I see stars for the first time

Солнце светит лучами в светлую комнату, выполненную в белых тонах. На кровати, вытянувшись, лежит Хван Хёнджин в шелковой пижаме, состоящей из кофты на пуговицах и свободных штанов. Будильник разрывается, но его, кажется, никто и не слышит. Дверь в комнату отворяется резким движением. – Вставай, опоздаешь на занятия, – заявил строгий голос матери старшеклассника. 7.00 на часах, и зачем вставать так рано, если до школы идти минут пять пешком? Вопрос извечный, но всегда остается без ответа. – Встаю, – ответил Хёнджин, вытягивая руки вверх и разминая кисти. Больно. Это было больно, ведь вчера после занятий Хван сразу же ушёл на внеплановую тренировку по танцам, где пробыл около шести часов. Теперь, конечно, тело неимоверно ломило. Ноги ныли, отдаваясь болью в виски, да и не только они. Парень приподнялся с постели, быстро переодеваясь в заранее подготовленную одежду, и осмотрел себя в зеркале. Каждый раз, видя того, кто стоит в отражении, он задумывался, что же в нём не так. Идеальные волосы, окрашенные в блонд, доходили до плеч, пряча отворот белой рубашки за собой. Чёрные классические брюки всегда идеально на нём сидели, подчёркивая талию и длинные ноги. Иногда, когда было настроение, он мог даже нанести немного теней или накрасить ресницы тушью, и тогда вообще был неотразим во всех смыслах. Но чего-то не хватало. Спускаясь вниз по лестнице на первый этаж дома, парень с досадой осознал, что и сегодняшняя тренировка никуда не денется. А значит, свободное время всё ещё слишком невозможное удовольствие. – Хёнджин, – прозвучало откуда-то из гостиной. Ох уж этот строгий тон. Неужели опять отец злится с утра по пустякам? – Да, отец? – монотонно произнёс Хван, останавливаясь в дверном проёме. Светловолосый мужчина сидел на диване, что-то смотря в ноутбуке. Он поднял взгляд на сына, отчего второму стало не по себе. Да, он точно злой. Но при чем тут Хёнджин? – Разве не догадываешься, о чём я хочу поговорить? В мыслях Джина на тот момент пронеслась целая куча мыслей, и всё свелось к тому, что он понятия не имел чем успел выбесить отца. – Нет, отец, – отрезал Хван. – Сегодня утром я зашёл на сайт балетной школы и посмотрел рейтинг. Знаешь какой? Рейтинг лучших танцоров в этом учебном полугодии. Вот же блять. Теперь парень точно понимал, что не так. – Ты второй, Хёнджин. Второй, – на последнем слове был видимый презрительный акцент. – Я буду стараться лучше. – Этого мало, – отрезал отец, – ты всё ещё не лучший. Хуже кого-то. Иди на учебу, Хёнджин. У меня не осталось сил на разговоры. Джин сел за стол, пока служанка накладывала ему порцию нарезанных фруктов. Это то, что видел парень изо дня в день – «лучший завтрак», который он только мог себе представить. Хёнджин уже идёт по школьному коридору, возвышаясь над младшими школьниками, заполонившими весь коридор. Что за событие, от которого все собрались здесь? Ученики кучками подходили к стене, что-то там рассматривая и передавая другим информацию. Завидя автоколонн блондина, некоторые шептались и расходились, уступая ему дорогу. Он – ходячая популярность, чем никогда особо не гордился. Из-за его занятий танцами он частенько участвует в различных конкурсах, а их нередко показывают по телевидению и обсуждают в соц. сетях. Учителя смотрели на него с восторгом, девочки шептались за его спиной, краснели, когда он проходил мимо. Кто-то подбегал просто поздороваться, надеясь заполучить внимание его персоны. В шкафчик просовывали записки и письма, которые он просто бросал на пол рядом. Но никого это не останавливало от слова совсем. Парней он, конечно, бесил, и они-то как раз всем видом давали ему понять, где ему место. Иногда писали гадости на парте, «случайно» толкали локтями в коридоре, ну и всё в этом роде. По крайней мере, так было два года назад, пока все не узнали, чей Хёнджин сын. Его отец уважаемый человек, точнее – заместитель министра внутренних дел государства. Неимоверное количество денег, как и высокомерности. На самом деле, Джин бы отдал многое, чтобы этого человека в его жизни не было. Как и матери, кстати. Добравшись до яркой вывески, парень прочитал содержимое, которое гласило о выступлении группы танцоров на главной улице города. После текста о времени и месте прикреплена фотография пяти парней, одетых в "какую-то грубую одежду", как подумал тогда Джин. Ничего примечательного не было. Все расступились, выпуская Хёнджина из толпы, и он поспешно удалился в кабинет. На полпути туда он почувствовал, как кто-то повис у него на спине, что и так сильно болела. – Джи-и-инни, – протянул радостный голос, после чего шею парня обожгло чужое дыхание. Хван обернулся, когда парень наконец отпустил его. – Феликс, боже, у меня так болит спина, – вздохнул он. – Ох, прости. – Ничего, я тоже рад тебя видеть, Ликс. Просто больше так не кидайся. Джин потрепал младшего по макушке. Не то чтобы у них была большая разница в возрасте, но она все же была. Они учились в одном классе – выпускном, кстати. Феликс точно для себя решил, что после школы его ждёт факультет истории, а как запасной вариант – языковой. Джин пока даже и не думал. Точнее он знал, что за него все решат его родители. Отец отправит либо в сферу бизнеса, либо в сферу политики, а мать же – в сферу танцев. Ни туда, ни туда ему не хотелось от слова совсем. Уроки тянутся слишком долго. Хван успел даже поспать на литературе, пока учительница сидела за столом и монотонно что-то рассказывала, смотря в учебник. Феликс пытался разговорить своего друга, но безуспешно. Он привык видеть его таким почти каждый день. Это уже как обычное дело. Вообще, Хван очень молчаливый. Может, ему и хотелось бы, как думал младший, но он чего-то то ли боится, то ли ещё что. Сейчас же, лёжа лицом на парте, Хёнджин думал лишь о том, как бы он не хотел, чтобы уроки кончались. Ведь тогда ему придётся вновь брести по улицам до балетной школы, оставить последние силы там, и потом с горем пополам идти домой. – Джинни, – шептал кто-то сзади, – Джинни. – М? – протянул Хван. – А ты сегодня вечером что делаешь? – Ликс, у меня же занятия, – ответил другу парень. – А они долго будут идти? – Давай ближе к делу. Что хотел. Феликсу грубость не понравилась, но он сделал вид, что не заметил. – Ты же видел объявление в холле? – не унимался Ли. – Только не говори, что тебя заинтересовало, Ликси, – пробудился Хван и выпрямился на стуле, поворачиваясь к другу за соседней партой. Феликс смущенно отвёл глаза: – Ну, сами танцы нет, а вот танцоры... – О боже, опять нашёл себе идеал красоты? – Там на фото такой парень стоял, я как посмотрел, у меня аж живот заныл и... – Опусти подробности того, на что у тебя встаёт, Феликс, – вздохнул Хёнджин, пока младший хихикал, – я не хочу туда идти. Кучка придурков, считающих, что смыслят в танцах, так ещё и посреди улицы, перед такими же, как они сами. – Ну Джинни, ну прошу, – заныл Ликс, – пойдём туда. Хван молча облокотился на парту и начал проваливаться в сон, слыша, как Феликс сначала заманивает его туда бесплатным кофе, потом уверяет, что будет делать ему домашнюю работу целую неделю, а под конец уже прилетает, что Хёнджин эгоист и вообще ничего не может сделать для друга. И Ли вроде понимает, что если хоть на минуту они там задержатся, Хвану влетит дома. Бить, конечно, не будут, но какое-нибудь наказание введут. – Я подумаю, – наконец ответил Хёнджин, перед тем как вновь провалиться в сон. Парень уже шёл на занятия, которые сегодня должны были закончиться в лучшем случае в семь. Выступление тех парней, на одного из которых так запал Ликс, должно было начаться где-то в восемь, а значит, до девяти нужно было успеть добраться до дома, чтобы мать с отцом не читали нотацию о том, какой их сын идиот. Хотя он, делая всё идеально изо дня в день, всё ещё слышал по утрам и перед сном слова о своей никчемности, но уже закрывал глаза и не воспринимал их всерьез. А ведь так, кстати, было не всегда. Мать с отцом очень любили своего сына. И Хёнджин любил их. Они давали ему всё своё тепло и заботу, проводили с ним уйму времени. Хван не нуждался ни в чём. В свободное от работы время отец возил его в парк аттракционов, водил по городским аллеям. Они вместе ели мороженное, кушали любимые пирожные парня в кофейне недалёко от дома. Мать всегда баловала сына сладостями, читала ему книги перед сном, помогала с уроками. В какой-то момент между родителями возникла огромная ссора, которая заставила их навсегда забыть о любви к друг другу. «Ну а на ком же вымещать злость, если не на своём ребёнке?» – так подумали родители Хвана. Мать отдала Джинни в 11 лет на балет, чтобы тот стал совершеннее, и семья, наконец, начала гордиться им, а отец погряз в работе, совсем не уделяя внимания сыну. Из разговора двух горничных Хёнджин понял, что его мать изменяла отцу с кем-то из своих коллег, отчего Хван-старший обозлился на неё, а потом и на ребёнка, так как он рождён от этой «блудной» женщины. На этом сладкая жизнь закончилась, и Хёнджин больше никогда не видел тепла и любви родителей. И вряд ли увидит. Здание балетной школы было необычайно красивым, но как же парень терпеть его не мог. Каждая ступень к главному входу казалась одним из кругов ада. На экране светилось смс: Ликси✨ Напиши, как закончится занятие, я буду ждать тебя Хёнджин Окей Время тянулось. Как и каждый день. Казалось, что это никогда не закончится. На улице октябрь, темнеет достаточно рано, а значит, уже около пяти в зале включат яркие лампы, которые будут только мешать Хёнджину сосредоточиться. Самое хреновое, что могло быть сегодня – это безосновательная злость учителя, который почему-то весь день то и делал, что твердил Хвану о его рассеянности. Не прошло и года, как учитель объявил о конце занятий, отметив, что Хёнджин может и лучше. «Подбадривающие слова», – подумал Джин, перед тем как накинуть длинное пальто и выйти из школы, возле которой уже стоял разодетый и слегка накрашенный Феликс с двумя стаканчиками кофе в дрожащих от холода руках. – Я устал ждать, пошли скорее, – тараторил Ликс. – Мы и так успеем. Не переживай, никуда твой возлюбленный не денется. – Он пока не возлюбленный! Или возлюбленный? О боже, Джинни, я чувствую, что влюбился, – заключил младший. – Ты говоришь так про каждого. И с каждым проёбываешься. – Тут точно не проебусь, Хёнджин. Я чувствую. Старший демонстративно закатил глаза, отчего получил легонький удар в плечо. Но это вызвало у Хвана улыбку впервые за весь день. На улице уже стояла толпа народу, которая собралась, чтобы посмотреть на танцоров. Людям лишь бы бесплатное развлечение, а тут вот: посмотришь на танцы чужие, и по домам. – Давай подойдём ближе, Джинни! Я должен его увидеть, – возмущался Ликс, хватая Хвана за руку и утягивая в гущу людей, чтобы пробраться к кругу, который освободили для группы. Наконец, через тонну чужих возмущений, они добрались до места «в первом ряду» и теперь стояли где-то чуть правее центра, идеально видя происходящее. Пока танцоров не было. Вероятно, они ещё либо не пришли, либо находились в здании неподалёку. По крайней мере, так предположил сам Хёнджин. Ведь им нужно было где-то тренироваться. Хотя он тут же осёкся, думая, что необязательно здание должно быть рядом. Они выбрали эту улицу для привлечения толпы народу, а не для своего удобства. Время близилось к восьми, Феликс уже прыгал с ноги на ногу от холода и долгого ожидания, а кофе давно был выпит. Наконец, откуда-то сбоку послышались возгласы, так как танцоры пробивались сквозь толпу к своей площадке. Надо сказать, что всего пришло человек сто: некоторые стояли на лавочках, чтобы было лучше видно, а кто-то смотрел с балконов домов. Перед друзьями появились пятеро парней, и Ликс сразу начал бить Джина по руке, указывая на того, кто ему так понравился. Танцоры быстро расставили аппаратуру для музыки, и, приветливо улыбаясь зрителям, начали своё представление. Из колонок заиграла быстрая музыка, и танцоры приступили. На самом деле Хёнджин ждал, что они хотя бы представятся, как это делают другие, но эти парни строго решили, что вместо речей лучше сразу перейти к делу и показать себя. Феликс, казалось, даже не уловил сути танца, а просто открыто пялился на накаченного темноволосого танцора, периодически встречаясь с ним взглядом и светясь улыбкой подкрашенных розовых губ. А Хёнджин не особо-то веселился, он просто смотрел. Оценивающе смотрел. Не зря же он занимался танцами. Стоило признать, двигались они не так уж и плохо, как он вначале думал, но и до идеала сильно не дотягивали. Толпе нравилось, самим парням ещё больше, а, вероятно, для них это было главным. Смысл в том, чтобы от любой своей деятельности получать удовольствие, а лица танцоров так и светились. Хёнджин, как бы рассеяно не наблюдал за всеми, в итоге устремил свой взгляд на того, кто стоял в центре. Высокий парень с каштановыми волосами и кошачьими глазами выглядел эффектнее всех. Казалось, он занимался этим на профессиональном уровне, чтобы в будущем не просто танцевать посреди улицы на морозе. – Красивый, да? – спросил Феликс, улыбаясь. – А? – не понял Хёнджин. – Глаз с него не сводишь, – хихикнул младший. – Я лишь оцениваю, Ликс. За секунду глаза Ли перестали быть такими радостными. Точно, его друг и сам из той же масти, конечно, он просто оценивает его как тот, кто в этой сфере не один год. Это обнадеживало. Феликс никогда не знал о том, нравится ли Хвану хоть кто-то. На всех, кто уделял ему хоть каплю внимания, старший говорил, что все они как один. Никакой изюминки. Совсем не за что полюбить хоть кого-то из них. А вот Феликс цеплялся за любую возможность. И либо находил какого-то мудака, либо просто очень быстро остывал. Ли никогда не скрывал своей ориентации, да и всем в основном было как-то плевать. Такого жизнерадостного парня, конечно, пытались привлечь к себе девчонки, но ни у кого ещё не вышло. Хёнджин же жил, скрывая буквально всё. Феликс знал о нём, в принципе, немного, но всё равно ценил как друга. Он знал, кто виноват в его такой замкнутости, и не хотел оставлять его одного. Танец закончился, и парни принялись благодарить всех, кто пришёл. Толпа похлопала и начала расходиться. Ликс, как самый смелый, выскочил к группе и пошёл знакомиться с тем, о ком думает с самого утра. Хван же терпеливо ждал своего друга, стоя в сторонке. Феликс что-то радостно говорил, да и тот парень тоже, видно, был заинтересован в диалоге. Пока все собирали аппаратуру, он один оставался безучастным и что-то быстро затараторил Ли, после чего тот довольно улыбнулся и закивал. – Хёнджин, иди сюда, – окликнул его друг, подзывая к группе танцоров. Стоило Хвану подойти, как младший сказал, что его сейчас позвали в бар, и принялся уговаривать Джина пойти с ним. – Отец отрежет мне голову и повесит её перед входом, чтобы моя мать кидала в неё дротиками, Ликс, если я опоздаю хоть на секунду. Понимаешь? – объяснял Хван. – Прошу, отпросись, – умолял Ликс, пока танцор удалился помогать остальным. – Как ты себе это представляешь? Папа, позволь мне выпить в баре с незнакомцами, потому что мой друг запал на одного из них? Оригинально. – Прошу, прошу, – Ликс чуть ли не плакал, скача перед другом и дергая его рукава. Хёнджин цокнул. В голове выписывая сюжет вечера, если он опоздает. А не надоело ли ему плясать под дудку семьи? – Ладно, я с тобой, – согласился Хван, – завтра все равно суббота. Тренировки у меня нет, занятий тоже. – Да, да, да! – запрыгал Ли, ведя его к группе. Парни уже всё упаковали, а тот, что понравился Феликсу, быстро объяснил, что эти двое пойдут с ними. Хёнджин поймал на себе взгляд того паренька из центра. – О, так ты и в баре оценивать нас будешь? – сказал он, забрасывая сумку на плечо. – Почему нет? - съязвил Джин, улыбнувшись уголками губ. Кажется, того это только развеселило. – Ладно, я пригоню машину. Ждите где обычно, – произнёс рыжеволосый танцор, уходя куда-то между домами. Компания молча направилась вверх по улице к стоянке возле супермаркета, а Хёнджин и Феликс просто следовали за ними, оставаясь в неведении.