The Little Hind's Flight

Хруст веток и шуршание листьев под ногами — единственный звук, который ты слышишь, когда вы вдвоём пробираетесь по лесу. Ты послушно и молча следуешь за леди Димитреску. Она сказала, что хочет чем-то заняться, и попросила тебя встретиться с ней у главных ворот замка в десять утра. При встрече она заявила, что вы отправляетесь на прогулку. И ты идёшь уже, кажется, ни один час. У тебя болят ноги, а нелепое, полупрозрачное, белое платье, которое было сшито для тебя, цепляется за каждую ветку в этом проклятом лесу. Но ты не жалуешься, потому что уверена, что она не обрадуется твоему нытью. В конце концов вы оказываетесь на широкой поляне с единственным камнем посередине. Леди Димитреску останавливается, поворачивается к тебе и кладёт руки на бёдра. — Мы на месте, питомец, — она улыбается тебе, — тебе, наверно, интересно, почему мы в лесу. Ты осторожно киваешь. — Я уже говорила, что люблю играть с едой. Мы собираемся сыграть в игру, дорогая. — Игра? — ты недоверчиво повторяешь это слово. Она привела тебя в лес поиграть? — Вернись в замок, прежде чем я тебя поймаю. И тогда получишь награду. — Что будет, если вы меня поймаете? Она продолжает улыбаться, и это её ответ. — Ой. — Совершенно верно, дорогая, — Альсина наклоняет голову, и глаза блестят на свету, когда она смотрит на тебя, — Разве тебе не интересно, какая будет награда? Ты снова киваешь, но всё ещё настороженно. — Всё, что угодно, — говорит она, — Еда, удобства, привилегии, всё, что угодно. Из-за того, что нет конкретной награды, у тебя появляется ощущение, что шансов нет. — Ты жила довольно бедно, верно? Мои повара могли бы приготовить еду, о которой ты и не мечтала — дичь со сливовым соусом, десерты из мест, о которых ты никогда не слышала, лучшие фрукты, которые можно купить за деньги. Или ты можешь заказать одежду из мягкого шёлка. Ты могла бы даже попросить свободу перемещения по территории замка и привилегию делать всё, что нравится, когда, конечно, ты не со мной, — её улыбка не исчезает, — Разве это не звучит прекрасно, моя дорогая? Всё, что тебе нужно сделать, это вернуться, прежде чем я тебя поймаю. Ты не можешь отрицать, что предложение заманчивое. Мысль о том, что любая просьба будет удовлетворена полностью. — Мне кажется, что я не смогу победить. — О, есть все шансы на победу. Было бы нечестно, если бы моя победа была гарантирована, — Альсина берёт тебя за плечи и поворачивает в сторону, откуда вы пришли, — Замок там. Зайди в ворота, пока я не нашла тебя, и получишь награду. У тебя есть преимущество на час. Её руки исчезают с твоих плеч, и ты поворачиваешься, чтобы задать вопрос. Альсина достаёт карманные часы в форме анатомически правильного человеческого сердца и открывает их. — Пятьдесят девять минут, — протягивает женщина. Глаза скользят по тебе с лукавой улыбкой, — Твоё время уходит, маленькая лань. Ты даже не киваешь ей, когда уходишь. Ветер развевает волосы, когда ты несёшься между деревьями, ловко перепрыгиваешь через камни и корни и ныряешь между ветвями. Бегать — это хорошо. Приятно чувствовать жжение в ногах и в лёгких, прошло некоторое время с тех пор, как ты бегала в последний раз. Позже ты замедляешься и переходишь на шаг. Перед глазами появляются знакомые места. Покрытое мхом дерево рядом со странной скалой, сломанная ветка, свисающая на тропинку, маленький пень, который выглядит, как вход в нору. Ты уверена, что идёшь в правильном направлении. Некоторое время ты чередуешь бег и шаг, но потом решаешь сберечь силы на случай, если потребуется сделать последний рывок. К тому же нужно вести себя тихо, чтобы ей было сложнее тебя найти. Ты продвигаешься в сторону замка. По пути ты проклинаешь себя за то, что не обратила внимания на солнце, так бы была хоть какая-то система отсчёта времени. Ты останавливаешься, чтобы отдышаться, но слышишь хруст веток. Твоё сердце начинает учащенно стучать. Прошёл час? Она начала охоту? Это вообще она или какой-то другой хищник в лесу, который с удовольствием сделает из тебя рагу? Ты снова начинаешь двигаться. Нужно было установить размеренный темп, который можно было бы поддерживать в течение долгого времени. Чертово платье постоянно цепляется, и тебе кажется, что это было сделано специально, чтобы замедлить тебя. Ты узнаёшь кривое дерево, расколотое пополам во время шторма. Добираешься до небольшого ручья, который намного ближе к замку, чем поляна. Твоё сердце переполняет надежда. Ты осторожно переходишь на другую сторону, надеясь, что вампиры действуют, как собаки, и не могут чувствовать добычу так легко. Ты преодолеваешь канаву, когда слышишь шум позади. Ты быстро прыгаешь в яму и прижимаешься спиной к корням дерева, затаив дыхание. Шаги. Шаги тяжёлые, медленные. Ты не сомневаешься, что это она. Шаги приближаются и замедляются. Она останавливается. Ты стараешься не двигать головой, но поднимаешь взгляд. Альсина стоит в четырёх футах. Её рука лежит на дереве, под которым ты прячешься. Женщина осматривает лес. Её голова слегка двигается, когда она внимательно смотрит на деревья перед собой. Она заканчивает сканировать лес и начинает спускаться по краю канавы. Ты ждёшь. И только когда шаги затихают, ты выдыхаешь. Ты смотришь в том направлении, в котором она ушла, и ничего не видишь. Ты вздыхаешь с облегчением, вылезаешь из ямы, отряхиваешься и… Ты чувствуешь, как две сильные руки хватают тебя сзади, и невольно испускаешь испуганный крик. — Вот ты где, — мурлычет Альсина тебе в ухо. Ты винишь себя, что забыла, какой тихой она может быть, когда хочет. Её губы касаются твоей шеи, даже когда ты корчишься, скручиваешься и пытаешься уйти. Ты знаешь, что она наслаждается твоим страхом, когда смеётся, вдыхает твой запах и вылизывает след на шее. Тебе удаётся выбраться из её рук благодаря тому, что платье рвётся. Ты в одном нижнем белье начинаешь бежать по лесу, ветки по обнажённой коже, когда ты делаешь последний рывок к замку. Ты слышишь смех позади, а затем она идёт к тебе. — Это не то, что я хочу, маленькая лань, — кричит Альсина, — у тебя прекрасная кожа, но мне нужна твоя кровь. Ты огибаешь дерево, теряя равновесие, и ругаешь себя за то, что теряешь драгоценные секунды. Ты оглядываешься, видишь, как быстро она идёт. Ей не нужно даже бежать, чтобы догнать тебя. Ты перепрыгиваешь пропасть, опасно приземляясь на другой стороне. Выпрямляешься и бежишь. Потом снова оглядываешься. Она небрежно переступает пропасть, и это несправедливо, что у неё такой рост. Альсина смеётся, когда замечает твой взгляд. А ты не можешь не думать о том, что она похожа на хищную кошку. Ты едва не врезаешься и ветку. Затем чувствуешь, как руки снова хватают, отрывая от земли и прижимая к дереву. На этот раз она не дразнит. Она кусает тебя за шею и стонет, когда пьёт кровь. Ты пытаешься вырваться, но железная хватка касается горла. Она словно успокаивает тебя. Её зрачки расширены, а выражение лица дикое и первобытное. Не говоря ни слова, Альсина снова кусает тебя, снова и снова, просто оставляя кровоточащие следы на шее. Ты кричишь от боли при каждом укусе. Она поворачивает твою голову набок и кусает между плечом и шеей. На этот раз пьёт много. Ты издаёшь среднее между криком и стоном. Она обнимает тебя крепче и рычит. Альсина отстраняется, тяжело дыша. Твоя кровь залила её подбородок, а взгляд опустился вниз. Она срывает с тебя бюстгальтер, отбрасывает в сторону, затем поднимает тебя на свой уровень и кусает за верхнюю часть груди. От укуса ты стонешь и сильно краснеешь. Это так неправильно, так мерзко — получать удовольствие от охоты в лесу и от укусов, покрывающих тело. Однако ты понимаешь, что какими бы не были грязными её поступки, ты получаешь удовольствие от каждого из них. Она кусает, оставляя отметины на груди, бёдрах, везде, где считает нужным. Как только ей становится достаточно крови, она срывает с тебя трусики и погружает язык в складки. Ты стонешь и чувствуешь, как кружится голова от кровопотери, а потом горло разрывается от крика, когда она погружает в тебя свой язык. Альсина возвращается к клитору. Она сосёт его и успокаивает языком. Её глаза блаженно закрываются. Твоё тело напрягается. Руки опускаются и вплетаются в её волосы, хватая, не приближая. Её движения мучительно медленные. Она снова и снова царапает языком твой клитор. Твои бёдра подёргиваются в такт каждому движению, тело отчаянно нуждается в трении несмотря на то, что оно слабое от кровопотери. Её ногти впиваются в твою кожу, усиливая хватку, хотя ты никуда бы и не ушла. Альсина не унимается даже, когда ты приближаешься к краю. Не замечает, что бёдра начинают дрожать, и крики наполняют воздух вместе со стонами. Ты кончаешь с задушенным криком, который звучит жалко. Твои глаза закатываются, а спина выгибается, а бёдра дико дёргаются, нуждаясь в трении, чтобы прийти к оргазму. Она продолжает вылизывать тебя снова и снова. Ты понимаешь, что она не собирается останавливаться. Альсина поддерживает темп и заставляет тебя кончить ещё два раза, прежде чем замедлиться. К этому времени ты практически без сил. Ты безвольно падаешь в её объятия. Женщина нежно целует тебя в щёку, прежде чем закинуть на плечо. Вы обе движетесь к направлении замка. А ты качаешься, истекая кровью от укусов. — Всё хорошо, милая, — говорит она. Ты поднимаешь голову и видишь дорогу, ведущую к замку. Ты слишком устала и слаба, чтобы думать о том, что потеряла возможность получить награду, которую она предлагала. Уже в замке Альсина кричит, и ты слышишь, как кто-то приходит и говорит с ней, а потом она ведёт тебя по коридорам. Вы останавливаетесь в ванной, и женщина ставит тебя на пол. Когда ты прижимаешься к стене, вода громко ревёт в ушах. — Ты сделаешь служанку очень несчастной, — говорит Альсина, — они всегда ненавидят, когда приходится смывать кровь с поверхностей. Ты не понимаешь, что делать с этой информацией, но отодвигаешься от стены, чтобы не быть причиной чужого несчастья. Ты раскачиваешься, а она цокает языком и поднимает тебя на руки. Ты смутно понимаешь, что её платье покрыто твоей кровью. Альсина опускает руку в ванную, проверяя воду, а потом опускает в неё тебя. — Мы не можем допустить, чтобы ты истекла кровью. Я помою тебя, а потом займусь укусами, хорошо? Ты киваешь, откидывая голову на край ванной. Ты чувствуешь беспокойство от неё. Что-то вроде понимания, что она сегодня зашла слишком далеко. Альсина смывает с тебя кровь губкой, мягкими движениями, за которые ты так благодарна. — Ты очень хорошо справилась сегодня. Ты ушла намного дальше, чем я думала. Я была так горда, когда ты ускользнула от меня. Я не люблю, когда игра заканчивается слишком рано. Я думала, что ты сможешь сбежать. Ты слушаешь и чувствуешь, как вода успокаивает боль. Альсина вытаскивает тебя из ванны и вытирает полотенцем. — Ты прекрасно выглядишь с этими отметинами, хотя царапины от дерева вызывают сожаление, но добавляют атмосферы, не так ли? Она усаживает тебя на кровать и берёт аптечку, должно быть кто-то доставил её, когда вы были в ванной. На столе стоит ещё и тарелка с мясом и салатом. Она промокнула ткань какой-то жидкостью и поднесла к твоей ране. Альсина колеблется, и ты замечаешь, что она рассматривает укусы и царапины на твоём теле. — Вы, люди, такие хрупкие существа, — говорит она. Антисептик жжётся и заставляет шипеть. Укусы настолько болезненны, что заставляют хныкать. — Шшш, — призывает Альсина успокаивающим голосом, — мы не можем допустить, чтобы у тебя была инфекция. С тобой всё будет в порядке. После этих слов ты затихаешь. Её руки мягче и нежнее, чем ты ожидала. Но каждое прикосновение болезненно. Если бы эти раны не нанесла она, ты была бы благодарна. Альсина быстро заканчивает и целует тебя. — Ешь, дорогая. Ты поглощаешь еду, чувствуя себя усталой. Когда ты заканчиваешь, она поднимает тебя и укладывает на кровать. — Спи, питомец. Альсина направляется к выходу, но твой голос её останавливает. — Эй, — мягко говоришь ты. — Да, дорогая? — Она смотрит на тебя через плечо. — Останься. Просто ненадолго. Альсина кивает, в глазах что-то неуловимое. Она возвращается к кровати и садится рядом, гладя рукой по волосам. Её лицо сосредоточенно, что-то вроде беспокойства. — Я, — медленно начинает она, — могла быть немного грубой с тобой сегодня. Иногда я забываю, какими хрупкими могут быть люди. Ты киваешь и кладёшь голову ей на колени. Похоже, Альсине есть что сказать, но она этого не делает. Наступает тишина. Твои глаза закрываются. Ты можешь поклясться, что засыпая, слышишь тихое пение.