Possible reality

***

      Сложно быть самой молодой актрисой среди взрослых мужчин. Я чувствовала себя слишком маленькой и глупой. Тем более, когда внутри сидит страх перед ними. Не конкретно перед ними, а перед самим фактом, что они взрослые мужчины.       С самого детства мой отец воспитывал меня слишком строго. Дома всегда должна была быть тишина, чтобы он смог отдохнуть, уроки написаны без памарок, одежда идеально выглажена, а оценки не ниже четвёрки. Настоящая казарма, а не детство. Плюс ко всему добавилась травля в школе, которая длилась о самого моего выпуска. Мама была слабой женщиной и не могла возразить отцу, только и говорила, что лучше подчиниться и будешь жить спокойно. Синяки и ссадины были частым спутниками моей жизни за непослушание.       Я и подчинялась, пока мне не стукнул восемнадцать. Папа хотел, чтобы я поступила на адвоката, но я воспротивилась. Впервые в своей жизни… И тогда передо мной стоял выбор: жить дома, но поступить туда, куда мне говорят или же жить как душе угодно, но дома я больше не появляюсь. Выбор пал на второе. Пришлось быстро собирать вещи и уходить из дома. Мама кричала, что мне нужно одуматься, но я чётко выразила свою позицию. Она рыдала, но против отца не пошла. С тех пор мы не общались. Точнее я общалась с мамой раз в месяц, а вот отец со мной не горел желанием общаться, да и я не особо настаивала на этом.       Я ушла из дома и пришлось где-то искать жильё. Нашла комнатушку, которую сдавала старушка. Денег она просила немного, просила лишь иногда помогать ей приборкой квартиры. Я согласилась. Потом нашла работу барменом в ночные смены. И с того самого момента началась тяжёлая жизнь. Утром школа, ветром подготовка к экзаменам, а ночью смена в баре. Жизнь белки в колесе взяла свои бразды правления.       Школа закончилась, начался институт. Я поступила на актёрское мастерство, надеясь наконец-то исполнить свою детскую мечту — стать актрисой. И по истечению четырёх лет я смогла стать той, кем хотела. Пришлось сниматься в роли эпизодических персонажей или же второстепенных персонажей. И надо же было так повезти, что сериал Сверхъестественное набирал в эпизоды всех, кто имел необычную внешность и поэтому мои рыжие кудрявые волосы и веснушки делали мою внешность притягательной.       Меня изначально брали на один эпизод четвёртого сезона. Я максимально оторвалась на своём персонаже, играя демона, что спас Дина Винчестер от рук Аластора, который хотел убить его. Мой персонаж спас Винчестера в последний момент и помог ему избежать смерти от рук палача. Моя актёрская игра и образ персонажа понравился Дженсену и Джареду, что они бы хотели видеть меня чаще, но я персонаж одного эпизода, поэтому всего день съёмки и я ушла домой.       Но я настолько понравилась зрителям, что потом моего персонажа ввели, как основного. Сказать, что я была удивлена, это значит ничего не сказать. Эрику скрипке понравилось, как я сыграла демона и он предложил мне продолжить работу. Я согласилась. И теперь моя задача сыграть во всём сезоне. Это давало мне возможность забыть об отце. Играя душевную боль или сцену драки, я думала о той боли, которую подарил мне папа. Всё выплёскивала на работе, переживая всю ту боль снова и снова.       Но не всё помогает переварить тот ужас, в котором я жила долгие годы. Мой страх перед мужчинами всё также живёт во мне. Я боюсь их до коликов в животе, стоит им меня приобнять или же просто взять за руку. Паникёр внутри меня кричал об опасности и говорил оттолкнуть недоброжелателя как можно дальше, но мой мозг говорил, что это лишь прикосновение и нет в этом ничего плохого.       Сегодня был тяжёлый день и съёмки закончились только к одиннадцати часам. Поэтому моё желание было скорее оказаться в постели и уснуть беспробудным сном. Я сегодня слишком устала. — Кэтти! — кричит Дженсен, когда я подхожу к выходу со съёмочной площадки. — Подожди! — я останавливаюсь и оборачиваюсь. — Что такое, Дженсен? — спрашиваю я. Мой голос выдавал усталость, но я старалась сделать расслабленно выражение лица. — Не хочешь сходить с нами в бар? Завтра выходной и можно сегодня отдохнуть. — предлагает Джей. Я бы пошла с ним, да только мой организм требовал сна на ближайшие десять часов. — Я бы с радостью, но я очень устала. Боюсь, как только выпью, то тут же усну, поэтому на завтра запланирован только сон. Прости. — я чуть-чуть вру. Завтра утром мне надо выйти на смену в кофейню. Моё объявление весит на сайте для аут-стаффа или, проще говоря, сотрудников для одной смены. Мне выплатят за съёмки только после того, как сезон выйдет в свет, предоплату мне не выдали, потому что я актриса молодая и доверия ко мне не так много, но выплатить обещали хорошую сумму, благодаря которой я закрою кредит за квартиру. А пока выплаты нет, то нужно на что-то жить, поэтому одноразовые смены моё спасение. — Ничего, Кэтти, я понимаю. Тогда до понедельника. — улыбается Эклз, я киваю и быстро прощаюсь с мужчиной.       Добираюсь до дома с болью в ногах, быстро моюсь, перекусываю и ложусь в кровать, моментально проваливаюсь в сон. Утро наступает быстро, будильник прозвенел в девять утра, заставляя меня скорее подняться с кровати. Принимаю душ, завтракаю, одеваюсь и бегу на смену в кофейню.       Милли — симпатичная молодая брюнетка с очками на носу встречает меня и я уже привычно встаю за стойку, надевая фартук. Работаю в этой кофейне я уже порядка двух недель. В основном люди банальные в своих заказах: пью в основном капучно без сахара, но встречаются и такие, которые желаю выпить в латте, раф или, например, мокко. Особенно мне нравится, когда люди приходят и говорят быстро, чтобы бариста лишний раз вопросы не задавал. Но бывают и тугодумы, которые стоят минут пять и не знают что взять. Также бывают те, которые на все твои вопросы отвечают «да». Они самые раздражающие. Уточняющие вопросы задаются, а они не отвечают нормально. Бесит.       Вот и сейчас я терпеливо жду, когда девушка закажет свой кофе. Она уже минут пять стоит и смотрит на меню, при этом отказывает в помощи. Я уже начинаю притопывать ногой от раздражения. — Мне пожалуйста раф. — наконец-то выдаёт девушка. Я победного вздыхаю. — Сахар, сироп, корица? — выдаю привычный вопрос, смотря на даму, в она в свой телефон. — Да. — отвечает девушка. Может проучить её? Нет, Кэтти, спокойно. Просто глубоко вдохни и выдохни. Есть люди, которые не понимают. — Девушка, я понимаю, что в телефоне интересней и я могу вам добавить сахар, сироп и корицу, но это будет ужасно на вкус. — говорю я. Посетительница поднимает на меня глаза. — Карамельный сироп и без корицы. В большой стакан. — свершилось! Она сделала заказ. Я киваю и быстро пробиваю по кассе. Она оплачивает картой и отходит чуть в сторону.       Подхожу к кофемашине и быстро, давно отработанные движениями, начинаю готовить кофе. Сначала делаю кофейню таблетку, потом темперирую её, попутно наливая сливки в питчер. Ставлю холдер в систему полива и запускаю машину. Пока она делает эспрессо, достаю сироп и добавляю его в сливки, затем выключаю машину, беру джингер с эспрессо и выливаю его в питчер. Затем взбиваю и получается раф. Выливаю в стакан и отдаю заказчице. Она поблагодарила меня и ушла прочь. — Милли, я отойду перекусить, — сообщаю девушке. Брюнетка мне кивает и встаёт за кассу. Я прячусь в подсобке и раскрываю свой контейнер с сэндвичем. Желудок неприятно скрутило и я принялась за пищу. И прошло от силу минут пять, как ко мне заходит Милли и просит встать за кассу, поскольку у нас заканчивается молоко и ещё несколько видов сырья и поэтому надо отъехать на закуп. Я вздыхаю и откладываю вторую половинку сэндвич в сторону. Натягиваю улыбку на лицо и выхожу к гостям.       Заказы идут своим размеренным чередом и я стараюсь их быстро выполнять. Когда наступило затишье, я решила разобрать топпинги и сиропы. Смотря на сроки годности и на их количество, делаю пометки в блокноте для Милли. Какие-то заканчиваются, а какие-то скоро просрочатся, поэтому вскоре пойдут на списание и нужно закупать новые. С сиропами проще, они долгосрочные и списывать надо не так много. — Здравствуйте, я хочу кофе заказать. — послышался голос за спиной. Я так увлеклась, что не заметила звон колокольчика, который оповещал о приходе гостя. — Да, конечно. Что желаете? — я откладываю топпинг в сторону и разворачиваюсь лицом к гостю, натягивая улыбку, но она тут же меркнет, когда я вижу Дженсена и Джареда. Их удивление тоже отразилось на лице. — Кэтти? — первый очнулся Джаред. — Привет. — только и смогла выдать я, а дальше ком в горле не позволял говорить. — Ты что здесь делаешь? — спрашивает Дженсен. Я мнусь, но надо отвечать. — Работаю. — тихо отвечаю я. — Хорошо. По другому спрошу: почему ты здесь работаешь? — не унимается Эклз. — Мне нужны деньги. — тихо говорю я. — Тебе аванса мало? — усмехается Джаред. Он не со зла, просто пытается разрядить обстановку. — Мне его не дали, — отвечаю я. Видя недоумевшее ицо парней, тороплюсь справить ситуацию. — Я малоизвестная актриса, а потому банк доверия маленький. — Но что-то же они должны были тебе выплатить. — говорит Падалеки. Я жму плечами и вздыхаю. — Потом выплатят, а сейчас так. — делаю вид, что ковыряюсь в кассе. — В свой выходной работать прекрасная перспектива. Меняешь шило на мыло, — то-ли упрекнул, то-ли просто негодует Дженсен. Я потупливаю взгляд. — Могла бы у нас помощи попросить. — И как ты это себе представляешь? — вскипаю я. — Дженсен, одолжи мне денег, потому что мне за съёмки выплатить должны только после выхода сериала на экраны, а мои скопления настолько маленькие, что нет возможности даже полноценно покушать? — прикусывая язык, понимая, что сболтнула лишнего. Парни смотрят на меня с жалостью. Этого я и боялась. Боялась, что если они узнают правду, то уж точно алостливых взглядов и вечных предложений помощи не избежать. Тут в заведение зашла парочка и мне пришлось переключить свои внимание на них. Но это была отсрочка на жалкие десять минут, после которой парни снова завели со мной разговор. — До конца съёмок ещё месяц. И ты планировала всё это время работать? — спрашивает Дженсен. Я киваю. — Смеёшься? Ничего лучше не придумала? — знакомый тон упрёка и пренебрежения. Страх комом прошёлся в грудной клетке. Но надо было как-то выходить из ситуации. — Так, хватит, — старалась придать голосу твёрдость, чтобы он не сильно дрожал, но получалось не очень. — Я не маленькая, сама разберусь. — Кэтти… — начинает Падалеки. — Мы всегда готовы помочь при сильной необходимости. — Я справлюсь.       Парни жмут плечами, а затем уходят, оставляя меня работать. Внутри всё дрожит и я сама начала дрожать от страха. Глубоко вздыхаю и пытаюсь привести мысли в порядок. Завтра съёмки и нужно вести себя как обычно, словно ничего и не было. Последний вздох, натягиваю улыбку на лицо и продолжаю работу.

***

      Шёл третий час съёмок. Отсняли пару сцен и сейчас нам дали пять минут на передышку. Я в этот момент повторяла текст для предстоящей сцены. Нужно показать настощую боль, которую можно испытать от предательства родных. Демон не может испытывать боль, ему всё равно, но мой персонаж очеловечился и стал многое осознавать в своём существовании. Особенно помогали воспоминания, которые остались после того, как она стала демоном.       Стою посреди декораций гостинной Бобби Сингера. Дженсен и Джаред стоят передо мной. Одина надежда, что отснимем быстро. Камера. Мотор и понеслась работа. Первый дубль запорол сначала Джаред, у которого начал заплетаться язык. Потом Дженсен, начиная подходить ко мне, споткнулся о ковёр. Тут я не выдержала и засмеялась Смех подхватили остальные, но пришлось успокоиться, поскольку сценарист пригрозил штрафом. Ещё пара запоратых дублей и наконец-то всё получилось. — Что демон может знать о ценности целовеческой души? — говорит своей текст Дженсен. — Ты же демон, а демоны не способны что-либо чувтвовать. — глубоко вздыхаю, набирая воздух в лёгкие и выдаю свой текст. — Да что ты? Считаешь, что, если я черноглазая тварь, то не могу испытывать сострадание? Что не могу понимать ценность душ людей? — где-то в глубине души закипает обида. — Да, я демон! Я адская тварь, вышедшая прямиком из преисподни! Но я провела на Земле пятьдесят лет, потому что турнули из Ада за то, что изменила условия договора, поскольку пожалела дочь заказчицы! Пятьдесят лет я ходила среди людей и смотрела, как они живут! Смотрела, как они влюбляются, женятся, заводят детей и счастливо живут со своей семьёй! Мне такое счастье и не снилось! В мою человеческую жизнь мой отец бил меня, а мать молчала! — кричу я, понимая, что внутри рушится стена контроля, которую я выстраивала долгие годы. — Да, продала душу за здоровье матери, потому что она была беременна мои братом! Да, сдалась под натиском пыток, но не забыла о человечности! — вижу, что в глазах Дженсен мелькает осознание, что я уже почти не играю. Подхожу к Эклзу ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. — Если бы я ничего не чувствовала, то не достала бы тебя из Ада… — спокойно поговариваю я. — Что? — выдаёт Джаред. — А ваш дружок Кастиэль ничего не рассказал? — усмешка слетела с моих губ. — Это он попросил провести его незаметный в Ад, поскольку я хорошо знаю тайные входы и выходы. Провела к тебе и он смог вытащить твою душу из Ада. — Дженсен отыгрывает удивление. — Кас? — Да. Кастиэль попросил демона провести его по тайным коридорам. А потом попросил взять тебя на поруки. — Демон взял на поруки человека? — спрашивает Джаред. — Представь себе. Я в ответе за твоего брата. — Но почему он попросил тебя об этом? И какой тебе от этого прок? — Почему он попросил не знаю, но я согласилась, потому что у меня появится шанс избавится от своего естества и отправиться в свой рай. Процент на удачу пятьдесят на пятьдесят, но он есть. — Демон не хочет быть тем, кем является? — говорит Падалеки. — Я и не демон. По крайней мере не настоящий. Не совращаю, сделки не заключаю, пытки не провожу. У меня есть шанс на счастливую жизнь после смерти. — туплю взгляд в пол. — Простите. — Снято! — кричит сценарист. Я выдыхаю и отступаю назад. — Можешь отдыхать, Кэтти.       Я быстро ретируюсь за кулисы и плюхаюсь на свой стул и начинаю наблюдать за дальнейшей работой уже вместе с Мишей. Парни продолжаю работу, а я просто наблюдаю. Сцена до сих пор стояла в памяти. Зря я выплеснула свои эмоции, не смогла сдержаться. Зато правдоподобно вышло.       Объявляют перерыв в один час и мы все разбредаемся по углам. Я хватаю телефон и смотрю на пришедшие смс от Милли. Она спрашивала, когда смогу выйти на смену. Быстро отписываюсь и перехожу в новостные ленты. — Я присяду? — спрашивает Дженсен, подсаживаясь ко мне на диван. Я перевожу на него взгляд и киваю. — Ты что-то хотел? — спрашиваю я. Немного отсаживаясь в сторону: мозг кричал о безопасном расстоянии. — Ты мало играла в последней сцене? — спрашивает мужчина. — С чего ты взял? — придаю голосу твёрдость. — Глаза не обманут, а твои кричали о том, что всё, что ты говорила, сама пережила, — говорит мужчина. Я отрываю глаза от телефона, переводя его на Эклза. — Кэтти, мы же не чужие друг другу. — я вздыхаю, упирая взгляд в ноги. — Мой отец бил меня и маму. До восемнадцати и слова против сказать невозможно. Всегда дома должны быть тишина, уроки идеально сделаны, одежда выглажена, а в свободное время помощь маме. Плюс школьная травля. В восемнадцать ушла из дома и жила сама. Зарабатывала, пока училась в актёрском и нашла жильё у одной старушки, которая за символическую цену и помощь по дому дала мне комнату. Так и крутилась. Потом начала искать работу во многих кинопроектах. С того момента я взяла кредит на квартиру. — рассказала я. — Ты поэтому сторонишься мужчин? Из-за того, то было с отцом и в школе? — я киваю на его догадку. Дрожь прошлась по телу и выдыхаю прерывно. Эклз садится ближе, проибнимает меня за плечи и притягивает к себе, укладывая мою голову себе на плечо и проходя своей ладонью по ней. Такое незнакомое чувство разливается внутри и понимание, что этого мне очень не хватало. Хотелось, чтобы хотя бы раз в моей жизни папа вот так сел и обнял меня. Хотя бы раз. Всхлипываю, а Дженсен прижимается губами к макушке. — Не волнуйся, мы поможем тебе о всем и всё будет хорошо. — Вы не обязаны… — голос дрожит. — Я не смогу спокойно спать, зная, что ты нуждаешься в помощи. — Почему? — Эклз мнётся, не торопится говорить. — Можешь не говорить, если… — Ты мне нравишься. — говорит мужчина. Я беспомощности сижу и не могу пошевелиться. И не могу поверить. Джженсен мне нравился давно, но внутри боялась даже заикнуться об этом. — Нравлюсь? — Ещё с прошлого года. Сначала как актриса, а когда ты вернулась на съёмки, то уже само собой всё произошло. Сам не понял, как влюбился. — Тогда, я тоже должна признаться: ты мне тоже нравишься. — Встретились два одиночетва. — говорит Джей. Я смеюсь, утыкаясь носом в плечо мужчины. Эклз подхватывает мой смех, крепче сжимая в объятьях. Теперь я уверена, что всё будет хорошо. Всё наладится.