Ситуация, в которую попали парни — была слишком странной, но Баджи, как человек, умеющий держать себя в руках, и у которого
естественно не было мандражки от вида тающего рядом Чифую, — понимал как никто, что сейчас делать что-то с ним — однозначно не самый лучший вариант, хотя бы потому, что во-первых — Мацуно немного не в себе, во-вторых — воспользоваться его слабостью сейчас было бы слишком подло, и в-третьих — здесь как минимум не удобно.
Все эти факторы заставляли Кейске покрепче сжимать руки собранные на груди и держать дистанцию. За дверью было темно и тихо, и так как беспокоить соседей криками о помощи не хотелось — оставалось только ждать, ведь если Майки все продумал — то скорее ждёт именно этого, но Баджи,
назло ему, хотел обломать эту нелепую шутку и показать всю твердость своего духа,
значительно пошатнувшуюся, при виде рук Чифую, который сильнее сжимает
себя, чтобы остановить эту неестественную реакцию своего организма.
В целом — все было бы хорошо, если бы не вид подростка, мучающегося странными ужимками, и не его сбившееся дыхание, доносящееся до брюнета, разливаясь по жилам горячим свинцом, сковывая его полностью, — словно было в этих звуках что-то манящее, и он сам, казалось, задерживал дыхание, поднимая голову вверх, словно надеялся, что станет легче и все плохие мысли сразу уйдут, —
он ведь хороший парень, и не привык идти на поводу у своих желаний, а тем более таких непредвиденных.
Все же — терпеть такой процесс было достаточно сложно и Кейске понимал, и как бы ему не хотелось вечность наблюдать за таким разгоряченным Мацуно, который пылал изнутри, старательно сдерживая свои позывы стянуть штаны и сделать что-нибудь с
этим, —
ведь однозначно хотелось, — Кейске всё же решил его отвлечь:
— Ну, поговорим? — как-то неуверенно предложил он.
— О чем? — еле выдавил Чифую сквозь зубы.
— Как тебе мои друзья?
— Н..неплохие. — Слишком неестественно ответил парень.
— Так сложно терпеть? — понимая, что разговоры не помогают, спросил Баджи.
— Не слишком. — С болью в голосе простонал блондин.
— Может хватит? — осуждающе поинтересовался Кейске, — сними штаны и сделай
это уже. — Мацуно, который был так сконцентрировал на себе, впервые за последние пятнадцать минут посмотрел в глаза напротив, с таким удивлением, что его собственные, казалось, загорелись синим пламенем, ведь такого предложения — он точно не ожидал и делать
этого не собирался, по крайней мере в присутствии других.
— Я все равно не вижу ничего, — убеждал его Кейске, старательно отворачиваясь от прожигающего взгляда.
— При-ду-рок, — складывая ладони у лица произнес по слогам Чифую, — словно хотел бы произнести то же самое в рупор, и издевательски натянув слабую улыбку подытожил свое решение, — не стану я.
— Помочь? — провоцировал его брюнет, замечая как тот уже теряет терпение.
Кейске сам не понимает откуда взялись эти слова, которые только что сорвались с языка, но такого рода откровенности он не ждал — даже от себя, и да,
он тоже может смущаться, и пусть это его смущает он все же допускает, что такой вариант можно будет списать на
помощь другу, который попал в беду, и видя как блондин обессиленно откинулся на спину, стараясь привести свои мысли в порядок, услышал снова это странное обращение.
— Заткнитесь, Баджи-сан, — заскулил парень, — и так тошно, — по этим словам не сложно понять, что такое предложение смутило самого Чифую, как и в начале, когда тот случайно положил руку на его колено.
— Так бесишь, — устало протягивает Баджи, но тем не менее садится ближе и обречённо опускает голову на чужое плечо, — моей выдержке тоже стоит позавидовать, имей ввиду. — Одной фразой он описывает все свое состояние, и слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть на Мацуно.
И нет, ему не кажется, сейчас его взгляд светловолосого парня действительно изменился и это не раздражение или досада, скорее уверенность? И растерявшись, Кейске чувствует до боли знакомое тепло — то самое мимолётное, которое ему едва ли удалось прочувствовать там на фестивале, и теряя равновесие он падает на спину, утаскивая парня за собой, и с силой сжимая свои пальцы на его лопатках.
Как бы ему не хотелось этого признавать, но в этот раз — Манджиро сотворил нечто невероятное, и пусть это их первый нормальный поцелуй, и пусть он случился именно здесь, главное — он только что стал свидетелем, как этот невинный парень прильнул к его губам,
однозначно — сам, и теперь для Кейске уже нет преград, — разве что, тот не одумается и не спишет случившееся на недоразумение, —
что было бы весьма обидно, — но сейчас это не недоразумение, — искреннее желание, которое по воле случая исполнилось, и с облегчением вздохнув, Кейске позволяет Чифую страстно касаться своих губ, облизывая их, а после углубляя поцелуй, так непривычно,
— и где он такому научился? — не так важно, главное, что объектом его наваждения — является сам Баджи и проводя рукой вдоль спины, едва касаясь светлых волос, он чувствует какие они послушные, по сравнению с его собственными. Гладкие и мягкие, хочется смять их посильнее, и не удержавшись он сжимает пальцы, улавливая сдавленный стон. Ему больше, чем нравится и потянув ещё немного назад — разрывает поцелуй, смотря как послушно блондин выгибает шею и Кейске не может отказать себе в удовольствии коснуться ее, влажно, растягивая каждое прикосновение к чужой коже, заставляя Мацуно бессильно склонить голову, упёршись ей в чужое плечо.
Он однозначно прикусывает губы, чтобы не простонать — Баджи чувствует каждое его движение, пульсирующую венку на шее, как показатель его учащенного сердцебиения, — и впервые за все время, Чифую подаётся навстречу парню, слегка прогибаясь в пояснице и надавливая на вздымающийся пах — своим, — и Кейске готов поклясться, что это была просьба, безмолвная, словно крик души и ему самому хотелось бы сделать это, но не здесь, поэтому, он одним движением опрокидывает Чифую, без лишних слов — грубовато, но иначе не выходит, и ловко справившись с ширинкой, кладет руку поверх затвердевшего органа,
и удивляется — как только он мог терпеть такое все это время? — и все так же напористо, не спрашивая разрешения — запускает пальцы под резинку белья.
Мацуно умирает от невыносимого желания, чувствует тянущую тяжесть в низу живота, которая так сладко отдается где-то в паху только от лёгкого касания чужих пальцев, длинных, бледных, но сильных. Пальцев, которые он уже однажды хотел бы представить на себе, — именно тогда, во время первого поцелуя при свете цветных огней, он желал взять его за руку уже тогда, — но то, что эти руки делают сейчас, более чем превосходно.
Перед глазами, лишь чужой образ и встретившись взглядом с золотом карих, он не может оторваться — слишком завораживающе, и не разрывая зрительного контакта, чувствует касание холодных пальцев по всей длине, а после его плотно сжимают, до невозможности приятно, поэтому невольно он опускает взгляд, задерживаясь на тех самых пальцах, что обвивают его самую взбудораженную часть тела, и в то время, как сам Кейске, снова тянется за поцелуем, едва касаясь мягких губ. Чифую сильнее вжимается в его руку, приятно ощущая костяшки чужой ладони у самого основания, и не сдерживаясь делает это снова, и Баджи уверен — этому парню, более, чем нравится. Кейске и сам на пределе, но сейчас он готов на всё, лишь бы довести этого парня до предела.
***
Мицуя, который слишком рано начал праздновать — так же быстро утерял своё обычно спокойное состояние и что-то уверенно втирал Хаккаю, повиснув на плече своего друга, пока они неторопливо ходили по дому, в поисках ребят.
Детская затея Сано с развлечениями, была необычной, все же это подзадоривало остальных — навевало воспоминания, как они будучи детьми, делали то же самое — это было одним из лучших воспоминаний. Но даже несмотря на это, Шиба, наверное впервые в жизни, хотел убежать от командира, который так настойчиво заставлял того составить ему компанию по окончанию игры, чуть ли не говоря —
уважаешь ты меня или нет, но Хаккай был непреклонен, ведь он решил сегодня приглядеть за всем вместо ответственного Мицуи — перенимая его обязанности вечно трезвого друга.
Вдруг, из соседней комнаты послышались шорохи и звук сотового телефона, а спустя несколько секунд Манджиро, открывая шкаф вышел, потягиваясь, а следом за ним — Дракен, разминая руки и шею, и Такаши даже замолчал, задумавшись как вообще они поместились туда вдвоем — особенно Кен.
— Мицу-уя, звонила Юзуха и сказала, что Луна не может заснуть без своего, какого-то зайца, сказала ты знаешь о чём речь. — Улыбаясь, сообщил Майки, смотря в лицо растерянного Такаши, и тот немного притормозил, думая что ответить.
— Таканчик, Манджиро спрашивает… — словно тот не слышал начал объяснять слова главы — Шиба.
— Да я слышал, Хаккай. Просто не понимаю как мне его отвезти, если я не могу сесть за руль сейчас.
— Не хорошо получится если сестры увидят тебя такими, может тогда твой заместитель поедет? — предложил Майки.
— Если я поеду, кто будет прилядывать за Таканчиком? — упрекая, заметил Хаккай.
— Майки, ты не мог бы? — Как-то вяло спрашивает Мицуя, который уже пожалел, что вообще пил, ему не очень нравилось обременять других.
— Я конечно могу, но ты ведь знаешь, Мицуя, сам глава Тосвы выполняет твою просьбу — это дорогого стоит, — немного заносчиво, но больше в шутливой форме, заметил Манджиро.
— Буду очень благодарен, Майки, — с облегчением ответил Такаши, и начав возиться за диваном — он нашел того самого зайца, которого когда-то он сшил сестре и кинув игрушку Сано, направился к своему другу.
— Мицуя — окликнул его Сано, — открой кладовку, — как-то неоднозначно попросил глава и уверенно зашагал к Дракену.
Манджиро собрался прокатиться с ним, успешно слив свою обязанность на другого, и конечно так было меньше вероятности, что ему бы пришлось выслушивать претензии от парней, а значит все хорошо.
***
Теряя остатки самообладания, Кейске решил идти до победного, и нет — он не собирался лишать невинности бедного Чифую, —
по крайней мере здесь, — иначе потом проблем не оберёшься, когда Мацуно придет в себя, и вернувшись к начатому — он уже более уверенно запустил свои руки под его бёдра и немного стянул штаны блондина, задрав его футболку и созерцая совершенство: томный взгляд из-под слегка растрёпанной челки, голый торс, с едва виднеющимися неровностями пресса и ноги согнутые в коленях, под которые хотелось взять, покрепче удерживая под собой и насильно сделать
своим, прижимаясь к чужой груди — своей,
слишком соблазнительно, настолько, что Кейске сто раз пожалел, что затеял это, ведь его состояние внизу было гораздо хуже чем у самого Мацуно, и слегка поправляя штаны, чтобы ему не давило, Баджи снова наклонился, чтобы поцеловать Мацуно, чуть ниже груди, оставляя влажный след, —
и да, он никогда прежде не думал, о том, что ему захочется делать подобное, но сейчас это казалось чем-то интригующим, и отпуская руку, получая какой-то разочарованный вздох со стороны Чифую, он произнёс:
— Считай, что делаю это в подтверждение своей любви. — И Мацуно не сразу понял смысла, но слышал как парень улыбается.
О чем он сказал? Было слово любовь,
между ними любовь? — это казалось не совсем уместным, и конечно, Чифую влекло к нему, и да он ему нравился, но о том, что именно это за чувство — не размышлял, и теперь когда ощутил что-то горячее, но слегка царапающее своими блядскими клыками его внизу, решил,
что парень спятил, однозначно, ведь его рот
только что говорящий такие красивые вещи был занят сейчас, и от этого земля уходила из-под ног, он лишь сильнее вцепился в крепкое плечо Баджи, снова подаваясь бёдрами вперед, желая получить ещё больше, и услышал как тот покашливая отстранился, вытирая губы от вязкой жидкости, и нет, это не конец, просто Чифую случайно
потёк под ним, как истинный омега, — конечно это образное сравнение, которое он сам себе дал, основываясь на своих широких знаниях различной манги, — но одно отрицать было нельзя, Чифую бесповоротно зациклился на этом парне, и сейчас он думает, что хотел бы видеть перед собой только это лицо, он — объект его сокровенных фантазий.
Ощутив, как брюнет снова опустился ниже, Чифую просто падал в пропасть, в бездну своих пороков, запуская руку в тёмные волосы и сильнее замирая в момент взрыва тех самых салютов внутри, приятно разливаюшегося чувства облегчения, и в то же время испытывая жуткую тяжесть во всем теле.
— Так вот ты какой, — вытирая губы, заговорил парень, — знаешь ли, теперь ты у меня в долгу, — произнес он приводя Мацуно в чувства, и стоило блондину встретится взглядом с хитрыми глазами, как тут же он почувствовал, что щеки начинают пылать, а глаза сами собой зажмурились и было прикрыты руками, чтобы не представлять, что произошло всего минуту назад.
— Ты в порядке? — как-то встревоженно поинтересовался Баджи, натягивая штаны обратно на парня, и слегка приподняв того за талию, он подтянул их и застегнул — словно так и было. Мацуно все ещё молчал, а Кейске сидя перед ним на коленях, все ещё не опуская ног Чифую, так же приходил в себя, и хоть себя он даже не коснулся — чувство произошедшего было настолько невероятным, что остальные желания ушли на второй план.
Глаза привыкшие к темноте, слишком широко распахнулись, когда в помещение резко проник ночной свет из распахнутой двери, и Баджи был так глубоко в своих мыслях, что не слышал ни шагов, ни щелчка при открытии. Присутствие кого-то ещё казалось настолько невероятным, что он не мог сказать и слова, — словно они космонавты отрезанные от человечества на десятки лет и сейчас один из представителей давно позабытой людской рассы — возвышался над ними. Чифую раздвинул пальцы рук, прижатых к лицу и тоже увидел эту фигуру, замершую в дверях.
Высокий парень слишком осуждающе смотрел и одна из его бровей случайно дёрнулась, в то время как глаза были полны удивления и чего-то ещё.
— Блять. — Единственное, что смог сказать он. — Лучше бы не видел ничего. — И хлопнув дверью парень удалился, однозначно жалея, что решил зайти сюда.
— Что там, Хаккай? — как-то лениво поинтересовался уже знакомый парням человек.
— Ничего, пара дохлых мышей, завтра выброшу. — Уверенно заявляет Шиба, решив, что Таканчику лучше не видеть такого, он и себе бы хотел стереть память, но увы.
