D(ead)ream

Нормально поспать Рагнвиндру не удаётся уже давно, да и вряд ли он хотяб ы когда-нибудь сможет это сделать, пока события того рокового дня живы в его голове, пока воображение раз за разом рисует ему одни и те же картины. Недовольный Дилюк открыл глаза и перевернулся на другой бок. Завтра, – а может уже и сегодня, часы в темноте он даже не пытался рассмотреть – предстояло много работы. Ему было очень важно выспаться как следует, однако Морфей, кажется, и не думал забирать его в своё царство. Дождь и гроза за окном знатно действовали на нервы. Они пробуждали в душе мужчины старые воспоминания о детстве. Когда-то в подобные моменты они сидели с Кэйей под одеялом и придумывали истории. Порой зажигали фонарь и читали книги, за что им доставалось. В похожую ночь на его руках умер отец. Медленно, но верно, обладатель Пиро Глаза Бога погружался в свои воспоминания. Он не хотел вновь их видеть, но стоило лишь подумать, как сами они появлялись перед глазами. Тот пасмурный день не без скуки прошёл для юноши, чьи волосы были цвета рассветного неба. Тогда он жаждал сражений, но, как и сейчас, был сдержан. Так учил его отец. Ужасное чудовище напало на конвой Крепуса. У Дилюка не было времени послать за помощью. Сила чудовища оказалась не ровней молодому офицеру. Исход был ужаснее любых ожиданий. Таким бесполезным юноша не чувствовал себя никогда. Невозможность помочь дорогому человеку ощущалась с каждой секундой всё сильнее. Надежда на хороший исход исчезала вместе с остатками осознанности в глазах родителя. — Убей. Просто убей меня. Я не могу это терпеть. И Дилюк выполнил эту просьбу. Также идеально, как он выполнял приказы. Ища хотя бы какую-то поддержку, парень поднял глаза на только недавно прибывшего брата. В нём и только в нём он сейчас желал поддержки. Какая глупость. Странная ухмылка на лице Кэйи говорила сама за себя. Дилюк заперся в комнате. Одни Архонты помнят, что он делал тогда. Возможно, сидел на кровати и пытался принять реальность. Стук в дверь и голос брата, каковым всё ещё хотелось считать Альбериха, заставили парня резко обернуться, встать и впустить голубоглазого к себе. Каэнри'ах, агент, ухмылка... Дилюк не мог поверить тому, что услышал. Что-то трескалось внутри него, хрустело и раздирало на куски. В ярости он схватил Кэйю и потащил за собой наружу. Он обнажил меч против последнего самого близкого ему человека. — Доставай свой меч. — Кэйа ожидал этого. Они знали друг друга настолько хорошо, что порой понимали без слов. А может Дилюку так только казалось. — Доставай меч. — твёрже повторил тот, внимательно следя за выражением лица Кэйи. — Я не сражаюсь с безоружными! Их дуэль завершилась, не успев толком начаться. Спустя всего пару ударов обоих парней отбросил в сторону вихрь – результат реакции между Пиро и Крио элементами. Холодное бело-голубое свечение отразилось в алых глазах и медленно потускнело, забрав с собой и искру красноволосого. В тот день некогда горящее сердце навсегда потухло и покрылось коркой хрупкого голубого льда. В тот день умерло два человека из рода Рагнвиндр. Те четыре года, что он путешествовал по семи королевствам и служил у Фатуи, сейчас были в памяти покрыты туманом. Вытянуть нечто вразумительное можно было лишь по маленьким кусочкам. А вернувшись, решил продать отцовское имение, дабы не жить прошлым. Не помогло. После возвращения он старался не разговаривать с Альберихом. Как бы тот не нарывался, как бы не пытался вывести на разговор, Дилюк оставался непреклонен. Он при всём своём желании не смог бы переступить через себя и простить 'брата'. Нынешний вечер – исключение: Кэйа не успел достаточно сильно напиться; Дилюк вспылил; брат опять направил клинок против брата; Кэйа оказался прижат к земле. Лезвие едва не касалось смуглой шеи. Рагнвиндр боролся с желанием опустить меч ниже и навсегда стереть эту идиотскую натянутую улыбку. Он мог бы это сделать, не сожалея ни о чём, но какими бы бесполезными не были рыцари Ордо Фавониус, они не могут остаться без "мозга". Солнце, пробравшееся сквозь приоткрытые шторы, неприятно резануло глаза только проснувшегося владельца винокурни. "Всего лишь сон...."