День как день

- Престон! Вот, опять. Миллер уже в четвёртый раз за этот час зовёт Софи, чтобы уточнить информацию, представленную ей в пачке документов. Почему это было не сделать сразу? "Возможно, потому, что Миллер нравится надо мной издеваться", - подумала Софи. Иные объяснения были израсходованы ею в первые три раза. Софи вздохнула и спешно выкарабкалась из-за стола. Она направилась в кабинет декана, автоматически повторяя про себя: "Да, мисс Миллер? Чем могу быть полезна? Я поняла вас. Я исправлю..." Но как только дверь отворилась, Софи вздрогнула от неожиданности, поскольку увидела незнакомую картину: Миллер не сидела за своим столом, безучастно уткнувшись в бумаги, а стояла прямо посередь кабинета, аккурат в самом его центре, будто роза ветров на компасе. Из-за этого мысли Софи перепутались, и проработанные фразы спутались. - Да, мисс Миллер? Чем могу понять ва... "Чёрт". Речь Софи оборвалась на полуслове, чем, конечно, повеселила Миллер. - Если ты забываешь, как говорить, тогда мне ясно, почему у тебя не получается нормально работать. И фирменная насмешка на краешках губ. Софи стиснула челюсти, чтобы не закатить глаза. Она набралась смелости почти моментально и выжидающе посмотрела Миллер прямо в глаза. Зрачки в них немного расширились, и Софи отметила, что цвет глаз напротив поменялся в считанные мгновения. Они стали из серебристых ясно-голубыми. - Престон, эта методичка - сплошное разочарование. Почему я должна каждый раз вызывать тебя к себе, как школьницу? - Миллер произнесла это стальным голосом, но с ноткой снисхождения. В её худых длинных пальцах была сжата пачка аккуратно сложенных листов бумаги, но от хватки на них залегли синеватые тени. Это почему-то разозлило Софи, и она вдруг решила рискнуть: - Потому что, мисс Миллер, я слишком много думаю о преподавательской деятельности... Миллер приподняла бровь, всем своим видом выражая ещё большее снисхождение - это уже был хорошо изученный Софи жест "мне твои слова неинтересны". Но Миллер постояла так несколько мгновений, ожидая какого-то внятного объяснения. Декан стала похожа на мраморную статую. И на объяснения Софи уже не решилась. - Значит так, Престон, - рука декана медленно опустилась, заставляя следить за пачкой документов, - Мне не хочется разгадывать твои ребусы. Мне хочется видеть адекватно составленные документы, - Миллер сделала уверенный шаг вперёд, из-за чего на секунду показалась Софи выше ростом, - Даю тебе полчаса на то, чтобы собрать воедино остатки твоих мыслей. С этими словами она припечатала документы к груди Софи и, бросив мимолётный взгляд, от которого Софи обожгло холодом, отправилась на своё кресло. Софи не могла перестать следить за её движением до рабочего места, пока, наконец, Миллер не дошла до него. В голове Софи что-то щёлкнуло, и она молниеносно скрылась за дверью. Только в своей каморке она почувствовала относительную безопасность и странные ощущения стали подвластны анализу: сердце колотилось неровно и бешено, пальцы намертво вцепились в методичку, а губы слегка дрожали. Софи нервно выдохнула, и тут же поняла, что неудачно повалилась на рабочий стол, откуда с грохотом упали канцелярские принадлежности. Сердце застучало ещё громче, пока Софи пыталась хоть как-то предотвратить падение всех остальных предметов на столе. Она хотела поймать их в охапку, а из рук уже вылетали документы. Гул в ушах не дал ей услышать шагов за дверью. Мгновение тишины. Дверь распахнулась, напугав Софи до смерти. Миллер сложила руки на груди, бесстрастно выдерживая немую сцену. Софи стояла в неловком положении у стола, на полу веером валялись карандаши и ручки, рядом - подставка для них, и только что приземлившиеся документы в хаотичном порядке. Софи покраснела. Её чувства были двоякими: она была так взволнована, что готова была совершить какую-то глупость. Нет, даже не так - она просто не могла сдержаться, чтобы не сделать это. Она метнула отчаянный взгляд на Миллер. - Ну и что? Что вы хотите сделать? - голос казался поломанным от напряжения, и сознание Софи нагло говорило ей, что Миллер это повеселит. - Ничего, Софи, - Миллер произнесла это так же безразлично, как и всё, что когда-либо говорила. "Софи?" - среди сотни мыслей на подходе пронеслось в голове лаборантки. И как только такое обращение отозвалось в ней, остальные слова куда-то пропали. Теперь Софи лихорадочно размышляла, насколько мягко было произнесено её имя деканом, и не показалось ли ей. Однако Миллер внезапно оказалась ближе, чем была, и думать стало гораздо сложнее: надо было что-то делать. Миллер же сделала самое сумасшедшее действие, какое, по мнению Софи, могла: она мимолётно коснулась прохладной тяжёлой ладонью плеча лаборантки и вдруг опустилась вниз, чтобы собрать документы. Софи даже забыла, какой сегодня день. Она машинально повторила движение Миллер, дрожащими руками подбирая карандаши. - Роуз Миллер... Миллер посмотрела на Софи так, что её взгляд был физически ощутим. "Я сказала её имя? Вслух?! Что???" Софи осторожно подняла взгляд на Миллер. Руки, голубые вены, белоснежные манжеты, шея, губы... глаза. Большие, снова завораживающе меняющие цвет, глаза. Вблизи в них можно было прочесть не только насмешку и безразличие. Софи замерла, как птичка в открытой клетке, напротив которой сидела настороженная кошка. Вся Софи зашла в тупик. Она даже не могла пошевелиться. Только последняя частичка её самосознания могла безвольно наблюдать за тем, как радужки гипнотически становятся морскими, как в них случается прибой, как он уносит с собой большую часть принесённой на миг тайны, и как веки слегка прикрывают эту картину. Миллер нервничает. Своё имя из уст Софи что-то сломало внутри. Не прошло и нескольких секунд, как Миллер пронзил непростой, но очевидный ей факт: теперь, не отвечая ничего, да ещё и сидя напротив Софи, зачем-то подбирая бумаги вместе с ней, Миллер уже не играет по собственным правилам, причём по своей воле. Но её это не разозлило. Именно сейчас, в этой странной ситуации, и с руками, хватающими канцелярию с пола, Миллер не сумела оперативно вернуть свой образ, так крепко сросшийся с ней самой. Взгляд сам опустился на чуть загорелые запястья Софи, а голос стал бархатным и комфортным для произношения: - Давай уже закончим это, Софи. Под "этим" подразумевалось подбирание предметов, что было совершенно ясно. Софи и Миллер одновременно приступили к делу вновь, но так же одновременно дотронулись до синего карандаша. Он был убогого вида: короткий донельзя, где-то поцарапанный, где-то - треснутый, грифель был давно сломан, и неизвестно, почему он ещё хранился на столе. Миллер вздрогнула - то ли от случайного прикосновения кончиков пальцев Софи к руке, то ли от осознания, что помнит, как рисовала этим карандашом на ненужных листах, сама будучи лаборантом. Софи поспешила убрать руку, неловко глянув куда-то мимо Миллер. Та почти взъерошилась и вдруг поймала кисть Софи. Никто из них не успел поймать взгляда - обе поймали только горячий и нервный поцелуй. Губы сомкнулись в особенной, настороженной и опасной нежности, в непостижимо высоком чувстве, до которого было не достать ни Софи, ни Миллер. Может быть, поэтому падение вышло стремительным и смертельным. Миллер резко отстранилась, отчего Софи жалобно всхлипнула, но не подала виду. Для этого ей пришлось собрать себя по кусочкам. Миллер встала, угрожающе нависая над Софи. В её руках были бумаги, которые она мягко положила на угол стола. Миллер одним махом стала до боли знакомой. В подтверждение этого тут же послышался приказ: - Престон, сходи за кофе. Миллер открыла дверь кабинета и сдавленно, с трудом, но уже по-прежнему властно, добавила, прежде чем скрыться в помещении: - Пожалуйста. Дверь закрылась. Софи вернулась в реальность так быстро, что от происходящего в последние минуты не осталось почти ничего, кроме привкуса страха и соли на губах. Софи сгребла карандаши, неаккуратно бросая их в подставку и бесшумно поставила её рядом с документами. В руке нарочно остался маленький синий карандашик. Софи посмотрела на него украдкой и положила на место. Надевая пальто, Софи укуталась в полную уверенность, что всё уже вернулось на круги своя и больше никогда не изменится. "А то, что случилось сегодня... А что случилось сегодня?" День как день.