Зайти дальше

По дому раздавались сиплые мольбы подростка. Но, очевидно, это лишь подзадоривало его мучителя, нависшего над юным телом. Длинные седые волосы были заплетены в косу, чтобы не мешать процессу, а прокушенная губа кровоточила. Гвин слишком долго сдерживал себя, чтобы взять и отпустить свою жертву так просто. Руки властно прошли по упругой коже, спускаясь всё ниже. Он уже успел расстегнуть мастерку и рубашку своего пленника, но из-за связанных рук снять их сейчас не получится. Ничего, это ещё успеется. У них будет ещё много времени наедине. Связаны руки, кстати говоря, были галстуком самого Корю, что так удачно попался сегодня в ловушку Ронни. Мальчишка словно искал себе приключений на задницу. И, наконец, получил. Узкие джинсы не сразу поддались. Ронни уже не раз говорил Драму, что его новый стиль ни в какие ворота. Если бы не длина рубашки и мастерки, Гвин мог бы стать далеко не первым у своей драгоценной жертвы. А в этом вопросе Ронни конкуренция совершенно не нужна, он хотел быть монополистом Драма. Единственным, кому дозволено заходить так далеко. Хотя в данной ситуации эта дозволенность спорная… Корю извивался под ним, мешаясь, умоляя Гвина остановиться, ведь они друзья, они так давно знакомы. — Гвин! Не надо! Хватит! Это не смешно! Мне не смешно, слышишь?! Мы же друзья! Это хреновый розыгрыш! — попытки вырваться порой даже упрощали Гвину задачу. Ронни остановился после последней фразы, внимательно посмотрел на Драма. Буквально сорвал с блондина джинсы, после чего кинул их в сторону. — Это были мои любимые… Гвин! Да какого!.. Неожиданно в рот запихнули два пальца, от чего Корю знатно офигел, напугано глядя на «друга». — Матюкнёшься, и я вырву твой поганый язык. Понял меня? — предупредил Ронни. Говорить Драм не мог, да и ответа Гвин не ждал, нагло просовывая пальцы в рот, проходясь по зубам, внутренним сторонам щёк и языку. На глаза Корю навернулись слёзы, но он только предупреждающе прикусил чужие пальцы, не рискуя препятствовать серьёзней. — Тише. Будешь послушным, и тебе даже понравится, — усмехнулся Ронни, прикусывая чувствительную мочку уха. Драм затравленно пытался сжаться, но ничего не выходит, Гвин находится ровно между его ног, не давая просто взять и спрятаться. Губы не сразу выпускают пальцы, ведь так же напряжены, как и всё тело. Но Гвину это даже нравится. И он не скрывает этого, облизываясь. — Н-не над-до… — Драм вздрагивает от каждого касания Ронни. Краснеет от слишком настойчивых ласк. Сжимается и становится ещё миниатюрней в чужих руках, боясь даже возмутиться слишком громко, не говоря о физическом протесте. Ронни с удовольствием опускает руку всё ниже и ниже, в какой-то момент останавливаясь на слишком упорно сжимающих его талию ножках. Прилагает усилие, но всё-таки своего добивается, рука оказывается между ног Драма. Обслюнявленные пальцы — такая себе смазка, но чтобы дотянуться до купленного флакона, придётся подниматься, а Драм явно не готов дважды расставлять под ним ноги. Тем более, когда он окончательно осознает, что это вовсе не розыгрыш и не игра. Первый палец с трудом проникает в тугое отверстие. Корю зажимается и не поддаётся. Это вызывает у Гвина приступ странного, садистского желания грубо трахнуть младшего, да так, чтобы с криками, воплями, а не тихими зашуганными мольбами. Но, если бы он не запугал немного Драма, тот ни за что не стал бы так покорно лежать на кровати. Он бы вырывался с утроенной силой, кусался, матерился. В общем, не самая лучшая картина. — Расслабься и получай удовольствие, — промурлыкал Ронни, сильнее надавливая на палец, сжимая и разжимая его внутри. Это было сложно, но нет ничего невозможного. Склизкое и тёплое кольцо окружало палец, как акула. Не дождавшись, пока Драм окончательно привыкнет, Гвин добавил уже второй палец, насильно пропихивая его внутрь. Драм тихо вскрикнул и прикусил нижнюю губу, смотря на Ронни своими невозможными зелёными глазами. Влажными от нежеланных слёз, но в них не было ненависти. Лишь едва заметные страх, волнение и яркое чувство доверия. Гвин готов захлебнуться в этих эмоциях. Слишком прекрасная зелень в глазах до боли наивного подростка. На мгновение Ронни застывает, смотря на него и задыхаясь от восторга. Это его мальчик. Это его губы он будет самозабвенно целовать снова и снова, пока они не станут красными от поцелуев. Это его шею он от самого подбородка до ключиц окрасит в сине-фиолетовый своими засосами. Это его анус он будет растягивать уже тремя пальцами, наслаждаясь громкими всхлипами и стонами. Драм не может долго быть тихим. И это Гвину тоже ужасно нравится. — Смотри-ка, твой член встал с тремя пальцами в заднице. Неужели тебе такое нравится, Драм Корю? — хищная улыбка мелькает на лице Ронни. Он слишком пьян, чтобы думать о чём-то, кроме совсем расфокусированных зрачков Корю. — Кто бы мог подумать… а такой ангелочек с виду. Ронни кажется, что воздух в комнате стал горячей, а собственному члену слишком тесно в штанах. Он впервые будет заниматься сексом в одежде. Неудобно, но разнообразие в постельной жизни требует жертв. — Гвин… прошу… — Драм хлюпает носом, на мгновение становится непонятно, что больше испытывает подросток. То ли сладостное вожделение и страсть. То ли жгучую боль от слишком резких движений и стыд от того факта, что тело так легко отзывается на любое касание «насильника». Не удержавшись, Ронни игриво прикусывает коленку Драма. Тянется за смазкой, ведь «жертва» больше не сопротивляется и складно соглашается на любую ласку, даже немного резкую или грубую. Ронни легко смазывает член, а уже в следующий момент с наслаждением погружается в податливое тело. Вскрик от Драма выходит немного неожиданным, заставляющим остановиться и прислушаться к мелко дрожащей «жертве» под Гвином. Ронни не сразу догадывается, что слишком слабо смазал задний проход. Но это не страшно. Смазки с члена должно будет хватить. Нужно лишь сделать пару толчков, чтобы удачно размазать вещество. И Ронни делает первые толчки, несмотря на протест тугих стенок и недовольного шмыганья Корю. Пара слезинок скатываются по щекам Драма. И Гвину приходится набрать побольше воздуха в грудь, чтобы не стать снова слишком резким от накатывающих волнения и возбуждения. Опустившись к разгорячённому телу «жертвы» Гвин слизывал с промокших щёк и глаз слезинки, прислоняясь близко-близко к телу Драма, чувствуя его возбуждение своим животом, и ловя каждый вдох и выдох резко осипшего и ослабшего Корю. Руки неосознанно лапали, сжимали, оглаживали бархатную кожу, по сравнению с корой постельное бельё — наждачная бумага, не стоящая такого юного и нежного тела. Драм порывался первое время высвободить руки, но ничего толкового из этого не вышло. Он даже забавно промычал что-то неразборчивое на свою очередную неудачу, заставив Гвина улыбнуться. Связанный и недовольный данным фактом Драм выглядел изумительно. Не удержавшись, Ронни приподнялся, оглядывая свои старания. Запыхавшийся, тяжело дышащий Корю в своей излюбленной рубашке и мастерке, успешно расстёгнутых и открывающих вид на не сильно, но приятно, загорелую кожу. Как-никак, зима, и основной загар уже начал сходить. Раскрасневшееся лицо на фоне белого постельного белья. И фиолетово-сине-красная шея. Словно впитала в себя все возможные оттенки. Вдох, выдох. От раскалённого воздуха душно и жарко. Жарче только в самом нутре Драма. И Гвин чувствует, что выглядит не лучше Корю. Должно быть, такой же красный, теряющийся в ощущениях, с расфокусированным взглядом… но почему-то Ронни уверен, что прекраснее Драма выглядеть точно не будет. Невероятные зелёные глаза, как два болота, в которых Ронни утопает. Он погружается в них снова и снова, ныряя на самую глубину и чувствуя приближение нирваны. Хватает пару раз пройтись по уже истекающему смазкой члену, как Корю изливается ему в руку, сжимая достоинство Гвина в себе, словно не хотел отпускать. Это всего лишь небольшие судороги от оргазма, заставляющие анал сжиматься и разжиматься. Но они быстро приводят Ронни к пику эйфории, заставляя заполнить собственным семенем всё нутро Драма. Ещё с минуту они пытаются отдышаться. Вышло не так долго, как хотелось бы. Слишком переволновались. Но всё резко стало таким не важным в это мгновение. Когда голова резко опустела и отпустила все возможные мысли, позволяя насладиться, пусть и временным, но просветлением. — Ну и как из меня актёр? — насмешливо спрашивает Драм. Он прекрасно знает, что их отыгрыш, попади на порнхаб, много лайков бы не собрал. У какой жертвы так просто встаёт на насильника? Но это всего лишь глупая забава двух подростков. И мир никогда не узнает об их маленьком секрете. Так почему нет? — Ммм… даже не знаю, — протянул Ронни, медленно протягивая руку к галстуку, связывающему руки Драма. — Надо снять ещё пару дублей… — Пару? — приподнимает одну бровь Корю. Отвратительная новая привычка. Досталась от недельного пребывания рядом с одним легендарным блейдером. Гвин не был в восторге от этого знакомства. И от новых привычек своего парня тоже. Но удачно смирялся с этим. Как ни крути, это всё тот же его Драм. С ещё светлой и наивной улыбкой. Даже в постели. — Пару, — кивает Гвин, рассчитывая то время, которое у них осталось до сна в восемь часов. Всё это, конечно, весело и хорошо, но уж точно не во вред адекватному отдыху. — Как скучно! — жалуется Корю, надувая щёчки. — Скучно? — на этот раз переспрашивает уже Гвин. И его глаза не говорят ни о чём хорошем. Однако Драм намеренно продолжает гнуть свою линию, пряча улыбку за надутыми щеками. — Скучно! — повторяет он, когда осознаёт, что его руки всё ещё связаны. А Ронни очень-очень недоволен. И скрыть улыбку уже совсем не получается, когда Гвин буквально кидается на него, с тихим недовольным рычанием, больно кусая за шею. — Ай-ай-ай! Гвин! — Сейчас я покажу тебе скучно! — твёрдо говорит Ронни, с наслаждением вслушиваясь в громкие вскрики наравне со смехом. И сам не может удержать уголки губ, что упрямо тянутся вверх.

***

Ронни устало, но с великим наслаждением, потягивается на кровати. Драм едва ушёл в ванную, и его запах всё ещё ходит по комнате, преследуя Гвина яркими видениями этого вечера с пылким, раскрепощённым Корю Драмом со связанными руками и сладкими стонами на весь дом. — Гвин, ну сколько раз тебя просить! Не кусай и не ставь засосов выше рубашки! У Амане и так слишком много вопросов! — жалуется Корю, на что Ронни только фыркает, разлепляя глаза. Нет ему никакого дела до Амане. Да и до других друзей, в целом, тоже. Драму, вероятно, это и так понятно, но он любит вредничать и делать вид, что ему не всё равно. А Гвин ничего не имеет против. Более того, запретный плод всегда сладок. И он ждал этого вечера очень-очень долго, чтобы понаставить засосов. Такие уж у них маленькие игры. Вздохнув, Ронни отправляется в ванную, прихватив пару полотенец. Корю снова о них позабыл. Но это и не важно. Гвину всё равно не помешает тоже ополоснуться перед сном. — Почему у Дельты никогда нет таких засосов?! — дуется Драм для виду. Разглядывая оставленные следы от ночных утех в зеркале. — Есть. Просто они на плечах, — припоминает Гвин. Они как-то раз уже бывали в гостях у Дельты и Блинда. И Ронни многое удалось узнать от ДеВоя в тот вечер. Не зря покупали вино в подарок. — Хочешь, и тебе на плечах поставлю. Корю снова насупился, всем своим видом показывая, как не одобряет эту затею. Но «нет» не сказал. И Гвин принимает это, как знак. Знак, что можно зайти сегодня ещё дальше…