Контакт

— Действующий магистр, напомните мне, пожалуйста, почему это очаровательное гражданское лицо сопровождает нас и еще указания мне раздает? Джинн устало потирает виски и переворачивает мясо, шипящее на вертеле небольшого походного костра. Она уже десять раз пожалела, что привлекла Альбериха к просьбе, с которой к ней, в очередной раз неофициально, обратился Дилюк. Какими бы отличными бойцами они ни были, их перепалки действовали на нервы даже подготовленному слушателю. — Потому что мы тоже участвуем в этом как гражданские лица, Кэйа. Как будто она с Кли разговаривает, объясняя прописные истины, честное слово. Очаровательное гражданское лицо, аккуратно начищающее свой тяжелый двуручник, смотрит исподлобья. — Вам стоило бы научиться работе в команде, капитан. Знаете, это может быть полезно, когда ваш отряд состоит не только из юных мечтателей, ограниченных кодексами рыцарских полномочий. — Мой отряд хотя бы знает что такое стратегия, а не несется напролом, как… Джинн пихает им в руки по куску мяса, еле сдерживаясь, чтобы не засунуть их сразу в рот. Обоим. *** — Мастер Дилюк! Я еще не выпил даже бутылку, а вы уже пытаетесь подсунуть мне сок! — Это полезно, капитан. Вношу некоторое разнообразие в вашу обычную диету. Попробуйте, вдруг жизнь заиграет новыми красками. — Боюсь, что на этом все краски моей жизни померкнут навсегда. Кэйа возмущается, смешно жестикулирует, переругиваясь с барменом. Но Розария отмечает, что стакан сока из рук он не выпускает и к вину больше не тянется до конца вечера. *** — Ну же, мастер Дилюк, расслабьте уже свой чудесный нахмуренный лоб! Обзавестись морщинами вы еще успеете. — Ваше благоразумие, капитан, могло бы помочь мне с этим справиться. К сожалению, этим качеством вы не были одарены. Разведывательная операция не задалась с самого утра и перебранка по этому поводу никак не утихает. Паймон некоторое время переводит тревожный взгляд с одного собеседника на другого и наконец не выдерживает, влетая между ними: — Хватит! Мы потратили целый день на поиски этого лагеря! Я устала! Я хочу есть! А не слушать как вы ругаетесь! Сейчас же миритесь! Люмин улыбается про себя — ей всегда доставляло необъяснимое удовольствие видеть как Паймон вмешивается в диалоги других людей, совершенно не разбираясь в их чувствах и эмоциях. Кажется малышка действительно верит, что эти двое всерьез ругаются. Усмешка Кэйи на секунду становится теплее и он легко треплет волосы Паймон, заставляя ту отодвинуться, пофыркивая от нежелательного контакта. — И то верно, время близится к вечеру. Пожалуй, я сопровожу нашего почетного рыцаря и ее маленькую спутницу в город. До встречи, мастер Дилюк. Кэйа делает смешной поклон, однако не лишенный изящества, в ответ на который Дилюк только поджимает губы и, кивнув путешественнице, отправляется в сторону винокурни. До винокурни он добирается не сразу. Возникает необходимость проверить слухи о том, что у водопада неподалеку наблюдается повышенная активность хиличурлов. Дело не было срочным, но события последних недель показывали, что даже с такими мелкими слухами следует держать ухо востро. Все чаще рядом обнаруживаются маги бездны. Иногда Дилюк думает, насколько же бездна действительно бездонна, что эти твари все продолжают лезть, сколько бы их ни убивали. Сколько бы он их ни убивал. К счастью никого кроме парочки мелких хиличурлов в лагере обнаружить не удалось. Дилюк недолго наблюдает их ритуальные танцы вокруг костра и идет прочь. Маленьких чудовищ ему было по-своему жалко. Обладая каким-никаким интеллектом, речью и культурой, они остаются не более чем досадной проблемой, от которой старательно пытаются избавиться. Как бесчеловечно. Погружаясь в густое тепло винокурни первое что он видит — длинные ноги на чайном столике чуть ли не купающиеся в каминном огне. Высокая спинка кресла скрывает остальную фигуру, знакомые сапоги стоят рядом — видимо просыхают после сегодняшней прогулки. Кэйа кажется пару раз не слишком удачно оступался на каменистом берегу озера. Дилюк оставляет плащ горничной и проходит к небольшому демонстрационному бару в нише у окна. Вытащив бутылку без этикетки он аккуратно наполняет один бокал почти до краев и смехотворно мало наливает во второй — на один глоток. Через десяток шагов полный бокал оказывается в заранее протянутой руке. Ожидающей. Без перчаток она смотрится очень хрупкой — как будто не эти ладони держат меч каждый божий день, как будто не с этих тонких пальцев срывается смертоносный ледяной смерч. Дилюк стягивает сапоги, ставит их рядом со второй парой и вытягивается в соседнем кресле, закидывая ноги на столик так, чтобы слегка соприкоснуться мизинцем с теплом чужого тела. Казалось бы контакт минимальный, но все внутреннее напряжение разом растворяется. Его всегда успокаивали прикосновения. Словно одних глаз было недостаточно, чтобы осознать чужое присутствие. Словно все эти подколки, которые доносились до его ушей ежедневно, не придавали достаточной реальности собеседнику. Кэйю нужно было чувствовать. Дилюк крутит бокал, выставляя его на просвет, заставляет языки пламени, отражаясь, плясать в капле багряной жидкости. Резкий вдох наполняет легкие гармоничным ароматом. Вкус скользит по языку, перекатывается по небу, касается каждого рецептора. Идеальный баланс. С невероятной для этого процесса грациозностью он возвращает содержимое обратно в бокал и отставляет его на стол рядом. Через секунду горничная бесшумно забирает посуду и исчезает в дверях, погружая комнату в мягкую тишину, наполненную потрескиванием раскаленной древесины. Кэйа так же немного покачивает свой бокал, наблюдая за маслянистыми разводами на стенках, позволяет запаху коснуться его носа и делает небольшой медленный глоток. Глаза закрываются в приторном удовольствии. — Хм… Напоминает прошлогодний эксперимент, кажется, номер восемь. Но чуть более терпкий и с нотками… яблока? Винодел удовлетворенно кивает в подтверждение догадки, не отрываясь от огня. Кэйа делает еще один глоток чуть медленнее, разбирая вкус на составляющие. И еще один. — Это прекрасно, Люк. Губы Дилюка принимают выражение очень напоминающее улыбку. — Так и быть, я придержу для тебя бутылку. В пробной партии всего пара бочек и они должны отправиться в Ли Юэ через неделю… Если ты одобряешь результат, конечно. — Одобряю. Думаю, ты можешь даже поторговаться, если вы еще не заключили окончательный контракт. Оно не похоже на стандартную линейку вин Рассвета и первая партия будет… особенно ценна. Как же Дилюк любил этот контраст из бесконечных подтруниваний на публике и спокойного тепла наедине. Все эти перебранки, напускная злость и едкие замечания, скрывающие заботу, напоминали их детские игры, когда не было ничего ценнее ощущения общей тайны, одной на двоих. Позволив себе понежиться в ласковой тишине еще немного, Дилюк негромко произносит: — Я виделся с Джинн вчера. Она говорит, ты собираешься сопровождать Люмин в гавань Ли Юэ. Кэйа отвлекается от напитка, немного поворачивая голову в сторону собеседника. Слышит упрек или показалось? Следит как огненные блики пляшут на волосах, теряются в складках тонкой рубашки, вспыхивают искрами. Пламя в глазах, немигающе уставленных вперед, перекрывает все это своим жаром. — Я не собирался скрывать от тебя что-либо. Просто... еще не решил. На самом деле это идея нашего магистра. Джинн думает, что мне пойдет на пользу небольшое путешествие. Что мне стоит отдохнуть. Представляешь, Джинн и отдых в одном предложении? Кэйа усмехается. Не той легкой и беззаботной улыбкой, которые он раздает десятками каждый день. Здесь он может выплеснуть свою долю усталости — день действительно был непростой. И не только этот. Еще до появления путешественницы обстановка в Монштадте накалялась, а уж после стало совсем не до веселья. И теперь, когда они могут немного насладиться спокойствием после завершения истории с обезумевшим драконом, Джинн предлагает ему что? Командировку? Отпуск? — Я не пытаюсь упрекнуть тебя во лжи, Кай. Больше нет. Застарелая горечь почти не тревожит их обоих. — Но если ты решишь присоединиться к Люмин в ее поездке… думаю, я мог бы освободить немного времени в своем расписании и лично сопроводить эту партию вина получателю. Дилюк кивает головой на бокал в руках Кэйи и наконец встречается с ним взглядом. Всполохи затапливают радужку и Кэйа греется в них, чувствуя себя тем самым фениксом живущим в пламени. Умирающим и бесконечно возрождающимся. Он улыбается мягко и по-настоящему, двигается так, чтобы максимально увеличить площадь соприкосновения. Соглашаясь. Дилюк довольно откидывается в кресле прикрывая глаза, рука скользит по гладкой коже брюк, закрепляя контакт. Кэйа покачивает бокал и думает, что ему определенно стоит потратиться сверх командировочных и взять номер с самым лучшим видом на гавань.