Культурный шок

      Узкие улочки, аккуратно подстриженные кустики, плоские крыши, зеленые и ровные как теннисные корты в более престижных районах. Загадочная историческая родина онесена толстым, идеально чистым стеклом. Джошуа смотрит на баннер круглосуточного магазина чуть дальше по улице и вздыхает. Самое сладкое ждет на дне яблочного сока в коробке детсадовского размера. Он разворачивает корпус в поисках более удобного положения на подоконнике, ёрзает и трется лопатками об окно. Все стены в этом здании пропитаны слезами сотрудников и запахом старой офисной мебели — в принципе, это уже привычная атмосфера.       С чего начинается путь покорителя Кореи? Наверное, с авантюры, и желательно, чтобы рисковал ты своим светлым будущим. Ведь все бывшие одноклассники и друзья-гады; уже поступили в колледж, и учатся на имеющие спрос специальности. А Джошуа выживает в другой стране за счёт малоуспешного агентства и денежных переводов от матери раз в месяц. Возвращаться обратно в США желания не было — разве что только лицом на обложке журнала.       Культурный шок. Так Джошуа смог оценить свои ощущения от жизни в Сеуле. Восторг с ужасом смешивались в нем каждый раз, когда дело доходило до традиций, не говоря уже о быте и особенностях поведения местных. К счастью, со всеми прелестями культурной̆ ассимиляции ему помогает справиться Юн Джонхан.       Джошуа честно скажет любому, кто спросит, что первое впечатление об этом парне было... Неоднозначное. Юн Джонхан волнующ. Толком объяснить не получится, как так вышло, что самый обычный человек из крови и плоти, которому так же, как и всем, надо есть и спать, может быть настолько поразительным. Его, кажется, мало что может смутить, он может выдать совершенно стремную вещь, не поведя бровью. Однако Джошуа успел понять, что в их коллективе его друг не самый большой придурок. Вообще он Джонхану верит, особенно в вопросах, касающихся уклада жизни простых корейцев.       — Так и переводится? — Хон интересуется новым незнакомым словом, дословный перевод которого его слегка удивил, — мясо чайки?       — Верно. Из него ещё всякие блюда делают. — Голосом диктора из документального фильма поясняет Джонхан, размахивая ногами сидя на подоконнике, который они делят на двоих. — Их у набережной рыбаки отлавливают, если будешь там, то увидишь их, прямо в сети складывают этих бедных чаек.       — Серьёзно, это кто-то ест? — Недоверчиво спрашивает Хон, потягивая сок из трубочки. — Прямо с соусом?       В принципе, звучит логично — курица же птица, чайка тоже. Джошуа даже может поклясться, что о подобном он уже слышал. Старший немного странный на самом деле, но не верить ему повода не было. Да и всё, что он рассказывал прежде оказывалось правдой, хоть и похожей на бред.       — Ага. — Всё также серьёзно рассказывает Юн. — Обычно обжаривают с луком, но кто-то даже с кимчи любит.       — И как, вкусно? — Не то,чтобы Джошуа было очень интересно, но вопрос он все-таки задал.       — Ну да. — Джонхан рассматривает смешную гримасу на лице друга и откидывается назад к окну. — Мне тебе рецепт найти?       — Пфф, — Джошуа решает, что пора бы закрыть тему еды, — не стоит, я тебе верю.       Джонхан - тот ещё тип. Они сдружились на почве совместного пребывания на каторге, которая обещала им успех. Ну, или пыталась, так как сомнений у них не было: их компания или умрёт, или подохнут они. Хотя третий вариант все-таки имел место быть - если звезды сойдутся в созвездие дыры, и они дебютируют. А пока скованный контрактом Юн обрастает шевелюрой а-ля эльф Орландо Блум, Хон со своей стрижкой переходит в эмо-фазу.       — Сунен сказал, что завтра поставят новую хореографию, — задумчиво произнёс Джонхан. — Ещё, кстати, эта твоя симпатичная нуна сегодня заглядывала, тебя искала.       — Она мне не нуна, я с ней разговаривать не хочу, — парень закатывает глаза, — Джихун меня предупредил, что она придёт, ну я и свалил.       — Эх, Джису, ничего ты не понимаешь, — тяжело вздыхает Джонхан и кладёт голову на плечо Джошуа. — Мог бы замутить с ней, а там глядишь и перепало бы тебе.       Джошуа эта идея не нравится от слова совсем. Ничто так не утомляло его, как подобного толка разговоры — больше, наверное, только люди, которые были их частью. Например, эта девушка, что так любезно была названа его другом "нуной".       Мерзкие особенности человеческой физиологии всегда мешали Джошуа влюбиться. Дружить - запросто, но зародыши романтических чувств дохли от вида волос на теле или безобидных прыщей. Он пробовал отношения со всеми их вытекающими, и на вкус они оказались как тёплая кола.       — Пф, — Джошуа корчится забавно, всем видом показывая свое пренебрежение, и убирает пустую пачку сока. — Мне это не нужно, пустая трата времени.       Его мало восхищают люди в принципе. Он находит их слегка противными существами, потому что и сам такой. Потеет, когда танцует, пахнет по утрам пока зубы не помоет, и унитаз в его жизни существует не просто декорацией.       — А я вот влюблен! — как-то уж очень счастливо восклицает Джонхан.       Да, вот только этого озабоченного дурака со всей его человеческой биологией мерзким считать не получается. Хотя парень он такой же, как и все, если местами не хуже. Он же двадцатилетний идиот с самыми приземлёнными проявлениями человеческой натуры. Но Джошуа вздыхает и позволяет Джонхану делать все, что взбредет тому в голову. Из правил ведь всегда существуют исключения? Ну или Джошуа тоже влюблен, но признать это выше его звёздно-полосатой гордости.       — Помню, ты говорил, — Хон незаметно наблюдает за тем, как старший играет с фалангами его пальцев и ощупывает ногти. — Я ещё жду фотки.       — Когда она станет моей девушкой, я тебе столько фоток сделаю, заблокируешь ещё. — Джонхан желает найти свои инициалы в линиях на чужой ладони, что он так старательно разглядывает.       — Тебе так этого хочется? — непривыкший к таким нежностям юноша смущённо улыбается.       — Да.       А вот самому Джошуа хотелось бы, чтобы жизнь была легче. Чтобы тело не болело после тренировок, чтобы кушать чтобы давали чаще, можно ещё чтобы денег скинули на карту. И неплохо бы, чтобы красивый̆ парень рядом перестал ласкать его гейское сердце заботливыми взглядами. О подружке Джонхана он намеренно не думал, а раз он так решил, то можно утешать себя мыслью, что за ревность это и не считается.       Джошуа вырос в другой среде, с другими порядками и там такое настойчивое проявление внимания приняли бы за откровенные гомосексуальные поползновения на его тушку. Отнеслись бы толерантно, но все же решили бы для себя, что парни состоят в очень близких отношениях. Но Юн все уверял, что тут так принято и это нормальная практика для друзей в Корее.       Поэтому, когда старший говорил, что все парни тут спокойно друг с другом обнимаются, вопросов у Джошуа не возникало. Правда, зачем без особого повода проявлять чувства в таких масштабах он не понимал. Как и того, почему надо постоянно кого-то касаться. Местами он раздражался, когда его друг слишком уж любезно вёл себя с другими парнями, потому что сложно тогда чувствовать себя особенным. Сынчоль, будучи самым опытным среди трейни, однажды решил просветить новобранца. Он оправдывал самые бешеные выходки фансервисом. Что, мол, надо учиться работать на аудиторию и прочее. Старший даже не поскупился все продемонстрировать. Прижатый к столу Сынчолем Джихун ещё пытался использовать гитару, как преграду, но не судьба. Вставший, как лаборант перед препарирующим лягушку профессором, Джошуа только мог, что и мяться над ними. Камеры направлены прямо на них, а вокруг бегают остальные трейни. И всё вроде бы стало понятно, с эти их фансервисом.       Но все же это мало проясняло Джошуа ситуацию с вечно лезущим в его личное пространство Джонханом, даже когда они оставались только вдвоём. Легкие прикосновения, сокрытые темнотой комнаты, где парни собираются смотреть фильмы. Или ощущение чужого дыхания на затылке в узких коридорах. А то и несильные похлопывания по ягодицам, чем Джонхан явно злоупотребляет. И, кажется, надо бы расслабиться и привыкнуть, раз это культурная черта. Вот только проблема в том, что Джонхан слишком в его вкусе. И даже хуже - Джошуа не противно об этом думать.       ***       У такого образа жизни даже появляется свой привычный̆ ритм, правда, после него остаешься с неприятным послевкусием. Джошуа и не знал, что можно так сильно уставать и так люто ненавидеть. И людей, и жизнь, и страну. Сил и запала с каждым днем все меньше, а вот требований к ним больше. Время от времени надо демонстрировать, на что способен, из-за чего в их расписании все чаще появляются публичные выступления.       И вот они с Джонханом остаются вдвоём после очередного концерта для непривычно большой публики. Уставшие, они доползли до какой-то комнаты с кучей одежды и одним узким диваном. Представитель компании ушёл разбираться с документами, а остальные парни решили воспользоваться возможностью и разбежались. Кто за едой, кто за запрещёнкой всякой, а некоторые и проветриться естественно. Из-за этого могли бы возникнуть проблемы, но кто остановит вымотанных и недокормленных трейни.       Джошуа разлегся на своей половине дивана и залип в телефон. Спокойно проходит сложные уровни в глупой игрушке, убивая время. Он так увлекается, что не замечает лёгких прикосновений к колену. Маленькие цветные пиксели перемещаются по экрану, а счётчик очков сбивается и аннулируется, когда он все-таки обращает внимание на Джонхана. Тот скучающе рисует сложные узоры на его бедре, однако Джошуа кажется, что он начинает узнавать в них буквы. Становится ещё хуже, когда диапазон, с которым начинают происходить трение, постепенно увеличивается; ближе к паху и вовсе становясь интенсивнее.       — Джонхан-и, — бубнит Джошуа, пытаясь выглядеть невозмутимо и очень увлечённо.       — М? — Джонхан издаёт вопросительный звук, и прослеживает взгляд друга, который тот кидает на его конечность. — Массаж. Ты выглядишь уставшим, взбодрись.       — Мгм, спасибо. — Джошуа считает это дружеским проявлением заботы и не хочет быть неблагодарным. — Может, ты хочешь чего-нибудь, мне сходить в магазин?       На самом деле, он просто хочет сбежать. Возможно, все вместе.       — Не-а, не нужно, — поправляя штаны, Джонхан приподнимается, слегка нависнув над другом. — Но от массажа я бы не отказался. У нас это называют проявлением уважения к хёну.       — Я не умею. Да, и не хен ты мне к тому же, — перекладывая телефон в одну руку, смутившийся Джошуа кладёт вторую на бедро Джонхана и два раза сжимает, — так что можешь рассчитывать только на это.       — Никогда не поздно научиться, — на его лице появляется ухмылка, и он кладёт ладонь поверх чужой, начиная направлять её вверх по своему бедру, — знаешь, у нас есть одна особенная традиция.       — М? — юноша хочет отложить телефон, но его друг отрицательно качает головой, указывая не отвлекаться от игры. — Какая?       Они оба занимают более удобное положение и Джонхан возвращает свою руку на Джошуа. Тот делает аналогичное движение, одновременно пытаясь сосредоточиться на экране собственного телефона. Он напрягается, потому что это же Джонхан, и поэтому же стремится ему угодить.       — Она очень старая, — рука Джонхана мягко сжимает чужую ногу на середине бедра, — происходит с древних времен, я даже не вспомню, какая эта эпоха.       У Джошуа даже получается играть пока они медленно мнут друг другу мышцы. Но затем их ладони смещается по внутренней стороне брюк, а пальцы проходят выше, проглаживая швы. Джошуа вспоминает про разницу в размерах. Ладонь старшего в сравнении с его очень маленькая и там, где Джонхан спокойно поглаживает, Джошуа боится зацепить лишнее.       — Раньше из-за большого количества войн, и прочих обстоятельств, — вкрадчиво начинает Джонхан усердно массируя чужие мышцы. — мужчины подолгу не могли вернуться к своим жёнам.        Джошуа пытается сосредоточенно слушать, однако отвлекается на ощущение худощавого бедра под пальцами. А после он и вовсе увлечён острыми аккуратными коленками. Джошуа старательно пытается контролировать свое тело и не думать о чужой конечности между ног. Во всех смыслах. Голова друга покоится на его плече, и сдаётся впечатление, словно ему и правда интересно смотреть — что же там на экране. Джошуа пытается критически обрабатывать информацию, но его тело видит во всем один сплошной намек. А вот мозг почему-то оказывается воспринимать информацию, как очевидную.       — Так что боевые товарищи помогали друг другу удовлетворять потребности организма. — Сложно друг другу не мешать и в определённый момент пальцы Джонхана заползают на чужой пах, а телефон трясётся вместе с сокращающимся нутром Джошуа.       — В смысле, они трахались друг с другом? — Хон глупо таращится, а его рука блуждает по чужой ноге как-то невпопад.       — По-разному. — Непринуждённо произносит Юн продолжая то, чем занимался. — Но полностью соблюденной традиции, считается с проникновением. Ну, знаешь когда…       — Да! — Младший перебивает его и снова пытается подражать возобновившимся поглаживаниям. — Знаю я, давай без подробностей.       — Хорошо.        Руки медленно движутся немного выше и сжимают. Только теперь его друг то и дело задевает опасную зону между ног, что заставляет Джошуа взмокнуть. Во всех смыслах. Мысль, о том, как близко старший к его паху, тяжестью осела в нем. Невольно и шумно он вздыхает, запоминая ощущение чужих жилистых ног под натянутой тканью.       — К слову… — Непринуждённо размазывая слова по ушной раковине нашёптывает Джонхан. — У тебя встал.       — Блять. Ты специально? — В панике мямлит Джошуа ерзая на месте. — Посмеяться решил?       — Да ладно, с кем не бывает. — Точно пакостливый ребёнок, юноша уже открыто почесывает натянутую черную ткань на ширинке. — Мм, помочь тебе что ли?        Всё слова, что хотелось озвучить, развалились у Джошуа на нечленораздельные звуки. Он оборачивается и натыкается на взрывы сверхновых в глазах Джонхана. Смотрит на него в полном замешательстве без возможности возмутиться или хотя бы скромно отказать. Тот, не разрывая зрительного контакта, на ощупь находит замок на чужой ширинке, и очень медленно расстёгивает. Наверное, не один звук в жизни, Джошуа не слышал так отчётливо, как звук этой гребанной фурнитуры на штанах.       — Смеёшься? — Предполагает Джошуа, но вопреки словам приподнимается, когда Джонхан тянется приспустить ему штаны. — Мы же не серьёзно сейчас?       — Серьёзно. — Старший неспешно придвигается вплотную и раздвигает чужие ноги чуть шире. — Или не веришь мне?       Ну, а чем черт не шутит, верно?        Джонхан медленно обхватывает торчащий бугорок начиная вытягивать его из штанов. Он наглаживает и сдавливает его сквозь ткань красных Хоновских боксеров. Под короткие полу-стоны вперемешку с невнятными ругательствами. Губы у Джонхана растягиваются в лёгкую ухмылку, пока он наблюдает за калейдоскопом реакций на лице друга. В некоторых местах он натирает с особым усердием, на что Джошуа шумно кряхтит и материться. Старший ненадолго останавливается, чтобы запустить пальцы за резинку нижнего белья, и Джошуа замирает.        Крупный стояк сжимают теплой ладонью, а мозг готов кричать от напряжения, ибо в такие моменты его принято отключать. Джошуа хочется отвернуться, но Джонхан хмуриться и придерживает его лицо свободной рукой. Гладит по совсем сахарным щекам, водит по смуглым скулам. У него слегка трясутся руки, и он срывается задевает ногтем приоткрытые живописные губы. Чтобы не сбиваться, путается тонкими пальцами в волосах на затылке младшего и держит его за голову.        Без возможности разорвать зрительный контакт с Джошуа. Если бы тот мог трезво анализировать, то возможно заметил, как старательно и аккуратно ему надрачивают. Влажной ладонью проводят снизу вверх и обратно, заползая ещё глубже легко касаясь у самого основания. Потом задерживаясь на конце чужого достоинства, старший пальцем массирует и сжимает головку. Он вслепую оценивает размеры. Взбил в Джошуа все ощущения сразу, и наблюдает за реакцией.       — У тебя больше. — Зачем-то вслух произносит Джонхан.       — Знаю. — Рвано сопит Джошуа, а его влажный лоб соприкасается с чужим. На секунду он даже хочет, чтобы его поцеловали.       — Ты сравнивал? — Если приглядеться, то можно рассмотреть чуточку безумия в довольной гримасе Джонхана.        Неосознанно прикрывая глаза, Джошуа хватается за парня, а тот мажет носом по его щеке и чуть ускоряет ритм. То, что скручивалось вихрями, наконец-то нашло освобождение. Достигая блаженства в обертке лёгкой судороги всего тела, лицо Джошуа уродливо скорчивается. Лучшее зрелище в жизни, считает Джонхан и чмокает друга в уголок рта. А у того ощущение, как будто умер наполовину и сердце пируэты выделывает.        Он теряется и запрокидывает голову назад, чтобы отдышаться. Потом опомнившись, смотрит вниз. Его член, все ещё разбухший, в Джонханеном кулаке. Осознания мешком с камнями рухнуло на голову Джошуа, размазывая его с удовольствием по велюровой поверхности. Он не может принять реальность, наблюдая как белая жидкость стекает по костяшкам рук, что собирают остатки спермы с головки.       — Ну, мой дружеский долг был выполнен… — Джонхан показывает грязную руку, слегка растирая сперму по пальцам. — теперь позволь мне откланяться в туалет.        Джонхан ускользает за дверь, оставляя Джошуа с тысячей вопросов и одним большим шоком. Как рыба, которую выбросили на гальку, его мысли в панике бьются друг об друга. От «нас могли застукать в любой момент», до «его руки в моей сперме, и он ходит с ней по коридору». Джошуа срочно запихивает опавшего приятеля обратно в штаны и вскакивает открыть окна. Кажется, ему нужен воздух, ну или выйти.        Ноги правда ватные, но Джошуа носиться по помещению убираясь. Он складывает все подряд, и, казалось бы, что они ничего толком и не трогали. Но парень, как дохлая муха, кружится, лишь бы занять себя чем-то. Наверное, очень странная реакция, но американец не может ничего с собой поделать. От мыслей это спасти не способно, но отвлекает слегка.        Проходит достаточно много времени, когда дверь открывается на распашку и в комнату залетают оживленные Мингю и Сынчоль. Они обращают внимание на ошалевший вид Джошуа, но списывают все на остаточное волнение после выступления и усталость. Решают его не трогать, только спрашивают, где Джихун, ибо их послали купить тому тетрадь для нот. Джошуа естественно пожимает плечами и даже думать не хочет, с чего они вообще решили, что Джихуну срочно нужна тетрадь для нот. Вскоре подтягиваются все остальные, и становится достаточно шумно, чтобы отвлечься от произошедшего.        Но появление Джонхан в дверях наводит ещё больше смуты в душе юноши. Старший как ни в чём не, бывало, весь такой чистенький и весёлый, садится рядом с Джуном.       — Чем пахнет? — Парень протягивает конечности к лицу китайца. — Мне интересно, что за мыло они тут используют.       — С персиком, вроде? — Задумчиво и старательно отвечает Джун, каждое предложение на корейском для него вызов. — У Сынквана так шампунь ещё пахнет, я на картинке видел персик.        Джонхан кивает и подмигивает другу, а у Джошуа глаза на лоб полезли, и от отвращения лицо перекосило. Он не считает это смешным, наоборот как-то глупо. А парни в комнате активно хохочут о чем-то своём и пускают разного толка шутки. Джошуа все в это время молчит и пытается осознать ситуацию. Очень кстати приходит менеджер и вкратце объясняет им задачу на месяц вперёд. После чего они погружаться в автобус и возвращаются отсыпаться в общежитие.        А там всё уже знают, что Сынчоль будущий лидер и мысленно соболезнуют его нервным клеткам. А он счастливый подходит к каждому, обнимает и говорит, что они все хорошо справились. Всеми силами вселяет надежду в их скорый дебют. Очередь доходит до Джошуа и Сынчоль выдаёт целую речь о том, как он надеется, что они станут друзьями, а Корея ему домом. Младший благодарит и вздыхает, ибо пиздец, это ваша Корея.       ***        День спустя. Набегавшиеся туда-сюда, из комнаты практик в студию — парни всем скопом падают замертво, стоит менеджеру дать отбой. Дерганныетрени пахали весь день, а в таком режиме сложно загоняться из-за таких банальных вещей, как дружеская дрочка. Однако Джошуа очень старался, настолько что практически задушил Минхао. Когда тот по глупости своей, просто попросил размять ему плечи после тренировки. Джонхан напротив вёл себя будто произошедшая ситуация его вообще не заботит. Привычно занимаясь делами и успевая даже больше обычного.        У них спальное место через человека, что было инициативой Джихуна, который упал спать между ними. Их товарищи не замечали ничего необычного, готовясь ко сну. Выделенные им комнаты небольшие, с тесно расставленной мебелью. Парне тут спят толпой, как шпроты в консервной банке. А засыпают, уже в момент приземления головы на подушку.        Усталость нахлынула с новой силой, но Джошуа чувствовал себя иррационально довольным. Самому себя удовлетворять, это не то же самое, что с помощью изящных рук парня, который тебе нравится. Причём, видимо, невыносимо сильно, ибо раньше фантазии не казались столь заманчивыми. А теперь вот, Джошуа уделял каждую свободную секунду своего мозга на детальный разбор этих самых фантазий.        В голову приходит множество разных вариаций, их он скопил за весь день в немалом количестве. Должно быть американец начал сходить с ума, иного объяснения своему резко проснувшемуся либидо, он не находил. Если бы об этом узнал Вону, он бы посчитал, что Джошуа лучше никогда не пробовать алкоголь, иначе он заочно будущий клиент наркологической клиники. Как будто резко упал в самый пик пубертата, когда у него ладошки потели, а на лице появилась дурацкая растительность. Правда, природа уберегла его от её избытка.        Время позднее и Джошуа дожидается момента, когда Джонхану как обычно приспичит в туалет. Тот себе не изменяет, кое-как встаёт и выходит в коридор. Младший торопливо скидывает с себя одеяло и следует за старшим. Залетает пулей за ним в уборную, и запирает дверь за замок. Тот слегка пугается от неожиданности, но быстро расслабляется и шутит:       — Тоже резко приспичило или… — Он кивает в сторону чужой промежности. — Тебе опять нужна моя дружеская помощь?        На фоне старой керамической плитки кожа Джонхана, кажется практически белой. А почти перегоревшая лампочка освещает небольшое помещение и блестит в больших глазах. Один туалет и раковина - все что тут есть, а место уже недостаточно.       — Джонхан. — Джошуа спиной облокачивается на дверь и серьёзно смотрит на парня. — Нам надо поговорить об этом.       — Как раз вовремя. — Джонхан ухмыляется и поправляет шорты в районе паха. — Потому что, мне бы твоя помощь не помешала.       — Джонхан, я серьёзно. — Юноша хмуриться облизывает губы и решает признаться. — Я правда хочу выполнить эту вашу традицию… полностью.       — Правда? — Джонхан в шоке разглядывает друга. — Хорошо… давай.       — Только оставим это между нами? — Спрашивает младший и нервно закусывает губу.       — Конечно, или ты считаешь я сделаю это достоянием Кореи?       — Нет, но… когда?       — Не сейчас естественно, если ты хочешь до конца, но на этой неделе, если получится. — Размышляет вслух Джонхан и тянется к красному младшему. — Согласен?        Словно болванчик Джошуа трясётся головой и ненавидит себя. Руки Джонхана уже опустились на его таз и нащупывают торчащие косточки. Хон делает чересчур глубокий вдох. Запах дешёвого яблочного мыла оседает практически в глотке.       — Выходные подойдут?       — Ну, у нас не особо много вариантов. — Джонхан тянет Джошуа ещё ближе к себе заставляя друга почувствовать себя героем фильма про анаконду.        Джошуа неловко зажимает друга у стены. И тот упирается лбом куда-то ему в ключицы, и глубоко вдыхает. Хон достаёт вялый орган и лениво натирает, получая поглаживания по поясницы, что разминающими движениями уходят вниз. Почему-то Джонхану очень нравилась эта часть тела у младшего. Она у него накаченная, от того тугая с идеальной формой. Джонхану это напоминает какой-то антистресс, и он не задумываясь сжимает чужой зад ладонями. Из-за чего его обладатель охает и кусает губы.        Постепенно руки Юна переползают вперёд и поднимаются по телу с бронзовым отливом. Нетерпеливо проходят от слегка рельефного живота к груди, приподнимая футболку. Ведомый юношеским любопытством до всего интригующе привлекательного, Джонхан носом последний раз водит по шеи и опускается ниже. Натирает между костлявых пальцев набухающие соски, на проверку слегка щепает их. Ему интересно, какие звуки умеет издавать его друг.        Он облизывает сухие губы, чтобы не доставить дискомфорта. Прикасается ими к чувствительной коже торчащих кофейных бугорков. Скоро Джошуа вынужден менять их положение, пытаясь потереться о чужой стояк своим, но Джонхан, не желая отвлекаться, отталкивает его в прежнюю позицию. Войдя во вкус, он поочерёдно цепляется зубами за выступающие соски и оттягивает их, из-за чего размазывает слюну по подбородку.       — Я готов. — Обрывисто выдыхает Джошуа тщательно массируя затылок Джонхана.       — Мгм. — Неохотно отрываясь мычит старший и выпрямляется. — Возьми оба, сразу.        Парень делает как ему говорят, и придерживая свой член, чуть стягивает шорты с чужого. Он сначала прижимает их вместе, а потом плотнее охватывает обеими руками. Джонхан давится стонами, поддерживает тело Джошуа и кладёт голову ему на плечо. Они неторопливо толкаются бёдрами навстречу пытаясь угадывать ритм друг друга. Младший дышит запахом кожи с мылом и ему хочется прикоснуться губами к ней. Смущаясь, он все-таки делает это, в награду получая ещё больше рваных вздохов.        Джонхан и правда не ожидал ощутить влажные поцелуи на шее. Что-то в этом жесте заставляет свернуться сердцу внутри и быстрее подобраться к пику. Однако первым кончает Джошуа, что, сделав усилие над собой, остаётся стоять. Он чуть расслабляется, опираясь на руки старшего, которыми тот оплёлся вокруг него, подобно виноградной лозе. Окончательно измотанный за день, его на большее не хватает. Когда кончает Джонхан, они оба сползают на пол.       — Так… кто из нас будет сверху? — Спустя некоторое время спрашивает Джошуа.       — Традиционно, хен всегда сверху. — Парень встаёт с холодного кафеля хватаясь за раковину.       — Придумываешь? — Хон не торопиться и просто остаётся лежать припавшим к углу из холодной плитки.       — Нет, это не гласное правило, когда хён оказывает услугу младшему, за ним остаётся это право. — Джонхан включает воду и начинает отчищать себя, предварительно протягивая другу туалетную бумагу.       — Ты хоть знаешь, что делать надо? — Джошуа принимает её, со скепсисом глядя на парня.       — Разберусь.       ***        Несколько дней спустя они в масках и натянутых до бровей капюшонах, едут на автобусе хер знает куда. Ибо лишних денег на такси нет, а Джонхан взял на себя все «организаторские» обязанности. Он весь день таскал с собой подозрительный рюкзак и выпрашивал отгул ещё и на завтра. Однако его послали за звездой и сказали, довольствоваться тем, что у них вообще есть выходной.        Джошуа же на днях бегал в магазин с Хоши и Сокмином. Пока его товарищи тайком покупали шоколадки, он собрал подарочный набор успешного мужчины. Бритва, гель для бритья, увлажняющий крем и прочие прелести, которыми он поспешил воспользоваться. К слову, на всю продукцию Жиллетт давали скидку. Брить там особо нечего, но за то сейчас гений распределения финансов очень гладенький. И этим фактом он довольный выходит на остановке за другом.        Прохладный воздух бодрит, позволяя парням расслабиться, пока они прогуливаются по узким улочкам. По пути заглядывают в круглосуточный магазинчик, чтобы прям там навернуть лапши. Джошуа даже начинает рассказывать какую-то историю, пока уплетает свою порцию. Джонхан хихикает и цепляется к словам. У его друга всё ещё возникают проблемы с языком, и старший всегда готов их исправить. На выходе они покупают жвачку и сигареты, и кажется это самая лёгкая покупка Джонхана за последнее время.        Однако неловкость снова догоняет их, стоит им подойти к зданию со скромной неоновой вывеской. Что-то напоминающее лихорадку накатывает волнами на Джошуа. Однако он сам это предложил, так что побег теперь будет максимально унизительным вариантом. Джошуа грезил этим моментом несколько ночей подряд и сейчас окаменел на самом пороге лав мотеля. Замечая его нерешительность, Джонхан осторожно берет Джошуа за руку и ведёт внутрь.       Как бы старшему ни хотелось выглядеть уверенным, он все равно краснеет под маской и крепче сжимает чужую ладонь. Взрослый замученный жизнью мужчина за стойкой регистрации, на автоматизме забирает деньги и выдаёт им ключ-карту. Ему нет до них никакого дела, но те торопятся сбежать подальше.        Джонхан всё ещё держит руку младшего, пока они в полной тишине ищут свой номер. Он нарочито медленно вставляет карту в электронный замок, на деле просто не желая уронить её от волнения. Когда они наконец оказывается в комнате, старший сразу скидывает с себя рюкзак, аккуратно закидывая на кровать. Помещение было завешено плотными бархатными шторами с пурпурным отливом. А из разных щелей по стенам и мебели растекался приятный голубой свет.       — Хочешь пить? — Открывая бутылку, стоящую на столе, предлагает Джонхан. — Тут прохладно, кстати, надо окно закрыть.       — Давай. — Джошуа в спешке тянется за водой, чтобы сразу сделать несколько глотков и отложить бутылку на место. — Тебе холодно?       — Немного. — Смирившись, парень стягивает с себя толстовку.        Вещь падает на пол, а его руки сразу оказываются в руках Джошуа. Парень сосредоточен в попытке согреть теплым дыханием чужую нежную кожу. Но кажется он переборщил, потому что Джонхан готов поклясться, что чувствует, как тает, стекая на пол. Старший некоторое время просто разглядывает мелкие родинки на лице друга и взгляд его соскальзывает ниже.        Четкий контур губ беспокоит и до безумия злит диких собак, обитающих на просторах сознания — они рвут и мечут. Джонхан поддаётся желанию мять чужие губы всеми возможными способами. Наклоняясь очень медленно, привлекая внимание и давая понять о своём намерении. Джошуа всё ещё держит его руки в своих, когда их губы соприкасаются. Поцелуй выходит тягучий неумелый, но сводящим их с ума. Такой, что сжимает органы, а сердце превращает в шарик. Руки Джошуа переползают на талию Джонхана, а язык трётся с чужим.        Про открытое окно они успешно забывают. Тянутся скорее скинуть одежду, что никак не хотела слетать сама. Целоваться оказалось слишком увлекательно, что необходимость отвлекаться на застежки и пуговицы, казалась пыткой. Джонхан не мог сдержать улыбку, стягивая с парня толстовку сразу с футболкой. Тело у него стройное и гибкое, с крепкой грудью и точеной талией. Джошуа облизывает губы, и притягивает Джонхан к себе, так, что под пальцами кожа на шее белеет.        После ещё одной порции уже больше влажных поцелуев, Джонхан толкает Джошуа на кровать и, нависая сверху, вылизывает ему шею. Его длинные волосы слегка щекочут младшего, и тот зарывается в них длинными пальцами.       — Джонхан-и. — На выдохе завет младший наглаживая чужой затылок.       — Да? — Парень мгновенно останавливается и встревоженно глядит на друга. — Что-то не так?       — Раз ты сверху… — Джошуа мнется озвучить свое предложение, хотя и очень хочет. — Я хотел бы…       — Всё что угодно. — Джонхан мягко прикасается губами к подбородку и скулам младшего. — Чего ты хочешь.        Они оба знают — старший готов подчиниться. И Джошуа решается озвучить свое спонтанное желание:       — Хочу побыть твоим господином. — Скорее интуитивно, нежели осознавая свое влияние, младший заводит Джонхана, что ощутил себя принадлежащим Джошуа и его желаниям. — Просто назови меня так.       — Господин… — Старший звучит, как будто мародеру в плен сдался император, настолько он не может поверить своему счастью.        Кровать поистине королевских размеров скрипит под давлением их взаимного вожделения. Порядком вспотевшие, касаясь обнаженной кожи, они взволнованно познавали друг друга. Джонхан пылко и с жаром шептал все возвеличивающие титулы, что приходили на ум. От хозяина, до императора. Казалось, это его совершенно не смущало, — пока ему позволено трогать Джошуа, там, где хочет Джошуа, старший готов стать рабом.       — touch me…        Приказ, это или просьба — Джонхан не разберётся, но он выпутывается из чужих объятий, неохотно скидывая с себя большие ладони. Его рюкзак все ещё валяется рядом, и Джонхан тянется к нему, быстрее достать содержимое. Он точно помнит, как старательно выбирал смазку, разглядывая цветные упаковки. Если бы, он мог прямо там, провести дегустацию, то он бы несомненно воспользовался этой возможностью. Правда, вряд ли вкус на что-то сильно влияет, однако Джонхан бы предпочёл клубнику. Он выкладывает несколько серебристых упаковок японских презервативов на постель, предоставляя Джошуа возможность дотянуться до них в любой момент.        Старший считает, что лучше переборщить со смазкой, чем доставить и каплю лишнего дискомфорта другу. Пальцы Джонхана кажутся чересчур длинными, когда не спеша проникают внутрь. Джошуа готов поклясться, что он ощущает каждую мозоль и сустав. Парень протяжно скулит и подрагивает от прокручивающих движений, которыми его подготавливают. В один момент Джонхан особенно удачно проглаживает внутренние стенки и попадает по простате. Из-за чего Джошуа дёргается и сладко постанывает, умоляя скорее повторить, что Джонхан сразу исполняет.        Джошуа вжимает лицо в простыни и пыхтит. Вес тела за ним ощущается, как непосильная ноша, что остаётся только упасть и прогнуться. Тёплая рука проходит по смуглой спине к узкой талии, и останавливается на бедре. Джонхан вытаскивает пальцы, чтобы притянуть младшего ближе к себе. Из-за чего последний трется твёрдым членом о мягкую кучу под собой.        Джошуа разочарованно скулит, и в качестве утешения Джонхан трется пахом о щель между его ягодиц. Он сжимает упругий зад и массирует мышцы настолько активно, что на завтра там точно появятся следы. Ему слишком нравится эта мысль, что он даже отодвигается, чтобы наклониться и оставить ещё пару отметин зубами. Скулеж Джошуа похож на какую-то совершенно особенную мелодию, и Джонхан прикусывает сильнее.        Спешно хватает серебристую упаковку, рвёт её, и ощущает лёгкий запах жвачки. Зеленоватая резинка быстро растягивается во всю длину. Вернувшись в прежнее положение, старший придерживает таз Джошуа и рукой направляет член в отверстие. Тягучим движением мажет сверху вниз и толкается внутрь. Заходит не сразу, и Джонхан рукой помогает себе протолкнуться глубже. Парень под ним напрягается и беззащитно хнычет в простынку. Он чувствует, как вместе с Джонханом его заполняет целая палитра ощущений, словно по венам лаву пустили. Старший не двигается, чтобы прислушаться к неразборчивому сопению. Он боится упустить что-то важное и наклоняется, упираясь руками в матрас.       — Как ты? — Целуя волосы на загривке шепчет Джонхан. — Всё хорошо?       — Умереть можно, но знаешь… всё не так уж плохо. — Как можно чётче проговаривает Джошуа, ибо сомневается в своём голосе. — Можешь слегка подвигаться?       — Вот так? — Джонхан сопровождает слова небольшими покачиваниями бёдрами. — Шуа-я, ах.        От неожиданности Джошуа не сдерживается и шумно стонет. Он нервничает, и напрягается всем телом сильнее сжимая член Джонхана внутри. Из-за чего становится больно, и старший умаляет Джошуа расслабиться. От такой плотности Джонхан начинает чувствовать, как узлы внизу живота скручиваются ещё несколько раз. Он собирает всё самообладание, что у него есть, чтобы не поддаться соблазну долбиться в нежное тело Джошуа. Старший ложится грудью сверху и вдыхает запах чужой кожи, что проступает сквозь парфюм.       — Ещё-ещё-ещё. — Сначала тихо, а потом громче просит Джошуа, отзываясь на ощущения небольшого трения внутри себя.        Неспешно Джонхан начинает толкаться, глубже наполняя собой постепенно. Стараясь для начала брать небольшой размах, он с каждым покачиванием его увеличивает. Младший до крови прокусывает губу, из последних сил сдерживая себя. Что изрядно расстраивает Джонхана и он тянется пальцами в чужой рот. Полные губы мнутся под ногтями, а слюна медленно стекает на кровать.       — Джису-я, — Слизывая мелкие капельки с плеча Джошуа, шепчет Джонхан. — расслабься, хочешь я буду медленнее?       — Замолчи… пожалуйста, просто не останавливайся.        Джонхан находит ответ Джошуа милым и привстаёт, опираясь на кровать, он крепко хватает чужие бедра двумя руками, голова его откидывается назад, а движение становятся резче. Одна единственная мысль бьётся в его голове: «он берет Джошуа сзади». Реально ли это? Джонхан опускает глаза на чужой затылок, и не может сдержать радостное волнение. Он отрывает одно колено от постели, меняя позу, и тем самым угол. На что Джошуа пискнул и что-то невнятно продышал себе в согнутую руку.       ***        Пристроившись под боком у полудохлого Джошуа, Джонхан обнимал его за талию, и закинув на младшего одну ногу, дышал ему в грудь. У них есть пара часов, чтобы добраться до здания агентства. А вот сил и желания вставать не было совершенно. И Хон первый нарушает тишину.       — Тебе не кажется, что у нас слишком хорошо получилось?       — Считаешь? В смысле для первого раза, или как для друзей.        Джошуа молчит, потому что, наверное, для секса по дружбе он и правда слишком много вкладывал в процесс. И часу не прошло с того, как Джошуа неловко трахнули, а он уже идеализировал Джонхан, как партнёра. Влюблённость—чувство, ужасно отдаляющее от реальности. Кажется, пройдёт месяц, и это будет лучшее, что происходило с ним в жизни. Да и не согласился бы он, если бы…       — Всё сразу.       — Джошуджи, я слышу, как бьётся твоё сердце.       — Тебе это что-то даёт?       — Да, мой Господин… это приятно.        Джонхан язвит и смеётся в чужую грудь, а Джошуа принимает тот факт, что тот, кажется, не забудет ему эту спонтанную просьбу.       ***        Утром следующего дня, ожидая своей очереди в ванну, Джошуа бесцельно путешествует по просторам интернета. Сидящий рядом Вернон в разговоре с Чаном упоминает, что у Джихуна скоро день рождения, и что Джонхан начал подготовку к этому мероприятию ещё неделю назад, если не две. На что макне жалуется, что старший послал их за подарками сразу после выступления, мол больше возможности не будет. Сам-то Джонхан подарок уже купил. Джошуа же вспоминает тот день и непроизвольно краснеет.       —Джонхан-хён был слишком настойчив. — Хмыкает Хансоль. — Мингю-хён и Чоль-хён, вообще подумали, что у Джихуна-хёна в тот день, день рождение был. Они бедные не знали, что подарить, хэх… тетрадь для нот — это конечно отстой, благо потом все-таки маску железного-человека купили.       — Ну и то дело! — Восклицает Дино и бьёт себя по ляжке. — А ты Джису-хён, у тебя подарок есть?       — Ага… худак красный. — Произносит Джошуа глядя на поисковую строку и что-то уверенно в неё вводя. — Я заказал его на днях, сразу к дверям доставили.       — А зачем тебе, хен, мясо чайки? — Хансоль заглядывает в телефоне Джошуа. — Забавно, да? Дословный переводиться, как мясо чайки, но это не мясо чайки! Как хот-дог!        Хансоль прав — это забавно. Но Джошуа хмуриться, вчитываясь в статью, которую открыл, и в одну секунду к нему приходит осознание — Юн Джонхан— мерзкий маленький засранец, который его развёл. Но дело не в чайках и не в мясе, дело в том, что с самого начала на кону стояла жопа Джошуа, которую он благополучно подставил.       Недолго думая, Джошуа вскакивает и бежит на кухню, где в это самое время мирно завтракал Джонхан, Джихун и Сынчоль. Последние двоее все ещё сонные махнули ему свободными конечностями, а Джонхан заулыбался и позвал его:       — Джису-я, идем кушать! Тут Мингю с утра рамен на всех приготовил…        Джошуа игнорирует приветливый настрой друга, хватает его за руку и молча, под удивлённый взгляды лидера и продюсера, выводит Джонхана из кухни.       — Что с тобой? Джису? Джошуа? Джошуджи…        Последние слова он договаривает уже затянутый в техническое помещение, где активно пыхтит котёл, и работает стиральная машина. Джонхана прижимают к ней резким движением и блокируют пути отступления. Однако, кажется, сам Джонхан напротив никуда не собирается, только краснеет и мямлит, что у них мало времени.       — Ты меня обманул. — Рассерженно выдаёт младший, теснее прижимаясь к другу. — Скажи мне честно, зачем, а?        Джонхан догадывается, о чем речь и хмуриться, опуская глаза — ему кажется правда стыдно, однако он не может промолчать:       — Эта была очевидная ложь.       — Я мог бы выглядеть полным дураком, — говорит он с интонацией обиженного ребёнка. — попасть в неловкое положение, а всё из-за тебя.       — С чего бы это? — Расстроенно, потому злобно цедит сквозь зубы Джонхан, и выкручивается. — Думал воспользоваться традицией?       — Не-а, всего лишь попробовать мясо чайки, — Холодно отвечает Джошуа, словно его это задевает. — А насчёт традиции… вот и зачем тебе всё это, а? Ах, ну да, конечно, вот тебе и перепало, Юн Джонхан…       — Думаешь, я бы стал столько напрягаться, если бы дело было только в сексе? — Джонхан оскорблённо глядел на Джошуа, как на самого большого идиота. — Я бы и пальцем не пошевелил! Я был готов пойти на риск, только потому что, ты, ужасно красивый идиот, чертовски сильно мне нравишься…        Около минуты они молча смотрели друг на друга. На фоне всё также шумела стиральная машина, гудел котёл, и плакали батареи. Успокоившись, Джонхан стал дышать менее активно, а Джошуа взяв его за руку, и начал поглаживать её большим пальцем. Он медленно поднял чужую изящную ладонь, и тихо поднёс к губам.       — Почему ты злишься? — Хон аккуратно целует пальцы старшего.       — А почему ты нет?       — Я кажется, влюблен в тебя чуть больше, чем зол…       — Фу, ты такой милый… я могу этим пользоваться?        Джонхан чувствует, как холодные руки Джошуа приобнимают его за талию, а сам старший тянется к чужим полным губам. Хон приоткрывает рот, уже готовый бесстыдно целоваться. Однако раздаётся грохот, звук упавшей швабры и ошарашенный голос:       — Вы что, — Джун пялиться с комичным выражением лица, а в голосе его присутствуют нотки истерики. — только что, пытались поцеловаться?       — Ах, нет. — Как ничем не бывало отвечает Джонхан. — мы собирались обняться, а тут ужасно мало места.       — Хён, это не делает ситуацию лучше, зачем вы вообще… — Китаец со скепсисом разглядывает старших. — Хотя знаете что, если это ещё одна ваша ебанутая корейская традиция, я даже знать не хочу.