о нет, сегодня проверочная по геометрии!

Каждое утро Миста просыпался с наивной мыслью «Завтра брошу», имея в виду именно учёбу. Ходить туда было достаточно бесполезным занятием, ведь экзамены он точно не сдаст, да и не очень-то нужно. Планы его ограничивались на «буду курьером где-нибудь, а потом, может, придумаю что-нибудь». А может и не придумает. Курьер — тоже неплохая работа, в конце концов. Рюкзак оттягивал плечи, а школьная форма, которую Миста соблюдал достаточно сомнительно, сковывала движения и отнюдь не радовала на вид. У него был полный шкаф потрясающей одежды, так почему он должен покупать скучную классику просто для того, чтобы его не выгнали из школы? Простой завтрак, который он жевал прямо по дороге в школу — не самой короткой, но всё же пешей — был простым, но идеально вкусным. Потом ещё обязательно сбегает в столовую на первой перемене и умнёт пиццу — единственное вкусное блюдо в данном заведении. За криками солиста популярной группы послышался ещё чей-то, и Гвидо вытащил наушник, обрывая гастрономические грёзы. — Глухой, что ли? — Наранча, подскочив сзади, пихнул его в плечо и протянул руку для обмена рукопожатиями. Через несколько секунд их догнал Фуго, сонный, взъерошенный, и, кажется, замёрзший (а ведь осень только началась!). — Я слушал музыку, — фыркнул Миста, по привычке протягивая руку Паннакотте и не получая того же жеста в ответ. Это, по факту, тоже было своеобразным ритуалом. Наранча ничего не ответил, тут же начиная болтать про какую-то проверочную по геометрии, к которой готовился всю ночь, но всё равно не был готов, и на которую Мисте было плевать с высокой колокольни. Фуго поёжился и посмотрел под ноги, шурша сухими листьями. Миста ненавидел школу всем сердцем. Ненавидел её законы, учителей, оценки, контрольные и форму. В школе он любил лишь одно. Точнее, одного.

***

Они пришли почти ко звонку, чудом не опоздать. Класс шумел, наслаждаясь последними минутами перед усыпляющей литературой (кажется, Фуго собирался воспользоваться этим её свойством). — А Буччеллати где?.. — нахмурился Миста, всматриваясь в первые парты. — Заболел, — брякнул Наранча, кидая рюкзак под парту. — Я разве не говорил? Этот день будет самым длинным в мире.