Ворон

Иногда Сара задумывалась, почему символ Когтеврана — орёл, а не ворон. Ей не хотелось привязывать значения к символам поэзии или геральдики, то и другое было в распоряжении Ровены Когтевран, но не в распоряжении многих волшебных семей и учеников, переступавших порог Хогвартса. Разгадка в глазах Сары была простой и лаконичной, одновременно похожей и непохожей на ответы дверному молотку в гостиной. Орёл крупнее ворона и выглядит столь же величественно, как лев. Гриффиндор не должен быть круче и мощнее, чем остальные факультеты. Ворон — птица мудрая и находчивая. Змея тоже мудра и находит себе лазейки, а от Слизерина надо отличаться. Да, змеи не летают, и всё же полёт мысли — нечто более широкое, чем факультетская черта. Когтевранцы славятся неочевидными и интересными решениями, а ворон — предсказуемо, стоит лишь медленно произнести «Когте-вран». Впрочем, барсук Хельги Пуффендуй также неочевиден как мощный зверь, а в схватке с ним гибнут многие лесные обитатели, в том числе змеи. И любой из этих доводов связывает Ровену Когтевран с тремя другими основателями Хогвартса. А есть ли что-то, что объясняет орла как часть самой Ровены, нечто, быть может, сокровенное, но и очень важное для всех когтевранцев? Сара понимает: так глубоко историю не расскажут ни портреты, ни призраки. Даже Серая Дама, факультетский призрак, не могла при жизни так близко знать Ровену. Орёл и ворон — это что-то очень личное, и потому объяснения такому выбору звучат разве что тихим голосом в доверительной обстановке, а не во всеуслышание и под запись в «Историю Хогвартса». Вряд ли кто-то задумывается, что в прошлом бывало так же печально, или одиноко, или свободно и радостно, как сейчас. Но это, пожалуй, и есть связь времён, которую не испортить никакими неумелыми действиями с маховиком. Пока весеннее солнце пригревает, Сара садится на метлу и взлетает к крышам. Она осторожно перебирает ногами по черепице, зная, что легко удержит равновесие. Двускатные крыши над коридорами несколько похожи на вид с чердака. Только теперь она может гулять, сколько вздумается, и вернётся после прогулки не в камеру, а в протопленный зал или кабинет. Саре нравится эта новая свобода. Пожалуй, теперь она чувствует в себе больше родства с птицами. Когда-то давно, в Лондоне, на её зов слетались воробьи. Теперь же компанию ей составляют совы и лесные вороны. Один из них тёплым субботним утром неспешно прогуливается вдоль крыши, пока Сара на почтительном расстоянии следует за ним. Ей весело, она знает, что ворон понимает её. — Скажите, уважаемый сэр, не знаете ли вы случайно, почему на гербе Когтеврана изображён орёл, а не ворон? — тихонько спрашивает она. Птица замирает, будто раздумывая, а потом с коротким карканьем летит к башне Когтеврана. Сара с готовностью следует за вороном. Тот спускается всё ниже и ниже, пока не влетает в одну из открытых галерей замка, самую короткую, ведущую от башни Когтеврана к одноэтажной хозяйственной пристройке. Для ворона есть маленький лаз из галереи в комнату. Сара «алохоморой» открывает широкое окно и влетает следом. В комнате холодно и пыльно, лишь маленький угол свободен от досок и металлических прутьев. Ворон ведёт себя спокойно, он знает, что чужие сюда не проберутся. Устроившись в небольшой нише, он внимательно смотрит на Сару блестящими умными глазками. Она начинает изучать комнату. Там, где в деревянном покрытии пола темнеет особенно неприглядная расщелина, виднеется металлический корпус для хранения свитков. Сара с опаской смотрит на крышку — нет ли защитных заклинаний? Но скромная гравировка изображает ворона и не снабжена ни рунами, ни числами, ни механическими деталями. Свитки внутри не запылились — заклинания сохраняли их в первозданном виде. На широких кусках пергамента изображены эскизы труб и сечения комнат Хогвартса. Это проект канализации, которую проложил в средневековом замке некто Корвин Мракс. На чертежах и сметах стоит его печать, похожая на герб Слизерина, но Сара смотрит на другую печать — большую сумму в строительство вложил Каус Блэк. Три птицы в нижней части его гербовой печати — вороны. Вороны на гербе Блэков. Ворон — Корвус, Корвин Мракс. Даже если во времена основателей Хогвартса ещё не было этих родов, были другие, кто использовал ворона как свой символ. И если Ровена захотела бы изобрести новое заклинание, связанное с факультетом и вороном, оно подействовало бы на многих других волшебников и, возможно, сделало бы школу уязвимой для их атак. Львы и змеи, впрочем, тоже популярны как символы… но Годрик и Салазар, должно быть, не так глубоко изучали тему, как Ровена. А Хельга выбрала редкого зверя и осталась в выигрыше. — Спасибо, уважаемый сэр ворон, — улыбается Сара и аккуратно складывает свитки в тубу. Кажется, Блэки и Мраксы как-то связаны со Слизерином. Никто не стал бы искать старые документы слизеринцев, если они помечены вроде бы символом Когтеврана, и с когтевранцами их содержимое не соотнесли бы в любом случае — те твёрдо знают об орле. Хитроумно и находчиво, в слизеринском духе. Можно было бы поизучать схемы канализации подольше, но за окном слишком солнечно и приятно. Всё равно Саре не придётся лазить по трубам и разбираться с Мраксами и Блэками. Значит, можно смело о них не думать. Значит, сегодня она немного развеется и вспомнит, как прекрасны небеса.