. Птичка прикрывала пса. Куросаки у входа. Без катаны. Был уверен, что свои. А кто не был? Они лежат, вытянувшись на полу, словно спят, словно устали. Джегарджак улыбается, не чувствуя холода. Не мог поверить, что было так просто. - Гордость и честь, добро и справедливость - это все вздор. Скоро ты поймешь, что нет ничего, кроме силы и власти, кроме темноты и боли, птичка.Птица забилась в лапах кота, который смотрел на нее своим безумным глазом. Когти не выпускал, только сильнее надавливал на свою жертву, ощущая, как безумно трепещет в маленькой груди такое маленькое сердечко.
Гриммджо подходит к ней, а она смотрит сквозь прикрытые веки, всхлипывает и шмыгает разбитым носом. Пытается сползти на пол, свернуться в комок и не видеть больше, но стена позади ее упрямо поддерживает. - Я не настолько силен и не настолько искушен, но я вытащу тебя из твоего блаженного забвения. Вытащу тебя из светлого забытья во мрак реальности. Зверь говорит, так будет легче. Как может стать легче и зачем — Гриммджо не понимает. Не понимает этого и рвущийся в нем зверь, который хочет бежать, бежать вперед, за птицей. Бежать и рычать. Рычать так, чтобы от страха все встречные шавки поджимали хвосты. Девчонка пытается стонать от боли, но лишь хрипит и кровавая слюна капает на землю из открытого рта. Гриммджо почти хохочет и сильнее хватает ее за руку. Хруст и крик, громкий, пронзительный, бьет по перепонкам, расходится эхом.Кот довольно облизывается и удовлетворительно смотрит на птицу, отчаянно пытающуюся улететь. Со сломанным крылом она далеко не уйдет, он просто играется, давая ей ложную надежду.
Слезы отчаянно текут по щекам, мешаются с кровью, но Кучики не сдается, пытается вырваться из его рук, сжимает зубы, шипит, но без толку. Кучики - птичка. Слабое звено для Куросаки. А эта темная тварь, служащая свету, подавляющая свои инстинкты и желания различными способами, любовью... хрипит в стороне. Наступая птичке на руку, он осклабился окровавленными зубами. Любовь. Что такое любовь, когда есть разрушение? Жажда крови? Это желание снять с человека кожу и выпотрошить его со стороны спины зубами? Зверь не сущность, не воплощение каких-либо инстинктов. Зверь – это он. Это тот, который не боится отринуть мораль и этику, плюнуть в разорванное горло общественному мнению. Он, и никто иной. - Просыпайся, просыпайся же. Битва закончилась, и ты проиграла. Мы все проиграли… Не бойся темноты, не пытайся с ней сражаться - она сильнее тебя, она одолела всех прежних героев, ибо мудра и коварна, и стара, как сам этот мир. Она не выходит на открытый бой, а дожидается, когда ты падешь сама, сломленная своей тщетной борьбой… и тогда она приходит и душит, душит твоими же собственными страхами, твоим же горем, твоей же болью. Она превращает твои дни в ночи. И ты стоишь, глядя на то, как осыпается выдуманная тобой иллюзия счастья, и понимаешь, что тебе уже не собрать ее заново. Знаешь ли ты, птичка, каково это, когда у тебя вырывают сердце? Когда в тебе убивают душу, и ты должен жить без надежды, без всего, что было дорого тебе прежде? Но это не страшно. Страшно то, что тебе удается. Удается жить с этой чернотой. Научиться видеть во тьме… Поэтому просыпайся, птичка. Я возьму тебя и уведу во мрак. Я покажу тебе, что больше не нужно бояться тьмы.Настойчивая птица клюет его в лоб и делает очередные попытки убежать. И на этот раз у нее получается. Кот рычит, бьет себя хвостом по бокам, впивается когтями в землю, принюхивается. Птица где-то рядом.
Гриммджо вломился в комнату. Зверь зарычал, яростно забил хвостом. Ее тут нет.Кот снова не вытерпел, рванул по следу - на бегу злобно рыча. Прочь из дома, прочь. Раздражение рвало на части.
Рассветало. Запах Кучики таял, как таяла ночь. Утро холодит нос. На сизом небе разливается нежный восход. Он понял, что она испугана и, как птица, забилась в щель, нашла укромное место и трясется там от страха. Ветер вырывает из легких рык, но тот почему-то выходит рваным смехом. Шинигами монотонными голосами говорили что-то о наказании. Наказание? Хохот рвет напополам. Запросто. Виновен от и до.Рыжая псина скулит и пытается сбросить с себя кота, но тот вцепился зубами за шкирку, старательно пытаясь ее оторвать. Жалкая шавка валится на бок и рычит, но кот довольно слизывает с белой морды кровь и вновь набрасывается на него.
Эти чертовы выкормыши. Эти чертовы шинигами. Этот рыжий выблядок, со своими речами. Зверь топчет его, втаптывает в землю, рычит и Гриммджо рычит вместе с ним. Он слышит, как сквозь рык зверь орет: "Жри! Жри землю и подавись, выродок!" И не замечал, что тот улыбается раз за разом. Не замечал, что попал в ловушку. Не замечал, что рядом крутился хвост. Не замечал и подставил себя. Он хватает ртом воздух и оглядывается. Клетка захлопнулась, и захлопнула ее птичка. Разве не остроумно? Кровь обжигает горло и вырывается наружу, на ее лицо: словно боевой окрас на бледной коже. Белый клинок, такой жутко холодный: в груди, почти в горле и к нему прибавляется еще один, сзади, в спину. Герои в спину не бьют, а этот рыжий щенок ударил. Джегарджак улыбается и улыбается-улыбается-улыбается победно, но Кучики не вздрагивает. Он не мог говорить. Только смеяться. - Спи, моя прекрасная птица, моя маленькая, храбрая птичка. Забудь о том, что жизнь твоя искалечена и растоптана, о том, что рассвет уже никогда не придет. Во сне нет страдания и боли. Во сне - только тьма, непроглядная тьма, седая и древняя, - и покой… Он так необходим нам сейчас.Кот шипит, его шерсть встает дыбом, и когти с зубами сверкают. Пес смотрит на него победно, осуждающе и хватает того за горло, сжимая зубы сильно-сильно, пока хребет кота не треснет, не превратится в мелкое крошево. На морде зверя навсегда застывает переплетение боли и гнева. Но ему стало легче, ведь в птице зародилась та же темнота, что была у него. Он исполнил свое желание.