Everybody loves somebody

      Метафоры пропитали жизнь Эдгара насквозь. Просочились внутрь вен и тонкой прозрачной паутиной расплелись по всему телу, обвили шелковыми путами каждый орган. Красивые слова- одна из множества слабостей По. Среди числа их массивные гусиные перья, винтаж, утренний туман, пустые улицы, запах старых книг и еще множество мелочей и деталей, насыщающих и скрашивающих будни.       Но Рампо был не просто слабостью. Рампо- немощь, недуг, астения, пустующая бездна, все никак не желающая затягиваться.       Чувства к детективу были с жаром расплесканы по страницам дряхлого блокнота, по клочкам разорванных бумажек, по тетрадям, оставшимся со времен школьной скамьи- всюду. Вероятно, если бы дома кончилась бумага, Эдгар бы писал на стенах, на полу, на кафеле ванной несмывающимся маркером. Он одержим детективом. Неуемные чувства, рвущиеся наружу вместе с выпрыгивающим из груди сердцем, заставляли неметь от ужасающего волнения.       Эдгар старался переждать, а потому молчал, терпел. Все верил, что это временная страсть, что бури не бесконечны. А еще молчал от горького, как лекарство от кашля, страха. Боялся, что бледная истина безжалостно и с ядовитым смехом столкнет все бесплотные, трогательные фантазии в бездну жалкой не взаимности.       Однако буря, бушующая в глухих лесах души, все никак не желала кончаться, а только яростней и решительней губила, все живое, что встречалось на пути, засасывая в бурлящий водоворот отчаяния.       Каждый день- страница, абзац или короткая строчка, но такая чувственная и полная. Книга жизни, целиком и полностью исписанная мыслями, чувствами, эмоциями, раз за разом дружелюбно перелистывает свои страницы, готовая принять новый поток виртуозно вливающихся в нее слов. Когда по улицам города тайком пролетает холодный ветерок, когда по окнам панельных пятиэтажек начинает барабанить промозглый, мерзкий дождь, гниющая душа как-никогда сильно старается найти поддержку, опору и раскрыться хоть кому… Страницы книги желтеют, становятся блеклыми и полупрозрачными- осень. Тоскливая и туманная, унылая. И даже не врите, что осенью на вас не нападает лютый голод по любви и теплу.       Каждый день- день сурка, но все может изменится, стоит лишь опрокинуть в раздраженное кашлем горло несколько граненных бокалов янтарного нектара. Еще одна слабость Эдгара- крепкие напитки. Писатель позволяет себе такую роскошь крайне редко, только когда совсем уж невыносимо тащить за собой громоздкий груз страданий.       На кухне у По всегда стояли несколько бутылок самого разного «антидепрессанта», начиная от десертного крепленого вина и заканчивая довольно дешевым коньяком. Именно на последнем варианте По остановил свой выбор. Тяжелая рука опустилась на полупустую бутылку. Помятое кресло приняло обмякшее тело Эдгара в свои теплые объятья и шерстяной плед улегся на колени, будто утешая своего хозяина.       Залпом опустошив бокал и поморщившись, Эдгар с чувством вдавил его в кофейный столик, рядом с креслом. Если бы бокал был выполнен не из тонкого, хрупкого стекла, а, к примеру, из пластика, то он непременно с жаром был бы брошен в стену.       Мобильный в руке Эдгара холодно улыбался режущим глаз свечением. В комнате и за окном было удивительно темно, как будто именно в этот день все фонари в городе решили взять отгул или вовсе уволиться. Единственными источниками света были приглушенный, тусклый свет еле долетавший из кухни и больное сияние мобильного. Поминутно на бесчувственном экране рождались облака сообщений стандартного содержания: Рампо возбужденно настрачивал Эдгару СМС, с энтузиазмом рассказывая о событиях прошедшего дня. Эдгар устремил помутневший взгляд в окошки сообщений, беспрерывно сменяющих друг друга. Как же ему не хватало его. Не этих идиотских букв- от них уже тошнота подбиралась к горлу, а самого Рампо. Его насмешливой улыбки, прищуренного хитрого взгляда, живой мимики лица и движений тела.       Эдгар молчал, а не спешил писать ответные сообщения полные скрытой нежности, как он делал обычно.       На несколько секунд экран телефона погас, оставив лицо Эдгара почти в кромешной тьме. Снова один, даже безжизненные сообщения его покинули. Но вдруг, так же резко, как и погас, экран вновь, собрав остатки сил, засветился тревожным вопросом:             -Эдгар, почему молчишь? По чувствовал тревогу Рампо, исходившую от этих слов, или попросту слишком хотел ее чувствовать.             -У тебя все хорошо?       Нет. У Эдгара не все хорошо. Он устал. Он истлевает от снедающих чувств-паразитов, поселившихся внутри. Ему надоело упрятывать своих паразитов где-то в глубине, сдерживать их до боли в висках. Им нужно дать свободу.       Пальцы вяло скользили по экрану, управляемые не Эдгаром, а паразитами, захватившими тело и разум.             -Я устал, Рампо. Ты мне нужен. Не сообщение, а отчаянный вопль, крик о помощи. Эдгар выдал его на последнем издыхании и, затратив всю энергию, накопленную за день, погрузился в пустоту.       Кажется, он уснул. Резкий звонок в дверь- не лучший будильник, но и не худший определенно. Пару мгновений потребовалось Эдгару, чтобы вспомнить, где он находиться и что вообще происходит. Неумолимая трель дверного звонка продолжала, надрываясь, петь арию «Голова, рассыпавшаяся на осколки». Кинув взгляд на тикающие часы, Эдгар прищурился, силясь разглядеть темные цифры.       -«Десять часов вечера. Я спал всего минут 15» На ватных, еле держащих пока еще пьяное тело, ногах По дополз до двери и бездумно отвернул вертушку, не задумываясь о том, кого принесла нелегкая в такой поздний час.       За дверью в душном, сыром подъезде стоял запыхавшийся детектив в сером пальто нараспашку и абы как накинутом на шею шарфе. Очки съехали на кончик носа. Изумрудные глаза широко и тревожно смотрели на мужчину напротив.             -Ты меня заставил понервничать, конечно. Зачем такое писать?       Эдгар стоял как вкопанный, северный ветер из открытого окна и коньяк, бесстыдно и по-господски текущие в его венах, сделали его реакцию заторможенной и безмолвной.       Рампо без робости шагнул вперед, заставляя хозяина квартиры попятиться вглубь и опереться об стену, чтобы не шататься. Рампо присел на корточки, чтобы снять ботинки:             -Ты пьян? Чего молчишь? — попутно расшнуровывая обувь, выжидающе спрашивал Рампо.             -Я выпил немного.             -Заметно.       Эдогава выглядел раздосадовано и даже грустно. Переживания за друга из-за его странных сообщений не прошли бесследно, и на его лицо легла смутная тень тревоги.       Скинув верхнюю одежду, Рампо прошел прямо по коридору и попал в пустую, темную и холодную гостиную. Он щелкнул выключателем и поморщился, не от яркого света, залившего комнату, а от безобразного ее вида. Рампо подскочил к окну и плотно его закрыл, потом он взял с кофейного столика бутылку и бокал и отнес все на кухню, вернув на законное место.       Эдгар неловко стоял в коридоре, наблюдая за действиями друга, а на глазах его наворачивались жгучие слезы. Он зашел в гостиную, еле переставляя ноги, и тут же обессиленно опустился на пол. Рампо, завидев такую картину, горько вздохнул, подошел к нему и уселся на колени.             -Ну почему ты плачешь? Расскажи мне, что случилось, — детектив сочувствующе положил ладонь на спутанные волосы Эдгара и легонько провел по ним. Ему правда было жаль.             -Рампо, я… — Эдгар не мог подобрать слов. Слезы лезвием резали лицо. –Я не знаю, как сказать, -он набрал в легких побольше воздуха и, опустив взгляд в пол, заплетающимся языком начал свою исповедь:             -Когда мы с тобой встретились, ты помнишь, это было несколько лет назад. Да, еще в старшей школе мы сидели за соседними партами. Ты всегда так хорошо учился, гораздо лучше, чем я, хотя я тоже был весьма неглуп. Я часто смотрел на тебя и не понимал, что со мной происходит. Необъяснимая волна теплоты разливалась у меня внутри, когда я смотрел на тебя, отчего-то хотелось улыбаться во все зубы, я это и делал. Щеки болели от напряжения, но мне было все равно. Когда ты впервые со мной заговорил, мне хотелось кричать о том, как я безумно счастлив. Выбежать на улицу прыгать и визжать… Я, наверное, умалишенный. Прости меня.       Рампо молча выслушал душераздирающий монолог. Где-то в сердце, казалось, лопнула натянутая струна. Он улыбнулся, нежной улыбкой.             -Я понял. В ту же секунду ладонь соскользнула с волос, и пальцы уцепились в опущенный подбородок По и подняли чуть вверх, заставляя Эдгара взглянуть в лицо детектива. Легкий поцелуй куда-то в район скулы загорелся жарким пламенем. Лихорадочный румянец на щеках Эдгара зарделся алым.             -Я тоже тебя люблю, глупый. И, знаешь, все однажды в кого-то влюбляются, не извиняйся       Эдгар, не отрываясь, смотрел в зеленые, как таинственный лес в сумерках, глаза напротив. В его сердце случился взрыв, освобождая его из оков неразделенных чувств. Мягкие объятия вдруг обвили шею и небывалое счастье сладким медом обволокло каждый миллиметр тела.             -Тогда, может, будем вместе? — неловко подал голос Эдгар, немного отстраняясь от Эдогавы.             -Будем, — ответил тот и вновь поцеловал Эдгара, но уже в сжатые от волнения и смущения губы, — я лягу на диване, только одолжи плед. Или, быть может, мне лучше быть с тобой рядом? — забавно ухмыляясь, спросил Рампо.       Эдгар кивнул и, прямо светясь изнутри и немного шатаясь, поднялся на ноги. Рампо подхватил его под руку и помог дойти до спальни.       Оба до жути уставшие, но не менее счастливые, они не переодеваясь уснули в обнимку и, кажется, на целой планете не найдется людей более счастливых, чем они.       Страница сегодняшнего дня в книге жизни непременно будет отмечена красным маркером, как начало чего-то грандиозного и бесконечно прекрасного.