Кассандра сбегает

Натак много думает о Кассандре. Так много, что она буквально поселилась у него в голове. Он чувствует её присутствие в собственных мыслях и не важно, спит она за стеной или уезжает так далеко, что миф про Артемиду начинает меняться*. Он думает о том, что между ним и Кассандрой глубокая пропасть и плотный туман, сквозь который невозможно рассмотреть даже собственные пальцы. Он думает о том, что по каким-то причинам, известным только богам, у них есть сын. Их общий сын. Хотя, чаще всего, это похоже больше на шутку, чем на удачу. Еще, конечно же, он думает про то, почему они не вместе и почему боги не дали им шанса. Хотя наверное, Дарий бы на это сказал ему, что боги всегда дают шансы, но мы не всегда их видим. У Натака, голова кругом. Потому что, если быть честным, то шанса тут и быть не могло. Они с Кассандрой как пламя и лед. Мягкий и домашний Натак, так и не смог огрубеть за столько лет побегов с отцом. Он ходит в одежде мирных жителей и всегда носит с собой небольшой пучок ароматных трав. Кассандра же одета в кованые доспехи и сияющую броню. С ней всегда колчан стрел и светящиеся блеклым светом копье. Кассандра никогда не бывала на одном месте слишком долго. И после рождения сына не собирается менять это. Поэтому, она сбегает через две с половиной луны после рождения Элпидия. Она ненавидит мирную жизнь, прогулки на рынок и вьющиеся стебли винограда на верхней веранде их дома. «Слишком по-домашнему, не находишь?». Почему-то все, что связано так или иначе с мирной жизнью, вызывает в ней отвращение и пренебрежение. Натак этого не понимает. Все то время, что они скрывались с отцом, он мечтал об уютном доме, очаге и домашнем хлебе. Кассандра же упивается своими побегами, битвами и опасностью. — Неужели, тебе никогда не хотелось семью? — как-то спрашивает у нее Натак и тут же жалеет об этом. Лицо Кассандры становиться таким же темным как безлунная ночь. — Семья — это слабость, Натак, — жестко отвечает она, — ты становишься уязвимым из-за других людей. Тобой можно манипулировать и тебя можно сломать. Неужели ты не помнишь той боли, которую принесла смерть твоей матери и сестер? — Кассандра делает паузу и выжидающе смотрит на те самые виноградные лозы. — А еще я женщина, если ты не забыл. Я была бы чьей-то собственностью и выходить из дома могла бы только с разрешения. Сейчас же, я не обязана рожать детей и могу в любой момент отправиться и в Спарту и в Афины. И мне не нужно просить об этом. — Если ты так не хотела семью, то почему…? — он не договаривает. — Это мой долг перед родом Леонида. Он не должен прерваться на мне, я же не вечна, — она пожимает плечами, — будь я мужчиной, в каждом городе Греции оставляла бы себе наследника. Натак ей не отвечает. Он действительно, иногда думает, что Кассандра должна была родиться мужчиной и Гера там, на Олимпе, что-то напутала. У Кассандры крепкое телосложение и кажется, сила богов. Такой женщины как она, Натак ещё никогда не встречал. И он не может солгать и сказать, что Кассандра не завораживает его, не манит и не заставляет его сердце трепетать. Он был восхищен ею с того самого момента, когда увидел. В ней очень естественно сочеталась красота и жёсткость.

***

Кассандра не появляется дома больше трех лун. В какой-то момент, Натак начинает молиться Афине и Асклепию по два раза на дню. Он понимает, что он не может удержать Кассандру, как бы ему не хотелось. Он надеется, что благословение богов так же быстро следует за Кассандрой как и наемники. Она возвращается на следующий день с рассветом, а на плече у нее затянувшаяся рана, покрытая алой корочкой. Она в новых доспехах и с новым мечем. Натак облегченно вздыхает и позволяет Кассандре уйти с Элпидием на прогулку одной. Он смотрит ей вслед и думает о том, что кроме сына, у них нет ничего общего. Кассандра и Дарий находят общий язык намного лучше, и Натак завидует их долгим беседам и смеху, который он слышит с улицы. Кажется, что Кассандра рада здесь всем кроме него. Он старается рассуждать здраво, в чём-то походить на отца, но он не Дарий, он не наёмник, не воин. Он чувствует себя влюблённым мальчишкой. Они решают устроить праздничный ужин, в честь прибытия Кассандры, (и в честь того, что на жива). Та немного смущается, качает головой и в привычной ей манере, дергает плечом. Верный признак того, что она нервничает. Натак думает, что она, наверное, ненавидит семейные торжества. — Сходите, наловите моллюсков к ужину, — Дарий забирает Элпидия из рук Кассандры, — приготовлю их так, что вся остальная еда покажется вам безвкусной. Кассандра кивает и направляется к морю. Натак смотрит ей вслед, а потом на отца. — Ты тоже иди, — Дарий подмигивает ему, упорно делая вид что между Натаком и Кассандрой пару шагов, а не тысяча стадий**. Когда Натак поворачивается к Кассандре, она уже практически у пляжа. К тому времени, как он догоняет её она медленно ходит в прохладной воде, разглядывая камни: — И много тут моллюсков? — она поднимает на него взгляд. — Достаточно — пару дней назад Дарий плавал на глубине и нашел несколько размером с кулак. — Серьезно? — удивляется девушка — Или ты врешь? — Что ты! Можешь проверить. Я сам не плавал, следил за Элпидием. Кассандра пожимает плечами, выходит из воды и снимает копье, часть доспехов, лук и колчан со стрелами. Она развязывает шнуровку на сандалях и кидает их в песок: — Ну проверим, какие там моллюски, — она заходит в воду и ныряет, оставляя за собой россыпь брызг. Она плавает в воде некоторое время, пока Натак сидит на пляже и вглядывается в морскую гладь. Он не может поверить, что она снова здесь. До него доносятся отдаленные звуки ругательств, когда у Кассандры что-то не получается. И от чего-то он сам себе улыбается и старается запомнить этот момент. Когда она выходит из воды, Натак не может оторвать взгляд от её подтянутого тела. В свете закатного солнца, мышцы на руках и животе переливаются из-за стекающей с волос и кожаного топа воды. Он вдруг задается вопросом, делит ли она ложе с кем-то в своих странствиях? Есть ли у неё любовники в Месаре? Или в Афинах? Натак хочет и не хочет знать об этом одновременно. В его памяти как клеймо отпечаталась та единственная ночь и он начинает завидовать тому, кто делит с Кассандрой ложе чаще чем один раз. Когда Кассандра подходит к нему, он чувствует резкий запах соли и не может перестать думать о том, что перед ним стоит полубогиня. — Пошли, — девушка надевает сандали и закидывает за спину лук и копье, — Я нашла нескольких моллюсков размером с кулак Дария и одного размером с голову Элпидия. Кассандра улыбается, выжимает волосы и указывает на моллюсков лежащих в песке у моря: — Возьмёшь их? Натак берет моллюсков с горячего песка и складывает их в корзину, которую оставил под кустами недалеко от пляжа. Кожа на его пальцах светлая и он вдруг, начинает ненавидеть ее, воспоминания кожу Кассандры. — Идешь? — кричит она, возвращая его в реальность. — Да-да, ты не жди меня, я догоню, — он думает про то, что все у них наоборот. Он собирает моллюсков в корзину, следит за сыном и следует за Кассандрой. Словно она его муж и выкупила его у отца много-много лун назад.

***

Моллюски которых Дарий пожарил на костре действительно выходят очень вкусными. Они съедают всех, оставляя темные панцири, которыми играет полусонный Элпидий. Кассандра рассказывает про последнее путешествие. Она сидит рядом с сыном и Натаку кажется, что все эти истории предназначаются именно малышу, а не ему или Дарию. Звёзды сегодня сияют ярко, вокруг порхают светлячки и атмосфера вокруг них уютная и домашняя. Вскоре, Дарий громко зевает и тянет руки к Элпидию: — Я думаю, нам с маленьким воином пора в царство Морфея. А вы посидите ещё — боги благословили нас хорошей погодой сегодня, — он берет внука на руки и уходит в дом. Натак и Кассандра молча сидят и смотрят на костёр. Дарий или хитрец или просто любит смотреть на страдания Натака, раз оставил его одного с ней. Кассандра сидит неподвижно, только ветер колышет темные пряди волос. — Могу я спросить тебя? — набирается смелости Натак. Девушка кивает, не отрывая взгляда от огня. — А ты любила когда-нибудь? — спрашивает у неё Натак и чувствует как все внутри сжимается. Он давно хотел задать этот вопрос, ответ был важен, ведь он не может перестать видеть её в своих снах и думать о ней. Кассандра молчит, а потом поднимает голову к небу. Над ними раскинулись сотни созвездий. И вдруг Натак понимает, что это слишком личное, что сказал лишнее. Он хочет извиниться и взять свои слова назад. — Да, наверное, — голос у Кассандры чуть хриплый, — но я не считаю, что любовь лучшее, что женщина может дать мужчине. — А что же тогда? — он боится моргнуть и упустить момент, потому что он не надеялся, что она ответит. — Уважение, — немного подумав, говорит она. — Ты уважала кого-нибудь? — Да. — …если позволишь, я спрошу кто он? — мужчина затаивает дыхание, потому что такого личного и близкого разговора у них никогда не было. Только раз, когда они обсуждали смерть своих близких. — Командир Спартанского отряда. Брасид. Мы вместе прошли через много сражений и поведали немало опасностей и смертей. Я знала его с тех пор, когда мы были детьми. — Ты всегда его уважала? — Не думаю, что дети понимают что такое настоящее уважение или любовь. — Почему… ты не с ним, а здесь? — ему хочется спросить почему она не родила сына с этим командиром и почему она причиняет ему, Натаку, такую боль. — Потому что он мертв. Погиб в одном из сражений. — Что? — Натак опешил. — Я была тогда с ним. И не смогла спасти. Мой брат… Алексиос, убил его. — Кассандра незаметно сжимает кулаки. Натак не знает что сказать. Он не ожидал такого ответа. Он вообще не ожидал, что Кассандра будет говорить с ним о любви. Он думал что она уйдёт и не станет сидеть с ним или говорить. — Я хочу посмотреть как Элпидий спит, прежде чем…пойти спать. — Говорит после долгого молчания девушка и поднимается с земли. — Мне потушить костёр? Вот так просто, за секунду она закрылась. И возможно, больше никогда у них не будет такого момента и такого разговора. — Нет, я посижу ещё.

***

На следующее утро, Кассандра опять исчезает. __________ * — «миф про Артемиду начинает меняться» — в разных областях Древней Греции были разные мифы, миф из одной области мог не совпадать с мифом из другой. ** — «тысяча стадий» — единица длины в Древней Греции (около 185 километров).