***
Гарри медленно открывает глаза, ощущая тяжесть в голове. Рядом он слышит короткие обрывки фраз, с трудом осознавая мир вокруг себя. Дыхание сбитое, а сердце бешено колотится, норовя выпрыгнуть из груди. Каждое слабое движение отдается тупой болью где-то в районе позвоночника, и даже попытки вдохнуть больше воздуха приносят лишь дискомфорт. — Тише, мистер Поттер, выпейте, — щеки касается чья-то холодная ладонь, помогая вновь вернуться в реальность. Он с трудом раскрывает потрескавшиеся губы, позволяя влить ему в рот какую-то жидкость. К горлу тут же подкатывает ком, и Гарри поворачивается на бок, успевая перевалится через бортик, прежде чем его вырвет на самого себя. Он очень сомневался, что ел хоть что-то за последние двадцать четыре часа, однако чем-то его все-таки стошнило. Вцепившись в железный бортик трясущимися пальцами, Гарри закашлялся, сплевывая остатки желчи за кафельный пол. Рядом с ним тут же оказался еще один человек, не включая того, кто поил его отвратительным зельем. Руку Гарри, которая намертво вцепилась в поручень, медленно разжали и, подхватив под мышки, устроили полусидя на мягких подушках. — Как вы себя чувствуете, Поттер? — невозмутимо спросил женский голос, в котором парень опознал местную целительницу Мадам Помфри. Просто, блять, охуенно. Лучше и быть не могло. Подушки, правда твёрже, чем хотелось бы, но это так, временные неудобства. — Я... — Гарри попытался заговорить, но тут же закашлялся, чувствуя неприятное послевкусие рвоты. Целительница тяжело вздохнула, делая какие-то пометки у себя в журнале. — Хорошо, давайте по-другому. Я задаю вопрос, а вы киваете, если да, и качаете головой, если нет. Понятно? — Гарри слабо кивнул. — Отлично. Вы чувствуете свои конечности? Гарри нахмурился, сосредоточившись на своих ощущениях, двигая пальцами на ногах, а затем и ступнями. Затем он кивнул. — Мг, — женщина довольно склонила голову, вновь делая какие-то пометки. — Голова болит? Может, вы испытываете дезориентацию или головокружение? Гарри отрицательно замотал головой. После мадам Помфри задала еще несколько вопросов, использовала несколько диагностирующих заклинаний и, дав какое-то дурно пахнущее зелье, ушла. Оставшись в относительном одиночестве, он устало откинулся на подушки, расслабляя напряженные плечи. Отложив зелье на прикроватную тумбочку, Гарри осмотрелся, пытаясь вспомнить последние события перед тем, как он оказался в медицинском крыле. Последним, что он помнил, был матч по квиддичу против команды Слизерина, в котором его позорно уделали, скинув бладжером с метлы. Несмотря на то, что расстояние, с которого он, предположительно, мог упасть, было не менее двадцати метров, он готов был поклясться, что так и не столкнулся с землей. Вероятнее всего, его кто-то поймал. Облизав пересохшие губы, Гарри осушил зелье медленными глотками. На вкус лекарство было даже хуже, чем на запах, отдалённо напоминая смесь оборотного зелья и костероста. И ни то, ни другое зелье не было его фаворитом. Опустевшую склянку Гарри убрал на тумбочку, когда в лазарет вновь вернулась мадам Помфри, но уже в компании профессора Блэк, чей пристальный взгляд тут же остановился на нем. Бегло изучив его лицо, выискивая только ей известные ответы, женщина подошла ближе к койке. — Как вы себя чувствуете? — Словно меня пропустили через мясокомбинат, — пожаловался Гарри, пытаясь удобнее устроиться на кровати. — Ты просто любимчик Богов, Поттер. Упасть с такой высоты и остаться в живых — чудо, не иначе. Тебе невероятно повезло, — фыркнула Блэк, задумчиво постукивая волшебной палочкой по подбородку. — И чья, по-вашему, это вина? — прошипел Гарри, злобно уставившись на профессора. Женщина лишь вопрошающе приподняла брови, никак не реагируя на агрессивный выпад, что только больше разозлило гриффиндорца, который и сам не ожидал от себя такой эмоциональной реакции. — Если тебе есть что сказать — говори, я слушаю, — Блэк высокомерно вздернула бровь, скрещивая руки на груди. Гарри с шумом втягивает носом воздух, пытаясь успокоить рокочущее сердце. Он старается игнорировать вновь накатывающее чувство тошноты, зажмурившись и считая каждый вдох и выдох до тех пор, пока не чувствует, что достаточно успокоился. Когда он открывает глаза, профессор спокойно наблюдает за ним, ожидая, когда парень заговорит. — Простите. — Проехали. Я повторю вопрос. Как ты себя чувствуешь? — Все так же плохо, — Гарри раздраженно поводит плечом. — А если более конкретно? — непривычно мягко спрашивает Блэк. — Чем больше ты нам расскажешь о своем состоянии, тем быстрее мы найдем для тебя подходящее лечение. — Я... — парень запинается, неуверенный, что именно ему стоит сказать. — Не знаю, как описать это. У меня раскалывается голова, болит все тело, меня тошнит, и я очень злюсь. Женщина понимающе кивнула, побуждая его продолжить. — Хорошо. Что ты помнишь перед тем, как проснулся тут. — Квиддич. Меня сбили бладжером, я упал с метлы. Проснулся уже тут. — Понятно, — устало протянула женщина, потирая переносицу. Ненадолго между ними воцарилось молчание, пока мадам Помфри не вернулась из другого конца лазарета с несколькими склянками зелий. — Держи, — целительница впихнула ему в руки какое-то синее зелье. — Пей залпом. Сразу после него красное. В самом конце зеленое. Ты должен выпить все три зелья в течение пары минут, иначе эффекта не будет. Понятно? Гарри кивнул, откупоривая первое зелье и сразу же выпивая его залпом. Мадам Помфри удовлетворенно кивнула, поворачиваясь к Блэк. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, пока профессор не вздохнула, отступая от койки. — Пойду переговорю со Снейпом по поводу лечения мистера Поттера, — сказала она и, развернувшись, покинула лазарет. — Эммм... Мадам Помфри, как долго я уже лежу тут? — спросил Гарри Женщина тяжело вздохнула. — Уже чуть больше недели. — Нед... Недели? — в ужасе переспросил он. — Вы, должно быть, бредите. Как я мог пролежать в лазарете так долго? Уверен, полученные мной травмы были не настолько серьезными. — Настолько, — смиренно выдохнула женщина. — Поверьте, если бы мы могли привести вас в чувство раньше, мы бы так и сделали. Гарри молча смотрел на целительницу, мысленно прикидывая, какое сегодня число. Если он правильно посчитал, то сейчас как раз должны были наступить рождественские каникулы. Парень раздосадованно застонал. Прямо сейчас слова профессора Блэк, касающиеся удачи, казались злобной насмешкой. — Надеюсь, мои друзья не сильно волновались, — неловко бросил он, в глубине души надеясь скорее услышать, что они остались в Хогвартсе, чтобы дождаться его выздоровления. — Они навещают вас каждый день, — добродушно ответила лекарь, понимающе глядя на него. Гарри не хотелось думать о том, что женщина могла понять, что конкретно скрывалось за этим вопросом. — Обычно они навещают вас под вечер, так что, если вы подождёте еще немного, вы сможете их застать, — говорит женщина. А затем добавляет, уже строже. — Но я бы настоятельно порекомендовала вам поспать, чтобы лекарство быстрее подействовало. Гарри отмахнулся. — Я уже достаточно проспал. И после того, как мои друзья уйдут, у меня будет куча времени на отдых. Мадам Помфри тяжело вздохнула и, забрав пустые баночки из-под зелий, ушла в свой кабинет, что-то бормоча под нос про трудных подростков, не придерживающихся наставлений врачей.***
Как и сказала Мадам Помфри, Гарри не пришлось долго ждать прихода друзей. Уже через минут двадцать в лазарет ввалилась небольшая горстка учеников с красными галстуками. Заметив, что он уже проснулся, Рон что-то неразборчиво воскликнул, тут же подлетая к его койке. — Мерлин, Гарри! Ты наконец проснулся, — Уизли широко улыбнулся, плюхаясь у него в ногах. — Мы уж грешным делом подумали, что ты того, все. Великого мальчика-который-почему-то-все-еще-жив победил какой-то бладжер. — Ну конечно, — Гарри шутливо закатил глаза, поправляя съехавшие очки. — Добби пытался, и у него ничего не вышло. А тут какой-то слизеринец-дилетант. Меня таким не проймешь. — Может и не проймешь, а вот на недельку ты все-таки выпал из жизни, — подал голос Фред, — или все же Джордж — присоединяясь к Рону на больничной койке. — Ты, знаешь ли, нас всех знатно перепугал. Джинни вон вообще с ума сходила, место не могла себе найти от переживаний, — сказал Рон, за что тут же получил подзатыльник от Джинни, до этого момента неловко стоявшей за братьями. Ее щеки и уши мигом окрасились в красный цвет от смущения. — Закрой рот, Рональд, пока я не нажаловалась на тебя маме, — закатила глаза девушка. — Да за что?! — возмущенно прокричал Рон, тут же получивший в ответ недовольное "чшшш" от мадам Помфри. — Будете так шуметь — мигом вылетите отсюда, мистер Уизли, — с явной угрозой отозвалась целительница, выглянув из своего кабинета. Рон в ответ пробормотал что-то похожее на извинения, неловко краснея. Гарри не смог сдержать широкую улыбку, наблюдая за своими друзьями. Несмотря на то, что для него, в отличие от его друзей, прошло по ощущениям не больше дня, он все равно не мог отделаться от мысли, что очень по ним соскучился. — Кстати, — неожиданно спохватился он. — А где Гермиона? Рон замер, в замешательстве приподняв брови и кинул вопросительный взгляд на близнецов. Те лишь безмолвно пожали плечами. Джинни отвернулась, резко заинтересовавшись пейзажем за окном. Гарри обеспокоенно насупился. Что-то случилось? — Э... Понимаешь... Гермиона уехала, — неловко протянул Рон. — Как уехала? — спросил парень неожиданно осипшим голосом. Рон что-то продолжил говорить, наверное, объясняя, куда, а главное зачем Гермиона уехала посреди рождественских каникул. Но Гарри его уже не слушал. Все его мысли занимали рассуждения о том, почему Гермиона решила не оставаться в Хогвартсе в то время, когда он, её лучший друг, целую неделю провалялся в отключке без сознания. Что-то на краю сознания неприятно заскребло, прямо как когда он довольно грубо ответил профессору Блэк. Он не мог нормально объяснить почему, но то, что Гермиона предпочла ему что-то другое, неважно что, невероятно его злило. Должно быть, его мысли отразились на его лице, потому что разговоры друзей резко стихли, и все они молча уставились на него в беспокойстве. — Я... — начал Гарри, рассеяно проводя по растрепанным волосам. — Я думаю, мне строит побыть одному. Увидимся завтра. Наверное. — Но, — попытался возразить Рон. — Что непонятного, ну? — Гарри скривился, зло скидывая руку Джорджа со своего плеча. — Я же сказал вам: уходите. Я просто хочу побыть один. Его друзья поднялись с кровати, в последний раз неловко оглянувшись на Гарри, и ушли, тихо попрощавшись. Стиснув одеяло до побеления костяшек, парень сильно зажмурился, медленно опускаясь на подушках, пока не принял лежачее положение. Игнорируя острую боль в районе ключицы, Гарри упрямо лежал с закрытыми глазами, дожидаясь, пока боль не пройдет сама по себе.***
Следующие два дня, проведенные в лазарете, напоминали кошмарный сон. Гарри не помнил, когда в последний раз бодрствовал больше часа, не отключаясь при каждом удобном случае. Он вообще мало что помнил из того времени, которое он провёл в бреду. Только постоянное дерганье его из одного положения в другое. Его постоянно чем-то поили, но Гарри мог с уверенностью сказать, что это не помогало. Он не помнил, но точно откуда-то знал, что рядом с ним постоянно ошивались профессора и мадам Помфри. Они галдели, чем доставляли Гарри скорее неудобства, нежели какую-то помощь. Казалось, что они вообще не оставляли его ни на минуту. Хотя это, безусловно, было громким заявлением. Потому что Гарри был совершенно не способен отслеживать время, что он провёл в лазарете. Каждый раз, когда ему казалось, что вроде бы прошло не меньше суток, на деле стрелка часов едва двигалась с места. Так быть не должно. "Конечно, не должно. Просто невероятно точное описание ситуации." Даже в такой обстановке внутренний голос, кажется, сохранил саркастичные навыки, Гарри понимал, что дело не в этом. Точнее в этом, но не совсем. Если бы он мог, Гарри бы обязательно впечатался бы пару раз головой в стену: для профилактики. Парень не мог объяснить даже себе, что именно казалось ему абсурдным во всей этой ситуации. Но правильным все происходящее Гарри все равно назвать не мог. В чем причина его нелогичных выводов, притянутых за уши, сказать было сложно. То ли виной всему было состояние, в котором он находился, то ли он от природы был таким тупым. Оба варианта были хреновыми, но первый все равно оказался предпочтительнее. Потом начались галлюцинации. Это стало последним гвоздем, который Гарри мысленно забил в свой гроб с адекватностью. Потому что видеть разных существ, которых не видят другие, было явно ненормальным. А в том, что их видит только он, Гарри даже не сомневался. Это оказалось весьма очевидно после того, как профессору Блэк едва удалось его уложить, когда он с криком подскочил с койки, крича и тыча пальцем за спину женщины, где по стене ползло какое-то черно-фиолетовое существо, оставляя за собой слой синей слизи. После этого случая Гарри уже не кричал. Каждый раз, стоило ему заметить очередного монстрика, как сам их прозвал, он молча наблюдал за ними, ощущая, как сам сходит с ума. Монстрики, однако, с каждым разом ощущались все реальнее и реальнее, стирая грань между галлюцинацией и реальностью. И даже то ласковое название, которое он им дал, пытаясь сделать их существование менее жутким, совершенно не справлялось со своей задачей. Гарри устал, ему было больно, а его больное подсознание подбрасывало ему каких-то жутких чудищ. Профессора уже проговаривали о том, чтобы переправить его в больницу Святого Мунго, и Гарри впервые рад, что наконец-то покинет стены школы.***
Это пробуждение отличалось от других. Впервые за все то время, проведённое в кошмаре, Гарри смог вдохнуть полной грудью. Буквально. До этой минуты он даже не осознавал, насколько сильно у него болело тело, а в особенности резкой боль была в районе ключицы, настолько он к ней привык. По коже поползли мурашки от холодного ветра, задувающего из открытого окна. Белые полупрозрачные шторы мрачно развевались во мраке комнаты. Гарри перевернулся на бок, сильнее кутаясь в одеяло, замечая черный силуэт рядом со своей койкой. — Матерь Божья! — он подскакивает, хватаясь за сердце. — И тебе не хворать, — фыркает девушка, и Гарри тут же узнает в ней Гермиону. — Не кричи: перебудишь же всех. — Да что ты, — он выдыхает, вновь падая на кровать. Рука тянется к тумбочке, и Гарри берет свои очки, надевая их. — Я же чуть с жизнью не попрощался. — Да, я в курсе. Директор распорядился, чтобы тебя завтра доставили в Мунго на лечение. Как самочувствие? — Удивительно нормально, но я не об этом, — парень нахмурился. — Что ты тут вообще делаешь? Ночью. Одна. Гермиона пожала плечами, присаживаясь на стул недалеко от Гарри. — У меня были... семейные дела. Не уверена, что ты знаешь, но меня не было в школе почти все каникулы. Только сегодня удалось вернуться, а там уже Рон рассказал о том, что тебя завтра...ну, формально уже сегодня переправляют в Мунго. Пришлось воспользоваться единственной возможностью навестить тебя, — она на какое-то время замолчала, без интереса рассматривая палату. Затем тяжело вздохнула и осторожно продолжила. — Ты выглядишь лучше, чем мне тебя описывали. — Да, это... — он неоднозначно промычал. — Даже не знаю, как объяснить. Мне так резко полегчало, что это в самом деле удивительно. Понимаешь, я эти дни даже в сознании-то всего пару часов пробыл, — Гарри закатил глаза. — Не говоря уже о хорошем самочувствии. — Прости, — Гермиона виновато улыбнулась, закусывая губу. — За что? — не понял он. — Ты ничего не сделала, чтобы извиняться. — Рон сказал, что ты был очень расстроен, когда узнал, что меня нет в Хогвартсе. За это и извиняюсь. — А... — неловко протянул Гарри, припоминая, что нечто подобное действительно происходило. Сейчас он уже и вспомнить не мог, почему именно так сильно рассердился на подругу. Но это заставило его понять, что в течение всего этого времени в его голове было непривычно тихо. Словно до этого у него там было сломанное радио, которое своим звуком глушило его собственные мысли. — Не знаю, что на меня тогда нашло. Я просто был очень зол. Ну, знаешь, без причины, — Гермиона понимающе кивнула, принимая такое объяснение. На какое-то время между ними воцарилось неловкая тишина, пока Гермиона молча осматривала кабинет. Не имея понятия, как прервать эту паузу, Гарри последовал примеру подруги и тоже начал бегать глазами по лазарету. Койка. Койка. Зелья. Какие-то тумбочки. Каталка. Зелья. Снова зелья. И... Гарри замер, почти с неверием глядя на фантастическую морду очередного монстрика. Он был странного зеленого оттенка, точно облитый зелёнкой, с выпученными фиолетовыми глазами без зрачка, отчего даже не было ясно, куда именно тот смотрел. Монстрик был едва больше колбы с лекарством, но само его наличие вызывало настоящую панику. Парню казалось, что раз нестерпимая боль прошла, то и видеть эти галлюцинации он тоже должен был перестать. Тогда почему сейчас напротив него находится это чудище, а сам Гарри абсолютно уверен, что не в бреду и не во сне? Из размышлений его вырвала Гермиона. Точнее то, что, пока он был отвлечен своими мыслями, девушка уже успела подняться со стула и медленным шагом направлялась к столу с зельями, где Гарри и заметил монстра. Лёгким отточенным движением она слегка дёрнула рукой, словно стряхивая пыль, заставляя галюцинацию — или не совсем галлюцинацию — рассеяться. — Что ты делаешь? — просипел Гарри. — О чем ты? — Гермиона недоуменно вскинула брови, поднимая колбу с зельем и тряся перед ним. — Я просто смотрела на зелья. — Нет-нет. Ты ведь тоже видела это, да? Видела же? — панически прошептал Гарри. Он поднялся с постели, подбираясь к Гермионе и положив руки ей на плечи, не сильно ее тряхнул. — Пожалуйста, скажи, что я не схожу с ума. — Послушай, Гарри, — девушка попыталась скинуть его руки, но Гарри только сильнее в нее вцепился. — Нет, скажи. Пожалуйста. Скажи мне, — он отчаянно повторял одно и то же, вглядываясь в лицо подруги. — Пожалуйста. — Гарри. Гарри! Тебе нужно успокоиться, — Гермиона в замешательстве подняла брови, не совсем понимая, что именно ей надо сделать, чтобы успокоить друга. Она постоянно глядела за спину, проверяя, не проснулась ли от шума Мадам Помфри. Единственной радостью было то, что кроме них, сейчас никого не было в лазарете. — Я понимаю, что ты встревожен и все такое, но тебе нужно успокоиться, если мы не хотим разбудить мадам Помфри. Ты понимаешь? Гарри замер, обдумывая слова Гермионы. Как и множество раз до этого, она была абсолютно права, но даже это знание не давало возможности избавиться от навязчивого чувства тревоги. Он собирался уже что-то ответить, как вдруг со стороны спальни лекарши послышалось какое-то бормотание, а затем и шаркающие шаги. Гриффиндорцы на секунду даже перестали дышать. В ужасе глядя друг на друга, они начали панически оглядываться по сторонам, пытаясь предпринять хоть что-то. — Я пойду, — шепотом сказала Гермиона, первая вернувшая себе самообладание. — У нас еще будет время поговорить...ну, обо всем этом. Она неловко улыбнулась, в несколько шагов преодолевая расстояние до окна и выпрыгивая из него, как раз вовремя, потому что в следующую секунду в лазарет вошла мадам Помфри. Гарри перевел взгляд на целительницу, которая остановилась в дверях, шокировано глядя на него. Конечно, не каждый день или ночь, увидишь, как твой еще недавно умирающий пациент стоит, словно призрак, посреди лазарета и смотрит в открытое окно. — Мистер Поттер? — осторожно позвала женщина. — Что произошло? — Кошмар, — отстраненно прошептал Гарри. — Просто приснился кошмар.***
Как и ожидалось, в Мунго его все-таки не отправили. Тем не менее, мадам Помфри настояла на том, чтобы несколько опытных целителей осмотрели его, однако те ничего не обнаружили, сказав, что Гарри абсолютно здоров, что не могло не радовать. Сам Гарри считал, что, раз уж он теперь здоров, он смело может покинуть надоевший лазарет и отправиться наконец в гриффиндорскую гостинную, где его уже заждались друзья. Однако мадам Помфри и директор имели иное мнение на этот счет, поэтому его еще пару дней оставили под надзором и — вы только вдумайтесь! — даже никого к нему не пускали. Так что когда пришло время долгожданной выписки, Гарри буквально за несколько минут собрал все свои немногочисленные вещи, даже не стал слушать наставления целительницы и буквально выбежал в коридор. Правда, возвращаться в гостиную он пока не спешил. Прямо сейчас у него есть одно неотложное дело, для выполнения которого ему придется немного сменить курс. А именно с гостиной гриффиндора на библиотеку, где, скорее всего, он сможет наткнуться на Гермиону и попросить, нет, потребовать, объяснений. За все время, что ему пришлось пробыть в лазарете под наблюдением, Гермиона больше ни разу его не навестила. Рону с остальными однокурсниками удавалось несколько раз проведать его на пару минут, но все эти разы Гермиона отсутвовала по разным причинам. Гарри очень хотелось попросить Рона передать Гермионе его возмущения или даже устроить ссору, однако его останавливало понимание того, что подруга не сможет прятаться от него вечно и рано или поздно он все таки выйдет из больничного крыла. Поэтому сейчас он вошел в библиотеку, глазами выискивая кудрявую голову. Долго искать не пришлось. Уже через несколько секунд поиска Гарри удалось заприметить знакомую фигуру в дальнем углу библиотеки, сгорбившуюся над старинным и, скорее всего, безумно нудным фолиантом. Триумфально улыбнувшись, парень уверенным шагом направился к Гермионе. — Рад видеть тебя, дорогая подруга! — преувеличенно радостно отозвался Гарри, усаживаясь напротив девушки. — Надеюсь, ты еще не забыла про существование своего давнего приятеля. А то ни навестить, ни письмеца получить. Прям грустная история получается. — О тебе забудешь, — вздохнула Гермиона, обреченно захлопывая книгу и отодвигая ее на край стола. — Не знала, что тебя сегодня выписывают. Ты выздоровел? — Конечно, не знала, — Гарри закатил глаза. — Знай ты, что меня сегодня выпишут, — спряталась бы так, что я тебя не нашел бы. — Ты просто ужасного мнения обо мне. Я вообще-то волновалась о твоем здоровье. — Волнение все равно не стало для тебя препятствием для того, чтобы игнорировать меня, — заметил он. — Справедливо, — Гермиона хмыкнула, поднимаясь из-за стола. — Прогуляемся, старый друг? — Только если прогулка включает в себя объяснительную лекцию, подруга. — Включает, включает, — вздохнула девушка, беря книгу, и, не дожидаясь, пока Гарри последует за ней, отправилась вглубь библиотеки. — Разве ты не хотела прогуляться? Нагоняя Гермиону, спрашивает Гарри. Он очень сомневается, что библиотеку можно считать отличным местом для прогулок. — Хотела. Этим мы сейчас и займемся, — девушка лезет в карман, доставая оттуда связку ключей. Вставив один из них в закрытую дверь, за которой, как предполагал Гарри, была подсобка, Гермиона дёрнула дверь от себя, открывая вид на...улицу? Сощурившись с непривычки от дневного света, Гарри в замешательстве сдвинул брови, уставившись на девушку, которая невозмутимо облокотилась о дверной косяк. С того места, где он стоял, Гарри мог разглядеть огромную гору, на вершине которой располагалось гигантское здание, окружённое маленькими домами и прочими неизвестными сооружениями. — Что, Мерлина ради, ты только что сделала? — с широко распахнутыми глазами уточнил он. Первая ассоциация, что пришла ему на ум, — это выручай комната на восьмом этаже. Дверь в нее появлялась, когда кто-то в ней сильно нуждался, а сама комната могла трансформироваться во что угодно в зависимости от потребностей человека. Именно в этой комнате проводились все встречи отряда Дамблдора, пока ребятам не пришлось разъехаться на каникулы. Но Гарри сомневался, что выручай комната могла так внезапно появиться в библиотеке, и, более того, ее точно не надо было открывать ключом. Однако он был уверен в единственном: что бы это ни было, без сильной магии тут не обошлось. — Мммм, — задумчиво промычала Гермиона. — Думаю, я открыла портал? — Портал? — тупо переспросил Гарри. — Куда? — В Академию истинного креста, — видя, что лицо парня приобрело еще более озадаченный вид, она поспешила продолжить. — Разумеется, тебе это ни о чем не говорит. Если не вдаваться в подробности, то это место, где ты получишь объяснения, которые так настойчиво у меня выпытываешь. Прости уж, но самостоятельно все подробности я бы тебе не смогла рассказать, не чувствуя себя при этом полной дурой. — Отлично. Зато теперь я чувствую себя полным дураком. — Ну, — она пожала плечами. — Для тебя это не в новинку. А вот по моему самолюбию это ударило бы гораздо сильнее. — Ты только что назвала меня идиотом? — Да? Нет? Зависит от твоего восприятия, — фыркнула девушка и подтолкнула его в спину. — Заходи уже. Тебя там никто не съест. Ну. Наверное. Я бы не была абсолютно уверена. — У тебя отстойное чувство юмора, — пробурчал Гарри, дергаясь, когда дверь за ними закрылась. — Забавно, что ты считаешь, что это у меня плохое чувство юмора, а не у тебя проблемы с отличием шуток от правды. — Ты раздражаешь. — Ты тоже. — Это не смешно, — буркнул юноша. — Мы вообще собираемся двигаться с места или так и будем выяснять отношения? — Как раз таки я нахожу это весьма забавным, ты уж не сильно расстраивайся. — Ха-ха, — сухо ответил Гарри, отворачиваясь, тем самым давая себе лишнее время осмотреться. Хотя он сомневался, что, даже если бы ему выделили на это не один час, у него хватило бы времени, чтобы сполна оценить виды, открывающиеся перед ним. — Так что это за место, ты говоришь? Академия... Чего-то там? — Да, Академия истинного креста. Излишне пафосно, как по мне, но имеем, что имеем, — Гермиона пожала плечами. — Идем. Скоро ребята узнают о твоей выписке и отправятся на твои поиски. Так что у нас нет времени торчать тут до ночи. Гарри кивнул, радуясь, что они наконец-то покончат с этим. Не сказать, что ему не было интересно поразглядывать местные пейзажи, однако архитектура интересовала его порядком меньше монстриков, встречающихся на каждом шагу. — Эм... Пока мы идем. Так мне в этой твоей академии расскажут о монстриках, похожих на того, что ты уничтожила? — Ну, во-первых, нет, мы направляемся не в академию, а в одно здание на ее территории, — начала Гермиона, сворачивая в лесную чащу. — А во-вторых...как ты сказал? Монстрики? Видит Бог, я впервые за эти годы слышу, чтобы кто-то решил называть их именно так. — А как еще? — он раздраженно насупился. — Меня как-то не посвятили в то, каким образом надо давать название своим галлюцинациям. На тот момент галлюцинациям. — Справедливо, — устало выдохнула Гермиона. — Для справки. И как же мне их называть? Раз уж у них есть официальное наименование, — фыркнул Гарри. — Демоны. Если не разграничивать их по категориям, то просто демоны. — Демоны? Типа как настоящие демоны, или демоны, потому что злые? — Демоны, потому что демоны. — девушка закатила глаза, — Подожди немного, мы уже пришли. И правда, через какое-то время они подошли к старому обветшалому зданию, обросшему растениями со всех сторон. На первый взгляд Гарри показалось, что оно было давно заброшено, однако включенный свет из нескольких окон свидетельствовал о том, что там, скорее всего, кто-то находится. — Мужское общежитие? — недоумевал Гарри, прочитав вывеску на входе. — Так это сюда нам надо? Если под "центром помощи запутавшимся душам" Гермиона подразумевала старое обшарпанное общежитие, Гарри мог бы и отказаться от такой сомнительной помощи. В конце концов у Гермионы точно были какие-то книжки об этом. Иначе это была бы не Гермиона. — Да, сюда, — девушка закатила глаза, видя сомневающиеся лицо друга. — Не волнуйся, внутри это задание гораздо симпатичнее, чем снаружи. Уж мы постарались. — Мы? — вскинул брови Гарри, но так и не успел задать полноценный вопрос. Гермиона несколько раз дёрнула дверь, борясь с заедающим замком, и они зашли внутрь. Девушка не соврала, когда сказала, что внутри помещение выглядит более презентабельным. Просторный зал с высокими потолками, заставленный диванами и креслами для отдыха и длинным низким столом посередине. Как раз в одном из таких кресел сидел незнакомый ему парень, в домашней одежде и с чашкой чая в руке. Парень читал какую-то газету и, даже не поднимая на них взгляда, сказал: — Сколько раз мне просить тебя перестать дергать дверь? Если ты будешь открывать ее осторожно, замок не будет заедать, — наставительным тоном проговорил он. — Знала бы, что меня ждет такой радушный прием, пошла бы к кому-то другому, — закатила Гермиона глаза, закрывая за ними входную дверь. Намеренно громко. — Гермиона? — парень вскинул голову и удивленно посмотрел в их сторону. — Мы не ждали тебя сегодня. — Тебя послушать, так вы вообще никогда меня не ждете: как ни зайду — даже чая никто не предлагает. — Ты ведешь себя как ребенок, — незнакомец поправил очки, осуждающе глядя на подругу. Гарри неловко переминался с ноги на ногу, не зная, куда ему себя деть. Эти двое, кажется, совсем забыли про его присутствие, так что ему не оставалось ничего, кроме как смиренно дожидаться, пока его представят. Или тот парень представится первым. — Да-да, а ты у нас очень взрослый. Я была бы рада еще поспорить, но я тут вроде как по делу. — Слушаю, — кивнул он, наконец-то обращая внимание на Гарри. И у него было такое чувство, что, в отличие от него, незнакомец точно знал, кто перед ним стоит. — Гарри, — Гермиона обратилась к нему. — Этот парень - Юкио Окумура. Юкио, это Гарри Поттер. Гарри успел только вежливо кивнуть, когда Гермиона продолжила. — Если рассказывать не вдаваясь в подробности, то недавно на Гарри напал демон, позже, когда я узнала об этом и изгнала его, оказалось, что теперь он их видит. — Это странно, — прервал ее Окумура. — Сколько прошло времени, прежде чем ты его уничтожила? — Больше недели. Скорее всего тот напал на него, когда он упал с метлы во время матча по квиддичу, и просидел в нем большую часть рождественских каникул. Так что ничего удивительного в том, что он начал их видеть, нет. — Вот как, — протянул Окумура, оценивающе глядя на него поверх очков. — И для чего вы тут? Он хочет стать экзорцистом? — Экзорцистом? — Гарри удивленно вскинул брови. — Я могу? Кто это? — Нет, не для этого, — Гермиона устало потерла глаза, жестом предлагая им переместиться на диваны. Когда они оба сели напротив Окумуры, Гермиона продолжила. Гарри чувствовал себя так, словно ему снова одиннадцать лет, и к нему первый раз приходит Хагрид, сообщая, что он волшебник, и тот мир, к которому он привык, не является таким, каким он его знал. — Мне понадобится тут один предмет, но об этом потом. Я бы хотела попросить тебя коротко, а главное доступно, объяснить Гарри, кто такие экзорцисты, демоны, а главное, откуда они берутся. — А сама? — фыркнул Окумура. — А сама я сейчас ненадолго отойду, — она потянулась, игнорируя взгляд Гарри, полный паники. — В конце концов, кто тут из нас учитель? Вот и учи давай. У нас в запасе минут двадцать, прежде чем его хватятся. Тридцать, это если уж совсем плохо. Не переживай. Кто-кто, а Юкио объяснит тебе все намного лучше меня. — добавила Гермиона, обращаясь уже к Гарри. — Э... Может, тогда в другой раз? — Гарри попытался встать, но девушка мягко усадила его обратно и спокойно сказала. — Расслабься, Гарри, никто от тебя ничего не требует. Бить или пытать тебя тоже не будут, только если занудство не считать пыткой, — она подмигнула Окумуре, который бесстрастно дожидался окончания их диалога. — Но за все годы со мной ты должен был к этому привыкнуть. "Да, просто поговорить", нервно подумал Гарри, все так же желая скорее уйти отсюда. Из того набора фраз, что Гермиона уже успела озвучить, он вполне себе представил картину мира, про которую не хотел бы узнать в реальности. Разумеется, он уже был частью магического мира, но он родился волшебником. И был им всегда, даже тогда, когда его дядя и тетя пытались скрыть от него этот факт. Чего не скажешь о том, о чем ему говорила Гермиона. Тетя Петуния была верующей, что, кстати, Гарри считал просто уморительным, учитывая то, как упорно они игнорировали и даже отрицали существование магии в мире. В конце концов, чем вера в Бога отличается от веры в магии? Кроме того, что магия, в отличие от Бога, хотя бы существует. Хотя если учесть, что существуют демоны и даже какие-то экзорцисты, то возможно и Бог тоже где-то там есть. В любом случае, он предпочел бы держаться от всякой потусторонней поеботы подальше. Смешно, но это, очевидно, просто невозможно, когда ты Гарри Поттер —магнит для всех возможных проблем. — Итак?... — осторожно начал Окумура, выдергивая Гарри из размышлений. Гермиона, видимо, не стала дожидаться, когда он ответит ей, и уже ушла. — С чего бы ты хотел начать? — С самого начала? — он недоуменно нахмурился. — Или нет, постой. С того, почему я вообще начал видеть этих...демонов. — Ну, тут все довольно просто. Видишь ли, редко бывает так, что человек видит демонов с самого рождения, я бы даже сказал, что это невозможно, только если демон не нанес урон плоду еще в утробе матери. Поэтому для того, чтобы начать их видеть, нам — то есть экзорцистам — требуется провести обряд, называемым "Машо". Это когда демон напрямую контактирует с человеком, как правило, через укус или рану. — Окумура ненадолго затих, давая Гарри осмыслить информацию. — Ты же стал жертвой неконтролируемого контакта с демоном, который напал тебя, когда ты был в самом уязвимом положении. Как духовно, так и физически. Вот и вышло так, что после этого ты стал их видеть. — Получается, демоны могут напасть абсолютно на всех? Так? Почему тогда они не сделали этого раньше? За всю свою жизнь я побывал в достаточном количестве ситуаций, когда меня можно было назвать уязвимым во всех смыслах. — Во-первых, да. В теории, они могут беспрепятственно нападать на людей или всячески терроризировать их. Во-вторых, не исключено, что ты уже подвергался их нападению. Это стоит уточнить у Гермионы, уверен, она могла бы об этом знать. Просто, как правило, демоны воздействуют на людей, вселяясь в них или же в какие-то предметы. Но если изгнать их достаточно быстро, человек перестает видеть их, и жизнь, так сказать, возвращается на круги своя, — Окумура встал, направляясь к книжным стеллажам, и взял оттуда несколько книг. — Вот, возьми это с собой. Там будет больше конкретной информации о том, что я тебе сейчас рассказываю. Когда книги попали ему в руки, Гарри скептически прочитал названия на обложках "Детская Библия", "Библейские истории для самых маленьких", "О религии для начинающих". Проще говоря, азы для полных чайников, каким Гарри и считали. Мило. Обидно немного, но и на том спасибо. — Э... Понятно. Так что там по поводу экзорцистов? — закинув книги в сумку с вещами из больничного крыла, спросил Гарри. — Вы типа занимаетесь изгнанием демонов? Или их убийством? Куда они потом деваются после того, как их изгнали? — Назад к себе домой. Демоны —это существа не из нашего мира, однако, как я уже говорил, они могут сюда попадать несколькими способами. Мы, экзорцисты, занимаемся тем, что изгоняем их обратно в Геену, — Окумура быстро поднял руку, опережая вопрос Гарри. — Геена — своего рода потусторонний мир, что является местом рождения и существования демонов. Многие считают, что Геенна не является, так сказать, миром материальным. Скорее чем-то гипотетическим, не имея четких границ, предметов и неподконтрольное времени и пространству. Она является зеркальным отражением нашего мира, который мы называем Ассией. — Каким образом Геена может быть зеркальным отражением нашего мира, если она как бы...не существует в физическом плане? — не понял Гарри. — Я же говорю, многие так считают, однако это может оказаться далеким от правды. Обычные люди не могут свободно перемещаться между мирами, и, если уж они как-то и попадут в Геенну, сомневаюсь, что они смогут ее покинуть. — Кгм, — Гарри прокашлялся, нервно поправляя воротник мантии. Окумура ненадолго замолчал, давая ему переварить и осознать все услышанное, за что тот ему был очень благодарен. Информации, которой Окумура ему предоставил, было достаточно, чтобы он уже мог провести несколько ночей, обдумывая свое положение. Но даже с таким набором у Гарри все еще было достаточно большое количество вопросов, которые он стесняется спросить. В конце концов, он, наверное, сможет задать их Гермионе позже. Например, когда они вернутся в Хогвартс. Остается надеяться, что для этого Гарри не придется опять отправляться Мерлин знает куда и оставаться с незнакомыми экзорцистом наедине. — Так, выходит, что это теперь навсегда? — Что именно? — спросил парень, сцепив руки в замок. — То, что ты теперь видишь демонов? — Да, — согласился Гарри. — Да. Во всяком случае я никогда не слышал, чтобы можно было от этого как-то избавиться. Однако если тебя так это смущает, я могу попробовать узнать побольше об этом. — О, нет-нет, не надо, — Гарри вытравил руки перед собой, быстро качая головой. Он и так чувствовал себя достаточно паршиво из-за того, что на него тратят столько времени. — Не надо из-за меня так напрягаться. — Да мне не сложно, — он вскинул бровь, этим жестом напоминая ему...кого-то. Он не понял кого, но точно кого-то. Отлично, Поттер, очень глубокомысленно. — Нет, правда, не стоит, — пробурчал Гарри, вытирая потные ладошки о брюки. Он чувствовал себя ребенком, которого мама привела на консультацию к врачу, и теперь, когда все закончилось, он нервно ждал ее возвращения. Хотя Гермиона определенно не походила на мать, а "врач" перед ним, на первый взгляд, так и вовсе был его ровесником. Разве что вел себя как-то взрослее. — Как хочешь, — Окумура тяжело вздохнул, поправляя очки. — Если что-то понадобится, просто обратишься к моей сестре. Это она там за вас отвечает. — Э... К сестре? — неловко переспросил Гарри. — А как ее зовут? — Я имел в виду Гермиону, — он посмотрел на него, словно тот был каким-то идиотом. — Ну, знаешь, та сумасшедшая, что привела тебя сюда, а потом, ничего толком не объяснив, свалила. Лицо Гарри вытянулось от удивления, и он готов был поспорить, что, если бы его жизнь была каким-то японским мультиком, у него над головой однозначно бы выскочил знак вопроса. Возможно, даже несколько. Он никогда не считал Гермиону особо скрытным человеком. Она всегда говорила, что думает, и почти никогда не беспокоилась о том, чтобы ее слова никого не задели. Рон и Гарри знали, что ее родители были дантистами, а сама она была единственным(!) ребенком в семье! И вот за последние минут пятнадцать своей жизни он узнал, что Гермиона, во-первых, имеет брата, а во-вторых, этот брат является экзорцистом из мира, о существовании которого он даже не подозревал. Хотя тот все время находился у него под носом. "А волшебники еще называют магглов глупыми и слепыми. Сами-то...", фыркнул Гарри, оценив всю абсурдность ситуации. — Да не, — так, словно это какой-то пустяк, махнул рукой Гарри. — Я вот просто впервые слышу, что у Гермионы есть брат. Вот и удивился немного. Знаешь, просто немного неприятно, когда ты дружишь с человеком пять лет, а тут в какой-то момент оказывается, что ты о нем даже ничего толком не знаешь. — Мммм, — протянул Окумура, который впервые за все время, что Гарри тут провёл, показался ему смущенным. — Ясно. От еще большей неловкости их обоих спасла Гермиона, выбрав самое подходящее время, чтобы вернуться. Закрыв за собой входную дверь, она остановилась, неловко их разглядывая. — Ну так... Вы поговорили? — Да, — вернув себе нейтральный вид, сказал Окумура. — Я рассказал ему все, что, как мне кажется, ему стоило знать для начала. И дал пару книг, если этого ему будет недостаточно. Девушка выдохнула, благодарно кивая. — Спасибо, — она повернулась к молчаливому Гарри и протянула ему золотой кулон. — Возьми это и не снимай. Эта вещь скроет твои мысли от тех, кто попытается с помощью легилименции проникнуть в твой разум. И заодно защитит от поверхностного воздействия некоторых демонов. А теперь, — она взглянула на настенные часы у Гарри за спиной. — Нам лучше поторопиться. До встречи, Юкио. — До свидания, — он кивнул им двоим, после чего Гарри и Гермиона молча покинули общежитие через входную дверь, которая теперь вела в один из корридоров Хогвартса. Сумка с вещами и книгами, которые ему отдал Окумура, неприятно оттягивала Гарри руку. Но одно было ясно точно. Ему теперь многое предстоит обдумать.