Подопытный кси

       Крис провёл ладонями по своим плечам, словно замёрз и пытался согреться. Глотать ему сейчас будет очень сложно. Но…        — Я не хочу уколов, — чуть не плача проговорил он, еле шевеля губами. — Не хочу…        — Значит, я несу таблетки, — не тратя больше времени, Кир поднялся на ноги. — Попробуешь выпить. Но если не получится или вырвет… Тогда, парень, не обессудь.        Поднос с тарелками мужчина забрал с собой, а Крису ничего не оставалось, как калачиком свернуться, жалея себя. Горло не просто болело: кажется, оно распухло изнутри. Мягкий шарф, обмотанный вокруг шеи, принёс капельку облегчения, правда, парень подозревал, что оно было в основном моральным. Отчего-то его грела не только тонкая ткань, но и само понимание, кому эта вещь принадлежала. А ведь вроде бы обижался на Кира, да и поводов для претензий была масса. Вот только поделать с собой всё равно ничего не мог. Даже не удержался и прижал шарф к лицу, глубоко вдыхая, воображая, будто тот пропитан заветным солёным запахом.        Воображения не хватило. Сейчас, при таком отвратительном самочувствии, аромат хотелось ощутить в реальности. Поддавшись нестерпимому желанию, Крис осторожно подполз к краю кровати, открыл самый нижний ящик тумбочки, чтобы добраться до тайника, организованного в старой упаковке с дешёвыми леденцами. Среди невкусных конфеток скрывался заветный пузырёк с необходимым запахом. Крис старался использовать его экономно, просто открывать и вдыхать, но одна десятая часть была уже израсходована.        Хорошо, нос пока не заложен, и юноша смог без помех вдохнуть солоноватый аромат. Правда, пришлось постоянно поглядывать на дверь и прислушиваться, чтобы Кир его не поймал. Словно парень сейчас совершал нечто нехорошее, хотя на самом деле он просто не хотел, сходя с ума от смущения, рассказывать о своём тайном сокровище.        Крис повторно втянул носом воздух и осторожно спрятал пузырёк обратно. Безумно хотелось податься искушению и провести роликом по мягкой ткани, но он не посмел этого сделать. Альфа запах тоже услышит, придётся потом объясняться.        Кира долго ждать не пришлось. Помимо таблеток он принёс с собой кружку и термос, которые поставил на тумбочку рядом с кроватью.        — Тебе сейчас нужно пить много тёплого, — спокойно пояснил он. — В термосе травяной чай. Как закончится — позвонишь, ещё принесу.        Из полулитрового кувшина тут же налили воды, после чего сунули стакан Крису в руки, а следом за ним дали две таблетки, отличающиеся от тех, что юноша принимал утром. Одна из них выглядела весьма крупной.        — Антибиотик, — коротко ответил Кир на незаданный вопрос, пока юноша с обречённым видом рассматривал толстую продолговатую таблетку. — На твоё счастье, результаты анализов я получил очень быстро.        Своего счастья в этом парень даже не попытался увидеть. Он раздумывал, как проглотить булыжник, который мужчина назвал антибиотиком.        — А разломить её нельзя? — в итоге с надеждой прохрипел он.        — Нельзя.        — П-почему? — Крис не ожидал отказа. Даже подумал, что сейчас эту пытку назовут очередным наказанием.        — Во-первых, она обтекаемой формы. Если разломить — из-за острых краёв проглотить будет сложнее. Во-вторых, на ней защитная оболочка, которую нельзя нарушать. Не тяни, парень, дальше лучше не будет.        Вздрогнув от воображения предстоящих ощущений, Крис быстро засунул здоровенную таблетку поглубже к горлу и набрал в рот побольше воды. Проглотить удалось не сразу, в какой-то момент даже показалось, что она вообще застрянет. Но нет, всё-таки проглотил, а следом несколько раз кашлянул. Горло отозвалось крайне неприятными, болезненными ощущениями.        — Молодец, — одобрительно кивнул Кир. — Теперь вторую.        Вторая далась легче. В конце концов, она была в форме тонкой, пусть и длинной капсулы.        — Теперь нужно прополоскать горло. Дальше я тебя ненадолго оставлю.        Вот, кажется, и разгадка, что находилось в кружке, поставленной рядом с термосом на тумбочку. Крис медленно откинул одеяло: ну, по крайней мере, ему разрешают полоскать рот в ванной, а не тащат в постель тазик. Ведь разрешают же? Опасаясь, что что-то не так понял, Крис немного помедлил, прежде чем свесить ноги с кровати. И, как выяснилось, хорошо, что помедлил.        — Подожди, где твоя обувь?        — М-м-м… не знаю, — Крис никогда не обращал внимания, где оставлял тапки, которые таскал в доме. Особенно если снимал их в расстроенных чувствах. Они могли оказаться в разных углах комнаты. Учитывая, что ни одного не видно, скорее всего, оба он случайно толкнул под кровать, когда раздевался. — Сейчас… — Крис хотел ответить, что сейчас найдёт, но что-то во взгляде мужчины остановило его. Вряд ли за это больного похвалят. — Нет, ничего, — он быстро опустил голову.        — Надеюсь, ты не хотел сказать, что полы тёплые и можно дойти босиком?        От вкрадчивого голоса Кира по коже прошёл озноб. Как же хорошо, что Крис вовремя заткнулся.        — Нет, — если бы только ему позволили не отвечать… Но альфа так и сверлил глазами. Может, получится, немного смягчить ситуацию? — Я хотел сказать: сейчас посмотрю под кроватью, но потом подумал, что в моём состоянии нельзя ползать по полу.        Едва Крис приподнял лицо, дабы подтвердить свои слова честным несчастным взглядом, как в лоб прилетел очередной щелбан. Достаточно слабый, безболезненный. Одновременно с ним Кир насмешливо фыркнул, очевидно, продемонстрировав, что считает парня глупым, но не злится. Он сам наклонился для того, чтобы достать тапки юноши.        — Обувайся. Вставай аккуратно.        А по-другому у Криса и не получилось бы. Слишком сильная слабость.        — Дойдёшь?        — Д-да.        Не иметь права вообще вставать с постели парень не хотел; в конце концов, умирающим себя пока не чувствовал. Хорошо, что Кир просто вручил ему тёплую кружку, а сам остался снаружи. Значит, ещё не совсем утратил доверие. По возвращении Криса снова уложили в постель, проинформировали, что после полоскания нельзя есть и пить полчаса, а по их истечении посоветовали постараться выпить кружку чая. В завершение Кир сказал, что придёт проверить его через час, и ещё раз велел немедленно звонить ему в случае ухудшения состояния.        Крис остался в одиночестве, прижимая руками тонкий шарф плотнее к горлу. Странное ощущение. С одной стороны можно было вдохнуть свободнее, что никто не даст в лоб за лишний чих не в ту сторону, но с другой… как-то одиноко. Очень не хватало рядом кого-то тёплого и понимающего. Не зная, чем ему заняться, юноша просто снова свернулся клубочком на кровати. Жжение в заднем проходе значительно ослабло, обида на мужчину за жестокость немножко притупилась, организм уже устал от страха возможного наказания в будущем, поэтому Крис понадеялся, что сможет просто уснуть. Вот только, несмотря ни на что, напряжение в теле не проходило, мысли всё равно продолжали терзать утомлённую голову.        Сначала парень всё прислушивался к ощущениям в теле: не начала ли снова подниматься температура. Из-за ломоты в мышцах так и тянуло схватиться за градусник, но Крис решил этого не делать, пока не начнётся озноб. В конце концов, как он сможет сообщить Киру о температуре, если сам не узнает, что она поднялась? Каких-либо ещё признаков, кроме озноба, он не знал. Не рассердится же альфа на незнание?        Юноша перевернулся на другой бок и принялся обдумывать: чего Кир вообще настолько взбесился из-за поведения Криса? Ну хорошо, он не любит, когда кто-то наплевательски относится к своему здоровью. Да, мужчина правильно сказал, что Крис готов пожертвовать собой ради сестры. Ладно, из-за ангины можно получить какие-то там серьёзные осложнения… Но Крис же всего лишь прислуга-кси.        «Ведёт себя прислуга глупо — пусть ведёт, — юноша почувствовал, что по телу разлилась странная злость с привкусом горечи. — Ему-то какое дело? Не буду справляться с обязанностями, он может меня просто заменить!»        Парень осёкся. Ему-то как раз предложили уволиться, если не согласен с наказанием, и это предложение для него было катастрофичным. Нужно наоборот слёзно благодарить мужчину за то, что действительно не уволил и не оштрафовал.        «Ладно, — уже неувереннее продолжил Крис, натянув повыше одеяло, — он не бесчеловечен и не избавляется от работников за глупые прегрешения. Более того, он их заботливо лечит. Но раз такой правильный и помешанный на здоровье, зачем делать так больно?! Да и ещё пороть меня собрался…»        И снова пауза. На этот вопрос тоже имелся ответ. Кир ведь не брат милосердия и не святой отец, чтобы снисходительно прощать и грехи отпускать. Ему такие заботы не нужны, вот и наказывает, чтобы и дальше чудить неповадно было. Простое предупреждения Криса не образумило бы, но даже одной той свечки уже хватило, чтобы юноша пообещал самому себе вести себя осмотрительнее.        «Ну хорошо, — подумал Крис уже менее агрессивно, даже чуть рассеянно. — Наказывает, чтобы мозги вправить, а чего так сердиться-то? Ведь о наказании можно было сообщить без рычания. А-то глаза гневом так и сверкали, как будто это он тут обиженный».        Юноша улёгся на спину и положил руку на лоб. Снова начинала болеть голова, но температура пока всё же не повышалась. Ответ на последний вопрос пришёл на ум быстро, но что-то в глубине души парня не хотело его принимать. Какая-то глупая, неуместная, непонятно откуда взявшаяся частичка осмелилась понадеяться, что альфа просто волновался за несмышлёного кси.        «Даже если и волновался, скорее всего, это из-за того, что случилось с его папой, — быстро отрезвил себя Крис. Он глубоко вздохнул, морщась от неприятного ощущения в горле, похоже, оно внутри ещё сильнее опухло. — Тот не лечился, скрывал болезнь, боялся врачей, вот Кир и рычит на каждого, кто ведёт себя так же. Наверное, если Рик и Брюс поступят таким же образом, им тоже достанется».        Воображение чётко представило юноше картину, как Кир потрясает ремнём перед сжавшимися мужчинами в возрасте, опустившими головы так, что стало хорошо видно их залысины. Крис не выдержал и хмыкнул, после чего сразу закашлялся. Больно. Но видение действительно показалось абсурдным. Или это странная частичка юноши его таким посчитала, делая упор, что водителей же Кир не обнимает, не гладит и уж точно в постель к себе не затаскивает.        «И причём здесь это?!» — злость Криса переметнулась на него самого; взращивать свою особо бестолковую часть он не собирался. Потакать её мечтам тоже. И без того в нём хватало дурости. — У нас просто разный функционал! Реши он вдруг нанять ещё одного прислугу-кси, или если бы водители были бы молодыми парнями, Кир и их бы наглаживал, начёсывал, да в постель к себе укладывал! Кси — всего лишь домашние зверушки для сексуальных утех высших!»        Под конец рассуждений Крис разбушевался настолько, что стукнул кулаком по матрасу и даже дрыгнул ногой, от чего жжение в заднем проходе на мгновение ощутилось сильнее. Как же он ненавидел современное общество! За то, что они сделали примитивных по сути рабами, лишив их нормальной жизни, заставляя всё больше и больше молодёжи продаваться высшим, отказываясь от чувства собственного достоинства и становясь не более, чем экзотическими игрушками. У кси нет будущего. Даже дожить до шестидесяти лет, как удалось матери Криса, в трущобах — крайнее везение. Средний срок жизни составлял сорок-пятьдесят лет. Для них не существовало ни болезней, ни усталости, ни возраста. Они обязаны были идти на работу при любом состоянии, чтобы выживать. Полегче приходилось семьям со взрослыми детьми — те могли уже позаботиться о родителях. Хотя как противно было Крису видеть, когда кое-кто из знакомых хвастался перед соседями тем, что их детям удалось удачно себя продать и дать возможность родителям хоть немного пожить нормальной жизнью, не работая до изнеможения. Отвратительное существование! И до этого довели кси именно сильные мира сего. Просто собрали примитивных в нижнем городе, отгородив от «нормальных» людей, и бросили там на произвол судьбы. Но этого им оказалось мало, — своей пропагандой они лишили кси всех человеческих прав, сделав их в глазах высших действительно примитивной формой жизни.        Именно поэтому сейчас Крис так отчаянно боролся с той частью себя, которая наивно нашёптывала ему мысли о том, что Кир может испытывать к нему хотя бы капельку тех чувств, которых к игрушкам испытывать не положено. В трущобах встречались кси, посмевшие поверить, что они «особенные», — их выкинули точно так же, как и остальных. Больше всего среди таких брошенных было женщин, посмевших забеременеть от хозяев. Крису в этом плане повезло, ему хотя бы беременность не грозила. Но всё равно, он понимал, что, если забудется хоть на минуту, если поверит, что это не просто игра в рамках рабочих отношений — окончательно пропадёт.        Вот только… Несмотря на все усилия Криса, в его груди разлилось непонятное чувство, слишком похожее на отчаянную тоску. Так захотелось, чтобы мужчина внезапно оказался рядом и пожалел. Кир же вроде бы немного остыл, когда принёс обед, вёл себя не агрессивно и даже не сухо. Капельку нежнее, чем в лаборатории. Или Крису это только показалось?        Разум парня всё-таки поборол душевные терзания. Снова недовольно ударив кулаком по кровати, юноша повернулся спиной к окну, из которого в комнату просачивался дневной свет, и закрыл глаза, стараясь расслабиться. Сон идти не желал, но парень упрямо стиснул зубы, чуть не укусив себя за губу. Он был уверен, что если сейчас уснуть, то станет легче. Во всём. А когда он проснётся, то все неуместные сердечные муки окажутся лишь бредом болеющего организма.        — Крис…        Тихий голос и лёгкое потрясывание за плечо вывели из дрёмы. Глаза еле открылись. Увидев перед собой чуть нахмуренное лицо Кира, юноша поначалу решил, что это продолжение сна, в котором мужчина мучил его тем, что привёл в дом нового прислугу-кси, начав абсолютно игнорировать непутёвого больного. Крис даже слабо махнул ладонью, чтобы эта раздражающая физиономия исчезла, неразборчиво буркнув: «Уйди, назойливый мираж».        — Парень, просыпайся.        В ответ Криса настойчивее потормошили.        — Мн? — на этот раз юноша посмотрел перед собой более осмысленно, а когда понял, что ему это всё-таки не снится, со стоном приподнял голову.        — Померяем температуру, если всё хорошо, то дам лекарство и спи себе дальше.        Крис растерянно перевёл взгляд на будильник, но циферблат не увидел. Комната погрузилась в полумрак. За окном сгущались сумерки. Сколько же он проспал? Явно больше часа.        — Прикрой глаза, я включу свет. Как себя чувствуешь?        «Отвратительно», — для осознания самочувствия парню даже не надо было прислушиваться к себе.        Стоило посмотреть на свет, как лоб словно сдавил невидимый обруч. Рот открывать вообще не хотелось, только затянуть тонкий шарф потуже, а сверху намотать ещё один, но уже шерстяной. Слабость усилилась, желание капризничать тоже. Но понимая, что от него не отстанут, Крис приподнялся на локтях и ответил:        — Не оче… — от боли в горле он опустил голову, прижимая к себе шарф. Удалось прохрипеть только полтора слова; голос просто пропал. Во рту всё пересохло. Юноша несколько раз кашлянул, но от этого глотку ободрало так, словно по ней прошлись наждачной бумагой.        — Всё ясно, — Кир со вздохом потрогал тыльной стороной ладони лоб Криса, но комментировать не стал, хотя парень и смотрел на него затаив дыхание. Вместо этого он поставил подушку вертикально. — Попробуй сесть выше.        «А говорил только температуру померить», — Крис печально проследил взглядом за запакованной деревянной палочкой, которую альфа достал из кармана футболки. Видимо, также прихватил с работы, решив, что лучше использовать одноразовые, чем пачкать ложки, особенно когда их некому мыть.        — Покажи мне горло, широко открой рот.        Из кармана вынули ещё и тонкий, но яркий фонарик, видимо, телефоном освещать себе обзор оказалось неудобно. И снова никаких комментариев, только нахмуренные брови, дающие подсказку, что дела обстоят не лучшим образом. Протянутый градусник Крис принял с обречённым видом и, не дожидаясь команды, засунул его себе в подмышку.        — Пил? — Кир тем временем бросил взгляд на кувшин, но в нём уровень воды не изменился. Потом поболтал в воздухе полным термосом. — Значит, нет.        В подтверждение его слов юноша печально покачал головой, стараясь двигать ей как можно меньше. Каждое шевеление давалось с трудом. Ужасное самочувствие. А после измерения температуры оно могло стать ещё хуже. В попе только-только жжение прошло.        Нет, на этот раз ему повезло. Градусник показал всего лишь тридцать семь и четыре. Если бы не адская боль в горле, Крис с облегчением бы выдохнул. Раз всё пока не так плохо, ничего страшного ему сейчас не угрожает?        — Пить хочешь?        Не дожидаясь ответа, мужчина взял пустую большую чашку с тумбочки и налил в неё чай из термоса.        — Возьми, попробуй выпить.        Крис послушно принял чашку, осторожно обхватив её двумя руками. Тёплая, но не горячая. Пахло вкусно, кажется, Кир говорил, что это травяной чай. Несмотря на непрошедшую тошноту, отказываться юноша не стал. Пить действительно хотелось. Причём настолько, что половину кружки он опустошил залпом. Приятный вкус, да и от тёплой жидкости горлу стало получше на несколько секунд. Даже ещё захотелось, поэтому, допив до конца, Крис скромно попросил добавки. Говорить не решился, но Кир точно понял, что означало хриплое мычание и осторожное тыканье пальцем то в термос, то в кружку.        — Целую? — только уточнил альфа, беззлобно усмехаясь.        Нет, пожалуй, ещё одну целую парень не осилил бы, поэтому показал пальцами половину. А когда допил, с мычанием кивнул в сторону туалета. Подняться ему помогли. Тапки подвинули к ногам, за талию придержали, поскольку первые шаги дались Крису нелегко. Его шатало. А стоило краем глаза заметить свой стол, так он вообще чуть не завалился вперёд от того, что резко остановился.        Мда, за всё недолгое обитание юноши в доме Кира, этот стол ещё не был настолько захламлён. К лекарствам, которые мужчина оставил там вчера, добавились новые, а также коробка с одноразовыми деревянными палочками и медицинскими перчатками, притащенными, наверное, для напоминания, что Крису в любой момент могут что-нибудь засунуть в задницу, если начнёт глупить или артачиться. Рядом валялся стетоскоп, на нём стоял наклонившийся в бок тонометр, откуда-то появился электрический чайник и чистая чашка, в которой раньше разводили полоскание. В дальнем углу к стене прижали непрозрачный, но явно не пустой пакет, что наводило на нехорошие подозрения.        Учитывая, чем Кир завалил стол, пока Крис спал, он явно приготовил всё, что может понадобиться для осмотра или лечения. Даже перчатки положил, хотя пользовался ими дома только один раз. Но шприцов не видно. Это означало, что либо альфа считал вероятность их применения незначительной, либо не хотел пугать парня заранее, либо… коробка с ними как раз и находилась в том пакете.        — Что такое? Плохо?        Широкая ладонь сразу легла на плечо юноши, Кир приобнял его, расценив внезапную остановку по-своему.        — М-м… — Крис коротко мотнул головой и осторожно двинулся к уборной. Хотел и из объятий выпутаться, но кто бы ему позволил. Хорошо, хотя бы в туалет дали зайти одному.        По возвращении забравшись обратно в постель, Крис снова покосился в сторону стола, но на пакете задерживать взгляд не стал: его внимание привлёк Кир, вытащивший какой-то пузырёк с дозатором из высокой картонной упаковки.        — Открывай рот, — приказал он, вернувшись к юноше, попутно вставив в дозатор длинную трубочку. — Это спрей для горла. Будем чередовать с полосканием.        Крис помедлил. Тревожно ему было принимать незнакомое лекарство, вкус которого нельзя сначала попробовать на язык, чтобы заранее подготовиться, если оно окажется противным.        — Парень, время не тяни. Всё равно придётся.        Трубка оказалась прямо у плотно сжатых губ. Отползать было некуда, позади только подушка и стена, голову повернуть или попросить минутку тоже не вариант. Во-первых, говорить больно, а во-вторых, стоит разомкнуть губы, и Кир сразу совершит своё коварное дело. Да ещё и сопровождая это строгим взглядом, как будто поймал хулиганистого мальчишку. Крису ничего не оставалось, как послушаться и приоткрыть рот. Глаза при этом сами собой зажмурились. Парень застыл в ожидании.        — Шире, — Киру его усилий оказалось мало.        Юноша подчинился, раскрывая рот ещё немного, но автоматически опуская лицо ниже. Его тут же схватили за подбородок, возвращая в прежнее положение.        — Ещё шире, мне нужно брызнуть в горло, а не просто в рот.        Пришлось покориться до конца. Глотку тут же оросило ментоловой струёй под неприятное «Пш-ш». Крис даже вздрогнул, но вроде привкус оказался не такой мерзкий. Юноша поводил губами, прислушиваясь к ощущениям во рту. Немного горьковато, но терпимо. Самое неожиданное, оно же главное, что спрей притупил боль в горле.        Крис в удивлении потрогал ладонью шею, тихо помычал и поднял взгляд на Кира. Тот недовольно сверлил его циановыми глазами, скрестив руки на груди.        — Ну и что это сейчас было? — резко спросил мужчина, очевидно, имея в виду неожиданное, но короткое сопротивление.        — Извините, — осторожно прохрипел Крис и замолчал, словно проверял, как горло поведёт себя при разговоре. Вроде ничего, если шептать, то не так плохо. — Если бы сначала я узнал его на вкус, было бы легче.        И на что парень надеялся? На понимание и сочувствие? Кир только закатил глаза, но хорошо хотя бы не сделал очередное внушение, только предупредил:        — Ни есть, ни пить минимум сорок минут, а лучше час.        Мужчина помог юноше ровно лечь, погладил по голове, стараясь не растрепать волосы и, повелев отдыхать, покинул комнату.        Вот только Крису снова уснуть так и не удалось — видимо, выспался. Несмотря на временное улучшение в горле, общее самочувствие ухудшалось. Чтобы хоть как-то отвлечься, парень даже включил телевизор, но минут пятнадцать бездумно переключал каналы, пока не остановился на каком-то незнакомом мультсериале, всё равно смотря его вполглаза, почти не понимая сути происходящего на экране.        Снова захотелось пить. Поэтому, выждав необходимые сорок минут, Крис сам налил себе чаю, а к новому визиту Кира допил всё, что осталось в термосе, за что его неожиданно похвалили. Мужчина наполнил термос заново, заставил юношу перекусить парой ложек жидкой каши, растворил в стакане таблетку витамина С, велев Крису его выпить, а после отправил парня снова полоскать горло уже привычным жёлто-зелёным раствором.        Температура поднялась ещё немного, и у Криса отобрали шарф, пояснив, что греть горло больше нельзя. А к восьми вечера, когда Кир принёс ужин, значение на градуснике заставило Криса еле слышно застонать.        — Тридцать восемь, — Кир лишь покачал головой при виде молящего взгляда, направленного на него. — Пока сбивать не будем. Не знобит?        Юноша еле заметно мотнул головой. На данный момент можно было успокоиться, но интуиция подсказывала, что рано или поздно температура поднимется ещё выше.        — Тебе нужно поесть, чтобы выпить таблетки.        Вечерний рацион, который ему предложили снова, состоял из овощного крем-супа, а на второе — творог с бананом, сбитый в однородную массу. Парень осилил ещё меньше, чем в обед. С таблетками дело стало хуже. Их было три. К здоровенному антибиотику и капсуле добавилась ещё одна — маленькая и круглая.        — Молодец, — мужчина оценил усилия Криса, когда тот откашливался после с трудом проглоченного «булыжника». — Остался спрей. Открывай рот.        Тон прозвучал крайне строго, словно юноша уже заранее начал отползать и тянуть время. Только Крис этого делать не собирался, с готовностью подставляя горло. Да, не особо вкусно, но зато обезболивало почти на полчаса.        — Ой, ну надо же, какие мы послушные, — усмехнулся альфа, ставя пузырёк на стол. — А сразу так нельзя было?        — Я… не знал, что оно так помогает, — пролепетал юноша в своё оправдание, почему-то смущаясь, от чего и без того красное лицо ещё больше налилось краской.        — Сорок минут ни пить, ни есть, помнишь? Хорошо.        Кир снова перед уходом погладил Криса по голове, задерживаясь чуть дольше, поскольку юноша в этот момент почти неосознанно сам прильнул лбом к широкой прохладной ладони. Прикосновение словно немного оттягивало тяжесть в голове.        — Где я только умудрился так заболеть?        Вопрос заданный еле слышным шёпотом был риторическим. Если бы не боль в горле, юноша сам бы не заметил, что произнес его вслух.        — В больнице, естественно, где же ещё.        Резкий голос Кира заставил Криса открыть глаза — и когда только закрыть успел? Мужчина смотрел на него холодным взглядом, но руки не отнимал, попутно продолжая выговаривать.        — Сколько раз ты к сестре бегал без моего ведома? А в больницу, знаешь ли, далеко не здоровые люди обращаются. Тонзиллит достаточно заразен, передаётся воздушно-капельным путем. Скорее всего, ты переохладился, когда без шарфа по лужам бегал, что активировало бактерии.        Виновато вздохнув, Крис ещё сильнее прижался к ладони альфы и даже ухватился за запястье пальцами, словно испугался, что руку сейчас уберут. Потребность в ласке и заботе при таком отвратительном самочувствии сдерживать больше не удавалось. Другой причины, почему он льнул к мужчине, собирающемуся его в будущем жёстко наказать, юноша не видел.        Да уж, как-то он не подумал, что из-за поездок к сестре может тяжело заболеть. Хорошо ещё, что девочку последние две недели держали в отдельной палате, не подпуская к ней никого, кроме матери. Раз уж Кир говорит, что ангина заразна…        От внезапного осознания полного значения этой фразы Крис отпрянул от чужой руки, правда, сразу схватился за голову. Из-за резких движений у него потемнело в глазах.        — Ты чего творишь?        На вопрос он не обратил внимания, отодвигаясь дальше и натягивая одеяло до глаз.        — Что за выкрутасы, парень?!        Грозное рычание не осадило Криса, он только хлопнул испуганными глазами, смотря на альфу, скрывая пол лица.        — Я же заразный, вы сами сказали, — наконец прохрипел он. Для того, чтобы его услышали, пришлось напрячься. — Вы ведь тоже можете заразиться…        Объяснить причину своего поведения — он объяснил, да только сам не мог понять, почему это его так взволновало. Ну и заразился бы Кир, ему-то какое дело? Тем более что мужчина после озвученных Крисом опасений явно с трудом сдерживал смех и даже несколько раз весело фыркнул.        — О да, это имеет смысл, особенно сейчас, — альфа настойчиво отобрал у юноши одеяло, не обращая внимания на еле ощутимое сопротивление. — Угомонись уже, я привит. Но целовать всё равно пока не буду.        — Только поэтому? — слабо проговорил Крис и тут же в ужасе хлопнул себя по губам.        Он всего лишь хотел уточнить: держится ли альфа от него на расстоянии потому, что ещё злится, или парень ему просто надоел своей глупостью, или… Другого «или» в голову не приходило, хватило и того, что успел надумать, аж лицо и шея покраснели до предела. Даже в уме это выглядело так, будто Крис переживал из-за отсутствия поцелуев.        Не зная, куда деть глаза от стыда, он отвернулся в сторону, но потом, пугаясь затянувшегося молчания, пробормотал:        — Я не то имел в виду.        К голове снова прикоснулась чужая рука, но намного нежнее, чем до этого, медленно разворачивая парня лицом к мужчине.        — Только поэтому, — тихо шепнул в ответ Кир, а Крис не поверил своим глазам: губы мужчины на мгновение изогнулись в довольной, мягкой улыбке.        К счастью, отвечать Крису, перещеголявшему по цвету лица, ушей и шеи варёных раков, не требовалось. Кир сам сменил тему.        — Я загляну тебя проведать часа через полтора, надо будет ещё раз прополоскать горло. Но если уснёшь — будить не буду.        — А… м-м-м…        — Что? — Поднявшийся на ноги Кир остановился.        — А можно вместо полоскания лучше ещё раз спреем брызнуть? Он обезболивает.        — Понимаю, поэтому и чередую их. Но полоскание нужно обязательно, оно лучше промывает горло, а главное — миндалины.        Крис с грустью потупился. Он с огромным удовольствием променял бы все лекарства на один спрей.        — Следи за температурой. Если поднимется деления на четыре и выше — сразу же звони мне, даже ночью, — уже почти покинув комнату, Кир замер в проёме, повернув голову на съёжившегося пациента. — И только попробуй этого не сделать! — рыкнул он напоследок.        Да уж, страшно было даже представить, что он тогда сделает. Крис отчаянно надеялся, что узнать это не придётся: вдруг случится чудо, и ему действительно удастся заснуть и проспать всю ночь до утра? Странное чувство. На удачу Крис почти не надеялся, но и об обратной ситуации не хотел думать, как будто она должна была произойти с другим, не настоящим Крисом.        Парень постарался поудобнее зарыться в одеяло. Становилось немного зябко. Случайно высунутая нога отчётливо ощутила прохладу простыни, а ладонь, оказавшаяся прижатой к бедру, согрелась от его жара. Все мышцы ныли, конечности выкручивало, и эта боль не давала Крису расслабиться.        В конце концов, где-то спустя час мучений он начал засыпать. Но сон был мучительный, прерывистый; Крис периодически открывал глаза, не понимая, действительно ли он просыпается или нет.        Где-то в коридоре послышались шаги. Много. Как будто шло два человека, и один из них, кажется, подпрыгивал. Парень нервно дёрнул головой и перевернулся на другой бок, считая, что ему всё снится.        — Да не волнуйся, я помню, что где находится.        Бодрый юношеский голос, раздавшийся прямо под дверью, вынудил Криса сонно хлопнуть глазами.        — Тс-с-с! Не шуми, он спит!        Шипящий ответ Кира и тихое: «Ой!» внесли ещё больше смятения, но мозг отказывался обрабатывать информацию. Юноша так и не понял: голоса ему приснились или нет, но поскольку дальше настала тишина, сознание не захотело осложнять себе жизнь, уверенно причислив всё к миру грёз, куда так активно стремилось погрузиться.        В следующий раз Крис открыл глаза более осознано, а спустя минуту полностью проснулся из-за сильного озноба. От малейшего шевеления тело начинало дрожать, а зубы стучать. Голова почти ничего не соображала, глаза сдавливало, от ломоты в мышцах хотелось стонать, но горло отказывалось издавать какие-либо звуки, кроме хрипов.        Трясущаяся рука дотянулась до телефона, чтобы включить фонарик. Не то чтобы Крис действительно нуждался в свете, но при нём хоть как-то думалось. Делать нечего, придётся мерить температуру. К счастью, термометр лежал на тумбочке, — юноша не был уверен, что смог бы сейчас встать. Состояние действительно пугало, но не так, как испугал результат на градуснике.        Тридцать девять и две.