Я буду ждать тебя здесь

Заброшенная тихая гавань. Приятный коже ветер обдувает тело, словно морской бриз, ярко алое солнце светит на горизонте, ведь сейчас - рассвет. Она ощущала холод морских волн, проходящий по её не совсем тонким, бледным рукам. Ксюша впервые смотрела на утреннюю зарю собственными, карими глазами. Лучи света озаряют её нежные и казалось бы уже родные, хоть ни разу и не поцелованные, губы, а нежный ветерок колышет её короткие, каштановые волосы. Тем временем я подходил к месту встречи. Приближаясь я уже чувствовал знакомый, приятных запах непослушных волос. Она обернулась, я смотрел на её прекрасное лицо и наконец-то спустя долгое время на нём была видна улыбка, озаренная яркой звездой. Который раз я убеждаюсь в том, что для хорошего состояния порой нужно так мало. Я приобнял её, и сразу же почувствовал те самые нежные руки, крепко обнявшие мою спину, что не прикасались ко мне уже долгое время; время, которое длилось как вечность. Мы смотрели друг на друга без слов, я глядел в её блестящие от солнца глаза, карий цвет которых медленно переливался с утренним светом. Я и она понимали, что несмотря на это СОВСЕМ не неловкое молчание нужно уже заговорить, но разве можно было начать, отвлекаясь от всего того, что происходит, когда буквально вокруг вас не остается ничего: ни шума машин, ни шелеста ветра, ни людей, ни пения птиц, вы чувствуете, что сейчас и только сейчас – вы вдвоем? -Подскажешь сколько времени?,- резко и неожиданно спросил я -А э а э а, погоди,- она начала оттягивать левый рукав черной худи, под которой на ней были надеты черные часы,- ааа, пятнадцать минут пятого. Ох, как же я люблю начало июля, всё уже и не очень-то, и рано, да, и ещё не поздно. То самое чувство, которое ты схватываешь, просыпаясь преждевременно утром, наблюдая восход, ты держишь его до конца дня, до заката и дольше вплоть до следующего рассвета. Проще говоря, ты чувствуешь СВОБОДУ. -Оо, у нас ещё куча времени. Можем ещё постоять здесь и потом ебнуть в кофейню , ещё немного пошляться и успеем вернуть тебя домой, никто и не спалит даже, что тебя не было.- говорил я, стараясь просто провести как можно больше времени с ней. -Угу, давай,- я заметил то, что она не хотела уходить, она смотрела на зарю так, будто в последний раз. С её глаз постепенно пропадал этот яркий свет, но не было такого чувства, что вместе с ним исчезал и восторг. Мы уже выходили с заброшенного склада кораблей. На удивление, порт не был так далеко расположена от основного города. Всего-то восемь-десять минут пешком. Это было нашим местом, в котором мы отрекались от всего мира. Кладбище морских судов от города отсоединяла тонкая стена хвойного леса, за которым и находилась гавань. На часах пять, Ксюше надо было быть дома к семи. Но мы знали, что будем делать. Уже последние лучи алого рассвета прослонялись сквозь дым, окутавший восток. Да, наверное, особенностью нашего мухосранска было ДИКОЕ обилие смрада и отходов. Что уж поделать, если изначально кроме моря и завода не было ничего. Всё как обычно. Пять утра, алкашня, отходящая от очередной пьянки, кучи людей, не выспавшихся и не спавших вовсе, стоящих на остановках, только идущих на смену, а может быть и тех, кто с этой смены возвращается. Проходя эти толпы одну за одной, слушая музыку и разговаривая думали, что одни такие – радостные, счастливые и выспавшиеся. Мы подходили к кофейне, в наушниках играло «Sweater Weather». Хах, забавно, но, видимо, нужно все же было надеть свитер. Мы зашли в небольшое помещение, которое было встроено в старую заправку. «Деда Лермонтова». Хмм, что-то интересное. В связи с тем, что мы зашли рано утром – народа не было почти совсем, да и слава богу. В конце концов это не бар чтобы рано утром здесь сидела куча пьянствующих, разве что два-три человека, да и совсем не бухих. Здание было переполнено какой-то теплой атмосферой, приятной. Темный мраморный пол, мрак которого переливался со светом маленьких, свисающих, интерактивных люстр. По середине стояло деревянное ограждение, а с двух сторон от него стояли стеклянные столики и диваны. Было ощущение того, будто мы пришли в какую-то кофейню в Москве, а не типичную для таких городов, как наш. Сам запах уюта пропитывал нас. Мы чувствовали его. Чувствовали вместе. Мы взяли два «американо», усевшись друг напротив друга и разговаривали. -Ну, рассказывай, так как прошли эти дни?- и вновь я смотрел на её необыкновенные глаза, еле-закрытые карими волосами. По её выражению лица было понятно, что ничего хорошего не случилось -Та знаешь, будто нихрена не изменилось.- она продолжала так же медленно пить кофе.-Дома всё так же. Я пыталась разобраться в себе, но что-то не так и я...-она замолчала буквально на пару секунд, её голос начинал дрожать как и руки, она медленно поставила стакан на стол- не понимаю что. Сеня не могла держать стакан, я чувствовал те самые «дрожащие» нотки голоса, тот самые страх и волнение. Я понимал, что нет смысла сейчас что-то говорить и просто взял её за обледеневшую, вне зависимости от того насколько теплая была температура в комнате, руку. С каждой секундой я, кажется, чувствовал, что её ладонь становится теплее. В итоге она без слов отпустила руку, взяла кофе и пошла. Я рассчитался с бариста за кофе и вышел за ней на улицу. Как удивительно было наблюдать за тем, как комфортная и домашняя атмосфера вновь сменяется на холодную, мрачную и сумрачную, даже не смотря на светящее прямо в глаза солнце. Этот переход чувствуется по-разному каждый раз в зависимости от настроения и состояния в целом, но сейчас я не понимал абсолютного ничего. Дрожь в её руках так и не ушла, в правой руке она держала кофе, а в другой сигарету. Да, она курила. С поводом и без, как позволяло состояние. С каждой секундой ветер усиливался, развивая её волосы, усиливался так, будто передавал её настроение. И всё же я не сдержался. Я подошел к ней и приобнял. Мы просто стояли смотря на проезжающие мимо нас трамваи, машины, автобусы. -Всё будет хорошо, честно,- говорил я ей уже какой раз за всё наше общения, так как никак не мог подобрать слова…. Удивительно, что их сложнее всего подобрать, когда тебе действительно есть что сказать. -Угу,- она лишь сложила голову на меня… Мы стояли, молча обдумывая всё то, что происходит. И нет, это молчание снова не было неловким. Мы понимали друг друга без слов. Без эмоций. Она посмотрела на часы и увидела, что время уже близится к 7. -ЕМАЁ, ВРЕМЯ.-удивленно сказала Сеня. Без двадцати пяти минут семь, че делать то будем? -Нуу, есть варик заспидранить, а есть варик подождать автобус. А, чтоп сто. Какой автобус... -Ой, не, ну в пизду. Не смотря на то, что дом так далеко можем и пешком дотопать, лишь бы не спалили дома. -Ну, тогда на,- я протянул ей наушник, включая вновь что-то наше атмосферное.- давай пройдем тупо с музычкой? -Оаооао, давай. Я знал, что она бы никогда не отказалась послушать нашу грустную, атмосферную музыку. На экране мелькала надпись «Рассветы у окна – Нежность на Бумаге». Первый альбом моей любимой исполнительницы. Грустный и атмосферный. Прям для нас. Мы шли успевая друг за другом. Народа на улицах становилось то больше, то меньше. Вся суета проходила быстрым, стремительным шагом. Часовая стрелка приближалась к семи, а минутная к двенадцати…