Созвездие Ангела

      Самаэль падал вниз из белых облаков Рая. Он не знал, сколько он падал, но, упав на землю, он испытал неимоверную боль. Такой боли он не забудет никогда. Но самым больным было не падение, а молчание Всевышнего, Отца уже павшего Ангела. Его равнодушный взгляд и ненависть братьев и сестер. Его семьи…       В тот миг он ощущал, что весь его мир перевернулся. Вместе с Падшим перевернулось и созвездие Ангела, что он зажег когда-то…

***

      Люцифер открыл глаза. Он поставил бокал виски на столик и, подойдя к перилам, посмотрел на небо. Оно было пасмурным, и была видна лишь пара звезд, но не для Ангела, что зажег звезды. Еще один плюс от прошлого. Люцифер мог видеть их, отчасти свои творения, где бы он ни был и какая бы погода ни была. Имея миллиарды точек в небе, он смотрел только на одну, а точнее, на группу таких точек.       Созвездие Ангела.       Он продолжал смотреть на это великолепие, ведь оно единственное, что понимало его.       Летая по небоскребу еще темного неба, он зажигал много, очень много звезд. Создавал созвездия, ведь иногда ему было очень одиноко, и, распределяя звезды рядом друг с другом, он хотя бы не оставлял их одинокими. Были и есть такие созвездия, что до сих не были обнаружены человечеством или незнанием, как было с самого начала.       Созвездие «Змееносец», как очень некрасиво, и это мягко говоря, назвали люди, было «Созвездием Ангела», как назвали его изначально. Он назвал. Ведь это было его первым созвездием, его первым творением, его душою…       Люцифер помнил, как тогда почти все силы, весь свой свет он подарил этим звездам. И смотря, как они горят самым ярким светом среди остальных, он испытывал гордость. Первые звезды Светоносного Ангела. Поэтому он так назвал их. Так чисто и… невинно.       Совсем не тот Ангел, что сейчас смотрел на них…       Они всегда напоминали о том, кем он был много тысяч лет назад, но всегда и был надеждой на то, что он потерял не весь свет. Ведь после его падения, его дьявольского лица, его испорченной мраком души, они не померкли, как множество других звезд. Созвездие перевернулось, как и мир его создателя…       Проведя в Аду тысячи лет, наказывая людей и самого себя, он всегда смотрел на это созвездие, чтобы не потерять себя окончательно, не утонуть во мраке, не забывать, что все еще есть и светлая сторона его души, ведь звезды сияли — как раньше.       И стали ярче, когда в его жизнь вошла та, что не поддавалась его чарам. Проходя с ней все этапы, все трудности, все ссоры и расставания, грустные и радостные моменты, он постепенно понимал — его искалеченная душа, что была заполнена мраком тысячелетий, стала уходить, а свет… тот крохотный свет, что всегда был в нем, стал заполнять его целиком. Он так боялся, что она уйдет и не примет его, он знал, что когда это произойдет, его созвездие не перевернется снова, оно потухнет. Навсегда…       И он не переживет это во второй раз. Не сможет больше излечить свою душу. Ведь не будет света. Ни в его жизни, ни в звездах.       Но она осталась. И полюбила его. Смогла полюбить Дьявола, утверждая, что видела в нем Ангела. И он верил в это. Верил, что сможет стать тем, кем являлся с самого начала. Ангелом, пусть и павшим…       — Любимый?       Люцифер повернулся и улыбнулся медленно подходящей женщине. Его женщине. Уже больше десяти лет…       — Да, любимая?       Он вскинул руку, приглашая в свои объятия, и супруга тут же прильнула к нему.       — О чем думаешь?       Он улыбнулся и посмотрел на небо.       — Да так, смотрю на звезды.       Хлоя нахмурилась и посмотрела туда же, куда и он.       — Я ничего не вижу. Лишь пару звезд.       Люцифер ухмыльнулся.       — Закрой глаза на минуту.       Она подняла одну бровь, но все же закрыла.       Ангел махнул рукой. Несколько секунд, и она услышала, как он попросил открыть глаза. И, открыв, она открыла и рот от удивления. Все небо было покрыто звездами. Это было так нереально… красиво.       — Это… великолепно, — она вздохнула и посмотрела на мужа.       Он улыбнулся.       — Папа!       Маленькая девочка выбежала на балкон, и отец тут же поймал ее в объятия, поднимая на руки.       — Ух ты! — протянула она. — Как красиво.       Когда он посмотрел на небо, созвездие Ангела засияло ярче, а наверху, у ее самой высокой звезды, уже пять лет сияла и одна маленькая звезда.       Хлоя всегда был его светом всех звезд, а дочь была маленькой точкой на небе, что с годами станет больше.       Папа и дочь всегда будут вместе, и даже на небе…