***
Началось всё довольно странно даже по меркам ребят, сражающихся в параллельном мире с программой. После возврата в прошлое Юми шла домой в сумерках, прихватив с собой припозднившегося братца. — Добрый вечер! — переступив порог, поздоровалась она с родителями, но в ответ услышала молчание. После этого приумолк даже Хироки, привыкший к тому, что на них не сильно ругались из-за опозданий. Его старшая сестра медленно, словно боясь приближаться к неизбежному, прошла в гостиную. На удивление, всё было в порядке: мистер и миссис Ишияма спали. Но от полного спокойствия Юми удержала одна мысль. Родители никогда не ложились так рано. Да, они придерживались режима, но никогда не ложились в девять вечера. Шестое чувство подсказало ей, что на всякий случай стоило их разбудить. Просто, чтобы убедиться, что всё и правда нормально. — Мама, папа! — тихо пробормотала девушка, тронув их за плечо. Акико, её мама, проснулась первой, но не обратила никакого внимания на свою дочь. Юми поспешила себя уверить, что это потому, что она не совсем осознала, что проснулась. Но следующие ее действия заставили даже самую стойкую и взрослую из Воинов Лиоко невольно подавить в себе желание заплакать. — Такэо, просыпайся! — позвала женщина своего мужа и, посмотрев сквозь Юми, глянула на часы. Осознание ситуации не приходило так быстро, поэтому Юми предприняла попытку позвать их еще раз: — М-мам, п-пап! — Её голос чуть сорвался от накатывавшей паники. Но они совершенно ничего не слышали. Юми знала, что активированных башен нет (в том случае можно было бы списать на Зену), поэтому всё происходящее ещё больше нервировало. Вошедший в дом Хироки даже попытался потрясти маму за плечо, но и на это реакции не последовало. Будто бы их не существовало. Дело впервые было настолько странным, поэтому Юми выхватила телефон из кармана и дрожащими пальцами набрала номер Джереми. — Д-джереми! Есть ли активированная башня? — стараясь сохранять спокойствие, твёрдым голосом спросила она. На другом конце трубки послышались шуршание и шорохи, после чего с небольшой паузой последовал ответ: — Нет, активированных башен нет, — хмыкнул парень, но следом в его голосе проявилась какая-то тревога. — А что, что-то не так? — К-как бы тебе объяснить… — при возвращении к этой теме девушка вновь с головой выдала свои чувства. Глубоко выдохнув, Юми на одном дыхании выложила другу всё, что происходило раньше. Он внимательно выслушал, время от времени прерывая её, чтобы уточнить детали. — Юми, я не хочу предполагать сейчас ничего плохого, поэтому не буду делать выводы раньше времени. Сейчас, пожалуйста, подойди во двор Кадика, я сообщу ребятам и сам спущусь, — уверенно, словно бы пытаясь хоть как-то приободрить её, проговорил Джереми и отключился. — Сестрёнка, куда мы идем? — неуверенно переспросил Хироки, тронув её за руку. — В школу. Надеюсь, в этот раз ты не будешь шутить… — устало потёрла переносицу Юми, глянув на брата. — Нет, не буду… — ответил мальчик и первый вышел из дома.***
Тем временем в общежитии Кадика Джереми, на ходу печатая сообщения друзьям, спускался по лестнице, надеясь на то, что Джим не появится в самый неожиданный момент. Вполне мог всё им испортить. За плечами у него был рюкзак с ноутбуком. Ранее ему отзвонилась Аэлита, предположив, что, вероятнее всего, это атака Зены. В общем, Джереми с этим и не спорил; с клонами и фальшивым миром они уже встречались, но там все люди были неживыми, а в обратном с родителями подруги он уверился сразу. Уже на улице он столкнулся с остальными воинами Лиоко. — Вот это я понимаю, Зена стал умнее! Атака без башни так оригинальна! — нервно пошутил Одд, присев на спинку лавочки. Ульрих среагировал мгновенно и дал подзатыльник соседу по комнате. Тот ойкнул и обиженно потёр ушибленное место. Аэлита молча переводила взгляд с деревьев на здание школы, нервно теребя свои розовые помпоны. Ко всей этой ситуации она из присутствовавших относилась серьёзнее всех. С Юми они частенько разговаривали и делились секретами, и ей было неприятно от мысли, что и Юми испытает то, что ощущала она изо дня в день. Да, у Юми были довольно строгие родители, но девушка всё бы отдала, лишь бы найти даже таких. Наконец сама Юми подоспела к ним, за ней плёлся Хироки. Воины Лиоко внимательно выгляделись в их лица, но прочесть истинные эмоции Юми было практически невозможно. Девушка умела напускать на себя холодность, когда этого хотела. Джереми ещё раз оглядел всех, поправил свои огромные очки и кашлянул, привлекая к себе внимание. — Итак, раз уж все собрались… Я думаю, стоит обсудить данную ситуацию. Мне действительно не нравится происходящее, поэтому предлагаю сходить на фабрику и на Лиоко, чтобы лично во всём убедиться. Со всех сторон послышались одобрительные бормотания, а Хироки недоуменно посмотрел на каждого по очереди. — А что такое Лиоко? — задал вопрос мальчик, прищурившись. — Увидишь своими глазами… — тяжело вздохнул только сообразивший Джереми, в ответ на это получив молчание, так как Хироки было слишком опасно оставлять одного, и все это понимали.***
Все сектора были пустынны, словно Зена уже и не существовал. Ребята заглянули даже на Кортекс, но и там было совершенно тихо. Хироки, выпросивший возможность заглянуть на Лиоко, попал методом исключения, так как даже Джереми не знал, с чем им придется столкнуться, а лишний человек в сражении им бы пригодился. Его костюм значительно отличался от остальных. Оружием стал огромный сюрикен, который он мог как кинуть на некоторое расстояние, так и сражаться в ближнем бою. К сожалению, а может, и к счастью, этого проверить не удалось. Воины Лиоко вернулись ни с чем. На следующий день странности только продолжались. Джереми позвонил его кузен Патрик и рассказал о том, что родители Джереми совершенно не замечали его присутствия, будто бы его не существовало. Ничего не помогало. После этого Джереми конкретно начал нервничать. Что-то ему подсказывало, что это не последний подобный случай. И он не ошибся. То же самое постигло и родителей Одда, о чём тот узнал от сестёр, Ульрих же… Просто не стоило и пояснять, что из-за этой ситуации никто не мог спокойно выспаться, из-за чего даже Аэлита с трудом вспоминала самое сложное, а о Ульрихе и говорить было нечего. Он нахватал плохих оценок, но за месяц не получил ни одного звонка от папы, что все единогласно приняли за печальный исход. Но то, что произошло далее, уж точно не ожидал никто. В один день, когда Сисси хотела зайти в кабинет к своему папе, там не обнаружилось ни его, ни его секретарши. Дочка директора подняла панику, и вскоре уже вся школа бегала по коридорам, выискивая учителей и работников. От этой новости, которую ему, как ни странно, сообщила первой сама Сисси, Джереми потерял всякий сон и здравомыслие. Он совершенно не видел во всём этом логики, и, что не менее важно, как Зена сумел это сделать. Без учителей учебный процесс застопорился, и ученики целыми днями слонялись без дела, что немного облегчило жизнь. — Почему мы просто ждём, пока произойдёт самое худшее? — дёрнула ногой Юми, когда ребята собрались в очередной раз возле злополучного люка. — А у тебя есть идеи о том, что делать? — вздохнул Джереми, поправив очки, и начал что-то печатать в своём «карманном» компьютере. — У кого-нибудь вообще есть идеи о том, что произошло? — вклинился Ульрих, обведя глазами друзей. — Не кажется ли вам, что с нами играются, как кошка с мышкой? — Я думаю… — подала голос Аэлита, и все резко посмотрели на неё. — Зена решил, будто без взрослых мы будем ослаблены. Похоже на газ, который он уже распылял, только этот… «запрограмированный». Или же создание ложной вселенной, но для такого количества людей это было бы совершенно бессмысленно и слишком сложно. — Думаешь, Зене совсем надоело выкручиваться из ситуаций, где мы его постоянно побеждали? — задумчиво буркнул Одд, кинув печенье своему псу, Киви. — Если ты права… Мы ничего не сможем сделать. Зена рано или поздно покажется, и тогда мы узнаем правду! — Джереми снял очки, протёр их рукавом, встал, положил компьютер в рюкзак и первым направился вниз по лестнице.***
На этом, казалось бы, всё должно было бы закончиться, но самое страшное было ещё впереди. На одно из очередных собраний не пришёл Одд. В обычное время на него бы махнули рукой, но сейчас за ним отправился Ульрих. На первый взгляд всё было в порядке, но когда парень попытался заговорить с другом, то невольно опешил. Тот стоял на обрыве, широко улыбаясь. Когда-то они забирались сюда, чтобы спастись от волков. От воспоминания об этом Ульрих почувствовал себя неуютно, и Одд это подметил. — Что, дружище, боишься высоты? И даже не поможешь своему другу, своему соседу по комнате? Хотя, ты ведь не только этого боишься… Ты даже не можешь признаться Юми в чувствах. Неужели так сложно сказать три слова? Или для тебя французский стал сложен? — В его голове сквозила неприятная ехидность, не характерная для парня. Да, он нередко подшучивал над их непростыми отношениями, но чаще всего это ограничивалось чем-то безобидным, ведь что-что, а рука у Ульриха могла быть тяжелой. — Да… Ты точно потерял дар речи. Думаешь, я не слышу, как ты во сне бормочешь её имя? — продолжал издеваться парень, сделав шаг назад. Ульрих, в свою очередь, приблизился. — К чему я всё это говорю? Подумай, что скажут остальные, когда узнают, что из-за твоей медлительности погибнет твой лучший друг? Или, хм, ещё лучше… Ты сам убьёшь меня. Тогда, будь уверен, друзья отвернутся от тебя быстрее, чем ты успеешь объясниться. — Здесь… Здесь никого нет, — промедлив, произнёс Ульрих и огляделся. — Ты так думаешь? — чересчур спокойно усмехнулся Одд. — Сюда уже мчится Юми, ведь она беспокоится о тебе. Представь, какая картина её здесь ждет. Я, шатающийся на обрыве, и ты, который ни пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. — Да… Пошёл ты! Ты не Одд! Мой лучший друг никогда не скажет подобного! — сквозь зубы рыкнул Ульрих, резко подскочил к нему и слегка толкнул в грудь. — Ульрих! — следом раздался крик девушки, ещё издалека увидевшей их. — Вот о чём я говорил! — одними губами прошептал Одд и, словно по инерции от удара, пошатнулся и упал назад. Ульрих хотел было схватить его за руку, но ему не хватило считанных секунд, чтобы схватить за рукав кофты, просвистевшей в миллиметре от пальцев. — ОДД! — Юми закричала еще пронзительнее и бросилась к телу, растянувшемуся на земле. На первый взгляд Одд выглядел живым, но лишь пятно крови, растёкшееся по земле под ним из проткнутой спины, и полная неподвижность свидетельствовали об обратном. Ульрих с лицом, полным ужаса, подбежал к самому обрыву, не решаясь посмотреть вниз. Юми запрокинула голову вверх: в её глазах впервые за долгое время, когда её хоть кто-нибудь видел, скопились слезинки, а нижняя губа задрожала. — Ульрих, что произошло?! — осипшим голосом проговорила девушка, обессиленно переводя взгляд с тела на него. В ней уже давно было не узнать ту спокойную, сильную Юми, невольно ставшую старшей сестрой для остальных. — Это был не Одд… Это… Это был Зена! Одд не мог сказать таких вещей! — нервно ответил Ульрих, ощущая, как у него кружится голова. — Ага, и сейчас Зена лежит на земле. Мы все сейчас на взводе, мало ли что могло привидеться! Даже если это и он, то это не обязательно был его клон, он мог вселиться в настоящего Одда! И сейчас по твоей вине он погиб! — Юми, сдерживая слёзы, повернулась и убежала, не оборачиваясь. Ульрих с отсутствующим взглядом покосился вниз и отшатнулся. Он не боялся вида крови, но вид тела его лучшего друга, да почти брата, чёрт возьми, медленно приводил к полному осознанию ситуации. Недолго думая, парень повернулся спиной и присел на корточки, дабы спуститься. Руки, цепляющиеся за выступы, дрожали, заставляя сильнее цепляться за них. Спуск казался упомрачительно долгим, приближавшим с каждым мгновением к неизбежному. Но почти у самой земли правая рука соскользнула, и Ульрих упал, приземлившись на попу. Он прошипел от боли, притуплённой состоянием, поморщился и, шатаясь, встал. Взвалив худого и такого легкого Одда на плечо, парень вначале медленно шёл, а после сорвался на бег.***
Со смерти Одда прошло два месяца. Отойти от этого события и за пять лет было невозможно. Некоторое время все упорно пытались уверить друг друга, что этого не могло произойти, но в конце концов… смирились. Про него просто не говорили, будто бы его и не было. Стоило кому-то невольно упомянуть его имя, как в воздухе повисало неловкое молчание. Возврат в прошлое не сработал, из-за чего считали, что в его смерти отчасти замешан Зена. Ульриха не избегали, но прежнее дружеское отношение стало немного холоднее. Да, все знали, что он не виноват напрямую в смерти… Но что-то внутри утверждало: если бы он не повелся на подколы, Одда бы удалось спасти. Ульрих, вкупе с остальными, укорял себя больше них. Не проходило ни дня, как он невольно делал то, что обычно делал Одд: подшучивал, гулял с Киви, даже волосы покрасил в память о нём, но в бежевый. Всё это плохо сказывалось на его и без того расшатанной психике и не могло долго продолжаться. Однажды в поисках корма для Киви ему на глаза попался какой-то клочок бумаги… «Всем привет, если вы это сейчас читаете. У меня очень странное ощущение, что скоро произойдет что-то нехорошее. Зена неспроста затих, я думаю, нас ждёт что-то глобальное… Надеюсь, я сумею хоть как-то помочь в происходящем. Но, если вдруг со мной что-то случится, я хочу сказать вам всем несколько хороших слов. Джереми, наш Эйнштейн, всегда будь таким же умным и головастым, каким я тебя помню. Пожалуйста, береги Аэлиту, защити нашу принцессу от Зены, она заслуживает самого лучшего. Моё личное пожелание: отдай мой оверборд Хироки, этот мальчишка сможет заменить меня в вашей команде. Аэлита, пожалуйста, будь такой же милой и саркастичной, вся в меня! Я знаю, ты найдешь своё счастье с Джереми. Ты встретишься со своей мамой и восполнишь все моменты, которых у тебя не было в детстве. Моё личное пожелание: если хочешь, можешь оставить Киви себе, я знаю, как ты любишь животных. Юми, продолжай носить черную одежду и заниматься пенчак силатом. Шучу, тебе стоит надеть однажды светлое платье, уверен, тебе пойдёт! А пока ты не начала мечтать, как дашь мне подзатыльник, оставайся такой же умной и начни же наконец встречаться с Ульрихом, он этого заслуживает! Моё личное пожелание: не держи на меня обиды за прошлые поступки, запомни меня веселым и неунывающим шутником. И, напоследок, Ульрих. Да, я знаю, что мы иногда не уживались в одной комнате, но я благодарен тебе за время, что мы провели бок о бок. Ты был самым хорошим и терпеливым соседом, который только мог бы у меня быть. Я рад, что меня подселили именно к тебе, а ни к кому-то ещё. Ты терпел Киви и все его щенячьи выходки, и только сейчас я осознаю, насколько у тебя была большая выдержка. Также из тебя получился отличный друг. Я знаю, ты сможешь оберегать всю нашу команду, нашу маленькую семейку, позаботься о каждом ради меня. Моё личное желание: будь счастлив с Юми, поддерживай Аэлиту и Джереми, не дай им пролить слишком много слёз, ладно? Навечно ваш друг и шутник, Одд Делла Роббиа Бумажка выпала из его рук, сделала полукруг в воздухе и плавно опустилась на пол. Его словно ударили в старую, но ещё немного кровоточащую рану. В дверях появилась Аэлита, искавшая его для очередного собрания. В её глазах блестели искорки тревоги, подтверждающие тот факт, что она боялась не найти его живым. — Ульрих, что случилось? — прошептала девушка, приблизившись к парню, сидящему на корточках. — Я нашел… последнее письмо Одда, — пробормотал Ульрих, глядя на лежавшую на полу бумажку. — Он догадывался, что что-то случится… Аэлита подняла листочек и начала пробегать глазами по строчкам. С каждой прочитанной строчкой её лицо мрачнело, а глаза наполнялись слезами. Ульрих, заметив это, чуть приобнял её за плечи. Она тяжело вздохнула и посмотрела на Штерна. Молчание прервалось вибрацией их телефонов. Аэлита машинально вынула свой из кармана и взглянула на экран. — Зена…***
Ребята мчались к дому Юми, где происходило сражение. Зена спустя долгое вновь послал монстров на Землю, по каким-то неизвестным причинам оказавшимся именно там. Несмотря на то, что родители по-прежнему не видели девушку, она рьяно защищала их из последних моральных и физических сил. Хироки, начавший чаще общаться с Джереми, тоже спешил к ней с фабрики. Подоспели они к тому моменту, когда краб загнал утомившуюся Юми в угол и собирался её убить. Ульрих, замешкавшись на доли секунды, схватил с земли палку, подскочил под монстра именно тогда, когда он проткнул ногой её живот. Таковой удар на Лиоко означал мгновенную девиртуализацию, а о Земле стоило промолчать. Вспышка, и краб исчез, оставив японку, распластавшуюся у стены дома, с быстро вытекающей кровью из-под разорванной кофты. Хироки и Аэлита кинулись к раненной. Ульрих выхватил из кармана телефон и дрожащими пальцами набрал Джереми. Тот, успев услышать лишь два слова, быстро начал стучать по клавишам, бормоча, что он уверен, что отладил возврат в прошлое. Вскоре весь город погрузился в яркую вспышку и… Ничего. Тело Юми продолжало лежать на асфальте, будто что-то, в отличие от остальных, мешало ей совершить перемещение. Такая ситуация с Оддом еще объяснялась тем, что у того случилась мгновенная смерть, Юми же еще была в сознании, поэтому Хироки позвонил в скорую, постаравшись точно описать сложившуюся ситуацию. Медики косились на ребят, недоумевая, откуда Юми получила такое ранение, но пациентку приняли. Но уже в скорой девушка скончалась от чрезмерного кровоизлияния. Ребятам ничего не оставалось, кроме как вернуться на фабрику. Ульрих задержался на мосту, дабы немного (хотя тут бы требовалось неделями пить успокоительное) успокоиться и освежить мысли. Хироки, бросив на него встревоженный взгляд, попросил его быть осторожнее, ни с кем не разговаривать и, в случае чего, бежать к ним за помощью. Он едва заметно мотнул головой и присел на мост. В голове практически не было мыслей, проплывал лишь бесконечный туман. Такое «амёбное» состояние прервал чей-то очень знакомый голос. — Чего киснешь, Ульрих? — А? Кто это сказал? — Парень начал вертеть головой, пытаясь найти источник звука. — Я знаю, ты винишь себя в моей смерти. Но это не так. На самом деле это моя вина. Зена перехватил контроль в моём теле, но он стал умнее. Я разговаривал так же как обычный человек, но давил на тебя психологически. Я мог видеть все происходящее, но не мог никак взаимодействовать. Так что в какой-то степени я рад, что ты его ударил. Он этого как никто заслуживал… — усмехнулся голос, и рядом с ним возник… Одд. — Но ты же… Ты же… — От неполного осознания происходящего Ульриха начало трясти. Сейчас он как никогда был близок к конкретному нервному срыву, но изо всех сил старался держаться. И если бы не то, что происходило сейчас, он бы вполне мог сохранить здравый рассудок. — Ты не существуешь! Тебя… Тебя больше нет! И это всё моя вина! — Даже если и ты, что это сейчас изменит? — печально заметил он, присев (во всяком случае, приземлившись) рядом с ним. — Ты должен жить дальше. Я знаю, ты нашел моё письмо. Ты и только ты можешь позаботиться о Джереми и Аэлите. Стань, в конце-концов, старшим братом для Хироки, он этого заслуживает. — Я не смогу жить без своего лучшего друга и моей де… Юми, понимаешь, не смогу! Смерть вас обоих на моей совести, я не смогу жить, не думая об этом! — прокричал Ульрих, обхватив голову руками. — Да, я знаю, нет жизни после смерти, но я не вижу ничего хорошего в моём настоящем! — А ты подумал, что будет с ними? Думаешь, ещё и твоя смерть никак не отразится на них троих? Эгоистично, не находишь? — хмыкнул Одд, кинув взгляд в сторону фабрики. — Если бы так подумали Джереми или Аэлита, ты бы обижался на них, верно? С другой стороны, они бы так не подумали. Они бы нашли силы в себе жить дальше. — Хватит! Пожалуйста. Не доводи меня! — прошипел Ульрих, от досады сильно дёрнув ногой и на мгновение потеряв точку опоры, но даже этого успело хватить. Парень с ошарашенными глазами соскользнул с моста, в последний момент схватившись за металлическое ограждение. Одд испуганно подскочил к нему, взирая на болтающегося внизу Ульриха. Он протянул к нему руку, но та прошла сквозь его. Делла Роббиа чертыхнулся, ругаясь про себя, и, встряхнувшись, крикнул другу: — Черт возьми, я не могу тебе помочь, я же… Я же призрак! Стой, погоди… Призрак… Подожди минуту, я сейчас буду! — ободрённо воскликнул Одд и помчался в сторону лаборатории. Штерна это не особо обрадовало, как и не смогло бы обрадовать любого человека в беде. Но, что бы он до того не говорил, на самом деле хотелось жить. Далеко не счастливо, но жить. Сейчас он хорошо ощущал на себе последствия сказанных слов. Одд, скорее всего, был лишь его галлюцинацией, так что вряд ли сейчас кто-то его найдет… Но в его сердце всё же теплилась надежда продолжить такую, но жизнь. Ульрих тщетно пытался раскачаться, подтянуть своё тело на руках, но ослабевшие руки и так еле удерживали его от падения. Их силы не хватит дождаться помощи… Но он старался, ему было больно даже представить, как отреагирует Аэлита. Несмотря на то, что они были друзьями, их отношения были очень дружелюбными и тёплыми, он был ей как старший брат морально и физически. Он спасал её на Лиоко и частенько прикрывал от монстров. Чувства, что он испытывал к девушке, не были схожими с теми, что к Юми, это было что-то более… Возвышенное? Правы были люди, перед смертью вспоминают всю свою долгую жизнь. Впрочем, его жизнь не была такой уж и долгой, он даже школу не закончил, о чём речь? Мгновение казались минутами, а минуты часами. Помощь все не приходила, а вера в хороший конец всё больше утихала. Издалека слышались доносимые эхом взволнованные голоса Аэлиты и Джереми, всё больше приближающиеся к нему. Больше походило на кошмар, нежели на страшную реальность. Казалось бы, стоило только ущипнуть себя, помотать головой или прикусить язык, как происходящее растворится в небытие. Его глаза заприметили уже бегущих по мосту ребят. И они опоздали… Как и он тогда, с Оддом. Силы покинули его руки, они разжались, и под воздействием силы гравитации парень стремительно полетел вниз. Он слышал испуганный крик Аэлиты, видел, как она почти схватилась рукой за его руку, видел отчаяние в её потускневших глазах… Холодная вода окружила его, он едва успел зажмуриться. Шанс спастись, совершенно минимальный, но был. Но тут спину и живот пронзила острая боль, отчего он раскрыл глаза и рот, резко сглотнув воду. Последнее, что видел Ульрих — кровавый след, всплывающий вверх…***
Аэлита с содроганием смотрела, как по воде расходятся круги, создавая небольшие волны. Подумать только, лишь два месяца назад они все вместе любили собираться компанией…***
— Всем приве-е-ет! — широко улыбаясь, пропел Одд, буквально залетев в столовую и примостившись на стуле. — Кто вернулся! — фыркнула Аэлита, тихо хихикнув. — Как отдохнул? — Как всегда довёл сестричек, а они меня, — ответил он, обняв Аэлиту. — Сама как? Переписывалась с Джере-е-еми? — Одд! — притворно вздохнула Аэлита, тыкнув его локтем в бок. — Что у меня, других занятий нет? — Но ты не отрицала обратного! — подловил её Одд, ухмыльнувшись. — Обща-а-алась, обща-а-алась! — Ну Делла Роббиа! — замахнулась рукой девушка, но Одд в последний момент вскочил и увернулся. — А времена не меняются. — К этим двоим, засунув руки в карманы, подошел Ульрих. — Вы вообще когда-нибудь по-настоящему ссоритесь? — Естественно нет, она же моя любимая кузина! — торжественно заявил Одд, взъерошив короткие розовые волосы девушки. — А ты — мой любимый кузен! — передразнила его она. — Семейные разборки? — Юми присела к ним за столик, поставив перед собой еду. — На себя намекаешь? — не упустил случая подструнить японку Одд, на всякий случай пододвинувшись к Аэлите. — Радуйся, что я голодна, а то Джиму потом объяснялся бы, почему ты пропустил физкультуру, лёжа в медпункте, — спокойным тоном, но с полуулыбкой заметила Юми. — Намёк понят, претензий не имею, суд окончен! — примирительно поднял руки тот. — Вы как так рано собрались? Еще только девять утра, — с ноутбуком в руках подошёл Джереми и сел рядом с Аэлитой. — Тебя удивило то, что я встал раньше обеда? С сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь! Встаю на рассвете и ложусь на закате! — торжественно заявил Одд, встав в героическую позу. — Учти, я запомнил, — шутливо пригрозил его сосед по комнате, и все дружно рассмеялись.***
Как же так случилось, что всё в одночасье оборвалось? Неужели и правда нужно жить одним днём, не задумываясь, что будет завтра? В какой момент все пошло по иной линии судьбы? Только на последний вопрос Аэлита знала ответ. Если бы в тот злополучный день они бы победили Зену быстрее, ничего бы ни с кем не случилось. А сейчас что оставалось делать?.. Убиться самой, чтобы не мучаться? Но нет. Она знала, что у неё не хватит смелости. Она была и слабой, и сильной одновременно, и ей это очень не нравилось. Что оставалось делать сейчас? Просто продолжать жить дальше, как ни в чём не бывало? Ходить в школу, забыв о том, что произошло? И так уж точно было нельзя. Окончательно погрузившись в свои мысли, девушка осела на холодный каменный мост, обхватив голову руками. Молчавший всё это время Джереми подошёл к ней и сел рядом, осторожно приобняв со спины. Аэлита резко развернулась, обняла его и всхлипнула, уткнувшись носом в его плечо. Невольно, глядя на неё, Джереми не сдержался, и по его щеке скатилась одинокая слеза… Он практически не помнил, как когда-либо плакал на людях. Лишь злился, вспыхивая как спичка, или становился полностью спокойным и сосредоточенным, когда говорил о чём-то, что понимал только он. Всё это время на фоне других он выглядел бесчувственным, но ребятам было кое-что невдомёк. Его детство прошло в окружении книг, пока его сверстники гоняли мяч на улице. Оттого он и сам был чем-то похож на компьютер, безэмоциональную машину. Одна только Аэлита знала, что наедине он может глупо шутить, совсем как Одд, и стесняться говорить о своих чувствах, как Ульрих. Формально, именно у неё Джереми всё это время учился эмоциональности, в то время как сама девушка перенимала его серьёзность. Над их отношениями частенько подструнивала вся школа, в особенности Одд и Сисси. Последняя имела на это право исключительно потому, что за многие приставания ей всё прощал директор — недаром она была его дочкой. Хотя, возможно, в глубине души она просто завидовала тому, что эти двое отлично подходили друг к другу. Джереми не верил в судьбу, не верил, что люди предназначены друг другу, но верил в то, что именно он должен быть найти заброшенную лабораторию, помочь выбраться Аэлите из десятилетнего заточения в суперкомпьютере… И обрести настоящих друзей. Таких разных и непохожих: решительный Ульрих, шутник Одд и умная не по годам Юми. Несмотря на то, что всем, иногда даже его друзьям, казалось, что он по-настоящему не ценил никого, это мнение было ошибочно.Но ценил слишком мало.
Джереми считался негласным лидером их маленькой команды, хоть никогда и не был на Лиоко. Однако сейчас он понимал, что из него никудышный лидер. Просто отвратительный. Позволил этому случиться. Позволил друзьям погибнуть. Не уберёг их. Не может успокоить ревущую на его плече Аэлиту. Зена превратил их жизнь в настоящий кошмар. Вот бы… — Вот бы вернуться назад во времени и сделать так, что бы Зена никогда никому не мешал… — отрешённо пробормотала Аэлита, не поднимая головы. — Но такое возможно только в одном случае… — Джереми осторожно отстранился от девушки, вглядываясь в её лицо. — Неужели ты правда хочешь… — Да, я правда хотела бы навсегда остаться в Лиоко. — В голове Джереми невольно всплыли те далёкие дни, когда ему только удалось девиртуализировать её с Лиоко… Джереми застучал по клавиатуре суперкомпьютера, его глаза, словно аппарат, считывали каждую строчку программного кода. Неожиданно громкий стук сердца заставил на мгновение прерваться. Он волновался? Да, конечно, он волновался. Это под его ответственность Аэлита оказалась на Земле. Это ему стоило подумать о том, что привычные для них всех вещи Аэлита видела впервые. Девиртуализация и так была едва ли не величайшим достижением его жизни. Размечтался, что всё будет легко и просто. Сам не особо социализирован, как помочь с этим ей?.. Джереми вздохнул, и одновременно с этим на его лице показалась облегчённая улыбка. В наушниках зазвучал голос Аэлиты, заметно успокоивший его. Очередная разборка с монстрами Зены, а потом он обязательно с ней поговорит. — Аэлита… — нервно протянул Джереми. Они очень давно не говорили на эту тему. — Пробуждение Зены действительно повлияло на наши жизни. Но ещё больше на нас повлияла ты. Да если бы не ты, мы бы никогда не познакомились. Я до сих пор помню тот день, то… счастье, когда ты впервые оказалась на Земле. Тебя радовали простые вещи, что казались мне обыденными мелочами. Раньше я задумывался о том, что чувства только мешают человеку, отвлекают его… Джереми, не выдержав, отвернулся. По его щекам скатилось несколько слезинок, и он громко выдохнул, спеша успокоиться. Повисшее в воздухе молчание продолжалось несколько минут, пока его не прервал мчавшийся со стороны фабрики Хироки: — Ульрих, Джереми, Аэлита! Где… — громко крикнул мальчик, но резко затормозил, вглядевшись в лица друзей. — Вы… Вы же не хотите сказать… — Да, Хироки, — прошептала Аэлита, встав, и обняла его. — Ульрих… погиб. Хироки, не сдерживаясь, зарыдал. Несмотря на привычку совать нос в дела старшей сестры, он всё ещё был ребёнком. Ребёнком, что частенько доставал сестру. Ребёнком, что не думал, что увидит смерть так рано. Именно смерть Юми. И Ульрих… Он был отличным парнем для неё. Верный, добрый, понимающий. Почему всё произошло так?.. — Юми, прости меня! Это я отпустил Ульриха одного! Это я не успел спасти тебя! Это я во всём виноват! — заорал Хироки сквозь рыдания, едва не сорвав голос. Аэлита начала медленно гладить его по волосам, на что сам Хироки только крепче сжал её в объятиях, посмотрев на девушку заплаканными глазами. — …А-аэлита… Д-джереми… Вы же не оставите меня?.. — Нет, не оставим, — пробормотала Аэлита, чувствуя, как врала самой себе. — Идём на фабрику, пока… — …Больше ничего не случилось.***
За все эти годы сражения с Зеной стены фабрики стали практически родными, ровно как и Лиоко. Подумать только, они провели здесь большую часть своего свободного времени. И это место, и фактически она забрали жизнь ребят. Не помог и не поможет даже возврат в прошлое. Когда-то Аэлита наивно думала, что они окончат Кадик и хоть и разъедутся, но всё равно будут время от времени собираться вместе. Вспоминать учёбу, Лиоко и Зену… Теперь и вспоминать-то нечего. Некому. Джереми покосился на Аэлиту, что неотрывно смотрела на пробегающие строчки программного кода. Хотел было тронуть её за плечо, но она повернулась сама. — Джереми, давай закроем это раз и навсегда. Я уйду в Лиоко, ты выключишь суперкомпьютер и пойдёшь вместе с Хироки. Забудь обо мне. Забудь о том, что когда-то существовал такой человек. Думай обо мне как о программе. Ты просто выключаешь программу, не закрываешь мне доступ к реальному миру. Так будет лучше для всех, — отрывисто произнесла Аэлита, отрешённо глядя перед собой. — Аэлита… Я-я т-так не могу. — Его голос предательски дрогнул. — Всё должно вернуться на круги своя. — Она медленно подняла голову. Их мимолётные взгляды встретились, и девушка коснулась его губ своими. О, как часто Аэлита представляла это событие! Где-нибудь в лесу, в полном одиночестве, когда для чувств уже не нужны слова. Словно новый этап отношений. И что теперь? Это был короткий, обессиленный поцелуй. Первый и единственный в их жизни. Джереми не дал ей отстраниться, а, неуверенно положив руки на талию, ответил на него, положив очки и прикрыв глаза. Также неопытно, но эмоциально. Бабочки в животе действительно всколыхнулись, принося впервые за долгое время ощущение безграничного счастья. На мгновение всё забылось: и смерть друзей, и желание скрыться в Лиоко…— Искусственный интеллект, ты меня слышишь? — Да. Но не могли бы вы называть меня как-то иначе, пожалуйста? — Хорошо. Как тебе имя… М а й я?
— Майя… Не уходи. Не оставляй нас. — Во взгляде Джереми сочеталась непривычная для него нежность с глубокой печалью. Он осторожно взял её за руки, и у Аэлиты заныло сердце. Долгое время, не зная о своём прошлом, она действительно верила в то, что являлась программой. Лишь влюблённость — это непривычно яркое чувство — позволила ей отдалиться от этой мысли. И сейчас, стоило Аэлите почувствовать себя настоящим человеком, приходится убегать. Навсегда. — Если я не уйду, Зена доберётся до тебя и Хироки. Давно пора было так сделать… — Двери лифта открылись, и из него вышел Хироки. Мальчик медленно перевёл взгляд с Джереми на Аэлиту и опустил голову, словно ощущая всеобщее напряжение. — Джереми, пожалуйста, запусти обратный отсчёт. Джереми с громким вздохом сел за суперкомпьютер, прекрасно осознавая причину данной просьбы. Чтобы у него не было соблазна не дать ей уйти в Лиоко. Как хорошо она его знает… Хироки недоумённо покосился на Аэлиту, исчезнувшую в лифте, и задал молчаливый вопрос Джереми. Тому даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять это. — Аэлита считает, что всё произошло по её вине. Что Зене нужна именно она. Что в таком случае нас оставят в покое, — бессвязно бормотал Джереми, не отрываясь от экрана, хоть и так хорошо помнил каждое действие. Кто бы мог подумать, что ему придётся видеть последнюю виртуализацию принцессы мира Лиоко. — Она хочет отдать за нас свою жизнь?! — встревоженно воскликнул Хироки. Джереми удивлённо оглянулся. Да, он и забыл, как мальчик за такое короткое время успел влиться в их компанию. Сперва он вместе с Оддом (больше по привычке) не упускал случая подтрунивать над отношениями старшей сестры и Ульриха, но… два месяца назад это прекратилось. — Нет, но… Из наших жизней она исчезнет… навсегда, — тяжело выдохнул Джереми, ощущая покалывание в пальцах. Желание остановить процесс, вытащить её, крепко обнять и никуда не отпускать. Гадко на душе. Виртуализация была закончена. На мини-карте мерцала точка, показывающая местоположение Аэлиты. Справа появилась вкладка с камерой, благодаря которой они когда-то общались…***
Девушка неосознанно глядела перед собой, смутно вспоминая о камере. С чего всё начиналось, и чем всё закончится… Словно цикл. Круг жизни. История Воинов Лиоков циклично связана с ней непосредственно напрямую. Дочь создателя Лиоко, принцесса этого мира и причина смерти своих друзей. — Джереми… — позвала Аэлита, мысленно возвращаясь на несколько лет назад. — Мы разобрались с Зеной. Ты наконец можешь выключить суперкомпьютер. — Ещё увидимся, принцесса, — раздался шёпот Джереми, после чего наступила полная тишина. Слово «принцесса» из его уст звучало непривычно. Мягко, с нежностью и… с затаённой надеждой?Надеждой на что?
Время медленно тянулось, но ничего не происходило. Аэлита плохо помнила, что почувствовала при включении суперкомпьютера, но хоть что-то точно было. Интересно, как будет ощущаться его выключение?.. Внезапно прямо рядом с ней сверкнула белая вспышка. Аэлита растерянно замотала головой из стороны в сторону, пока вспышка стремительно не поглотила её целиком…— Добро пожаловать на Землю!