"Guile"

— Господин Чжун Ли! — голос Итера звучит чуть более радостно, чем он сам хотел бы, но почему-то сдерживать эту радость от вида непоколебимого Архонта было невероятно тяжело. Юноша вздохнул и неловко потер шею, отводя взгляд. — Рад вас видеть. — Взаимно, — улыбка мужчины была спокойной и отчасти даже скупой, но Путешественнику и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя прекрасно. Он знал, что улыбки этого мужчины добиться довольно тяжело. — Так… О чем вы хотели поговорить? — спустя пару мгновений тишины спросил юноша, чувствуя некоторую неловкость. Архонт смерил Путешественника еще одним бесконечно долгим взглядом и указал ладонью на ближайшее заведение. — Не откажешься разделить со мной ужин? — мягко проговорил Чжун Ли, склонив голову вбок. Итер только и смог, что кивнуть и двинуться следом за мужчиной в очень дорогой, судя по убранству, ресторан. Честно говоря, страшно было даже подумать о ценах в таком месте, но Владыка Камня довольно быстро успокоил Путешественника — как только они устроились в уютном уголке, очень удобно скрытым за ширмой от чужих глаз. — Не беспокойся о море. Я обо всем позаботился.       Итер с нескрываемым удивлением посмотрел на Чжун Ли, но, перехватив его нечитаемый взор, тут же опустил взгляд вниз, на собственные сложенные руки. Что тут скажешь — он отлично помнил, что у Архонта, создавшего мору, с этой самой морой всегда были… Затруднительные отношения. В плане, что он всегда забывал, что теперь кошелек и сбережения — необходимость, и Путешественнику не раз приходилось покрывать его расходы. Поэтому его удивление не было чем-то странным, но Итер подумал, что оно могло показаться оскорбительным. К тому же, в небольшом кабинете повисла довольно неприятная, тяжелая тишина, что тоже говорило в пользу этой мысли. — Прошу прощения, я ничего такого не имел в виду, — неловко пробормотал юноша, краснея и сжимая пальцы сильнее, чтобы унять бешенно бьющееся сердце. Они в последнее время так редко видятся, и вот, когда такая встреча состоялась, Итер ведет себя, как последний идиот. — Ничего страшного, твое удивление вполне объяснимо, — ровно ответил Чжун Ли, складывая руки в замок на поверхности пока еще пустого стола. — Я приспособился к жизни смертного, к тому же, в этом случае мне немного помогли.       «Кто?» — хотел было поинтересоваться Итер, сгорая от любопытства, но при этом отчетливо понимая, что это будет… Не совсем вежливо. Он и так показал себя неловким чурбаном, куда уж дальше проявлять свою невоспитанность? Оставалось только промолчать, чтобы не натворить еще больше ошибок.       Спустя несколько минут в кабинет внесли ароматные блюда и бутылку вина с потемневшей от времени этикеткой. Итер улыбнулся — вспомнилось, как во время их путешествий вместе Архонт часто упоминал вино из османтуса. Кажется, это очень памятный напиток для него. Однако он совсем не ожидал, что Чжун Ли наполнит оба бокала, принесенные официанткой. — Я обычно не пью… — проговорил Итер быстро, специально выбирая именно такую формулировку. Вроде и не отказывается, но предупреждает, что много все равно пить не станет. — Обычно не пьешь или обычно не наливают? — приподняв уголок рта, поинтересовался Чжун с лёгкой ехидцей в голосе. Путешественник оторопел, вновь сложив руки на коленях. Что тут скажешь, ему действительно не наливают, потому что внешне он совсем не выглядит взрослым. Но и нельзя сказать, что он сам жаждет приобщиться к клубу выпивающих. — Обычно не пью, — повторил юноша, отведя взгляд. Впрочем, щеки все равно слегка потеплели от смущения. — Не откажи мне в удовольствии разделить с тобой один бокал, — продолжал увещевать Архонт, неотрывно глядя на Итера и не оставляя ему ни единого шанса отказать. Спустя пару мгновений Путешественник нерешительно кивнул, протягивая руку к изящному бокалу с золотистым вином. В нос сразу же ударил приятный аромат фруктов и нежно-неуловимый флер чего-то цветочного — видимо, самого османтуса. Первый глоток был опасливо маленьким, юноша даже глаза прикрыл, но ощущения… Ох, ощущения были такие, словно он пил жидкий солнечный свет, переливающийся на его языке приятным холодком и согревающий изнутри, теплом оседая в желудке. Он и моргнуть не успел, как его бокал оказался пуст. Только загадочный взгляд Чжун Ли говорил о том, что он прекрасно понимает Итера. — Вино… Чудесное, — с явным удивлением в голосе пробормотал юноша, вновь чувствуя себя неловко. Выпивать целый бокал залпом — не очень прилично, особенно для того, кто уверял, что он не пьет. Не то, чтобы Путешественник вообще часто задумывался о таких вещах, как приличия, но рядом с Мораксом, который чтит традиции и следует им беспрекословно, хотелось соответствовать. — Так странно, — Архонт слегка понизил голос, разглядывая, как переливается напиток в заново наполненном бокале. — Я давно перестал ощущать его вкус как раньше. Но когда я рядом с тобой даже его аромат меняется, становясь таким, каким он был многие века назад.       Итер так же проследил за бликами вина в чужом бокале, не зная, как попросить еще хотя бы глоток. Слова Архонта чем-то царапнули слегка дрогнувшее сознание, но юноша лишь облизнул нижнюю губу, не особенно сосредотачиваясь на них. Уловил лишь, что прозвучало это приятно, но сам смысл оказался утерян за легчайшей дымкой. — Я забыл предупредить, что оно очень коварно, да? — мужчина улыбнулся, а спустя мгновение оказался очень близко, закрывая собой все пространство вокруг Итера. Путешественник запрокинул голову, чтобы не терять его лицо из виду. — К-коварно? — прошептал он сбито, утопая в золоте глаз Архонта и невольно сравнивая их с тем самым вином. Такие же теплые, словно сквозь них на сердце льются лучи света, а голова становится такой легкой… — Оно совсем не крепкое, но очень легко заставляет терять голову и хотеть еще, — продолжая улыбаться, Чжун Ли склонился чуть ниже, уверенно скользя пальцами в перчатках по щеке Итера, пробираясь в пшеничного цвета волосы и перебирая их, расслабляя привычную косу. — Всегда хотел увидеть их распущенными. Ты позволишь?       Путешественник лишь молча кивнул, завороженно наблюдая за тем, как лента практически самостоятельно спадает с его волос, а светлые пряди легко и послушно расплетаются, распадаясь водопадом по его плечам. Моракс с все с тем же странным, абсолютно нечитаемым выражением в глазах ласково пропустил пряди сквозь пальцы и улыбнулся, явно довольный тем, что он получил. — Ты очень красив, когда распускаешь волосы, Итер, — тихо проговорил Чжун Ли, продолжая расчесывать длинные пряди пальцами. Путешественник нашел это очень приятным, а потому просто прикрыл глаза и расслабился, отдаваясь в опытные руки мужчины. — Тебе стоит делать так чаще. — М-м… Драться не очень- не очень удобно, — вновь обрывисто ответил юноша, млея от поглаживаний по голове. Так легко потеряться в этой незамысловатой ласке. И так легко с губ соскальзывают необдуманные фразы. — В горле… Пересохло.       На мгновение поглаживания прекратились, и Итер уж было подумал, что его попытка урвать еще немного чудесного вина провалилась, но… Твердые губы на его губах заставили вздрогнуть, неосознанно приоткрыть рот, чтобы резко вдохнуть и ощутить на языке уже знакомую сладкую прохладу. Юноша едва не закашлялся, но справился с этой неожиданностью, проглотил порцию вина и незаметно для себя втянулся в невероятно чувственный поцелуй, вцепившись в широкие плечи Моракса, словно страшась потерять хрупкое равновесие. Мужчина был настойчив и даже напорист, сметая любые намеки на возможное сопротивление и кусая такие податливые и мягкие губы Итера. И Путешественнику ничего не оставалось, кроме полного подчинения этому урагану — к тому же, этого так сильно хотелось… И, кажется, не только ему.

***

      Горячие руки на теле, горячие вздохи и горячее дыхание на коже — Итер задыхался, прижимаясь к мужчине, царапая его плечи аккуратными ногтями. Ему казалось, что его обуяло безумие — настолько невероятной ощущалась ситуация. Настолько диким был необузданный огонь, таящийся внутри холодного и непробиваемого внешне Архонта.       Его страстные поцелуи сводили с ума, а прикосновения к обнаженной коже доставляли столько удовольствия, сколько вряд ли может вынести обычный человек. Итеру казалось, что он в бреду. Сильнее всего это проявилось, когда очертания Чжун Ли слегка поплыли, а затем по бледной коже растеклась тьма с золотыми прожилками. Нетронутым осталось только лицо, преобразившееся лишь появлением золотистых чешуек на острых скулах. Путешественник зачарованно провел по ним пальцами и тут же оказался обездвиженным неуловимым для глаза движением — мужчина одной рукой перехватил его запястья и зафиксировал над головой. Архонт улыбнулся, продемонстрировав явно удлиннившиеся клыки, от чего у Итера вновь закружилась голова. Почему-то ему очень сильно захотелось, чтобы эти клыки оставили на нем хотя бы один след. Что ж, ему стоило быть осторожнее со своими желаниями.       Уже спустя всего несколько минут его шея горела от укусов, как и буквально каждый участок кожи, куда Моракс добирался. Словно обезумевший, он старательно отмечал засосом каждый кусочек тела юноши, словно хотел полностью заклеймить его принадлежностью только ему. Итер метался под напором мужчины, все сильнее теряя связь с реальностью и сосредотачиваясь исключительно на жаре, плавящем его изнутри. На том жаре, что проистекал из сердца и плавно спускался к животу, где накалялся сильнее. Юноша был так близко к тому, кто вызывал в нем душевный трепет, соприкасался с ним обнаженной кожей и жаждал большего, гораздо большего, лишь отчасти осознавая это желание. Финальным аккордом для последнего клочка разумности стало совершенно бесстыдное действо Чжун Ли — опустившись пламенными поцелуями к бедрам юноши, он сильно прикусил выступающую бедренную косточку, а затем, будто бы извиняясь за эту грубость, почти невесомо коснулся губами истекающей предспермой головки члена. Итер взвился, изогнувшись в спине — тело прошибла ледяная молния, а перед глазами вспыхнули звезды. И это всего лишь одно касание… Впрочем, на одном касании мужчина не остановился, показывая совершенно неожиданную опытность в подобного рода вещах. Языком он прошелся по всей длине и вновь заострил внимание на чувствительной головке, прохладными пальцами водя по стволу, вынуждая Путешественника сминать простыни дрожащими руками и стонать в голос.       Невозможно, чтобы было настолько хорошо. Но даже этого было… все еще недостаточно.       Пальцы, бесцеремонно проникшие в сжатое колечко мышц, оказались не такой уж и неожиданностью — Архонт компенсировал любой дискомфорт умелой работой языка, отчего даже подобное вторжение казалось очень правильным и даже необходимым. Более того, не прошло и нескольких мгновений, когда юноша начал неосознанно двигать бедрами навстречу. Расслабиться, когда тело то и дело сжимается от вспышек удовольствия, было тяжело, но Итер смог — и тут же ощутил еще большую волну наслаждения, потому что пальцы, растягивающие его, наконец добрались до особенно чувствительной точки, о существовании которой, впрочем, юноша до сих пор не подозревал. Но задуматься над фактом незнания собственного тела ему, конечно же, Чжун Ли не позволил. Каждое движение теперь ударяло разрядом, заставляя тело дрожать — пальцев стало катастрофически мало. И Итер умоляюще застонал, зарываясь в темные волосы своего мучителя пальцами и с усилием притягивая его вверх, к себе, слыша раздраженное рычание в ответ на своеволие. — Пожалуйста… — прошептал он сбивчиво, вновь теряясь в глазах мужчины, не без смущения видя в них свое отражение. — Я б-больше не могу.       И вновь пальцы, уже согревшиеся теплом его тела, но все еще отдающие прохладой камня, легко обхватывают подбородок, а затем соскальзывают на шею и слегка сжимаются на гортани, на крохотное мгновение забирая возможность глубоко вздохнуть.       Первый толчок отозвался резкой болью во всем теле юноши, но Чжун Ли замер, позволяя ему перетерпеть эту пытку. Поцелуями покрывая лицо Итера, Архонт будто забирал его боль, и, дождавшись неуверенного кивка, начал медленно двигаться.       Никогда еще Путешественник не чувствовал себя таким… Завершенным. Заполненным до упора. Ему было безумно хорошо. Несмотря на то, что практически каждое касание Моракса отдавало холодом, который не мог прогнать до конца даже жар распаленного тела партнера, его член, напротив, ощущался горячим, и от этих контрастов хотелось кричать — настолько удивительными и возбуждающе-пикантными были эти ощущения. Каждый толчок отдавался дрожью в юном теле, вырывая из груди Итера стоны, которые, впрочем, Чжун Ли только поощрял до одури приятными поцелуями.       Переплетенные пальцы — еще один контрастирующий и чертовски эстетичный кадр, который прочно впечатался в память юноши. Эбонитово-черные — Моракса, и бледные в свете бесстыдно подглядывающей в окно луны — его собственные. Так завораживающе красиво, что дыхание, которого и без того не хватает, спирает окончательно. Но глаза, люминисцентно горящие и требующие не отводить от них взгляда, еще прекраснее.       Момент, когда силы были уже на исходе, привнес еще одну неожиданность — свободную ладонь Чжун Ли устроил на груди Итера и на миг прикрыл глаза. Кожу начало колоть, но наслаждение от грубых и быстрых движений быстро сгладили это ощущение. И, тем не менее, эффект он почувствовал — к его собственному удовольствию словно бы примешалось дикое, необузданное и не до конца управляемое желание Архонта, вынуждающее задыхаться от обилия новых и, отчасти, незнакомых чувств. Он был ревущим пламенем, которое вот-вот поглотит без остатка… Хотя в голову тут же пришло сравнение куда лучше — первородный жар. Тот самый, что рождается глубоко под землей и дает жизнь всему, что находится на поверхности. А теперь этот жар горел и в самом Итере, угрожая выжечь его самого.       На секунду юноше стало безумно страшно, и он сильнее вцепился в Моракса, мысленно умоляя его прекратить это. Однако тот лишь довольно усмехнулся и склонился, чтобы грубо впиться в пухлые губы Путешественника. К его удивлению, жар отступил, вернув необъятное наслаждение и лишив всех страхов разом. Да, так лучше.       Юноша еще не знал, что именно произошло, а Архонт не собирался ему объяснять. У него было занятие гораздо более интересное и приятное.       И вновь укусы, поцелуи, ласки… Сумасшедший темп, саднящее от криков горло и выступающие на уголках глаз слезы… И оглушительный, выжимающий все жизненные силы оргазм, от которого сознание Итера поплыло и едва его не покинуло.       Каждая его мышца ныла, словно от невероятно экстремальной тренировки или после серьезного боя, каждая клетка тела умоляла отключиться и погрузиться в исцеляющий сон. Честно говоря, он даже не осознавал, что забрался в надежные и крепкие объятия Чжун Ли, но что-то в нем отметило очень приятный факт — он больше не был холодным. Теперь его прикосновения грели и лишь сильнее увлекали в страну грез. Отказывать себе в отдыхе и дальше он не мог и не хотел, буквально вырубившись прямо в руках мужчины.       Моракс прикрыл глаза и усилием воли заставил дракона внутри себя уняться. В целом, сейчас это далось куда легче, ведь он получил то, чего так жаждал… Пальцы сами собой зарылись в густые волосы уснувшего на его груди юноши. Его Итер. Только его. Губы тронула счастливая улыбка. Возможно, решать за него было несправедливо, но… Чжун Ли был уверен, что все сделал правильно. Даже если его малыш вдруг посчитает это неправильным — ему хватит красноречия, чтобы убедить его в обратном. В любом случае, Итер больше никуда от него не денется. Ему не позволит ни сам Моракс, ни та сила, которая навеки их связала.       Метка в виде знака Гео на груди Путешественника мягко засияла и тут же превратилась в обычную, на первый взгляд, татуировку. Конечно, у него будет очень много вопросов утром, а пока… Пока он отдыхает, видя сны о бескрайних землях и высоких непоколебимых горах.