Смерть предрассудкам

Покупать цветы друг другу — Ладно, Стасян, давай, мне пора бежать на посадку! До встречи! Прилетел воздушный поцелуй. Затем улыбающаяся Полькина физиономия исчезла с экрана, не успел Стас и глазом моргнуть. Куда там романтические прощания. С другой стороны, быть может, дело было не в скорости Полькиного отключения, а в том, что Стас крепко завис. Отношения по интернету для него были в новинку. Перцу добавляло и то, что Полька был младшим братом Стасова научрука. Собственно, иначе бы Стас в любовь по переписке и видеозвонки не вляпался: познакомились-то они вполне обычным образом, если считать обычной ситуацию, когда он принёс черновик диссера, а на кафедре вместо привычного квадратненького Сергея Муравьёва-Апостола в костюме сидел скучающий пухлогубый и тоненький Ипполит Муравьёв-Апостол в драных джинсах. В ожидании Сергея — Ивановича, неизменно поправлял себя Стас — они поболтали. Когда явился правильный Муравьёв-Апостол, влетело обоим. Стас не предупредил научрука о задержке главы (и кто бы стал о таком предупреждать?), Ипполит — о своём явлении на работу старшего брата. Впрочем, никого из них Сергей — Иванович! — должным образом напугать не смог, так что довольно скоро они столкнулись там снова, и на сей раз просто ждать не стали, а вместе сходили в университетскую столовую. — Телега-то есть у тебя? — деловито спросил Ипполит на прощание. Стас кивнул, полез в телефон и сквозь зубы обматерил приложение, пытаясь понять, где там прячется его ник. Нет, материться при брате научника было не стыдно. Не сам научник же. Ипполит, конечно, разобрался с меню в два счёта. Сейчас Стас бы ему побоялся давать в руки свой телефон — наверняка после пребывания в Полькиной ладони там бы обнаружилась пару-тройка приложений для обработки видео в тикток. Пухлогубый Муравьёв-Апостол был не только братом Стасова научника, что логично. Он ещё и снимал тиктоки. На полуторамиллионную, на минуточку, аудиторию. Этот Стас, к счастью, узнал достаточно поздно. Гораздо быстрее он выяснил другое: Ипполит учился в Париже. Только-только Стас вошёл во вкус походов на кафедру к научнику, как весь кайф ему обломало начало французского семестра. — Ну, глядишь, скоро закончит и вернётся в родные пенаты, — заржал Сухинов, узнав о злоключениях Стаса ещё с одним Муравьёва-Апостолом. Ответом ему был очень долгий и очень тяжёлый взгляд. Сухинов даже проверил, не выпил ли случайно Стасово пиво вместо своего. — Он первокурсник, — мрачно сообщил Стас и сам выпил всё пиво, стоявшее на столе. Наверное, будь Ипполит солидным взрослым человеком (а себя Стас считал таковым с момента сдачи в печать ещё первой, магистерской, диссертации), они бы пару раз перебросились сообщениями и плюнули на происходящее. Ну в самом деле, зачем нужно такое очевидно бесперспективное общение? Но Ипполит был юным, настырным, любил делать селфи в кровати и считал Стаса лучшим их адресатом. Его не смущало отправлять сердечки, видеопослания со сложенными в поцелуй губами и задавать посреди ночи (проклятая разница во времени!) вопросы: «Стасик, а что на тебе надето? 👀». Ипполит не хотел быть Ипполитом, он хотел быть Полькой и добивался от Стаса признания, что он хочет того же самого. И самого Польку. В общем, последние месяцы без пяти минут кандидат наук Анастасий Кузьмин встречался по интернету с французским первокурсником (через тикток успешно монетизировавшим жизнь в Париже) Ипполитом Муравьевым-Апостолом (братом своего научника). Стас вроде бы даже привык. Ко всякому. Он даже научился снимать нюдсы; после фото в фиолетовых трусах, помнится, Полька прислал штук сто нецензурных стикеров. Внезапно во Франции начались каникулы, и это значило, что теперь ему предстояло привыкнуть к трёхмерному Польке. Со всеми вытекающими последствиями. — Сказал бы я, что будет вытекать… — Вот и молчи, — предложил Стас Щепилле. Тот сделал лицо оскорблённой невинности, мол, как вы могли от него ожидать похабщины. Стас показал ему средний палец. — Ты же сам хотел нашего совета, — ухмыльнулся Веня. Стас взмахнул телефон с кучей открытых вкладок и возмутился: — На совсем другую тему! — Да всё одна хрень! — Да, Стасик, реально. И вообще если ты хочешь потратить кучу бабла, купи лучше стринги. Порвёте, конечно, но пользы больше будет. — А я думаю… — Никто из вас никогда не думает, — проворчал Стас и положил телефон в центр стола. — Полька сказал, что хочет чего-то особенного. Ну, блин, понимаете, мы с ним уже виделись, но не так. У нас… — Первое свидание, — хором закончили друзья, как будто намекая на то, что Стас это уже говорил раз эдак миллион. Гнусное враньё. — Главный признак свидания — подарить цветы, — сказал Стас и пролистал сразу десяток вкладок. — Тупо! Везде! Так! Пишут! Я не знаю, что ещё придумать. — Ну и купи цветы, — пожал плечами Сухинов. — Ты никогда на свидания не ходил, что ли? — У меня никогда первое свидание не совпадало с полугодовщиной отношений, — хмуро сказал Стас. Вот это он точно объяснял идиотам уже много раз. — Ну и вообще вы не понимаете. Это другое. Ответом ему были три пары возведённых к потолку глаз. — Всё ещё ну и купи цветы, — повторил Сухинов. — Но он парень… — Стасик, — Веня приобнял его за плечи и проникновенно посмотрел в глаза, — ты встречаешься по интернету. С парнем. Твой парень — звезда тиктока. Откуда у тебя эти предрассудки? — Не покупал я никогда парням цветы. — А стринги? — немедленно поинтересовался Щепилло, и Стас вновь сложил пальцы в фак. — Ты переобщался с Муравьевым-Апостолом-старшим? — спросил Сухинов. — Звучишь не как миллениал, а как бумер. — Да он вроде не настолько старый… — А ты — настолько! — припечатал Сухинов и, чуть погодя, добавил: — По крайней мере, в глазах этого твоего тиктокера. Аргументы были сильны. Стас бросил гуглить признаки свиданий, если вы уже в отношениях, и принялся гуглить цветы. Ничего путного не находилось, сплошь какие-то китайские гороскопы и язык цветов на балах 19 века. А время поджимало: прилетел Полька аккурат тогда, когда они с троллями бухали, и если первый вечер в Москве целиком и полностью принадлежал муравейнику, то на следующий день никто не мог помешать Польке приклеиться к Стасу на всё свободное время. Даже сам Стас. В цветочный магазин он пошёл с самого утра. — Вам для мужчины или для женщины? — спросила продавщица, и Стас мысленно проклял всех, кто решил, что гендерная принадлежность имеет значение при выборе подарков. — Для мужчины, — сказал он, и продавщица указала рукой на огромный букет с гладиолусами, георгинами и ещё какими-то цветами наверняка на букву Г. Видимо, они считались очень мужественными. — Начальникам часто такие берут, — пояснила она свой выбор. Стас представил, как покупает такой Сергею — Ивановичу — Муравьёву-Апостолу на защиту. А впрочем, ничего он не купит, так как разорится ещё на печати всех экземпляров диссертации. — Мне бы что-нибудь, — он неопределённо взмахнул рукой, — понежнее. Продавщица всплеснула руками и закатила глаза примерно так же, как все друзья вчера. — Так и сказали б сразу, что вам на свидание! Ну, давайте, сейчас придумаем, как поразить вашего молодого человека в самую печёнку. Стас кивнул. Было немножко стыдно за свои сомнения, раз даже продавщица нисколько не смутилась того, что он выбирает цветы парню. Может быть, ему стоило чуть чаще смотреть тикток. Через двадцать минут у Стаса в руках был дивной красоты букет из мелких розочек, а на карте — сумма заметно меньше той, что была до выхода из дома. В метро он проклял всех, кто пыталисть толкаться и тем самым покушались на свежесть розочек; лучше б все порывались измять листы с диссертацией, их не жалко. А букет был всё-таки для Польки. Полька, по-прежнему пухлогубый, тонконогий и в драных джинсах, ждал Стаса у качелей на Триумфальной площади. В руках он держал огромную копну гладиолусов.