— Мрази! Как же я вас всех ненавижу! Я вас убью, уроды! Всех прикончу, слышите! — кричал подросток из класса «2F». Сегодня он явился сюда с пушкой… Больной ублюдок, не иначе.
Я его узнал — это парень, который с недавних пор разделял мою участь, но оказался немного слабее. Когда-то он имел неосторожность испортить отношения с некоторой элитой Собу, не с Хаямой правда — с ним трудно не поладить, но тоже с не маленькими шишками. Всей ситуации не знаю, но вроде бы он попытался выпендриться или самоутвердится перед какой-то девчонкой, но в результате его отдубасили. Плюс ко всему, однажды он ей признался в любви и получил отказ. Ничего не напоминает? Так вот, прикол в том, что после отказа, когда закончились уроки, он вздумал проследовать за ней до дома — попытаться объясниться, так сказать. Конечно, это не было одобрено его избранницей, и та его послала. А затем в школе поползли слухи о сталкере-насильнике.
Жизнь паренька превратилась в ад. Он получал не хуже меня. Вы спросите: откуда я всё это знаю и почему вообще его заметил? Да, обычно я не обращаю внимания на других учеников. Но, в данном случае, речь идет о моём партнере по несчастью. Уж больно схожи у нас судьбы, и я не мог не заметить издевательств над ним. Одиночка видит другого одиночку издалека. Его зовут Такеши Хирояма; в целом, обыкновенный ученик со средними оценками. Ничего необычного. До сегодняшнего дня.
— Как же меня бесит эта белобрысая ведьма! И эта безмозглая рыжая горилла! Блондин фальшивый!!! — переводя пистолет с одного на другого, начал перечислять он. Мы же стояли группой в углу класса, боясь двигаться и даже дышать. — Эта синеволосая бандитка… Вы все одинаковы!!!
Ого, не ожидал, что еще кто-то заметит всю суть Хаямы. Хотя не так уж и удивительно. Он, конечно, вступался за него при нападках, но никогда не пытался свести их к нулю. Отыгрывал героя в блестящих доспехах, только и всего. Видимо, так Хирояма и понял его истинное нутро.
Я окинул взглядом присутствующих. Сказать, что все выглядели хреново, было бы явным преуменьшением. Шокированный Хаяма стоял как вкопанный, явно не зная, что делать. Не такой уж и крутой, да? На словах ты прям герой, а на деле — холоп простой. Тобе стоял позади него, тоже испуганный и шокированный, а за ним пряталась Эбина. Впервые вижу её слезы и панику. За Хаяму похожим образом цеплялась Миура, тоже со слезами на глазах и выражением ужаса на лице. Я едва уловил её шепот: «Хаято, сделай что-нибудь». Даже как-то неприятно было бы её разочаровывать.
Юигахама и Кава… Кава…саки были рядом со мной. Как и у некоторых, по их щекам катились слёзы. Кава… Кава…саки закрыла глаза и тихо бормотала: «Прости Кейка… Тайши… ваша сестра не вернётся домой». Не думал, что моё сердце будет возможно сломать словами, но сейчас внутри словно надломилось что-то. Юи же, в свою очередь, пыталась держаться за меня и слезливыми глазами о чем-то умоляла.
О чем, блин? Я что, супергерой? Ну а как тогда Хирацука с её боевыми навыками? А она стояла чуть впереди нас, пытаясь не подавать виду, что тоже испугана. Она даже сначала пробовала ему что-то сказать, но сразу сдалась после криков Хироямы и замолчала, нервно сжав руки в кулаки. Разумеется — у этого чувака, блин, пушка в руках!
И тут я понял — никто ничего не сделает. Все ученики просто смотрят со страхом и прячутся друг за друга. Кто-то молится, кто-то просто боится и цепляется за других. Я вновь посмотрел на парня… Подумал… Ладно. Хрен бы с ним — была не была. Я медленно зашагал вперед, и прям таки кожей ощутил взгляды остальных на себе. Мельком почувствовал, как Юигахама попыталась схватить меня за рукав, чтобы остановить. Не вышло — я оказался быстрее. Осторожно пробираясь через одноклассников, игнорируя их взгляды, я, наконец, со спины прошел мимо Хирацуки-сенсея и поплелся дальше вперед. Туда, где стоял «поехавший». Ровно до тех пор, пока меня не остановило дуло пистолета.
— Я разве кому-то разрешал двигаться, мразь?! — крикнул он, смотря на меня. Я инстинктивно поднял руки и остановился, не дойдя нескольких метров. — Ты куда прёшься, дебил?!
— Хикигая… ты что…
— Стой! Подожди, давай просто поговорим.
— Поговорить?! О чем мне с вами, уродами, говорить?! — со смешком в голосе ответил он.
— Если ты не заметил… я не так уж от тебя и отличаюсь.
Он посмотрел на меня и прищурился. Видимо задумался. Правда, пистолет он также держал нацеленным на меня. Лишь бы не пуля… лишь бы не пуля…
— Хе-хе… твоя правда. Но я буду говорить с тобой, а не с этими уродами!
Бинго! Этот парень определенно был наблюдателен. Как я там говорил? Одиночка чувствует другого одиночку? Эта карта сработала. Он тоже видел издевательства надо мной и… может, почувствовал что-то знакомое…
Остальные так молча и стояли за мной, сверля взглядами в спину.
— Хорошо… Просто… Откуда у тебя, вообще, пистолет?
— Пистолет? А мне повезло, мистер одиночка! Или как тебя там… Хи… Хика… Хикигая! — ну хоть вспомнил. Тем не менее, я не переставал чувствовать напряжение. Не каждый день в тебя целятся из пистолета.
— Повезло?
— Еще как повезло! Нашел хорошего дилера в дарк-нете! Там можно много дури найти, знаешь ли, — так вот откуда руки растут… Ну да, он наверняка всё заранее спланировал и точно продумал наперед.
— Окей… Слушай, я понимаю тебя, понимаю твою боль и негодование…
— Понимаешь?! Тогда скажи мне, какого черта я должен всё это терпеть?! Все эти издевательства за грехи, которых не совершал! Что за бред?! — он повышал голос, расшатывая пушку с каждой фразой. Боже… Я израсходую всю свою удачу на тысячу лет вперед.
— Говорю же, прекрасно тебя понимаю… — я вновь попытался образумить придурка, но он перебил.
— Откуда-то ты понимаешь? Ты когда-нибудь признавался девушке, надеясь, что она — та самая? А потом тебя клеймят сталкером, избивают, насмехаются? И никому нет дела: учителя закрывают на это глаза, а родители говорят, что я сам должен решать свои проблемы! — отчаянно кричал Хирояма.
— В средней школе я признался одной девочке, единственной, кто общалась со мной, пусть и немного. Она попросила меня остаться друзьями, и я с радостью в это поверил. — Глухо произнёс я, вытаскивая на свет неприятные воспоминания. — А на следующий день о моём признании знала вся школа. И тогда для меня наступил ад. Они рисовали мои карикатуры на доске. Каждый день. Воровали или рвали обувь, набивали мусором шкафчик. Некоторые избивали меня, не говоря об оскорблениях и насмешках. Четыре раза ломали нос, пока, наконец, родители не заметили меня окровавленным и не пришли в школу. Хулиганов наказали, но словесные издевательства всё равно не прекратились. В конце концов, я просто смог отпустить прошлое, чтобы не страдать от него. Чего и тебе советую.
Я не совсем врал. Просто не уточнил, когда отпустил это самое «прошлое». Но мне и правда понятны его страдания, даже по настоящему жаль парня, которого просто довели до такого состояния. Однако сейчас его нужно успокоить — пока ещё есть шанс решить проблему мирным путём.
— Слушай, а почему пистолет? — спросил я.
— В смысле? — удивился он.
— Ну вот, какой у тебя пистолет?
— Эмм, FN Five-seveN.
— И сколько патронов в магазине?
— Десять.
— Во-от, всего десять патронов. То есть, в лучшем случае ты грохнешь десять человек, верно? Тем более, потом тебя арестуют и посадят. Гораздо удобнее было бы установить бомбу. Больше жертв и с поличным не поймают. А ты из-за условной головной боли просто пошёл бы на больничный и наслаждался шоу.
— Хм, это действительно хорошая идея! — хлопнул он себя по коленке.
Я оглядел одноклассников с довольной ухмылкой. Большинство стояло в шоке, а Хирацука гневно смотрела на меня. Простите, сэнсей, но выкручиваюсь, как могу.
— Слушай, Хирояма… А оно того стоит?
— О чём ты?
— В классе сейчас двенадцать человек. Возможно, ты убьёшь десять из них. А что дальше? Среди присутствующих есть те, кто издевались над тобой? Заслуживают ли они смерти? А потом сядешь в тюрьму, гнев пройдёт, и ты останешься наедине со своим деянием. Сможешь ли забыть о том, что сделал? После тюрьмы ты вряд ли найдёшь хорошую работу, и жизнь окончательно пойдёт под откос.
Он стоял, глубоко задумавшись. Очевидно, парень так далеко не задумывался о последствиях. Нужно его дожать.
— А твои родители?
— При чём тут они? — огрызнулся Хирояма. Но я уловил нотки неуверенности в его голосе.
— У тебя ведь часто рвут домашнюю обувь, верно? — спросил я. — И не только обувь, но и портят форму и личные вещи…
— Так, а это при чём?
— Тем не менее, вижу, что на тебе новенькие ботинки, форма чистая и аккуратная, а вещи целы и невредимы. Родители тебя любят и стараются поддерживать, как могут. Подумай о них, как больно им будет, когда тебя накажут? Как тяжело у них будет на душе от понимания того, что их сын — убийца? Твои поступки лягут на них клеймом, совсем не меньше чем на тебя.
Он немного задрожал. Я попал в точку. Повезло ему с родителями. Невольно глянул на свои ботинки трёхлетней давности. Конечно, я мог попросить папу или маму купить новые, но не хочется быть для них обузой — им и так тяжело на работе.
— Ещё не поздно остановиться. Всё может закончиться мирно. Тебе нет нужды совершать подобную ошибку. Уверен, твоё положение можно исправить, просто поверь. Даже такому, как я, смогли помочь, и я нашёл близких людей. И ты так сможешь, — я протянул ему руку.
Хирояма посмотрел на меня с надеждой и нерешительно потянул навстречу руку с пистолетом. Отлично, ещё немн…
—? Shining star?
The heart always tells the answer to me
Hey, rather than the prominent star rising in the eastern sky
You and the hope dazzle me, which I took hold of in darkness
The heartbeat in that chest is painful and adorable
? Shining star?
I have a dream wanting to see with eyes open
? Shining star?
The future designed by the cosmos in my heart
Pre Pretty Cure: The key to the truth
Pre Pretty Cure: Which part are you looking for?
Shine my life, two? hearts!
Hey, we also have the day when we halt however powerful we are
For I like you who keep up the battle, the endless anxiety —
Мелодия из «Prесure» раздалась на весь класс.
Я медленно повернулся к источнику звука, чтобы обнаружить Сагами, отчаянно пытающуюся вырубить свой телефон. Хирояма убрал руку и яростно уставился на меня.
— Так значит, ты просто отвлекал меня, да?! В то время, как эта тварь названивала в полицию?! — прокричал он.
— Эй, во-первых, мы с ней не общаемся. А во-вторых — это ведь ей позвонили, а не она, понимаешь?
— В-верно, мне позвонила Харука, спросить где мы с Юкко. Мы всегда обедаем вместе, — поспешно закивала перепуганная Сагами.
— Заткнись, мразь, я не с тобой разговариваю! — прорычал Хирояма.
— Хирояма, это заходит слишком далеко, тебе нужно успокоиться, — шагнув вперёд, произнесла Хирацука-сэнсей.
— Шаг назад и ни слова больше! — одноклассник вытянул вперёд руку с пистолетом и направил на сэнсея.
Его рука дрожала, но я отчётливо понял — выстрелит. Выстрелит, и не один раз, а может и всю обойму в сэнсея спустит.
— Послушай, Хирояма. Ты же сам понимаешь — я прав в своих доводах. Что бы ты сейчас не сделал, оно того не стоит, — я сделал вторую попытку наладить контакт.
Однако теперь он явно задумался о других вещах, так как, в отличие от прошлого раза, почти не обратил внимание на мои слова. Вдруг на его лице расползлась жуткая ухмылка.
— Эй, Хикигая, ты говорил, что нет нужды стрелять в невиновных, верно?
— Да, — что-то мне не нравится, как он это произнёс.
— А ты знаешь, кто сказал Сораке, что я её преследую? — он направил пистолет на Сагами. Она побелела и задрожала. — Эта гнида. Она стала причиной, почему надо мной начали издеваться, и, пусть сама мне ничего напрямую не делала, но цепь событий запустила именно она.
Сагами… И почему от тебя одни лишь проблемы? И это тогда, когда я решил, что ты немного исправилась.
— С-слушай, п-прости, лад-дно? Я сов-врала тогда, но не дум-мала что… — то и дело запинаясь, попробовала оправдаться Сагами.
— БАААХ!!!
Грохот выстрела ударил в уши. Интересно, кто-нибудь снаружи отреагирует?
— У меня появилась идея, — сказал Хирояма. — Все на пол.
Мы начали ложиться, но он прервал процесс.
— Все, кроме тебя, — пистолет в сторону Сагами, — и тебя, — теперь в мою сторону.
Мы остались стоять, пока остальные лежали на полу, лицами вниз. Я же смотрел на Хирояму — теперь на его физиономии не было сомнений, лишь безумный блеск в глазах.
— Давай сыграем, Хикигая.
— Во что?
— Ты ведь такой же одиночка, как и я, да? Значит, и решения мы принимаем похожие, верно?
— Мы вообще-то разные люди…
— Я не об этом, не об этом!!! Я к тому, что у нас есть схожая история, и мы оба незаслуженно пострадали от рук, а точнее языка, так почему бы нам обоим не отомстить?
— Что ты несёшь?
— Не волнуйся! Стрелять буду я! А остальных отпущу! Тебе лишь нужно согласиться со мной, или ты боишься?
— Конечно я боюсь пули…
— Не-не-не, — перебил меня Хирояма. — Ты боишься не этого. Ты боишься осуждения.
— Осуждения? Что за бред? Я всегда игнорировал общество, — ответил я.
— Общество может быть. А что насчёт Юигахамы? Юкиноситы? Той первогодки-президента?
— К чему ты клонишь?
— Ты думаешь, ты им и правда нужен? Тогда ты глупее, чем кажешься. В их глазах ты просто удобный инструмент и ничего более. Исчезнешь из их жизней — для них ничего не изменится, понимаешь? Просто на одного фрика в окружении меньше, и не придётся тратить на него времени…
— Это неправда! Я, Юкинон и остальные так бы никогда не сделали! — подняла голову Юигахама.
— Говори, что хочешь, — хмыкнул Хирояма. — Но подумай, Хикигая, что бы случилось, если ты вдруг исчезнешь?
Забавно, что он спросил именно это. Напоминает эссе, которое мы писали на прошлой неделе.
— Хикигая, как ты думаешь, почему я позвала тебя сюда? — спросила женщина в лабораторном халате.
— Не знаю, сэнсей. Осмелюсь предположить, опять из-за эссе?
— Ты прав. Скажи, какой была тема задания?
— Как бы отреагировал мир, если исчезну, — ответил я.
— Верно. Но я ждала другого эссе, а не этого.
— А что с ним не так?
— Если убрать две трети и зачитать последний абзац, ты поймёшь моё удивление. — Сказала она, и начала читать: — «В заключении хочу дополнить. Как написал выше, я уверен, что моё отсутствие либо никто бы не заметил, либо оно пошло бы на пользу окружающим. Это аксиома, и не стоит с ней спорить. Но даже так… Даже так я не хотел бы исчезать из жизней некоторых людей. Да, они надоедливые и шумные (Юигахама), а также чересчур жестокие по отношению ко мне (Юкиносита), либо очень часто манипулируют мной в своих целях (Комачи, Ишики и Харуно). Не говоря уже о других людях, не способных решать свои проблемы. Раньше я считал, что делал социальные самоубийства в угоду другим из-за комплекса одиночки, чтобы быть ими замеченным. Скорее всего, это и являлось причиной такого поведения. Но сейчас… Сейчас я просто хочу быть рядом с людьми, которые стали мне дороги. И все поступки, что делаю в настоящее время… они только ради них, как бы смешно это ни звучало. И напоследок скажу одно: — Моё исчезновение вряд ли бы существенно изменило жизнь большинства людей, но среди них есть те, из чьих жизней, надеюсь, я не исчезну никогда». — Закончила читать Хирацука.
— Ну и что не так с эс… — смущённо пытался спросить я, но замолчал на полуслове.
Сэнсей смотрела на меня и открыто улыбалась. После разговора на мосту, нет, даже там не так. Впервые она так улыбалась. Из её глаз текли слёзы.
— Хикигая. Это отличное эссе! — она подняла большой палец вверх. — Твоя оценка — S!
Верно. Я больше не тот жуткий одиночка, кем был прежде. Не тот, кто игнорирует чувства людей, потому что сам нашёл себе близких. И сейчас они под угрозой. Этот человек может не остановиться, даже если я с ним соглашусь, и убьёт Сагами. Да и чем она это заслужила? Не самый хороший человек, но это образ, за которым прячется трус. Как и я когда-то. Героем быть вовсе не просто.
— Дедушка, почему со мной не хотят играть?
— Гхех, с чего ты это взял, Хачи? — удивился дед.
— Все ребята из класса говорят, что у меня жуткие глаза. Они называют меня «Хикивирус» или «Хикижаба» и издеваются надо мной.
— Хачи, послушай меня внимательно. Люди всегда будут судить тебя поверхностно.
— Это как? — удивился я.
— То есть, по внешнему виду. Игнорируя, какой ты человек на самом деле, — объяснил дед.
— Но это же нечестно! — возмутился я.
— Я знаю. Но такова жизнь. Большинство людей так всегда делают и меняться не собираются.
— И я всегда буду один?
— Я сказал «большинство», а не «все». Просто найди тех, кто примет тебя такого, какой ты есть.
— Тебе легко говорить!
— С чего это? — опешил дед.
— Ты ведь герой, а я…
— Не так просто быть героем, Хачи. И я себя таким не считаю. Просто делаю всё, что в моих силах.
— Говоришь так, как будто это просто.
— Непросто. Очень тяжело, если честно. Но Хачи, тебе не нужно быть героем для всех. Будь героем для близких людей.
— Но если я не буду героем, со мной не захотят общаться! — возразил я.
— Ерунда! — отрезал дед. — Однажды ты найдёшь замечательных людей, которые откроются тебе, а ты им. Тебе нужно просто верить, Хачи.
Прости, деда. Я не поверил в это и отказался от твоего совета, а ты оказался прав.
Мой дед работал пожарным. Он был настоящим героем, и погиб как герой, спасая из-под рушащегося здания девочку, мою ровесницу. Мне тогда было десять лет. Помню, как плакал на похоронах, и как ко мне подходили женщина с короткими коричневыми волосами и мужчина с чёрным ёжиком на голове — родители девочки. Они просили у нас прощения и благодарили за спасение своей дочери.
Мой дед был героем и не сомневался в своих поступках. Он верил, что я могу быть не хуже него. Прости, дедушка. Я слишком поздно понял, о чём ты говорил. Простите меня, Юигахама, Юкиносита, Ишики, сэнсей и остальные. Не злитесь на меня, ладно? Клянусь, это будет последнее самоубийство с моей стороны. Я принял решение.
— Наверное ты пра… Огавара-сэнсей! — с криком я указал на входную дверь.
Хирояма развернулся в её сторону, лишь чтобы увидеть там пустоту. Он начал поворачиваться обратно, направляя в мою сторону пистолет. Краем глаза я увидел, как начала подниматься Хирацука. Забавно работает человеческий мозг. Расстояние между нами было не более пяти метров, но, хоть я и бежал к нему изо всех сил, понимал, что не успеваю. И не успеваю катастрофически.
— БАААХ!!!
ААААААААА!!! БОЛЬНО, БОЛЬНО, БОЛЬНО!!! Как же это больно!!! Куда он попал? Грудь и живот будто огнём горят. Но до Хироямы осталось только пару метров. Будто не поверив, что я ещё могу нестись на него, он выстрелил снова.
— БАААХ!!!
Метр.
— БАААХ!!!
Поймал, гадёныш.
— Отпусти, чёртов урод! — крикнул он, когда я всем весом прыгнул на него и повалил. — Я тебя бхва… — его голова отдёрнулась от чьего-то удара. Наверное, Хирацука-сэнсей постаралась.
Теперь можно и отдохнуть.
— Хаяма, Тобе! Помогите мне положить его на спину, быстрее! — донёсся до меня испуганный крик.
— Хикитани!
— Хики!
— Хикигая!
Отстаньте от меня. Я хочу спать, не надо так шуметь. Угасающим сознанием я ощутил, как был положен на спину. Кто-то меня щупал, и я чувствовал что-то мокрое и горячее на щеке. Невольно улыбка сама полезла на лицо. Ты был прав, деда. Я нашёл ради кого мне быть героем. Жаль, что это длилось так недолго…
***
Я в одиночестве обедала в клубе. Юигахама-сан хотела сегодня пообедать с Миурой-сан и остальными, а Хикигая-кун… Он, как всегда, предпочитал есть один. Не то, чтобы я хотела обедать с ним вдвоём! От этой мысли я почувствовала жар на щеках. Ниэ-сан и так постоянно шутит над нами. Но, тем не менее… Я бы солгала самой себе, сказав, что не хотела подобного. Но сейчас это было бы слишком сложно. Из-за моей слабости он взвалил на себя очень много, поэтому такие отношения не пойдут ему на пользу. Я не хочу, чтобы он был моим костылём. Я хочу настоящих отношений. Уверена, Юигахама-сан меня хорошо понимает.
Со стороны главного корпуса раздался громкий хлопок. А через минуту ещё три. Я нахмурилась — кто-то устраивает розыгрыши во время обеда? Какое несносное поведение! Стараясь игнорировать возникшее из ниоткуда чувство тревоги, я продолжила обед. Покончив с едой, сложила сумку, закрыла клуб и отправилась обратно в главное здание.
Подойдя к нему, я изумилась от увиденного. Что здесь делает машина скорой помощи? И зачем полиция? Кто-то зашёл слишком далеко в издевательствах? Я видела, как медики кого-то выносят на носилках, но из-за толпы, следующей за врачами, не увидела, кого несли. А вот человека, выводимого под руки полицией, я узнала. Такеши Хирояма из класса «2F». В целом, тихий и незаметный человек, недавно фигурирующий в слухах о сталкерстве.
Я пробивалась сквозь толпу на свой этаж. Нужно зайти в класс к Хикигаю-куну и Юигахаме-сан и убедиться, что всё в порядке. Но возле их класса два полицейских опрашивали директора. Я подошла ближе, заглянув в класс. Ещё один полицейский разговаривал с Хирацукой-сэнсеем. Миура-сан и Эбина-сан сидели на своих местах и плакали. Сагами-сан стояла с окаменевшим лицом, а её подруга что-то ей тихо шептала. Тобе-сан сидел на корточках, опустив голову, и я не видела выражение его лица. Хаяма-кун стоял ко мне спиной, смотря в окно. Кавасаки-сан трясущей рукой держала телефон у своего уха.
— Алло, Тайши! Комачи-чан рядом с тобой? Дай ей трубку, срочно… — кричала она.
Зачем ей Комачи-сан? Я оглянула класс ещё раз и увидела сидящую в углу Юигахаму-сан. Она прислонилась к стене, её трясло. Я подошла к ней.
— С Хики всё в порядке, с Хики всё в порядке, с Хики всё в порядке… — безостановочно бормотала она.
— Юигахама-сан, что случилось? — осторожно спросила я.
Она подняла голову, и я увидела глаза, полные слёз. Что сделал Хикигая-кун? И где он, кстати?
— Где Хикигая-кун?
Услышав это имя, все присутствующие повернулись ко мне. Миура, Эбина и Тобе смотрели на меня со слезами на глазах. Выражение лица Сагами-сан отражало вину. Хаяма-кун глядел с болью на лице, он даже до крови прикусил губу.
— Юкиносита, постарайся не волноваться, ладно? — подошла ко мне сэнсей.
— Что произошло? — спросила я, предчувствуя что-то нехорошее.
— Такеши Хирояма, мой ученик, пришёл сегодня с пистолетом, угрожая убить всех присутствующих. Хикигая… Хикигая смог остановить его, но… — она прервалась.
— Что «но»?! — страх удавом сжал моё сердце.
— Юкиносита, — Хирацука-сэнсей положила руку мне на плечо. — Высока вероятность того, что Хикигая не доживёт до завтрашнего дня.
Мир потемнел перед глазами, и я провалилась в темноту.
***
Как же холодно!!! Вот зачем строить общественную библиотеку так далеко от нашей школы? Пришлось ехать на поезде, ещё и телефон сел. Но переговоры прошли отлично. Теперь школа Кайхин вложится в мастер-класс на день святого Валентина, и не придётся запариваться на счёт бюджета с нашей стороны. Гениальный ход, хотя сэмпай опять назовёт меня хитрой лисой.
Ох уж этот сэмпай! Вот никогда бы не подумала, что буду стараться и организовывать что-либо на совесть. И это всё твоя вина! Поэтому сегодня ты опять будешь сидеть по уши в работе, хех. Надо только выгнать секретаря-куна и вице президента-куна и спокойно провести время с сэмпаем. А то он опять убежит, не доделав дела. Главное, лишь бы не вёл себя как старший брат и не начал гладить голову! Хоть это тепло и приятно, но в то же время мерзко и противно, бррр!
— Я вернулась! — я зашла в кабинет учсовета.
— През, почему ты не брала трубку? — спросила секретарь-кун.
— Телефон сел, а что?
— Мы уже подумали, что и с тобой тоже…
— Не говори ей ничего вот так вот просто! — перебил её вице президент-кун.
— Не говорить о чём? Впрочем, ладно. Во сколько вы сегодня уходите на свидание? Я бы хотела немного поэксплуатировать сэмпая, хех.
Обычно они смущаются и всё отрицают, а сейчас они выглядят слишком… подавленными?
— Ишики-сан, боюсь, Хикигая-сан не сможет тебе сегодня помочь, — сказала секретарь-кун.
— Почему?
— Пока тебя не было… в его классе мальчик с пистолетом угрожал всем и…
— И-и-и? — мой голос дрогнул.
— Хикигая-сан получил три пулевых ранения. Вроде как, все в районе груди — я был в коридоре, когда медики его выносили, и они говорили, что будет чудо, если он дотянет до больницы. — Мрачно сказал вице президент-кун.
— Хирацука-сэнсей!!!
— Ишики? Чего тебе?
— Это правда? То, что говорят про сэмпая, правда?
— … Да
— Что нам делать?
— Ничего, дальше всё в руках врачей.
— Вы совсем за него не переживаете?! — возмутилась я.
— Он мой ученик, а не сын. С чего бы я за него так переживала? — сказала сэнсей, закуривая сигарету.
Я хотела на неё крикнуть, но остановилась. Она курила не с той стороны. Подожгла фильтр. На её пальцы капала прозрачная влага.
— Он просто… мой любимый ученик. Если я начну паниковать, то он потом будет меня подкалывать, верно? — сказала она, глотая слёзы.
Я молчала в ответ. Сэнсей, как и сэмпай, очень похожи. Оба стараются быть сильнее, чем они есть. Я подняла голову, смотря на небольшую метель, поднимаемую морским ветром. Сэмпай… Не нужно быть всегда сильным, хорошо? Просто… Просто живи.
***
— Онэ-сан, о чём ты говоришь? — сказал Тайши, сидящий возле меня. — Я-ясно, я-я сам ей скажу.
— Что-то случилось, Тайши-кун? — спросила я, когда он положил трубку. Я заметила, как дрожит его рука.
Он повернулся ко мне с убитым видом.
— Хикигая-сан. Они-сан… они-сан попал в больницу с пулевым ранением.
— Они-сан, в смысле, кто?
— Твой старший брат, — Тайши-кун отвёл взгляд.
— Не поняла, это как? — тупо спросила я.
— В их классе был парень с оружием, и они-сан остановил его, но… он очень серьёзно ранен.
Тут мой телефон начал звонить как сумасшедший. Я увидела, что это отец, и задрожала от внезапно накатившего дурного предчувствия.
— Алло?
— Комачи! Собирайся, мы заедем за тобой и сразу в больницу.
— Зачем? — прошептала я враз севшим голосом.
— Твой брат при смерти, никаких «зачем»! Собирайся, будем через десять минут!
Это шутка, это не может быть правдой! Мой гоми-чан не может умереть, ведь правда? Он не оставит свою Комачи снова одну, верно? Что-то потекло по щекам. Трясущей рукой я достала зеркальце, чтобы глянуть. Слёзы смыли макияж, превратив его в грязные полосы на лице.
— Хикигая-сан…
— Тайши, это ведь шутка, да? Просто вы все договорились меня разыграть, а? — нездорово засмеявшись, спросила я.
Я просто не могла поверить, не могла. С они-саном подобное не может произойти! Никак, никогда, ни за что! Это невозможно! Но…
— Прости, Хикигая-сан… — его слова подобно крышке гроба придавили, запечатали, закрыли меня от окружающего мира.
Я смотрела перед собой, но ничего не видела. Тайши-кун что-то говорил, но слух отказывался воспринимать слова. Я смогла разобрать лишь самый конец фразы:
— …к сожалению, это всё взаправду.
***
— Во-от и всё, закончили, Хикари-сан, — сказал рабочий.
— Спасибо за ваш труд, — улыбнулась я.
— О, не переживайте! Мы с ребятами обязательно зайдём в вашу кофейню.
Попрощавшись с рабочими, я пошла к мужу, который перебирал бумаги.
— Как думаешь, Хачиман сильно удивится, узнав, что мы открыли кофейню? — я обняла его сзади и прижалась.
— Не то слово. Он, наверное, думает, что мы «типичные, корпоративные рабы», — Хакуто передразнил голос нашего сына, в ответ нежно приобняв меня за талию свободной рукой. — Как закончим, надо бы не забыть купить ему новую обувь, а то всё ходит в обносках… Хоть бы раз чего-нибудь попросил.
— Мы сами виноваты, дорогой. Он так отвык от нашего участия в своей жизни, боясь помешать, что боится к нам подойти, — мягко сказала я, положив голову ему на плечо.
У нас замечательный сын, пусть и ворчливый. А когда появилась дочь, то он вёл себя куда взрослее нас, хоть и сам был ребёнком. Ничего не просил и никогда не жаловался. Мы с мужем радовались, и принимали всё как есть, даже не пытаясь проверить.
Увы, реальность оказалась не столь радужной. После смерти деда Хачиман стал более депрессивен и циничен. А в средней школе так и вовсе потерял веру в людей, впрочем, как и в себя. Мы же слишком поздно опомнились, когда уже мало что могли сделать. Да и стыдно было ужасно. Что бы мы сказали, спустя годы фактического игнорирования? Хотя, в последнее время, он стал выглядеть лучше. В его глазах затеплилась жизнь. Я уверена, он обрадуется кофейне, и постепенно мы сможем восстановить наши отношения.
Раздался рингтон с телефона мужа. Он посмотрел на экран и нахмурился.
— Кто там? — спросила я, продолжая его обнимать.
— Классный учитель Хачимана. Странно что она звонит в такое время, — пробормотал муж, убрав руку и потянувшись к телефону. Он приложил его к уху. — Алло?.. Да, это я.
После первых же слов, которые мне не удалось разобрать, любимый резко побелел.
— Не могли бы вы повторить ещё раз? — натужно просипел он.
— Что случилось, дорогой? — с тревогой спросила, разомкнув объятия. Сердце вдруг заныло, словно случилась какая-то беда.
— В какой он больнице? Ясно, спасибо за информацию, до свидания, — угрюмо бросил в трубку Хакуто, отменяя вызов
— Больница? Что с Хачи? — тревога безжалостными тисками сдавила грудь.
— Обувь отменяется. Едем за Комачи, а после в больницу Ятимата.
— Что произошло? Ответь, Хакуто!
Муж повернулся ко мне и посмотрел мёртвыми глазами. В последний раз я их видела такими, когда ему сообщили о гибели отца. Не может быть! Неужели…
— Он спас одноклассников от ученика с пистолетом. Но его самого подстрелили. Мы должны спешить — его жизнь в большой опасности…
Такое чувство, что сердце перестало биться.
Хачи… нет…
***
Темно. Темно и холодно. Где я? Ничего не видно. Последнее, что помню — как остановил Хирояму.
Впереди вдруг мелькнул какой-то свет. Он был не очень далеко, метров пятьдесят, не больше. Подходя к нему, увидел, что это костёр. Он оказался совсем маленьким, еле-еле светясь в темноте. Можно сказать, чуть теплился — крошечные язычки пламени из последних сил лизали багровые угли. А возле костра сидел человек.
На вид ему было лет пятьдесят, из растрёпанных седых волос впереди торчал огромный ахоге, что колыхался от невидимого ветра. Мужчина был одет в клетчатую рубашку и держал в руках книгу. Услышав шаги, он убрал её и уставился на меня своими глазами дохлой рыбы.
— Ну привет, Хачи, — улыбнулся мой дед. — Посидим, прежде чем отправиться? 
