In this world, only we

« — Ты чего тут один? — спросила девочка, сидя на корточках перед мальчиком её возраста и сложив руки на коленках. — Тебе какая разница? Отстань от меня… — огрызнулся мальчик, отворачиваясь от неё. — Ну ты конечно и злюка… Что случилось? — Да что ты пристала?! — Балда… Подружиться с тобой хочу! Но если тебе этого не надо… — девочка встала и развернулась, сказав на последок, — То я пошла. Пока… А он так и остался сидеть в том же месте под деревом, тоскливо смотря девочке в след. Мальчик правда был бы не против с ней подружиться, но такой его характер. Гордый. Но та шла с опущенной головой, казалось, что ей было обидно. — Ладно, так уж и быть, — он встал и отряхнулся, — я согласен с тобой дружить, только не делай такой жалкий вид. — Правда? — воодушевилась та, резко поворачиваясь к мальчику. Девочка подошла к нему, — как тебя зовут? — Казутора Ханемия. — А меня Сакураи Мэй! — Слишком ты радостная… Он отвернулся от девочки. Не то, чтобы ему было неприятно от такой тяги к дружбе… Просто было непривычно. Не каждый день к тебе подойдёт какая-нибудь девочка и будет настаивать на дружбе. Именно девочка! В этом возрасте Казуторе казалось, что это вовсе не круто - дружить с девчонками, но, как бы то ни было, он исключил одну из всех, и то, думая, что с Мэй они больше не встретятся. Как же он ошибался, ведь и последующие дни Сакураи встречала его. Постепенно Казутора привык к этому и подстраивался под дружбу с такой жизнерадостной девочкой, хоть и продолжал показывать свою гордыню, иногда обижая этим подружку…» — Честно говоря… Я был тогда таким мелким придурком… — прошептал парень, вспоминая, как впервые обидел Мэй, — А помнишь тот день, когда я пришёл, а ты плакала… Ещё ты сказала… Как же я не смог понять… « Солнце заходило за горизонт. Вечер. Как обычно Сакураи одиноко сидела на качелях, смотря в одну точку, проливая слёзы. Дома родители вновь ругались из-за того, что отец вновь пришёл домой выпивший и стал как обычно всё крушить и всех бить. Матери доставалось больше всех. Сама Мэй, уже как по традиции, сбежала из дома после очередных побоев, совершенно не в силах что либо сделать… — Как же это… Надоело… Девушка совершенно не ожидала кого-либо увидеть тут, ибо многие сидели уже дома, и в такое время на улице делать было совершенно нечего. — Опять плачешь? — послышался знакомый голос и приближающиеся шаги. — А? Кто? Казутора? — будто только проснувшись, Мэй начала оглядываться, уже потом заметив парня, — М… Просто… Я ударилась… Да, именно ударилась. Рука невыносимо болит! — Пробовала приговаривать «у собачки болит, у кошечки болит, а у меня не болит»? — посмеялся он, совершенно не замечая того, что та всего врала, скрывая тяжкий и больной груз. — Дурак… Это не смешно… — прошептала она, — не против прямо сейчас прогуляться…? — Даже если и не буду, то ты всё равно меня потащишь, так что… Идём. — Ну вот и славненько… — немного улыбнувшись, сказала девушка и спрыгнув с качелей, она схватила его за руку и они поспешно ушли с этой площадки. Для Ханемии было крайне необычно такое поведение со стороны девушки, но всё же это так на неё походило, прямо как четыре года назад, когда им было по одиннадцати. — И что же ты так поздно гуляешь? Совсем на тебя не похоже, — нарушил долгую тишину парень. — На улице погода такая шикарная, тут грех не выйти! — воскликнула она. — А ты не хочешь спросить, почему я так поздно гуляю? — А то я не знаю, ты ведь всегда так! Я бы даже удивилась, если бы ты вдруг сейчас сидел дома, — отходя от произошедшего дома, посмеялась она. Сколько раз она сбегала из дома, не важно в какое время, просто уходила и постоянно встречала Казутору. С ним Мэй становилось спокойнее и намного лучше. Но всё же, ей каждый раз было стыдно врать ему. То рукой ударится, то в сериале какой-то любимый персонаж умрёт. А поздно она гуляет из-за того, что дома жарко, или погода прекрасная. И всё равно Ханемия даже не догадывался о вечных проблемах дома у девушки. — Знаешь… Спасибо тебе, Казутора, что… Как бы сказать… Терпишь моё нытьё! — Да ладно, это уже постоянное задание, — усмехнулся он, не подозревая ни о чём…» Он продолжал вникать в воспоминания, прикрыв глаза и тепло улыбаясь. — А как мы рождество встречали? Мы тогда всю ночь гуляли… Казалось, что ты оделась в три шубы, чтобы не заболеть, а я шутил над этим… Было… Так весело, особенно с тобой… — его взгляд поник. « Морозный ветерок обдувал лицо девушки, что шла по заснеженным тротуарам. Снег так и валил с неба. И всё же, зима была прекрасной… Хоть и бывает холод, пробирающий до костей, но всё же… — Да где этот Казутора Ханемия?! — бесилась Мэй, ходя туда сюда. Заметив в далеке знакомый силуэт, девушка немного успокоилась, — Вспомнишь… Эм… Ну и вот оно… — Вспомнишь что? — подойдя ближе, спросил парень, точно услышав слова подруги, — Ты снова плакала? — С чего ты взял? Сегодня день слишком был прекрасным, да и к тому же, через несколько часов Рождество! — А, ну ладно… Значит показалось, — улыбнулся Ханемия, а потом осматривал девушку с ног до головы, прыснув от смеха, — да ты тумбочка! — Что ты смеёшься, придурок?! Просто я не хочу заболеть и оделась тепло, не то, что некоторые… Хотя бы шапку одел! — Сакураи подошла ближе к парню и пристав на носочки, натянула на него капюшон, затягивая, чтобы вдруг не слетел. Тот сразу прекратил смеяться, удивлённо смотря на девушку. До него внезапно дошло, что Мэй и в правду была намного ниже. — Так ты ещё и гном, даже не замечал, — Казутора уже не мог сдерживаться и отвернувшись от девушки, смеялся над ней. — Вот как, значит? — хмуро прошептала девушка, чей взгляд сразу потемнел, точно показывая, что Мэй задумывает кое-что каварное. Слепив снежок из снега, девушка кинула в парня, точно попадая ему в голову. Когда Казутора прекратил смеяться, Мэй насторожились и немного даже испугалась. — Тебе больно…? Прости, я…! — не дав договорить ей, Ханемия толкнул Мэй в сугроб. — Казутора! — вскрикнула та, — Помоги теперь встать… Вечер проходил весело. Чего они только не вытворяли! Даже мелких детишек с дворов успели подразнить и как бы это не было плохо, ломали их снеговиков… — Хей, начинается! — девушка весело указала в небо. Начался праздничный салют, — С Рождеством, Казутора… — произнесла Мэй, а он лишь заворожённо смотрел на нежную улыбку девушки. Кажется, он начинал что-то чувствовать к ней, но до конца старался не думать об этом… Казутора не будет принимать это. Он не хочет всего этого… Парень и так позволил себе только дружбу с девушкой. Зачем ему ещё и любовь? « — Надо заканчивать с этим… Слишком долго я делаю вид, что просто «дружу» с ней…» — И к чему это привело, чёрт возьми?! Если бы я не был таким ублюдком… Если бы в тот день я не наговорил тебе всего… Всё было бы в порядке… « Очередная ругань родителей вновь приводит к тому, что Мэй сбегает из дома. И даже не смотря на то, что на улице уже давно не детское время. Девушка уже не может терпеть этого… Почему нельзя жить спокойно? Почему тот ублюдок, что считается отцом Сакураи не может прекратить пить и, наконец, быть заботливым?! — Я буду казаться полной эгоисткой… Но… Мне это необходимо… Я не буду ему больше врать, — Мэй достала телефон. На экране высвечивалось всего одиннадцать часов вечера, — В такое время он не спит… Не долго думая, она нажал на кнопку вызова, продолжая идти по тратуару. Несколько нудных гудков прошло, а ответа так и нет. Мэй позвонила ещё раз. А затем и ещё… И почему же ей после каждой попытки хотелось плакать? — Чёрт, неужели спит? Да если бы даже и спал, то всё равно ответил… А если телефон на беззвучном? Ладно… Это последний… — вдохнув, она вновь нажала на кнопку вызова. Два гудка и наконец долгожданный ответ. Сердце затрепетало, а из глаз наконец потекли слёзы. Сакураи была одновременно и рада и в то же время ей было и тяжело. — Чёрт, что тебе?! — яростно раздалось по ту сторону звонка. — Извини… Если ты спал… — тихо прошептала она, — Я покажусь эгоисткой, но можно мне сейчас придти к тебе…? Мне больше некуда идти… — Из дома выгнали? — Нет… — слёзы с новой волной потекли из глаз. А девушка не останавливалась и ходила по знакомым улицам, — каждый раз, когда ты замечал меня заплаканной… Я врала тебе… У меня ничего не болело, а драму я не смотрю… Каждый раз родители ругались… Каждый раз я сбегала и постоянно рыдыла… Я уже не могу этого терпеть… — А я то тут причём? — этот вопрос ввёл девушку в тупик, —знаешь… Ты мне уже порядком надоела! Всё это время я только делал, что притворялся твоим другом. Мне правда очень надоели твои слёзы. Ты мне надоела! Хватит уже. Прошу больше не лезть ко мне и не звонить. Сакураи ничего больше не успела сказать, как звонок прекратился. Всё это время… У неё не было настоящего друга? Дыхание участилось. Невыносимо хотелось кричать. Было ужасно больно, и даже не от того, что ей было некому высказаться, а только из-за того, что тот, кого она полюбила не только как друга, а нечто большее, вдруг наговорил такого, разбив ей сердце, не подозревая о её чувствах. И жаль, что он о них уже не узнает… Девушка сорвалась на бег. Ей хочется забыться… Она совершенно не обращала внимание на то, куда вообще бежала, до тех пор, пока не выбежала на главную дорогу, попадая прямо под машину…» Сейчас Ханемия склонялся над могилой, и со стеклянными глазами глядел на надгробную плиту, где было высечено имя «Сакураи Мэй». — Это я виноват… Если бы не я, ты была бы жива и невредима… И почему я понял, что люблю тебя только сейчас…? Ханемия каждый раз приходил на кладбище, вспоминая проведённые с ней дни… И всё же… Верны те слова… «Мы ценим лишь тогда, когда теряем».