19декабря, вечер.
После всего случившегося, после стольких раздумий в одиночестве, сейчас, идти за руку — казалось чем-то странным, настолько не привычным, но приятным. — У меня день рождения, — признается Чифую и по-доброму смотрит на командира блеском изумрудных глаз. — Тогда с днём рождения? — риторический вопрос и самые долгожданные для Мацуно слова, теперь он может сказать, что этот день действительно замечательный. — Избить меня на мой день рождения это конечно сильно, Баджи-сан. — Усмехается юноша, заставляя Кейске отпустить взгляд и теряться. — Я не знал, — виновато замечает брюнет. — А если бы знал? И Кейске задумывается всего на пару секунд: — Все равно пришлось бы драться, — подводит логичный вывод, — но мне, вообще-то, больше досталось. — Командир указывает куда-то в районе груди, и Чифую смеётся с этой забавной ситуации — сейчас они, словно ни в чем не бывало, словно не было этих недопониманий и расставаний, — болтают у подъезда и смеются как дети, жалуясь кому сильнее досталось. Достаточно прохладно и лицо Мацуно так идеально покрыто румянцем, что даже кончик носа слегка покраснел. — А, что тут у тебя? — Баджи меняется в лице, серьезно вглядываясь куда-то чуть выше губ своего парня. — Что? — Мацуно в попытке проверить или оттереть, проводит рукой по предполагаемому месту, но ничего не чувствует, и Кейске резко сокращая дистанцию — настигает его поцелуем в уголок губ, и младший выпадает из реальности. Конечно, они целовались уже десятки раз: дома, на улице и даже сегодня прямо во время сражения; но сейчас вокруг настолько тихо и они только вдвоем, впервые за долгое время, и это смущает так, что хотелось бы закрыть лицо рукой, лишь бы Кейске не смотрел на него так внимательно. — Красивый, — подводит итог брюнет, едва касаясь щеки своего парня, а после снова наклоняется, чтобы поцеловать и делает это так мягко, едва сминая чужие губы и снова отстраняясь. — Я думаю нам уже… — хотел было договорить Мацуно, но взгляд его падает куда-то за спину Кейске, и он за секунду бледнеет и глаза замирают в одной точке. Баджи замечает его реакцию, и в попытке понять, что случилось — оборачивается, но за спиной стоит до боли знакомая женщина — светлые волосы по домашнему собраны, а глаза, такие же удивлённые как у самого Чифую. И Кейске готов сквозь землю провалиться — все ЭТО себе он точно не вот так хотел бы представить. — Мам, я… — выходит вперёд Мацуно, ожидая от нее чего угодно, ведь он ей все ещё ничего не рассказал. — Я все понимаю. — Склоняя голову, улыбается женщина, — заходите, попьем чая. — Ты голоден, Баджи-кун? — обращется к нему женщина, и тот понимая, что разговора не избежать — кивает в знак согласия. Сидя за столом, в чужой квартире, Кейске впервые ощущает такую неловкость, хотя бы потому, что сегодня здесь не как друг, а как парень Чифую и он даже не уверен, что стоит говорить. А если она задаст один из провоцирующих вопросов? Или спросит в каких они отношениях — он же со стыда сгорит, ведь говорить такое — ей, было бы не совсем правильно. Баджи слишком сильно сжимает свою кружку чая и даже не отводит ее от лица, наблюдая за парнем и его мамой, которая так осторожно перебинтовывает ранение. И самое странное, что он может заметить, это то, что скорее всего — она сейчас ворчит, и Мацуно перед ней, словно провинившийся ребёнок, — но ведь так и есть, для нее он все ещё ребёнок, — и после треснув ему мягкого подзатыльника, женщина направляет сына к столу и сама идёт следом. — Я очень терпеливая, Чифую, но честное слово, сколько можно влезать в драки? — ее слова звучат скорее взволнованно, чем осуждающе. — Я из-за тебя поседею раньше времени, — шутит она и Кейске не сдержавшись издает лёгкий смешок. — А что, насчёт вас, молодой человек? — теперь настала его очередь. — Мне повторить всё ещё раз? — и Баджи сам уже провинившийся ребёнок, которого дома не раз ругали точно так же. — Нет, мам, — чисто механически отвечает парень, вспоминая свои разговоры дома, а после поняв, что сказал краснеет пуще самого Чифую. — Мэм, я хотел сказать мэм, — оправдывается юноша, заставляя женщину смеяться. Блондину тоже весело, и вся эта обстановка совсем не то, что они себе представляли. К счастью, мама Чифую, слишком офигенная и для неё — понять и принять сына таким вполне нормально, даже несмотря на то, что узнала она абсолютно случайно.***
Последний триместр подошёл к концу, и успешно закончив школу, Мацуно как и рассчитывал — получил весьма высокие баллы. Баджи вполне удовлетворен, ведь учёба никогда не была его сильной стороной, но по крайней мере он определился и теперь после школы, хотел бы стать ветеринаром, а после, научившись заботиться о животных — открыть собственный зоомагазин, как-никак это всегда было его мечтой. К сожалению, отъезд в Корею никто не отменял, и времени до расставания оставалось — считанные дни. — Уже думал куда поступать будешь в Сеуле? — интересуется Баджи, ему не очень хочется слышать о том, как Чифую строит планы на жизнь, уезжая за тысячи километров, но порой расставания просто неминуемы. — Да, решил. — Коротко соглашается юноша, но в его малахитовых глазах ни капли печали, словно он смирился с этим. Устало склоняя голову на его плечо, Кейске вздыхает: — Я буду скучать. — Всего одна фраза, но этого вполне достаточно, чтобы объяснить его чувства. — Я тоже. — Мацуно говорит куда-то в макушку, вдыхая запах его волос. — Приходи ко мне сегодня, — серьезно заявляет Баджи, — мамы не будет. — Янтарный взгляд слишком требовательный и отказать — шансов нет, даже несмотря на то, что нужно собирать вещи к завтрашнему отъезду. — Я постараюсь, — мягко произносит Чифую, понимая что его сейчас прожигают глазами. — Хорошо, я закончу пораньше и точно приду, — он сдаётся, ведь это отличный шанс посидеть вместе целый вечер, ночь.***
Баджи Кейске — необузданный и самый дикий из всех командиров недавно расформировайшейся Тосвы, и Майки не раз говорил, что тот может избить кого-то на улице, если тот просто попался под руку, без видимой причины — и сейчас, именно этот Баджи, осторожно, матерясь, — потому что ебучий воск уже все руки закапал, а это знаете ли — не из приятных, — расставлял миниатюрные свечки по всей квартире. Ему как никогда сильно хотелось сделать этот вечер действительно незабываемым, и несмотря на то, что он уже и так пошел на жертвы сегодня — решил посмотреть в интернете: как устроить незабываемое свидание дома; и сразу загоревшись этой идеей побежал в магазин, о чем сейчас уже жалел, ведь, по его мнению, романтики это не особо придавало. Но это не главное и как бы банальна не была затея, он старался предоставить все в лучшем виде. На ужин — естественно лапша, так удачно стоявшая по центру стола, манящая своей упаковкой с курицей. Но Баджи не был голоден, и вообще ужинать в его планы на входило, если только перекусить, хотя уже достаточно поздно. Чифую почему-то опаздывал и это заставляло нервничать. Спустя несколько минут он услышал какой-то стук со стороны балкона. — И почему он именно там сейчас? — Баджи действительно недоумевал. — Какого хрена, Чифую? — Все, что мог сказать парень, открывая дверь ведущую на балкон и оглядывая тернистый путь наверх, который парню удалось преодолеть по лестнице и лестничным площадкам. — А чего ты хотел? — возмущённо ворчал юноша, — думал я маме скажу, что я собрался к тебе с ночёвкой? После того, как она обо всем узнала? И ты думаешь она бы отпустила меня?! — блондин действительно недоумевал, неужели так сложно догадаться, что после слов — ночь с Баджи-саном, — он бы очевидно остался дома? Кейске призадумался и действительно, это он не предусмотрел. — Она меня провожала из подъезда, — перебираясь через балконную перегородку продолжает Чифую, — и ещё смотрела в какую сторону я пойду, пришлось идти чуть ли не лишний квартал, а после возвращаться и обходить дом с другой стороны, и забираться сюда, черт, — он отряхивал свою когда-то чистую одежду, которую местами успел испачкать пылью, взбираясь по лестнице. — И что ты сказал? — — Что хочу переночевать у Такемичи. — То есть с Такемичи можно? — Баджи как-то неодобрительно прищуривает глаза. — Ханагаки мой друг, — с каменным лицом говорит Чифую, — и мама с ним знакома. — Когда же ты успел их познакомить? — На свой день рождения, он единственный кто пришел. — После этих слов Кейске чувствует, что тот парень, действительно стал важен для Чифую, и его самого грызет совесть за то, что он не смог прийти, хотя по идее — он пришел, но это считается? Ведь тогда его пригласила госпожа Мацуно и было достаточно поздно. — Что за, … — Мацуно пересекает границу комнаты и видит, как огоньки расставлены по всей квартире, и это так невероятно словно светлячки, замирающие в полете, и их сотни. Он осторожно оборачивается на Кейске, который уже успел обвить руками его за талию и поцеловать в макушку: — Просто хотел, чтобы ты запомнил. — Чифую хотел бы сказать, что таких вечеров может быть ещё десятки, сотни, но не может и все, на что он способен это: — Спасибо, я… — порой сказать главное слишком сложно. — Я тоже, — Баджи сильнее прижимает его к себе, успокаивая и окутывая своей любовью. — У меня ещё кое-что есть для тебя. После этих слов он направляется к шкафчику и достает оттуда маленькую коробочку, протягивая её блондину. — Открой. — Мацуно осторожно поддевает края ногтями и видит перед собой металлическое колечко, небольшое с идеально ровным топазом сине-зеленого оттенка, такой же, как глаза Чифую. — Спасибо, — произносит он, замечая, что оно одно, но мест в коробочке два, и он вопросительно смотрит на Кейске, но в голове уже пронеслась мысль, — неужели? — и видит как осторожно брюнет собирает волосы, открывая его взору точно такое же украшение у него в ухе, и подбородок Мацуно слегка подрагивает, потому что это слишком мило, он действительно сделал это на память… — Было немного больно, — признается Баджи, — но я хочу помнить о тебе, всегда. — Последние слова, которые он успевает сказать перед тем, как его бестактно сбивают с ног в удущающих объятьях. Мацуно действительно не важно, что они на полу, и что тут возможно не самое место. Он просто любит его, до беспамятства, настолько, что сносит крышу и хочется забрать этого парня с собой, не расставаясь ни на один день, — и чем он заслужил такое? — Я люблю тебя, Баджи сан, пиздец как сильно. — Глаза юноши настолько живые, что Кейске счастлив и он смеётся. — Пиздец как романтично, — издеваясь над тем, как тот закончил, — дразнит брюнет его же словами. А после снова вовлекает в поцелуй, такой чувственный, что от ощущений мурашки пробегают по коже и задерживаются где-то в районе спины, и Чифую так удачно сидит на нем, что руки Кейске могут обнимать его где угодно, и он делает именно это, забираясь под светлый широкий свитер, и проводя ладонями по-мальчишески крепкой груди и он чувствует, как тело его очередной волной наслаждения покрывается гусиной кожей, а на груди так предательски твердеют те самые бусинки. — Оу? — Кейске смотрит прямо в глаза, касаясь пальцем одного из них, ведь прежде за Чифую он такого не замечал, и тот сдерживаясь прикусывает губу, и заметив это Баджи совершает такое же смазанное движение обратно. — Перестань, — с болью в голосе просит Чифую, и есть в этом что-то невероятного, ему однозначно… нравится? И почему он раньше не замечал? После этих слов, Баджи приподнимает парня, удерживая перед собой, и блондин послушно держится ногами за бедра друга, пока его несут в другую комнату. — Больше не могу, — честно признается Кейске, опуская парня на кровать, — раздевайся, — его властный голос действует на Мацуно очередной раз заставляя подчиняться.Что за магия?
И он сидя на краю кровати стягивает свой свитер, откладывая его в сторону. Взгляд Баджи все такой же требовательный, коварный, — ждёт пока он сам разденется? Кейске берет стул и садится рядом с кроватью, откидываясь на спинку и наслаждаясь таким шоу. — Продолжай. — Мацуно смотрит немного растерянно. — Пожалуйста, — голос брюнета предательски дрогнул, и Чифую понимает — этот парень еле сдерживается. Младший не отводит взгляд и стягивает футболку, а после став прямо напротив Кейске, расстёгивает ремень и штаны свободно скользят вниз по бёдрам и лёгким движением ноги — он скидывает их на пол, оставшись только в белье. Кейске как-то болезненно прикрывает глаза рукой, поправляя что-то скорее всего жмущее в штанах и протягивает руки вперёд, и не понимая чего ждать — Мацуно шагает навстречу. Крепкие руки сжимают бедра и притягивают ближе, настолько что чужое лицо совсем рядом, настолько, что его губы касаются резинки трусов и это невыносимо. От чувства, что он единственный голый здесь — становится не по себе и Чифую кладет руку на глаза, чтобы избежать смущения, но выходит не убедительно, потому что холодные пальцы уже поддели его боксеры и стянули ниже, и ему стыдно только за то, что все это так чертовски нравится, — когда горячее дыхание опаляет его внизу, а после касание языка и плавное погружение. Он уже чувствовал подобное, но не видел так явно как сейчас и нарочно раздвигая пальцы, он опускает взгляд на Кейске, который держит его член и так осторожно проводит по нему языком, что хочется умереть на месте. Баджи замечает взгляд направленный прямо на него, но это не смущает, скорее он специально провоцирует, вытаскивая свой острый язычок и проходясь им по всей длине, и терпеть такое — Мацуно не в силах, он безвольно откидывает голову и глаза его закатываются словно в бессознательстве. Ему чертовски нравится, как горячо и тесно во рту и может сейчас это было бы лишним, но он отдается воле случая, и касается руками мягких волос Кейске, а после сжимая, притягивает к себе, и это настолько невероятно, что хочется закончить прямо сейчас. И он готов, самостоятельно задавая темп и сильнее толкаясь вперёд, и понимая что сейчас это случится отодвигается, но чужие руки крепко фиксируют бедра и он не может двинуться, понимая что сделал это прямо внутрь. Ослабевшие ноги подкашиваются и Чифую успевает сделать пару шагов назад, а после откидывается на кровати, смотря прямо в потолок в состоянии некой прострации. Баджи подходит, откидывая в сторону бутылку с водой, которую, видимо пил только что. — Жвачки, не найдется? — шутит Кейске и Мацуно действительно улыбается. — Какая к чёрту жвачка, вообще? — — Ну, мне вообще мятные нравятся, но сойдёт любая, — острит брюнет. — Но, — он делает какую-то многозначительную паузу, — ты ведь не думал, что это всё? — Баджи приподнимает бровь и смотрит на тело Чифую, а после наклоняясь и прикусывая, оставляет на груди Мацуно едва краснеющий след. — Мой, — Баджи уверенно заявляет о принадлежности парня и снова опускается к его груди, касаясь губами и поднимается выше, чтобы оставить поцелуй на его шее, ключицах и скулах. — Твой. — Мацуно тонет в собственной привязанности, он действительно не может думать о ком-либо ещё и даже допустить шанса, что кто-то будет после. — Повернись, — вполголоса просит Кейске, и отрываясь от его потемневших глаз, Мацуно делает, что просили и ощущает ещё один поцелуй куда-то в районе шеи, а после пальцы, сжимающие его в талии и влажные касания руки на промежности, и он готов, как никогда. После слишком плавного проникновения, Баджи опускаясь заглядывает в невинные лазурные глазки, немо вопрошая — какого чёрта? — Не спрашивай, — сразу уловил его посыл Мацуно, — я ведь не к Такемичи собирался. — Действительно. — Предусмотрительно. — Ухмылка на его лице слишком довольная, — тогда я могу не сдерживаться? — Тот самый вопрос, который заставляет напрячься всем телом, ведь Кейске не шутит. — Можешь, если это ты, то всё нормально. — Удивительная покорность и Баджи даже хотел бы взять свои слова обратно, лишь бы не ранить этого паренька, ведь он действительно прирос к нему, насмерть. И расставание — подобно потери чего-то жизненно важного, но сейчас не стоит об этом. Он осторожно касается его плеч и ведёт по ним вниз ладонями, останавливаясь на пояснице, рассматривая каждую родинку на его идеально-подтянутом теле, а после стягивает свою тёмную в полоску футболку и такого же оттенка — джинсы, и касается чужого тела — своим, осторожно надавливая коленом, чтобы тот слегка раздвинул ноги и ему было удобнее. — Я всегда думал о тебе, — словно в пьяном бреду признается Кейске, и голос его севший, будто нет сил произнести это громче, — даже когда решил отказаться, все ещё не мог перестать вспоминать. — Его слова чистая искренность. — Как же несправедливо Баджи-сан, — Чифую смущен, словно никогда не думал об этом. — В следующий раз, лучше предупреждать. — Следующий раз, — эта фраза болезненно отдается в мыслях, вместе с пониманием, что следующего раза не будет. Завтра он уедет и вряд-ли у Кейске будет возможность отправиться в нему, и нет гарантии, что к тому времени их чувства не остынут окончательно. Все эти мысли так навязчиво закрадываются в голову, что он устало склоняет ее, касаясь тёмными прядями распущенных волос, чужой спины. Мацуно понимает его растерянность и возможно, тоску, поэтому — ему нечего сказать, чтобы утешить, он может лишь взять своего парня за руку, и подвинув вместе со своей к губам — коснуться ими длинных бледных пальцев. — Мне так нравится лежать с тобой, — они действительно слишком увлеклись разговорами и любованием друг друга. — Мне тоже, — свободная рука касается бёдер и сильнее прижимает к себе. Тепло и уютно, идеальное сочетание двух тел, а после плавное проникновение, — и он ведь обещал не сдерживаться, — но сейчас это настолько медленно и горячо, что Чифую вздыхает так трепетно, что чувствует контраст собственного дыхания и прохлады вечернего воздуха, наполненного сладостной истомой. Тело его податливо расслабляется, прогибаясь в спине. Ещё одно медленное и мучительно-приятное проникновение, и рот его слегка приоткрывается, а глаза так предательски закрыты — что удовольствия не скрыть. Кейске отдаляется на несколько секунд и Мацуно ощущает пустоту и прохладу кожей, которую только что согревала — чужая. Брюнет тянет его на себя приподнимая в коленях, и фиксируя их, входит снова, болезненно-резко, и если бы он не готовился — парню бы не поздоровилось. — Идеально, — проговаривает Баджи-сан, оглажививая чужие ягодицы, и видимо наблюдая, как идеально он смотрится в нём. А после снова начинает двигаться, уверенно и глубоко, слушая такие чертовски-пошлые шлепки, и его заводит ещё сильнее, настолько, что тормоза отказывают и Чифую растекается по кровати, но это не останавливает, он действительно хочет его… Или вернее, только его, и от этой мысли какой-то болезненный ком подкатывает к горлу, осознанием таких единственно-верных чувств. Тело двигается отдельно от разума, он устал, но все ещё не готов отпустить, он буквально вдалбливает в этого парня свою любовь, попутно задевая самое заветное и срывая стоны его приятным голосом. Кейске устал, на спине чувствуется влага и волосы местами прилипают к телу, Чифую едва может перевести дыхание и срываясь, онОн точно запомнит этот день.
***
28 марта 2006.
Чифую вместе с мамой идёт по аэропорту, и Кейске провожает их на рейс. — Я пойду сдам багаж, — предупреждает светловолосая женщина, — не задерживайся, — просит она своего сына, — до свидания Баджи-кун, — она мило улыбается, оставляя парней наедине. — Я буду скучать. — Как-то слишком наигранно, растягивая свою фирменную улыбку, заверяет Кейске. — Увидимся, Баджи-сан. — Чифую улыбается, смотря на брюнета. — Увидимся... — Кейске произносит это как-то обречённо, понимая, что это увидимся — какое-то весьма сомнительное.Но времени больше нет.
Всего один поцелуй на прощание и светлая макушка теряется в толпе незнакомых людей, а Кейске так и останется стоять и смотреть ему вслед, до тех пор пока самолёт не покинет взлётную полосу, и он провожает его и ещё несколько следующих, и небо на горизонте уже озарилось розовыми тонами. Он простоял несколько часов и все это время продолжал думать лишь о том, что дальше — ничего. Март закончился слишком быстро, а апрель лишь тянулся до жути длинными днями, — одинаковыми. Тосва давно распущена и идти Баджи не куда, видеться тоже не хочется особо с кем-то. Документы в вуз уже поданы, осталось лишь дождаться ответа и сделать первый шаг во взрослую жизнь. Выходя очередной раз из дома, Кейске печально смотрит на дверь пустующей квартиры на втором и он смирился, но душу все ещё щимит тоской, выходя из подъезда — он направляется в ближайший магазин. Он идёт, смотря под ноги и однозначно ему кажется, что кто-то следует прямо за ним. — Показалось, — думает про себя парень, да и нет интереса оборачиваться, ему просто нет дела. Купив себе пачку чипсов и газировку он выходит, уже представляя как "весело" будет сидеть дома до вечера и залипать в телик. — Не лапша? — слышит он вопрос, обращённый именно к нему, и недоумевая смотрит перед собой. Стройный, темноволосый парень в строгой форме студента одного из престижных университетов Токио смотрит на него, улыбаясь. Волосы другого цвета, но взгляд его — всё тот же самый тропический океан. — Соскучился, Баджи? — Чифую счастлив снова видеть его, — я же говорил — ещё встретимся.