***
Драко в шоке уставился туда, где стояла Люси. Нет, не Люси. Это определенно была не та шестикурсница с Когтеврана, сделавшая ему на вечеринке недвусмысленное предложение. Перед ним стояла грязнокровка Гермиона Грейнджер. И она приняла его за Рона Уизли. Неудивительно, что Грейнджер была в замешательстве от его напора. Люси — привлекательная блондинка с копной кудряшек и обманчиво-наивным взглядом карих глаз — всегда знала, чего и когда хочет. И судя по их последней близости, Драко знал: Люси любит грубый секс, без особых прелюдий. Вечно же растрепанная Грейнджер, как он предполагал, напротив, была еще той ханжой, предпочитающей делать «это» только в постели и обязательно с выключенным светом. Вероятно, Уизли приходилось ее даже уговаривать. Драко понять не мог, что она здесь забыла. Ему не нравилась Грейнджер. Нет, не так — он терпеть ее не мог. Но порой… когда она была особенно невыносима… Драко представлял, как прижимает Грейнджер к стене и, грубо ею овладев, имеет до тех пор, пока его тяжелое дыхание не растворится в ее сладостных стонах. И его фантазия вот-вот станет реальностью — Драко никогда еще не был настолько возбужден.***
— Что-то не так? — повторила встревоженная Гермиона. — Нет, все в порядке, — все тем же тихим голосом, боясь быть узнанным, произнес Драко: он не мог позволить Грейнджер уйти, прекрасно понимая, что такой шанс выпадает раз в жизни. Она уже была готова возразить (ведь что-то определенно было не так), но не успела — от жаркого поцелуя перехватило дыхание, и все мысли тут же вылетели из головы. Облокотившись одной рукой на дверь, а другой обнимая ее за талию, он целовал Гермиону жадно и страстно. — Прикоснись ко мне, — прошептал Драко ей в губы. — Пожалуйста, я так этого хочу. Он хотел. Действительно хотел. Как можно было отказаться от того, что само шло в руки? Ему было плевать, что она не знала, кому отдается. Драко был слизеринцем и не собирался отказываться от воплощения в жизнь своих фантазий. Неожиданно осознав, что ее руки до сих пор покоятся на полурасстегнутой ширинке, Гермиона, сбросив оцепенение, продолжила освобождать его от тесных брюк. Она так и не поняла, что изменилось, но Рон стал вести себя по-другому: ласковее, что ли. Агрессия исчезла, но в то же время он возбудился пуще прежнего. Казалось, его желание достигло апогея. Странно: они же еще толком не начали. — Прикоснись ко мне, — повторил он, когда последняя пуговица на его штанах была расстегнута. Как только Гермиона рванула его брюки вниз, Драко тут же схватил ее руку и прижал к боксерам, заставив сквозь ткань почувствовать твердость его возбужденного члена. Громко застонав, Драко содрогнулся всем телом. И Гермиона, ощутив заметный рывок под ладонью, не спеша обхватила пальчиками напряженную плоть и ласково ее погладила. Она знала, что довела его практически до исступления, однако кончить не позволила. Его голова склонилась на грудь, а дыхание участилось. И это развеяло последние сомнения в том, насколько сильно он ее хочет. Осознание сего простого факта пришлось Гермионе по душе, породив ответную жажду. Как же хорошо! Чертовски хорошо! Но не стоит сходить с ума. — Я так долго мечтал о тебе, — прошептал Драко охрипшим от возбуждения голосом. Из-за окутавшей комнату темноты он не видел, как Гермиона удивленно приподняла брови. — Долго — это «всю ночь»? — Каждую ночь. Гермиона слегка покраснела — сегодня он определенно знал, что говорить. Она шагнула к нему ближе и нежно поцеловала, наслаждаясь охватившей его нетерпеливой дрожью. Затем одним ловким движением спустила боксеры и высвободила разгоряченную плоть, заставив Драко судорожно выдохнуть. — Так нечестно, — совладав с собой, прошептал он. — Ты все еще одета. — Ты знаешь правила, — парировала Гермиона. — Правила? Ей показалось, или он действительно не понимал, о чем она говорит? — Ах, да. Правила. — Ты ведешь себя странно… На этот раз пауза была недолгой. — Кажется, я слегка перебрал с выпивкой, — прошептал он. — Прости. — Я тоже, — пожав плечами, ответила Гермиона. — Давай не думать об этом. — Ты? — спросил он и сам удивился вопросу: в конце концов, она собиралась переспать с Уизелом — точнее думала, что с Уизелом — в чужой спальне, проникнув сюда тайком, так что, кажется, ей не чуждо безрассудство. Кто бы мог подумать! — М-м-м, — подойдя ближе, она прильнула губами к его шее и, опустив руку, снова погладила член. У Драко перехватило дыхание. — Знаешь, мне кажется, сегодня все ощущается по-другому, — добавила Гермиона. Он инстинктивно подался назад, однако не отстранился. — Ну, знаешь... необычная обстановка заставляет поволноваться. — Хм, — пробормотала она. — А тогда в чулане ты не был столь взволнован. Драко в шоке уставился на Гермиону, но темнота не позволила увидеть ее лица. «Она, что, занималась сексом в чулане?» Драко чувствовал, что уже возбужден до крайности, до безумия. — Должно быть, спиртное на тебя так подействовало, — сказала она, словно самой себе, блуждая губами по мужской груди. Да он с ума сойдет, если не отымеет Грейнджер сейчас же! Нет. Нужно быть предельно осторожным, чтобы не выдать себя, не нарушить правила. Знать бы еще какие… — Ты уверена, что не хочешь снять блузку? — прошептал он, голос предательски дрогнул. — Мне бы действительно хотелось… — Нет-нет-нет, — предостерегла она. Драко мысленно чертыхнулся, готовый проклясть кого угодно, и, не повышая голос, дабы не быть узнанным, взмолился: — Гермиона, пожалуйста, не дразни. Я безумно тебя хочу. Ничего не ответив, она опустилась на колени — его глаза расширились от удивления, в рту пересохло. Она же не собирается…? На мгновение Драко ощутил ее дыхание там, внизу — и разум отключился. Она уверенно обхватила губами его мужское достоинство, и… чтобы удержать равновесие, Драко пришлось одной рукой упереться в дверь, другой же ухватиться за плечо Гермионы. Пытаясь выровнять дыхание, он из последних сил сдерживался, чтобы не податься бедрами навстречу. Мерлин Великий, неужели все это правда, а не сон? А если сон, то он желал бы никогда не проснуться. Продолжая ласкать член рукой, Гермиона осторожно углубила захват — ее горячий, влажный рот сводил с ума, касания мягких губ обжигали, язык вытворял нечто невообразимое. Драко чувствовал, что долго не продержится. Это был далеко не первый раз, когда девчонка делала ему минет. Вокруг всегда крутились особы женского пола, которых привлекали и манили его богатство и статус. Они готовы были сделать что угодно ради какой-нибудь безделушки или хотя бы призрачного шанса стать его девушкой. А сейчас у его ног сидела бескорыстная Грейнджер и… она чертовски хорошо сосала. Он простонал ее имя. Гермиона вобрала член поглубже, и Драко инстинктивно вцепился в ее плечо, ощущая легкое головокружение. Она должна остановиться, иначе… Гермиона выдохнула, а затем, сделав медленный вдох, взяла его в рот до самого основания. Драко и предположить не мог, что такое вообще возможно. Он вскрикнул от неожиданности и наслаждения. Это было что-то новенькое: никто никогда не ублажал его так… страстно. Почувствовав, как головка члена упирается в заднюю стенку ее горла, он готов был поклясться, что это наилучший минет в его жизни — и даже сам факт, что делала его ненавистная книжная зубрилка, ничуть не портил удовольствия. Он сглотнул, чувствуя, что его уже потряхивает от перевозбуждения. Момент, когда Драко еще мог остановить Грейнджер, был безвозвратно упущен. Немного ослабив захват, Гермиона умело прошлась языком по всей длине возбужденного члена, а потом снова накрыла его ртом. Драко вздрогнул и закатил глаза. Мерлин, ее губы так плотно обхватывали его плоть, скользя по ней вверх-вниз… Гермиона немного замедлила темп, и ее полный наслаждения стон, будто волна, окатил Драко с ног до головы, казалось, заставив окружавшее их вокруг пространство завибрировать. Это было потрясающе — он больше не мог сдерживаться. Он хотел было предупредить Гермиону, что уже на грани, но не успел. — Ге-е-ерм, — его неразборчивый стон едва можно было принять за предупреждение. Драко просто был не в состоянии сейчас вымолвить что-то более-менее внятное. Он даже не смог вовремя отстраниться. У него мелькнула надежда, что Гермиона не сильно разочарована его фиаско, но мысль сразу же потонула в пучине незабываемого оргазма, и места для размышлений не осталось вовсе. Придя в себя, Драко почувствовал, как горят его щеки. Не считая того досадного факта, что кончил раньше, чем поимел Грейнджер, он еще и нарушил главное правило орального секса: никогда не кончать партнерше в рот без ее согласия. Даже понимание того, что Гермиона приняла его за другого, не принесло желанного облегчения. — Прости, — прошептал Драко. — За что? — спросила она подрагивающим от возбуждения голосом и поднялась с колен. Драко уже сбился со счета, сколько раз за вечер ему пришлось удивиться, а сейчас, неожиданно осознав, что — о боги! — она проглотила сперму, он в изумлении разинул рот. — За что? — повторила Гермиона. Кашлянув, он попытался вспомнить, о чем шла речь. Ах, да… — Я должен был предупредить тебя, — виновато пробормотал он. Она нахмурилась. Точнее, Драко предположил, что она хмурится. — Предупредить? О чем? Он медленно покачал головой. Так значит, Уизли обычно кончал ей в рот без всяких предупреждений? Ничего не скажешь — настоящий джентльмен! Да что она вообще нашла в этом плебее? Драко моргнул. Стоп. Конечно, он знал, почему Грейнджер встречается с этим плебеем: как говорится, простак простака... Но, черт возьми, как хорошо она сосет! И этим все сказано. Наверняка, Уизли, тупой детина, никогда и не был в постели с другой девчонкой. Да и зачем ему, если все преподносят на блюдечке. — Рон? Драко стиснул зубы. Может, уже хватит произносить имя этого придурка? — Клянусь, ты сегодня такой странный… — До меня только что дошло: я никогда не предупреждал тебя о том, что вот-вот кончу, — выдавил он, надеясь, что голос не выдал охватившего его раздражения. — Ах, это, — хихикнула она. — Необязательно меня предупреждать. Я сама могу понять это по некоторым признакам... Драко предположил, что речь шла о привкусе спермы, потому что это, скорее, единственное, что подходило под определение «некоторые признаки». Она попробовала его сперму на вкус. Гермиона Грейнджер попробовала… Нет, не думать об этом… Ну вот, он снова завелся. — Хотя обычно я определяю это намного раньше, — добавила Гермиона. — Впрочем, какая разница. Приводи себя в порядок, и давай вернемся на вечеринку. Ее возбуждение почти прошло. Почти. Выдавал только слегка подрагивающий голос. — Сейчас? — спросил он недоверчиво. — Ну да, сейчас. И снова шок. Она и не думала получить свою порцию удовольствия. А Уизли, видимо, и не настаивал. Драко нахмурился. Забавно, слизеринцев всегда считали эгоистами, в то время как гриффиндорцы олицетворяли собой храбрость, благородство и непроходимую глупость. Но стоит признать, что сейчас его действиями, в самом деле руководили довольно эгоистичные мотивы. Драко никогда не думал, что наделен какими-то особыми сексуальными талантами, да и некоторые девушки не спешили его в этом разубеждать, но те, кто дрожал от возбуждения, постанывая и бессвязно шепча его имя, утверждали обратное. Их внутренний трепет и бушующее в душе волнение были настоящими — и в такие моменты Драко чувствовал себя почти богом секса. Ему, конечно, не всегда удавалось довести девушку до оргазма, но по крайней мере он старался, не считая разве что своих первых разов — но тогда сказывалось отсутствие опыта. Но если Уизли спит с Грейнджер, Мерлин знает в который раз, он определенно не должен отпускать ее, даже не попытавшись доставить девушке удовольствие. Драко понимал, что она вряд ли позволит целовать себя там, если уж даже блузку снять отказалась. Впрочем, неважно. Она позволит ему все, когда он доведет ее до оргазма. Он чувствовал, как она возбуждена, поэтому предположил, что в постели она не должна быть слишком зажатой. Грейнджер насладится этим так же, как и он — уж Драко Малфой постарается. — Ты готов? — спросила Гермиона. — Мы еще не закончили, — прошептал он в ответ. — О чем ты? Ты же… — конец фразы потонул в ее удивленном вздохе, когда Драко схватил ее руку и прижал к своему члену; прикосновения ее тонких пальчиков сводили его с ума. — Я только разогрелся, — тихо сказал он, прикрыв глаза от удовольствия. — А теперь хочу большего. — Большего? — переспросила она осипшим от желания голосом. — Тебе же всегда хватало одного раза. Драко мысленно бросил еще один камушек в чашу весов непроходимой тупости Рональда Уизли. Если бы он был на месте этого идиота, он бы заперся с Грейнджер в какой-нибудь скрытой от посторонних глаз комнате и не выпускал бы оттуда недели две — если только по крайней необходимости. Однако в запасе была всего одна ночь, которую он определенно проведет с пользой. — Я хочу тебя, — ответил он и, осознав, что Гермиона собирается снова опуститься на колени, быстро произнес: — Нет, — он нежно обнял ее за плечи. — Я хочу тебя. Она затихла. Драко готов был поклясться, что почувствовал на себе ее недоуменный взгляд. И прежде чем Гермиона успела возразить, он в одно мгновение стянул с нее блузку. — Подожди, — возмутилась Гермиона, слегка покраснев. — Что ты делаешь? Драко потянул лямку лифчика, высвободив левую грудь, и припал губами к упругому соску. Мерлин, ее маленькая грудь с затвердевшими от прикосновений сосками имела идеальную форму! Он тихонько выдохнул, и прохладное дыхание обдало ее нежную кожу. Легкий дрожащий вздох слетел с ее губ, и за ним тут же последовал сладострастный стон. Драко обнажил вторую грудь, проделав с ней то же самое, и Гермиона, придвинувшись ближе, зарылась руками в его волосы. Она была вовсе не против таких ласк — ее пальчики, слегка царапая ноготками кожу, скользнули ниже, к плечам, и Драко застонал от наслаждения. Он приподнял голову и впился в ее губы своими.***
Поцелуй взбудоражил. Гермиона никак не могла взять в толк, почему Рон сегодня так странно себя ведет. Его желание ощущалось намного… сильнее. Да, он хотел ее, и с этим не поспоришь, но никогда прежде его ласки не были столь требовательными. Если рядом был Рон, такой родной и знакомый, почему же складывалось ощущение, что перед ней некто иной? Все дело в его необычном поведении — в темноте легко было представить на его месте кого угодно. Даже вкус его губ ощущался иначе… Какая чушь! Рон просто очень сильно возбудился. К тому же мысль, что перед ней незнакомец, пробуждала желание, даже страсть. И почему бы не попробовать что-то новенькое? Да, сперва Рон был слегка агрессивен, но сейчас, видя, с каким нетерпением он хочет ее... О! Она чувствовала себя такой желанной, как никогда раньше, и… чего уж греха таить, ей хотелось окунуться в этот водоворот безрассудства и сексуальных безумств. Гермиона и не думала, что у Рона появится желание ее целовать спустя всего каких-то несколько минут после того, как сам же кончил ей в рот. Он даже не дал ей времени, чтобы привести себя в порядок. Но, казалось, его это не волновало. Удобно расположившись между ее ног, он придвинулся ближе, в то время как настойчивые пальцы продолжали поглаживать ее грудь. Она застонала ему в губы. Нужно собраться с мыслями и остановиться, но… как же приятно ощущать его руки на своем теле! Если смотреть с другой стороны, она устала быть рассудительной, ждать подходящего момента и постоянно говорить «нет». Прервав поцелуй, Драко переместил внимание на изгиб ее шеи. Он отыскал губами наиболее чувствительное местечко и, чуть прикусив кожу, всосал ее. Гермиона, неосознанно вцепившись в его плечи, охнула от болезненного удовольствия — в глазах потемнело. — Моя метка, — самодовольно прошептал он. — Не прячь ее. Столь наглядное проявление собственничества привело Гермиону в легкое замешательство, но она, не выказав недовольства, тихо произнесла: — Не буду. — Умница, — выдохнул он, горячее дыхание обожгло ее щеку. — Я прослежу. Не дав Гермионе вникнуть в смысл сказанных слов, он вновь ее поцеловал, заставив забыть обо всем на свете; его язык, губы всецело завладели ее вниманием, умелые ласки затуманили разум.***
Драко мысленно выругался, когда понял, что на Грейнджер брюки. Ну что ж, умно. Что еще носить в продуваемом всеми ветрами старинном замке? Но вот юбка бы была сейчас кстати: ее намного легче снять. Но, видимо, об этом Гермиона как раз и не подумала. Не зная отчего, но в данный момент он не испытывал к Грейнджер привычной ненависти — скорее наоборот. Что ж, брюки, так брюки! Воспользовавшись ситуацией, Драко не спеша принялся расстегивать пуговицы. Поначалу ему казалось, что она этого не замечает, но в следующее мгновение со вздохом возмущения Гермиона попыталась сбросить с себя его руки. Он догадывался, что ее реакция будет именно такой, но все же немного удивился: она ведь занималась этим раньше. Что не так? Тем более Гермиона до сих пор была уверена, что перед ней Уизли… или...? Безумная догадка, что его разоблачили, подобно удару молнии, пронзила тело, отозвавшись в паху острой болью нереализованного желания. Конечно, он был бы совсем не прочь услышать, как она в порыве страсти стонет имя Драко, но это уже было за гранью возможного. Узнав правду, Гермиона и на шаг бы его к себе не подпустила. Да даже если бы и подпустила — ее безоговорочная преданность Уизелу, будь он неладен, удручала. — Остановись, — простонала Гермиона. — Мы не можем. — Почему? — прошептал он в ответ. — Я так тебя хочу… — Мы это уже обсуждали, — ее голос дрогнул, когда Драко наклонился и, коснувшись губами ее плеча, слегка прикусил кожу. — Я еще не готова. На долю секунды Драко застыл на месте, но быстро справился с оцепенением, надеясь, что Гермиона ничего не заметила. «Она девственница? Черт побери, девственница?!» Святые угодники, он должен остановиться! Но мысль о ее невинности лишь распалила желание. Нет, он должен отказать себе в удовольствии овладеть ее телом и просто дать ей уйти, и… в конечном итоге позволить этому неумехе — он-почти-уверен-тоже-девственнику — Уизли стать ее первым… Как хорошо, что Драко не гриффиндорец. — Позволь мне лишь прикоснуться, — горячо зашептал он. — Позволь отблагодарить тебя. — Я не думаю, что… Впившись в ее губы своими, он заставил ее замолчать, а затем, прервав поцелуй, добавил: — Клянусь, если ты не захочешь, ничего не будет. Драко говорил правду. Он мог обманывать, соблазнять, но никогда бы не прибегнул к насилию (если только Грейнджер сама его об этом не попросит). В конце концов, всегда можно разыскать Люси и трахнуть ее… в полной темноте. Гермиона примолкла, явно колеблясь, и Драко пришлось ее поторопить: — Пойдем, — взяв ее за руку и перешагнув через свою рубашку, валявшуюся на полу, он повел Гермиону к кровати. Свободной рукой он отыскал волшебную палочку и запечатал дверь всеми известными ему охранными заклинаниями — если кто-то захочет войти, то они об этом узнают. Не то чтобы кто-то собирался приходить в столь ранний час, когда вечеринка только в самом разгаре, но, как говорится, предупрежден — значит вооружен. — Что ты творишь? — Создаю для тебя комфортные условия, — произнес Драко, слегка подталкивая ее к постели. — Я же сказала, что не буду с тобой спать! — в ее голосе прорезались угрожающие нотки. — Знаю, знаю, — успокоил он. — Думаешь, если ты тут приляжешь, я накинусь на тебя и изнасилую? Драко даже не пришлось имитировать возмущение. Он ведь ни к чему ее не принуждал, не так ли? — Конечно, нет, — ответила Гермиона. — Я могу не снимать брюки, — предложил он, поморщившись от одной мысли, какие муки ему придется испытать. — Но тебе будет удобнее, если ты ляжешь. Еще как будет. Только бы Гермиона позволила… Ведь получать удовольствие на кровати намного комфортнее, нежели стоя у двери. В его фантазиях прижатая к стене Грейнджер уж точно не рыдала от боли, теряя невинность. Так что постель — в самом деле, наилучший вариант. — Значит, если я прилягу, ты даже приставать ко мне не будешь? — с изрядной долей скепсиса в голосе спросила Гермиона. Не подумав, Драко расхохотался. Она застыла и осторожно высвободилась из его хватки. Но спустя несколько мгновений он снова поймал ее руку. — Не обижайся, — пытаясь скрыть усмешку, сказал Драко. — Но как я могу не приставать? Секс с тобой был бы самым невероятным и запоминающимся событием в моей жизни — как тут устоять? Разумеется, я не буду насильно тебя домогаться, но уж точно расстроюсь, если ты мне откажешь. Он бы не открыл ей и сотой доли правды, не будь Гермиона настолько умна. Драко знал, что вранье бы лишь усилило подозрения. Она должна верить ему — иначе никак. Конечно, если бы она знала, что перед ней стоит Драко Малфой — ни о каком доверии не могло бы идти и речи. И на то были причины. Он мысленно вздохнул: интересно, что могло бы заставить Гермиону Грейнджер довериться именно ему, Драко? Если только тот факт, что он очень сильно ее хочет? Однако всех вышеперечисленных аргументов едва ли будет достаточно для такой девушки, как она. — Хорошо, — наконец сдалась Гермиона, ее голос звучал настолько тихо, что Драко едва ее расслышал. — Но только потому что ты искренен со мной. Она несмело приблизилась к краю кровати, и Драко почувствовал, как та слегка прогнулась под тяжестью женского тела. Он облегченно выдохнул — все идет по плану. — Мне не снимать брюки? — спросил он, не в силах скрыть дрожь в голосе. — Если ты не против… — неуверенно ответила Гермиона. Драко тяжело вздохнул: никогда еще желание затащить кого-то в постель не требовало от него стольких усилий. Обычно все было намного проще. И он никогда не спрашивал у девушки, что и как ему делать. Если бы сейчас на месте Грейнджер была Люси, они бы уже давно закончили с сексом. Ненадолго задумавшись, почему Люси так и не явилась, он решил, что та, должно быть, где-то задержалась или он сам свернул не туда. На факультете Когтевран легко было запутаться в расположении спален, лишь найти выход не составляло никакого труда: прямо по коридору и вниз по лестнице — не промахнешься. Вынырнув из раздумий, он обнаружил перед собой на кровати вытянувшуюся подобно струне Гермиону. — Почему ты меня боишься? — прошептал Драко и, придвинувшись ближе, нежно потерся носом о ее шею. — Я не причиню тебе вреда. — Я не боюсь, — в ее голосе послышалось раздражение. — Просто ты ведешь себя сегодня так странно и… и я не знаю, чего ожидать. Ее гладкая кожа, казалось, обрела необычайную чувствительность, сердцебиение участилось, остро реагируя на близость мужского тела, а непослушные волосы нежно щекотали его скулы и шею, заставляя сгорать от желания. И Драко вдруг осознал, что еще ни одна девушка не заставляла его ждать так долго. Он определенно встречался не с теми. Он перенес внимание на ее брюки и не смог сдержать улыбки: когда только она успела застегнуть все пуговицы? Осторожно, чтобы не отпугнуть Гермиону, он снова их расстегнул. Она немного напряглась, но возражать не стала. Драко нежно поцеловал ее в губы, помогая расслабиться. И снова его посетила обескураживающая мысль: как Гермиона может встречаться с таким увальнем, как Уизли? Он же... грубый, невежественный — полная ее противоположность. Хотя не ему судить. Драко стянул с нее брюки, и теперь на Гермионе остались лишь трусики и лифчик, который, впрочем, давно уже ничего не скрывал. Закрыв глаза, Драко попытался представить, как она хороша при свете: возбужденная, со стыдливым румянцем на щеках, она выжидательно смотрит на него своими огромными карими глазами, которые так и просят, чтобы он… Не сдержавшись, Драко застонал. — Что-то не так? — прошептала Гермиона. Драко покачал головой, но, осознав, что вокруг царит кромешная тьма, тихо ответил: — Нет, все в порядке.***
Гермиона захотела было пошевелиться, но неловкость и стыд, казалось, завладели всем ее телом, будто невидимыми цепями приковав к злополучной кровати. Никогда еще она не позволяла Рону ничего настолько… интимного — да он и не особо старался затащить ее в постель, не считая уговоров переспать с ним. И как вести себя в подобной ситуации? Он все еще продолжал бережно ласкать ее тело, будто через прикосновения пытаясь воссоздать ее образ. Гермиона хотела предложить наколдовать немного света, но вовремя одумалась, поняв, что уже не хочет покидать привычную темноту. Главной виновницей сегодняшнего безумия была именно темнота, а не алкоголь. Она укутывала, защищала и одновременно толкала на необдуманные поступки, на которые Гермиона никогда бы не отважилась в здравом уме и трезвой памяти. Он вдруг оказался совсем близко, и Гермиона даже сквозь ткань в спешке надетых брюк смогла почувствовать степень его возбуждения. — Расслабься, — выдохнул он ей в ухо. — А то не сможешь получить удовольствие. — Ты же смог, — возразила она. — И я бы не сказала, что ты был расслаблен. Он тихо рассмеялся. — Я был напряжен не из-за того, что боялся, что ты изнасилуешь меня... Скорее наоборот: я надеялся на это. Гермиона вспыхнула и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнула, пытаясь расслабиться. Драко вновь застонал. — Что? — сгорая от любопытства, поинтересовалась Гермиона. — Нет, ничего, — ответил он, и его рука, бережно обхватив грудь, легонько ее сжала. Гермиона вздрогнула, закусив губу — на этот раз ее поведение не имело ничего общего со смущением. Ее реакция на мужские ласки была абсолютно нормальной, если учесть, что это ее первая интимная близость. — Нет, все же должна быть причина, — настаивала она. Ее упертость вызвала у Драко усмешку. — Ты такая соблазнительная, — прошептал он ей на ушко. — Ты стонешь, когда слышишь мое дыхание, — с сомнением протянула она. — Чувствую, — поправил он. — Когда ты так дышишь, я чувствую, как твое тело едва касается моего. А воображение услужливо рисует, как ты двигаешься… подо мной. Гермиона хотела было возразить, но, не позволив разрушить волшебства момента, Драко накрыл ее губы своими. Не прерывая поцелуй, он, чтобы не потерять равновесие, облокотился на руку и полулежа навис над податливым женским телом. Продолжая ласкать грудь свободной рукой, он прижался бедром к ее пылающей коже, вольготно расположившись между длинных ног так, что теперь его возбужденная плоть упиралась Гермионе в живот. Она слегка шевельнула бедрами, спровоцировав Драко резко податься вперед. Попытавшись отвлечь ее внимание от проявленной грубости, он углубил поцелуй, с жадностью исследуя ее рот языком. Гермиона застонала, и его рука сильнее сжала грудь, стискивая сосок между пальцев. Гермиона сдавленно охнула.***
Уткнувшись лицом в ее волосы, Драко свободной рукой с силой рванул простыню. Как же хорошо! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Нет, это было до одури великолепно. Он был настолько возбужден, что уже просто не мог здраво мыслить, а Гермиона даже не догадывалась, как чертовски сложно ему было... сдерживать себя. Он хотел снова кончить, но на этот раз — овладев ее телом. А Гермиона все еще не была готова ему отдаться. — Рон? — произнесла она, и Драко с усилием попытался взять себя в руки. Ведро ледяной воды не смогло бы привести его в чувство быстрее, чем произнесенное Гермионой имя этого недоумка. — Не называй меня так, — прорычал он и, осознав, что сказал, до боли прикусил язык. «Идиот. Драко, ты полный идиот». Сейчас она уж точно обо всем догадается, и прежде чем убежать, хлопнув дверью, пошлет его к гребанной мантикоре. И он никогда не узнает, каково это: довести ее до оргазма. И все из-за чего? Из-за его ненасытности и нежелания слышать из ее уст имя проклятого Уизела. Гермиона молчала. Драко затаил дыхание, в панике пытаясь придумать своим словам более-менее правдоподобное объяснение. «Какой же ты идиот, Драко. Фантазии почти воплотились в реальность, а ты все испортил». — Хорошо… — наконец произнесла Гермиона. — Как ты хочешь, чтобы я тебя называла? Он резко вскинул голову. Она спросила об этом Рона, или же догадалась, что перед ней самозванец? Решившись сделать ставку на первый вариант — надежда умирает последней — Драко прошептал: — Как угодно. Называй меня так, как тебе самой нравится. И прости, что был груб — я не хотел. Я не настаиваю, ты можешь называть меня по имени — будь оно неладно. Я… просто… теряю над собой контроль, прости. Слишком много извинений. Драко успокаивал себя мыслью, что сейчас как раз-таки ведет себя как Уизел. К тому же в его собственных словах было не так много лжи. Она и в самом деле могла выбрать любое имя, включая имя Драко. Ну хорошо, он лукавил. Не специально — так уж вышло. — Теряешь над собой контроль? — переспросила Гермиона. Как же она невинна! — Еще один твой стон — и я бы снова кончил, — прошептал он. — Но это не оправдывает моей грубости. Прости. — Не говори глупостей. Ты бы не кончил от одного лишь моего стона. Еще бы как кончил! — А если так, — добавила Гермиона. — Отчего же сдерживаешься? — Потому что сейчас твоя очередь, — произнес Драко, уткнувшись в ее шею, его губы скользнули выше и почти вплотную приблизились к ее соблазнительному ротику. — Было бы грубо с моей стороны заставлять тебя ждать. — Не имеет значения, чья сейчас очередь, — мягко возразила она. «Для меня имеет». Казалось, Гермиона до сих пор не сомневалась, что перед ней Рон. Драко не мог поверить в свою удачу — чертовски невероятное везение! Должно быть, у рыжего придурка вошло в привычку нести подобную чушь. Его рука спустилась ниже и подушечками пальцев медленно прошлась по мягкому животу, остановившись около кромки трусиков. Скоро он выяснит, догадывается ли она, что находится в постели не с Уизли. Его губы вновь накрыли ее, а рука нырнула под хлопковую ткань нижнего белья. Гермиона застонала, и Драко отреагировал, промычав что-то неразборчивое в попытке хоть немного остудить свой пыл. Прижимаясь бедром к ее лону, он чувствовал ее возбуждение, но этого было недостаточно. Он хотел ощущать ее влагу на своих пальцах, кожей осязать жар нескованного одеждой тела, слышать ее рваное дыхание в ответ на легкие прикосновения. Драко чуть не застонал, представляя, как влажно должно быть у нее внутри... — Я хочу тебя, — прошептал он. — Ты даже не представляешь, как сильно, Гермиона. — Кажется, представляю, — прошептала она в ответ и, опустив руку, будто ненароком коснулась наиболее чувствительной части мужского тела. — Нет, не представляешь, — выдавил Драко; его дыхание сбилось, а пальцы, до этого момента ласкавшие низ живота, продвинулись дальше, к нежным складочкам. — Если бы дело было только в сексе, я бы нашел более легкий путь получить желаемое. Гермиона застыла от изумления. Ее реакция была вполне предсказуема: Драко знал, что обидные слова могут ранить, но в данный момент для него существовало нечто более важное, чем задетые чувства — потребность высказаться, здесь и сейчас, в полной темноте. — Я мог бы пойти подрочить или трахнуть кого-нибудь менее принципиального, чтобы на какое-то время снять напряжение. Но жажда обладания именно тобой, Гермиона, никуда бы не исчезла. Мне нужна только ты. — Ты спал с другими? — довольно резко спросила Гермиона. Драко закатил глаза. Конечно, было бы здорово, заставить ее думать, что Уизел гуляет налево, но, увы, сейчас это не в его интересах. — Гермиона, я дрочил, — прошептал он. — Снова и снова… и снова... Он мог поклясться, что в эту самую секунду ее щеки заливает краска. Драко был уверен, что с его лица румянец давно исчез — вся кровь, казалось, устремилась к одному единственному органу. Если так пойдет и дальше, в роли искусителя ему долго не продержаться. И еще вопрос, будет ли он способен, толком не отдохнув, испытать третий по счету оргазм? Драко с горечью пришлось признать, что ему вряд ли удастся почувствовать обволакивающий жар ее лона. Он отыскал в темноте ее руку и просунул в ширинку расстегнутых брюк, заставив обхватить напряженный член. — Когда ты почувствуешь, что уже на грани, — протянул Драко в свойственной ему манере, — не бойся обхватить его крепче. Позволь мне прочувствовать момент, позволь кончить вместе с тобой. — Я думала, тебя волнует, чья сейчас очередь… получать удовольствие, — запнувшись, прошептала Гермиона. Он, что, произнес это вслух? — Да, волнует. Только, боюсь, я не смогу сдержаться и кончу раньше тебя, — произнес Драко, не спеша стягивая с нее трусики. — Что ты делаешь? — спросила Гермиона, в ее шепоте проскользнули тревожные нотки. — Так будет удобнее. — Меня все устраивало. — Не беспокойся, — тяжело вздохнув, ответил Драко. — Я знаю, что ты против секса и прикосновений языком, поэтому остается только рука, которую сведет судорогой, если мы сейчас же не избавимся от твоих трусиков. Гермиона не сопротивлялась и даже услужливо раздвинула ноги пошире, когда Драко, избавив ее от нижнего белья, прижался ладонью к лобку. «Вот она, Гермиона Грейнджер, лежит передо мной обнаженная и ждет, когда я доведу ее до оргазма…» Драко вздрогнул, осознав, какой полет фантазии даст ему одно лишь воспоминание о запахе ее возбужденного тела. Пожалуй, хватит, чтобы насладиться до конца года. Не торопясь, он вернул пальцы на ее живот и, немного поводя по нему, опустил руку ниже, сосредоточившись на наиболее чувствительном комочке плоти, заставив Гермиону застонать. — Гермиона, — тихо позвал Драко, но ответа не последовало. — Гермиона, — повторил он. — М-м-м? — Ты… знаешь, как… то есть… у тебя это когда-нибудь было? — спросил Драко, продолжая ласкать ее клитор, заставляя Гермиону подрагивать от предвкушения. — Ты имеешь в виду оргазм? — уточнила она. — Да, конечно. Я мастурбировала. — Отлично, — удовлетворенно пробормотал Драко. — Что отлично? На лице Драко заиграла самодовольная ухмылка. — Отлично, что ты доводила себя до оргазма. — О… — казалось, она растерялась, и Драко готов был поспорить, что ее щеки вновь украсил румянец. Воспользовавшись моментом, он ввел палец внутрь ее разгоряченного ласками лона.***
Гермиона дернулась в сторону, пораженно вскрикнув, и Драко тут же закрыл ей рот поцелуем. — Т-ш-ш… — прошипел он. — Комната не зачарована. Я как-то об этом не подумал. Плевать! Да ворвись сюда хоть вся школа! Отдавшись в власть потрясающих ощущений, Гермиона не способна была мыслить здраво. — Не могла бы ты немного ослабить хватку, — выдавил Драко. — Прости, — смутилась она, осознав, что довольно сильно сжала его член. — Тебе больно? — Н-нет. Просто еще немного — и я бы кончил. — Именно этого я и хочу, — мягко произнесла она, ее голос завораживал. Гермиона действительно хотела. Когда он сегодня впервые кончил, ей понравилось слышать, как он стонет от удовольствия, чувствовать, как пульсирует в рту напряженный член; понравилось осознавать, что даже после полученного наслаждения он все еще пребывает в каком-то немом блаженстве. — Искусительница, — прошептал он, заставив ее тихо рассмеяться. Уткнувшись лицом ей в шею, он начал медленно и умело ласкать Гермиону рукой в особой, доставляющей ни с чем не сравнимое удовольствие, манере: один палец двигался внутри, другой нежно поглаживал клитор. — Так тесно, — жадно прошептал Драко, казалось, обращаясь к самому себе. — Всего один палец — и уже так тесно. А затем, судорожно сглотнув, он хрипло произнес: — Пожалуй, хорошо, что ты отказалась сегодня от секса. Я чертовски сильно возбужден, поэтому мог бы причинить тебе боль. Его слова возымели неожиданный отклик, казалось, породив еще большую волну возбуждения. Гермиона вновь застонала и сильнее прижалась к мужскому телу. Драко вздрогнул и судорожно всхлипнул. Гермиона чувствовала, что он на пределе и вот-вот проиграет битву с самим собой. Ей никогда еще не доводилось видеть, как он борется из последних сил лишь бы не кончить. Обычно ему требовалось больше времени, чтобы достичь оргазма. Это было так сексуально, так будоражило. Все. Решение принято. Ну, почти... — Думаешь, ты причинишь мне боль? — тихо спросила Гермиона.***
Драко подумал, что причиной вопроса являлось всего-навсего проклятое женское любопытство — ничего более, однако... он так отчаянно желал взять ее здесь и сейчас, трахать до потери рассудка и, наконец, кончить, сотрясаясь в бурном оргазме. — Возможно, — ответил он. — Я правда не знаю. Но вряд ли смогу доставить тебе удовольствие и продержаться достаточно долго. — Как ты можешь не знать? — настаивала Гермиона, бедрами подаваясь к его руке. — Так ты причинишь мне боль или нет? Драко на мгновение убрал палец, а затем ввел уже два, заставив Гермиону задохнуться от удивления. Он вздрогнул, ощутив, как тесно было у нее внутри. Так тесно, что он едва мог пошевелить пальцами. — Тебе хорошо? — хрипло спросил он. — Не больно? Драко почувствовал, как Гермиона отрицательно помотала головой. Он отвел руку, а затем осторожно, чтобы не поранить нежную плоть, попробовал просунуть уже три пальца, сложенные вместе. Мерлин, как узко. — А сейчас? — Немного некомфортно, — призналась Гермиона, — но все еще приятно. — Тебе не должно быть больно, если я буду осторожен, — выдавил Драко, с трудом веря, что осмелился сказать ей это. — Но я... я все же не уверен... «Замечательно, Драко. Она уже готова была тебе отдаться, воплотив в реальность самую заветную фантазию, — и тут ты говоришь изнывающей от желания девушке, что до сих пор не знаешь, причинишь ей боль или нет. После стольких стараний?» «Так. Все. Заткнись». Гермиона хранила молчание. — Просто кончи для меня, — мягко попросил он. — М-мы можем попробовать в другой раз. Она в любом случае попробует. С Уизелом. Да уж, после такого ему надолго придется запереться с Люси в темной комнате. Склонившись к ее лицу, Драко вновь припал к мягким губам и, почувствовав ответный трепет ее тела, в изнеможении закрыл глаза. Ее возбуждение, как и его собственное, достигло апогея, заставляя тело реагировать на любое проявление ласки особенно остро. Драко углубил поцелуй, синхронно повторяя языком движение скользящих внутри ее тела пальцев, и спустя мгновение Гермиона выгнулась, судорожно глотая ртом воздух, почти достигнув долгожданного… Он оборвал поцелуй и простонал ей в губы: — Все, милая. Уже почти… — Подожди, — схватив его за руку, на одном дыхании выпалила Гермиона. Драко в отчаяние зарычал. Какого черта? Он так долго старался, чтобы довести ее до оргазма, а она взяла и остановила его в последний момент. Неужели эта ведьма живет только для того, чтобы мучить его, заставляя медленно сходить с ума от похоти, лишая единственной возможности хоть ненадолго утолить невыносимую жажду? Он бы унял свой пыл, если бы только увидел, услышал, почувствовал, как она кончает. Черт возьми, он очень сильно этого желал. Он хотел кончить вместе с ней, представляя, как горячие стенки ее влагалища обхватывают не палец, а... — Давай займемся любовью, — прошептала Гермиона. Драко вытаращил глаза. Она, что, его совсем не слушала? Он не сможет повторить все то, что сказал ранее. Он не был образцом благородства — иначе не оказался бы здесь. И уж точно бы не стал притворяться ее парнем, словно вор под покровом темноты, крадущий крупицы страсти. — Я близка к оргазму, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Уже почти. Если ты постараешься быть нежным, уверена, мы оба получим удовольствие. Драко уже было открыл рот, чтобы сказать, что не только не сможет быть нежным, но скорее всего кончит даже раньше, чем успеет полностью ею овладеть, или войдет резко, не заботясь о боли, которую ей придется испытать. Однако он не произнес ни слова. — Рон? Его глаза сузились. Почему он так печется о ее благополучии? Этот слабоумный верзила Уизли уж точно бы не смог сдержаться и всадил бы ей со всей дури. Поэтому, что бы Драко не сделал — он сделает это намного лучше. — О чем ты задумался? — прервала она его размышления. — Погоди, — сказал он, и прежде чем лечь рядом, быстро стянул с себя ненавистные брюки. Он чувствовал, как она дрожит в предвкушении. — Ты сделаешь это сама, — прошептал Драко. — Ч-что? — Если вести буду я, то могу сделать тебе больно. Сядь сверху, чтобы быть в состоянии меня контролировать. Он из последних сил пытался не думать об оседлавшей его Грейнджер. Интересно, есть ли еще хоть что-то, о чем он не успел пофантазировать? — Я не знаю, как, — тихо произнесла она. — Садишься сверху и двигаешься, — ответил Драко. — Ничего сложного.***
Гермиона судорожно то открывала, то закрывала рот, пытаясь переварить его просьбу. Она думала, что он ляжет сверху, и их тела просто сольются воедино. У нее даже в мыслях не было, что он попросит ее сделать что-то настолько неприличное. И вдруг у нее не получится? Гермиона нерешительно села ему на живот. Застонав, Драко положил руки на ее бедра — ох, как он ее хотел! — Я… я не… — пролепетала она, мысленно ругая себя, что вместо полноценной фразы вышел едва ли не судорожный всхлип. — Опускайся ниже, — прошептал он. — Отлично… теперь наклонись немного вперед… если хочешь, поцелуй меня. Она сделала, как он сказал, а когда вернулась в вертикальное положение, то обнаружила, что позиция просто идеальна для того, что должно было вот-вот случиться. Гермиона колебалась. — Пожалуйста, только не отступай сейчас, — прошептал он. — В таком положении, думаю, тебе не будет больно. Я почти уверен. В его голосе сквозило отчаяние. Она могла остановиться, если бы захотела, но это было бы слишком жестоко. Он хотел просто ласкать ее рукой, а она попросила заняться любовью. Не нужно было просить, зная, что не пойдешь до конца. Гермиона готова была поклясться, что мучительное ожидание буквально сжигает его изнутри. К счастью, у нее не было желания останавливаться. Каким-то шестым чувством она понимала, что это должно случиться сегодня. Сейчас или никогда. Она осторожно взяла в руку его член и начала медленно опускаться…***
Драко с силой, до боли в костяшках пальцев, вцепился в простыню. Если он хочет большего, то не должен сорваться. Собрав остатки воли в кулак, он попытался сосредоточиться на несчастном куске ткани — на нем, и только на нем. В противном случае он не выдержит и, толкнувшись глубже, закончит пытку. На секунду показалось, что Гермиона готова отступить — и он чуть было не запаниковал. Не-е-ет. Он чертовски сильно запаниковал. Оказаться так близко и не поиметь ее… Драко не знал, как бы вообще это пережил. Она опускалась так медленно, черт возьми, мучительно медленно. Гермиона продвинулась едва ли на пару сантиметров, а жар ее тела уже обжигал, дразнил, порождал непреодолимое желание оказаться внутри, двигаться, наращивая темп. Он вздрогнул, и сдавленный стон сорвался с его губ. Она остановилась. «О Боже, не останавливайся!» — Не останавливайся, — прохрипел Драко. — Пожалуйста. Немного наклонившись, чтобы приспособиться к новым ощущениям, она вновь начала двигаться. Драко казалось, что еще немного — и он сойдет с ума. — Не могла бы ты двигаться быстрее? — взмолился он. — Мне… немного некомфортно, — прошептала Гермиона. — Даже чуть-чуть больно. Она опустилась еще немного ниже, и Драко закрыл глаза, борясь с желанием приподнять бедра, совсем немного, лишь чтобы почувствовать, как там тесно, невыносимо тесно… — Милая, — прохрипел он. — Умоляю, немного быстрее. — Ты называешь меня так уже второй раз за вечер, — задумчиво произнесла она. — Ты никогда меня так не звал. — Как? — выдохнул он, сейчас ему было явно не до разговоров. — Милая. — Как же мне тебя называть? Она замерла, будто размышляя, а Драко уже проклинал себя за несвоевременный вопрос. — Гермиона, — наконец откликнулась она. — Ты всегда зовешь меня по имени. Он осторожно толкнулся в нее в безмолвной просьбе не останавливаться, а затем с тоской в голосе произнес: — Хорошо. Гермиона, ты не могла бы двигаться немного быстрее. — Я не говорила, что против, — ответила она, садясь ниже и заставляя его стонать от потрясающих ощущений. Она уже была на полпути к цели. «Как же тесно». — Я буду звать тебя, как пожелаешь, только умоляю — быстрее. Мерлин, он назвал бы ее даже «Роном», если бы она только… — Как пожелаю? — в ее голосе послышались дразнящие нотки. — Как пожелаешь, — подтвердил он. Она наклонилась вперед — ее грудь коснулась его торса, а прядки волос защекотали плечи. Какие к черту разговоры? Гермиона коснулась губами его уха и прошептала: — Называй меня «любимая моя». Ощутив на своей щеке ее дыхание, он застонал, едва услышав, что она сказала. Когда же ее слова дошли до его сознания, Драко почему-то стало неловко. Это была абсолютно нормальная просьба девушки к своему парню. Но проблема в том, что он не был ее парнем. — Ну? — окликнула она его, перестав двигаться. — Любимая моя, — ответил Драко, прежде чем успел подумать. — Ты хотел меня о чем-то попросить? — поддразнила она. — Пожалуйста, любимая, побыстрее, — прошептал он, надеясь, что Гермиона не обратила внимание на небольшую поправку в его обращении к ней. Так оно звучало не настолько… лично.***
Глубоко вздохнув и оперевшись на его плечи, Гермиона опустилась вниз до конца. По крайней мере, она так думала, пока Драко не обхватил руками ее бедра и не вошел в нее глубже, теперь на все длину. Он застонал, а она вскрикнула от резкого дискомфорта. — П-прости, — прошептал он. — Я… я не хотел сделать тебе больно. Он вновь застонал. — Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже смогла почувствовать, как мне сейчас хорошо. — А мне бы хотелось, чтобы твой член был чуточку меньше, — слегка поморщившись, ответила Гермиона. Хотя, нужно признать, что все было не так уж плохо. Да, было больно, но в то же время ей нравилось чувствовать его внутри. Драко рассмеялся, почти задыхаясь. — Он не такой уж и большой, милая. Но спасибо, что оценила. Я польщен. — Кажется, мы договорились, как следует ко мне обращаться, — поддразнила она. — Прости… любимая, — произнес он мягко. — Пожалуйста, начни двигаться. Его руки плавно прошлись по ее стройным ногам, а затем скользнули к талии и выше — к груди, и Драко охнул. — Двигайся! — Ну, и кто из нас любит покомандовать? — тихо спросила она и, оперевшись для равновесия на его плечи, начала медленно подниматься вверх. Волна новых ощущений накрыла ее с головой, и Гермиона ахнула. Драко среагировал мгновенно — тело напряглось, руки взметнулись обратно к бедрам в отчаянной попытке ее удержать. Она вновь опустилась, в этот раз испытав ни с чем не сравнимое чувство, никак не связанное с болью и дискомфортом, и с ее губ сорвался полный желания стон. — Гермиона, любимая, — задыхаясь, выдавил Драко. — Пожалуйста, еще быстрее, я долго не продержусь. Гермиона послушно выполняла его просьбу и уже совсем скоро поймала нужный ритм, безотчетно следуя каждому стону Драко. Как приятно! Так вот как это бывает… В тайниках души она призналась, что ей понравилось контролировать ситуацию и ощущать в себе член любимого мужчины. Возможно, по этой же причине, она не возражала против минета — ей приятно было осознавать свою власть над чувствами Рона; знать, что она могла задать любой темп по своему усмотрению: замедляя или ускоряя ритм. Гермиона наклонилась к нему за поцелуем, и Драко впился в ее губы с такой яростью, что ее, казалось, обдало еще большим жаром. — О Мерлин, ты даже не представляешь… — прошептал он, — как давно я о тебе мечтал. Я не могу больше продолжать в таком темпе. Придется тебя немного поторопить. «Поторопить меня? Что это значит?» Драко поднес руку к ее клитору и принялся ласкать, как делал это раньше. Чувство удовольствия возросло, и Гермиона громко застонала, набирая темп. — Да, любимая, вот так, — охнул Драко. — Вот, что мне нужно. Ласковые прикосновения его пальцев, напряженный член внутри, легкий поцелуй, переросший в страстный и неистовый… Гермиона чувствовала, как нарастают внутри, требуя немедленного освобождения, незнакомые ощущения. Драко бедрами подался вперед, стремясь проникнуть еще глубже, и она, испустив сладостный стон и сотрясаясь от наслаждения, наконец кончила.***
Драко почувствовал, как она содрогнулась, невозможно выгибаясь и срываясь на крик, когда оргазм мощной волной накрыл ее. Внутренние мышцы настолько сильно сжали его член, что он, не дожидаясь, пока Гермиона сполна насладиться моментом, перевернул ее на спину и прижал к кровати. Теперь он мог почувствовать каждый сантиметр ее разгоряченного тела. Он хотел погрузиться в нее глубже. Еще глубже. Отбросив размышления, Драко резко ворвался в нее, овладевая ею снова и снова, терзая зубами ее рот. Он словно балансировал на грани безумия, чувствуя, как ее грудь прижимается к его, как ноги обвивают его талию, а губы с дикой необузданной страстью отвечают на его поцелуи. — Гермиона, — на выдохе произнес он. — Гермиона, Гермиона. Он был близок к оргазму. Драко надеялся продержаться хотя бы еще немного — но тщетно. Мысли, как и потребность в самоконтроле, оставили его, растворившись в жажде обладания этой ведьмой; жажде, мучащей его последние несколько лет. Драко чувствовал приближение разрядки во всем своем теле: на кончиках пальцев, в животе — его потряхивало в предвкушении неизбежного оргазма. — Гермиона, — и, сделав еще один резкий толчок, он зарылся лицом в ее волосы. Никогда прежде Драко не испытывал такого яркого, мощного оргазма. Никогда прежде ему не было так хорошо. Говорят, реальность не сравнима с фантазией — Драко бы поспорил. Реальность превзошла все ожидания. Даже после того как лихорадочная дрожь утихла, он не пошевелился. Еще никогда Драко не чувствовал себя настолько удовлетворенным. Его губы нежно коснулись ее уха, затем щеки, и, наконец, накрыли губы — такие мягкие, нежные... он будет скучать по ее поцелуям. И в этот момент на него снизошло озарение — он понял, что натворил. Она ведь была девственницей, а он, потеряв над собой контроль, возможно, причинил ей боль. — С тобой все хорошо? — спросил он, перекатываясь на кровать. — Да, — тихо ответила Гермиона. — Прости. Я не совладал с собой. Обычно я не бываю столь опрометчив. — Обычно? — отстранившись, переспросила она. О-ох. Конечно, можно было бы оставить Гермиону с мыслью о том, что ее парень ей изменяет, но Драко не хотелось ее сейчас расстраивать. Тем более она сама все скоро узнает, когда поговорит с Уизли и тот скажет, что не был с ней здесь. — Я имел в виду вообще. — Ты занимался этим раньше, не так ли? — спросила она. — Гермиона… — Я права? Драко тяжело вздохнул. Глупо, конечно, но он не хотел врать. — Да. — Ты мне изменял? — ее голос был едва различим, в нем слышалось отчаяние человека, которому только что разбили сердце. — Нет, — поспешно заверил он, потому что… и правда не изменял. — Это было еще до тебя. Ну, в самом деле, он даже не занимался сексом накануне. И если на чистоту, последняя близость у него была пару месяцев назад. Драко не спал со всеми подряд, прекрасно зная, что стоит ему только захотеть и девушка — да не одна, — желающая удовлетворить его потребности, всегда найдется. — Тогда как это понимать? — Ты всегда была слишком хороша для меня, — ответил он, с усмешкой подумав, что данное утверждение применимо и к Уизли. — Я и подумать не мог, что ты когда-нибудь меня захочешь. «Но все равно тебя получил». — Дерьмо драконье! — выругалась она. — Да ты с четвертого курса знал о моих чувствах! Я потерял девственность на третьем, — тихо произнес он и не соврал: даже тогда некоторые девушки постарше пытались привлечь внимание будущего главы знатного рода. И снова молчание. — Я бы не стал тебе изменять, — мягко добавил он. — Пожалуйста, не уходи, затаив обиду. — Хм, — вот и все, что она сказала. Сейчас единственным его желанием было лечь и уснуть, а, проснувшись, по возможности все повторить. Но мало того, что они находились в чужой спальне, так еще и Гермиона на него злилась, и им действительно пора было возвращаться, пока их не хватились. Вздохнув, он принялся на ощупь искать свою одежду. И вот когда они привели себя в порядок, Драко понял, в каком затруднительном положении оказался. Он не мог покинуть комнату вместе с ней. Быстро поразмыслив, он произнес: — Иди первая. Встретимся в гостиной. Мне еще кое-что нужно сделать. Гермиона не ответила. Драко показалось, что она просто пожала плечами. — Не дуйся, — прошептал он, схватив ее за руку, когда Гермиона проходила мимо. — Если бы я был все еще… Какая разница? Все ведь получилось как нельзя лучше... Для тебя, для нас обоих. — Да? — с горечью спросила она. — Ну, и как я тебе по десятибальной шкале? Тяну на восемь? — Двенадцать, — ответил он. — Я тебе не верю. — Поверь, — прошептал он. — Я бы хотел… то есть… Я-я все бы отдал, только бы повторить. Гермиона пожала плечами — он знал это наверняка, так как все еще держал ее за руку. — Ты же мой парень, не так ли? — сказала она. — Возможно, мы сможем все повторить. Как только пройдет моя обида. — Да… — произнес он, не в силах скрыть сквозящую в голосе грусть: он-то знал, что больше никогда не сможет и пальцем к ней притронуться. — Не могу дождаться.***
Стоявшая у выхода из гостиной Когтеврана Люси выглядела очень довольной, чуть ли не светилась от счастья. Совсем не этого ожидал Драко, после того как она его прокатила. По правде говоря, он и сам не знал, чего ожидал, но точно не улыбки на ее лице. — Вот значит, как ты со мной? — с издевкой спросил он. На ее красивых губах заиграла едва заметная усмешка. — Не понимаю, о чем ты. — Где ты была? Я тебя ждал. — А… Меня задержали. Мне так жаль, — в ее голосе не было и капли сожаления. Он прищурился. — Я встретил наверху Грейнджер. Она ждала Уизли, но, вот совпадение, тот тоже не пришел. Тебе что-нибудь известно об этом? Ее улыбка стала шире. — Ровным счетом ничего. Он покачал головой. Люси была хороша, даже очень. Ей удалось сохранить кристально чистую репутацию, однако в узких кругах она была знаменита своим коварством и непостоянством: она меняла парней, как перчатки, и готова была на все, лишь бы добиться поставленной цели. Драко знал всю ее подноготную, поэтому они так прекрасно ладили. Видимо, на этот раз ее целью являлся Уизли. Или все еще является — в зависимости от того, как у них все прошло. — Ты моя должница, — заявил он. Она бросила на него оценивающий взгляд. — Уверена, я смогу загладить свою вину. Он покачал головой. — Это хоть стоило того? — Я не рассказываю о своих любовных похождениях, — загадочно улыбнувшись, ответила Люси. Что определенно означало: да. Драко сглотнул, ощущая неприятную тяжесть внутри живота. Откуда это странное чувство вины, если он всего лишь стал частью коварного плана Люси? — Отлично. Но почему я должен жертвовать своими интересами ради твоего удовольствия? Она деликатно фыркнула. Он не знал, как еще это описать, но именно так она и фыркнула: деликатно. — Жертвовать? Ради моего удовольствия? Да неужели, — мягко возразила Люси. — Что-то ты долго спускался, я смотрю. Не отводя от нее сердитого взгляда, Драко снова прищурился. — Не пытайся провернуть это с мной, — спокойно сказала она. — Я не идиотка. Я знаю, как страстно ты ее желал. Так что я даже оказала тебе услугу. Ты же тоже извлек выгоду из всей этой истории? Извлек, не правда ли? И снова это неприятное… ощущение. Она все извратила. Случившееся не воспринималось им настолько низко и грязно. Он отвел взгляд и ответил: — Я не рассказываю о своих любовных похождениях. Она просияла. — Выходит, сегодня мы оба получили то, что хотели? Она уже собралась уходить, но Драко успел схватить ее за руку. — Уизли хоть поверил, что это была она? Люси нахмурилась. — Забота о ближнем тебе не к лицу, Драко, — выдергивая руку, сказала она. — Лучше скажи, как Грейнджер в постели? Хороша? — Просто ответь мне. Люси поджала губы. — Кстати, как там поживает Астория? — спросила она, зная куда надавить, чтобы Драко отстал. — Ты, как никто другой, должна понимать, что необходимость жениться на Астории после школы не обязывает меня встречаться с ней сейчас, — почти прорычал он. — Да… Ты определенно не из тех, кто хранит верность, — холодно заметила она. — Но почему, хотелось бы мне знать, ты так печешься об отношениях Грейнджер и Уизли, прекрасно понимая, что больше никогда не сможешь воспользоваться ситуацией, как бы она не повернулась? Ответа у Драко не было, и Люси просто ушла.***
Случившееся казалось нереальным. Гермиона все думала о том, что произошло в башне Когтеврана, перебирая в голове странное поведение Рона и пытаясь придумать логическое объяснение его исповеди. Она почему-то всегда была уверена, что он тоже девственник. В конце концов, сколько мальчишек начинают вести половую жизнь в тринадцать лет? До сегодняшнего дня Рон казался ей скромным и неопытным. Когда они только начали делать первые шаги к сексу, он понятия не имел, что от него требуется. Гермиона всегда считала, что совершенство приходит с практикой. Кто знает, может он занимался сексом лишь однажды? — она не спросила. Но как тогда объяснить его «обычно», в исполнении Рона прозвучавшее как «несколько раз» или даже «часто»? Или... «недавно»? Он вел себя очень странно. Но такое поведение Гермионе понравилось даже больше. У него получилось доставить ей удовольствие, сделав первый раз поистине незабываемым без цветов и шампанского, как она себе раньше это представляла. Главное, что присутствовала страсть, доказывающая насколько хороша бывает физическая любовь. Рон испугался, подумав, что причинил ей боль, когда сменил позу и оказался сверху, но на самом деле почти нет. По правде говоря, сейчас ей было больнее, но это определенно того стоило. Она бы многое отдала, чтобы еще раз почувствовать, как он, охваченный всепоглощающей страстью, проникает в нее, теряя над собой контроль, шепча ее имя… Нет, он не был с ней чересчур ласков, но вовсе не из-за желания причинить боль, а из-за желания овладевать… ею снова и снова. А это уже говорит о многом. Если бы только знать, являлась ли их близость чем-то особенным и для него тоже... скорее всего, нет, ведь он уже однажды потерял девственность. Рон вернулся не скоро. Гермиона все еще сидела в кресле, размышляя о случившемся, когда он наконец переступил порог гостиной. — Я думала, ты попросил ждать тебя здесь? — едва сдерживая раздражение, с нажимом произнесла она. Рон подпрыгнул от неожиданности. — Г-гермиона? А… я так сказал? Гермиона нахмурилась. Да уж, хорошее начало разговора. — Ты снова пил? — произнесла она гораздо жестче, чем хотела. Он слегка насупился. — Я понятия не имею, о чем ты. — Правда? — протянула она укоризненно. — Да, правда, — ответил он. — Почему ты меня прокатила? Гермиона нахмурилась. Она же стоит сейчас перед ним, что не так? — В смысле? — Если ты передумала — не страшно, — произнес он. — Но нужно было хотя бы об этом сообщить, вместо того… чтобы просто взять и не прийти? Я думал, у нас все серьезно. — Я пришла! — огрызнулась она. Теперь Рон выглядел озадаченным, на его лице было написано сомнение. — Нет-нет. Я получил твое послание с новым местом встречи. И я был там в назначенный час, а ты нет. Вместо тебя пришел кто-то другой. Он сглотнул и, не в силах посмотреть ей в глаза, отвел взгляд. — Что? — недоуменно прошептала Гермиона. — Там был кто-то другой, — пробормотал он. — Почему ты не пришла, Гермиона? Ты могла бы... ты должна была прийти. Его боль была почти осязаемой, и было понятно, что он сделал что-то, о чем сожалел. И Гермиона догадывалась, что это могло быть. Получается, что она потеряла девственность не с Роном? Тогда с кем? И почему же внезапно обрушившееся понимание совсем ее не шокировало?***
— Отцепись, Малфой! — рявкнул Рон. Гермиона закатила глаза. Не из-за Рона, из-за ситуации в целом. Их столкновения уже не казались такими забавными, как пару лет назад, хотя даже тогда, они, скорее, нервировали. Малфой всегда был занозой, Рон же неизменно попадался на его удочку, если только Гарри не делал это первым. Но сегодня они наткнулись на несносного слизеринца вдвоем. — Лучше поторопись на обед, Уизли, король ты наш недоделанный, — лениво протянул Драко. — А то лучшие объедки с стола расхватают. Ты же должен кормить семью? Рон резко подался вперед, на что Драко лишь ухмыльнулся. Гермиона больше не собиралась это терпеть. — Ради всего святого, — воскликнула она, — повзрослейте! Оба! Драко уже было открыл рот, вероятно, чтобы выдать что-нибудь о ее происхождении, но Гермиона его опередила: — Да, я грязнокровка, а ты чистокровный. Мы уже давно все поняли! Драко не выглядел оскорбленным, а, скорее наоборот — довольным. — Уизел тоже чистокровный. Рон зарычал. — С меня хватит, — простонала Гермиона. — Я ухожу. Детский сад какой-то… И, развернувшись, она зашагала по направлению к библиотеке. — Детский сад? О чем она? — донесся ей в след голос Драко. — Понятия не имею, — ответил Рон.***
Благодатная тишина. Гермиона всегда знала, что она не просто так полюбила библиотеки. Отсутствие суеты и выясняющих отношения мальчишек в частности делало это место одним из лучших на земле. И она бы с радостью осталась здесь подольше, но, увы, занятия никто не отменял, к тому же она уже опаздывала на урок. Выбежав в коридор, Гермиона завернула за угол, бегом спустилась по лестнице, в спешке преодолела очередной поворот и резко затормозила, встретив на своем пути неожиданное препятствие. Ну еще бы! Препятствием оказался никто иной, как Драко Малфой, который непонятно каким образом очутился в пустынном коридоре. Он мог хотя бы на полминуты оставить ее в покое? Нет, Вселенная просто не могла позволить такому случиться. Гермиона тяжело вздохнула и приготовилась к неизбежному. Но вместо очередной порции оскорблений он, приподняв брови, отошел в сторону. Странно. Гермиона уже собралась проскочить мимо, когда заметила, что он не сводит глаз с ее шеи: видимо, воротник блузки съехал, обнажив перед его взором след от поцелуя. На его лице промелькнула едва заметная усмешка. «Моя метка. Не прячь ее. Я прослежу». Гермиона ахнула и, прикрыв засос рукой, резко повернулась к Драко. Он выглядел слегка испуганным, но, выдержав ее пристальный взгляд, не проронил ни слова. Он просто смотрел и молчал. Гермионе показалось, что на один краткий миг в его глазах что-то промелькнуло, но что именно, понять она так и не успела. Это был он. Она не знала почему, но была в этом уверена. Мысленно вернувшись к тем событиям, Гермиона представила его лицо, тело — без сомнений это был он. Спустя мгновение, показавшееся Гермионе вечностью, он отвел взгляд и повернулся, чтобы уйти. — Это был ты, — к ней наконец вернулся дар речи. Драко остановился и, не поворачиваясь, произнес: — О чем ты, Грейнджер? — Тот вечер два дня назад… Я… мы… я и ты. — Нет, ты и Уизли, — слегка повернув голову, холодно ответил Драко. — Я просто немного подыграл тебе. — Зачем ты это сделал? — прошептала она. Он пожал плечами. — Потому что захотел, потому что ты пришла. И он ушел, оставив Гермиону наедине со своими мыслями: Драко Малфой лишил ее девственности, а она, кажется, не сильно и расстроилась, узнав, наконец, правду.КОНЕЦ