***
Артур открыл глаза и на мгновение оказался абсолютно дезориентирован. Было темно, душно и нестерпимо тесно в груди. Из-за стены доносилась музыка вперемешку с голосами и громким хохотом. В соседней комнате явно была в разгаре шумная вечеринка, не иначе, как по случаю начала нового учебного года. Перевернувшись на живот, Артур спрятал голову под подушку и со злостью надавил на уши. Если бы у него только были сейчас силы подняться с постели… Он пролежал ещё минут десять в безмолвном раздражении, но понял, что бессмысленно и дальше продолжать изображать глухого. Артур отшвырнул подушку в сторону, сел на постели и включил настольную лампу, сонно потирая глаза. Пять утра — чудесно! Вот вам и первый учебный день. — Тебе бы тут точно понравилось, Мол, — пробубнил он в пустоту и непроизвольно прикоснулся к тонкому шраму за ухом, окинув безразличным взглядом комнату. Вторая кровать у противоположной стены всё так же одиноко пустовала, за исключением того, что на ней теперь красовалась среднего размера спортивная сумка. Вероятно, пока Артур спал, его сосед закинул свои вещи и, наверняка, теперь принимал участие в непотребстве, звуки которого доносились из-за стены. Если так продолжится и дальше, они точно не уживутся. Порывшись в сумке, Артур достал полотенце и всё, что требовалось для возвращения себе человеческого облика. Эта часть кампуса была единственной, где комнаты были оснащены индивидуальными сан-узлами. Этот факт слегка обнадёживал. Музыка у соседей наконец-то стихла, но ложиться дальше спать смысла уже не было. За входной дверью послышалась возня и, услышав характерный щелчок, Артур поспешил скрыться в ванной. Перспектива знакомства с новым соседом в данный момент его совершенно не прельщала. На счастье, когда он вернулся в комнату, этот гуляка уже лежал, вытянувшись вдоль кровати и зарывшись в подушку физиономией, и спал мёртвым сном. Остаток времени Артур посвятил тому, что разложил по шкафам вещи, которые не успел разобрать вчера. Он уложил одежду по полкам, с язвительным удовлетворением отметив, что для пожиток соседа осталось минимум места. Плевать. Если тому что-то не понравится, он всегда может попросить переселить его к кому-то другому. Закончив с вещами, Артур застыл на середине комнаты и огляделся. Обстановка выглядела вполне пригодной для проживания. Разве что, за исключением одного досадного недоразумения, которое сейчас распласталось на соседней кровати и раздражающе громко сопело в подушку. Оставалось только надеяться, что его вынужденный сожитель не окажется приставучим засранцем, или неряхой, или кем-то ещё в этом роде. Артур скользнул взглядом по не подающей видимых признаков жизни тушке и заметил боковым зрением, что на столе рядом с соседней кроватью вместе с ключами от комнаты лежит открытый бумажник с водительскими правами. Он переступил с ноги на ногу в нерешительности, но любопытство всё-таки возобладало. В конце концов, что такого случится, если он просто взглянёт одним глазком? Парня звали Эдвард Имс. По крайней мере, судя по цвету волос, на фотографии был именно он. Артур внимательно изучил лицо на фото. Высокие скулы, лучистые глаза с лёгкой прохладной смешинкой и совершенно бессовестно пухлые губы. Внешность казалась немного странной и не типичной для американца. Артур даже усмехнулся этому замечанию. Сам-то он был точно далёк от традиционного образа янки. Хотя, если подумать, мальчик с еврейской внешностью для дядюшки Сэма так же привычен, как чернокожий или азиат. И ещё Артур отметил, что, судя по дате рождения, новый сосед был старше его на два года. Но по принципу расселения студентов по комнатам, он точно должен быть первокурсником. Видимо, до поступления в колледж он потерял пару лет. Догадываться о причинах Артуру было уже не интересно. Он вернул бумажник на стол и стал собираться, рассчитывая перед занятиями ещё заглянуть в столовую. Аппетит по-прежнему оставался отвратительным, однако юному растущему организму было плевать на душевные переживания Артура. Он нуждался в энергии, а помимо еды, попросту неоткуда было её почерпнуть. Всё чаще казалось, что вместе с Мол Артур лишился неиссякаемого источника жизненной силы. Будить на занятия своего горе-соседа Артур не стал. Вот ещё… Много чести.***
Первый учебный день незаладился с самого утра. Собственно, чего и следовало ожидать, учитывая обстоятельства, с которых это утро началось. Расписание оказалось на редкость неприветливым для новичка, даже для такого дотошного, каким был Артур. На первую пару он опоздал, потому что перепутал аудитории, за что получил замечание от преподавателя, сопровождаемое недобрым укоризненным взглядом. Артур извинился и всё объяснил, но при этом сам прекрасно догадывался, что старый профессор уже успел сложить о нём своё первое впечатление. На этом несчастия не закончились. Артур замешкался во время обеда, опрокинул на себя яблочный сок, нещадно залив им свои джинсы и брюки сидящего по соседству высокого парня, лицо которого в первый момент показалось Артуру отдалённо знакомым и до жути неприятным. Особенно его ледяные синие глаза. Но задумываться о том, могли ли они раньше где-то встречаться, желания не было. Парень злобно обозвал его криворуким долбоящером, за что едва не схлопотал по морде подносом. В общем-то, Артур никогда не был особо конфликтным, но в последнее время его эмоциональный фон серьёзно сбоил. Во избежание дальнейшей стычки с тяжкими телесными пришлось оставить обед и отправиться в уборную, чтобы замыть липкое пятно на коленях. Времени на то, чтобы вернуться в комнату и переодеться, не оставалось. В итоге всего произошедшего Артур не успел записаться на дополнительный курс по органической химии, посещать который ему очень хотелось. В завершении учебного дня он был настолько морально выжат и измотан, что не оставалось ни сил, ни желания на то, чтобы снова посетить столовую. Хотелось поскорее вернуться в комнату, принять душ и завалиться пораньше спать. Немного прогулявшись по территории кампуса, Артур решил, что так и сделает. В общежитии оказалось на удивление спокойно. Многие студенты ещё не вернулись с занятий — кто-то завис в столовой, другие, видимо, успели рассосаться по комнатам. Из-за дверей доносились самые различные звуки. Где-то работал телек, кто-то уже вовсю резался в Плей Стейшен, в одной из комнат, кажется, даже трахались среди белого дня. Артур недовольно скривился и поспешил поскорее скрыться за спасительной дверью. Он скинул с плеч рюкзак с тетрадями и первым делом, не разуваясь, растянулся на кровати поверх покрывала. Артур прикрыл глаза и почти уже задремал, как вдруг услышал, как скрипнула дверь в ванной. Чёрт, он совсем забыл про своего соседа. Первое желание, которое пришло в голову: просто продолжать лежать и прикинуться спящим, или трупом, или частью интерьера. Но, похоже, за него всё уже решили. — Привет. Не слышал, как ты вернулся, — прозвучало прямо у Артура над головой. Он нехотя открыл глаза и первое, на что обратил внимание — странного вида татуировка. Она покрывала достаточно мощное плечо, немного не доходя до локтя, и была вся в прозрачных каплях воды. Как, собственно, и весь её обладатель, который, стоило заметить, — на самом деле, такое сложно было бы не заметить — предстал перед Артуром практически голым. Если не брать в учёт полотенца, выглядевшего так, будто его стащили из номера в дешёвом отеле. Оно было обёрнуто вокруг бёдер так низко, что едва прикрывало причиндалы и округлый подтянутый зад. Артур даже мог отчётливо разглядеть тёмную дорожку волос, уходящую в пах. Неожиданно он вдруг ощутил, что лицо стало заливаться краской. Он сел на кровати и сразу принялся развязывать шнурки на кедах. Не то чтобы он вдруг ощутил резкую потребность избавиться от обуви, скорее, это было попыткой отвлечься от лицезрения полуголого соседа. — Прости, я, наверное, тебя разбудил, — с искренним сожалением произнёс парень и протянул Артуру руку. — Я Имс, — представился он и приветливо улыбнулся Артуру. Тот сразу обратил внимание на отчётливый британский акцент. Значит, не зря лицо на фотографии показалось ему не совсем типичным для американца. — Артур, — сумбурно пробубнил он в ответ и неохотно пожал предложенную ладонь. — Я знаю, — весело сообщил Имс. Артур недоуменно приподнял одну бровь. — Мне Юсуф сказал. Он увидел твоё имя рядом с моим в списках на расселение. — Кто такой Юсуф? — без особого интереса осведомился Артур. — Один мой друг. Он второкурсник, — пояснил Имс и отвернулся к своей кровати. Артур скинул кеды один об другой. Идти в душ прямо сейчас от чего-то расхотелось. Он подтянул ноги на кровать, скрестив их под собой, и принялся исподтишка изучать мускулистую спину и задницу Имса, пока тот доставал из сумки вещи. На самом деле, там действительно было на что полюбоваться. Мол наверняка одобрила бы такой редкий экземпляр. — Ты англичанин? — зачем-то спросил Артур, хотя ответ и без того был очевиден. — Меня выдал мой жуткий акцент? Имс обернулся к Артуру, сжимая в руках футболку и спортивные штаны, и снова широко улыбнулся. Вообще-то, улыбался он практически постоянно. Артур пока не определился окончательно, раздражает его эта привычка или же, напротив… Что-то в этом странном парне отдалённо напомнило ему о Мол. — Дело не только в акценте. Твоя внешность… Слушай, ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — Что не так с моей внешностью? Имс вздёрнул вопросительно брови и слегка склонил голову на бок. Артур закатил глаза, — да что не так с этим парнем? — но промолчал и отвернулся. Не только от раздражения. Похоже, Имс намеревался переодеться и явно собирался сделать это прямо посреди комнаты. — Прости… Прости, — суетливо зачастил Имс. Как и ожидалось, Артур услышал возню, указывающую на то, что его сосед одевается. — Иногда меня заносит. Правда. Не обращай внимания. Я на самом деле англичанин. Родители живут в Лондоне. В Эшере, если точнее, но такие подробности тебе, наверняка, не интересны… — его голос слегка потускнел. Имс опустился на кровать и резко притих. Артур напряжённо нахмурился. На самом деле его не слишком-то интересовали какие-то подробности касаемо происхождения говорливого соседа. Однако, коль уж тот решил выдать ему всю свою подноготную разом, демонстрировать так открыто своё безразличие было бы попросту невежливо. Артур мог быть каким угодно, но неоправданное высокомерие в число его недостатков точно не входило. — Извини, — проговорил он немного смущённо и снова повернулся лицом к Имсу. — Просто решил, что тебе будет комфортнее переодеваться, если я отвернусь. Имс пару секунд смотрел на него, словно никак не мог уловить суть только что услышанного. Потом вдруг хлопнул себя ладонями по коленкам и рассмеялся. — О, на счёт этого можешь не париться. Я не из стеснительных. «Кто бы сомневался? С таким-то телом», — мысленно фыркнул Артур, но, естественно, предпочёл промолчать на этот счёт. — А ты? О себе не расскажешь? — осторожно задал вопрос Имс и подтянул ноги к себе, занимая позу, аналогичную той, в которой сидел на кровати Артур. — Что конкретно тебя интересует? Артур поднялся с постели и принялся разбирать тетради в рюкзаке. Скорее, для того, чтобы как-то занять свои руки, чем из реальной необходимости. Имс на мгновение задумался и принялся грызть ноготь на большом пальце левой руки. — М-м-м… Всё? — неуверенно произнёс он в полувопросительном тоне. Артур обернулся и скользнул по лицу соседа коротким скептическим взглядом, но того, похоже, это ни сколечки не смутило. Напротив, Имс выглядел заинтересованным, хотя и явно не был уверен, что ему так скоро удастся удовлетворить своё чрезмерное любопытство. — Родился и вырос в Принстоне, Виргиния, — без лишних предисловий начал Артур. Он пододвинул к себе стул и опёрся на него коленом. — Собирался после школы поступать в Йель, но… — Артур задумался, в груди неприятным холодком отозвалась тупая боль. — В общем-то, это не слишком интересная история… Имс на время принял задумчивый вид, продолжая терзать зубами свой ноготь. Артур брезгливо скривился, но промолчал. В конечном итоге, никому в воспитатели он тут не нанимался. — Может, всё-таки начнёшь? — наконец предложил Имс. — А я уж тогда сам решу, интересная твоя история или нет. М? Он уставился на Артура вопрошающим взглядом, настолько прямым и невозмутимым, что у того чуть не затряслись поджилки. Какого чёрта, спрашивается, он так сглупил и сам поднял эту щекотливую тему? Этот Имс определённо плохо на него влиял. — Хотя, знаешь, ладно, — неожиданно перебил его размышления Имс. — Это не моё дело и давай оставим. Если захочешь, сам расскажешь, окей? — он вскочил с на ноги и стал суетливо рыться в карманах ветровки, висящей на изголовье кровати. Потом вдруг хлопнул себя по лбу, обернулся и посмотрел на стол. — Чёрт, вот ведь дурья башка. Уже испугался, что потерял его, — схватив бумажник и спрятав его в глубокий карман штанов, Имс наконец посмотрел Артуру в глаза. — Ты, наверняка, не ужинал. По крайней мере, если верить звукам, которые издаёт твой желудок, — он улыбнулся и многозначительно дёрнул бровями, кивнув в сторону Артурова живота. Артур смутился и тут же ощутил, как заливается краской. Оказывается, этот прилипала умеет не только болтать, но и обладает тонким слухом. Или на самом деле желудок Артура так громко заливается трелями, что услышать эти серенады не в состоянии, разве что, глухой. — Спасибо, но… Не стоит беспокоиться за меня, — Артур напряжённо свёл брови на переносице, всем своим видом выражая недовольство. — Я большой мальчик и сам могу позаботиться о своём… — Возражения не принимаются, дорогуша, — излишне задорно перебил Имс. Артур даже не успел выразить недовольство по поводу наглой фамильярности с неуместным ласкательным, как тот подмигнул ему и поспешно скрылся за дверью.***
Имс сидел на ступеньках здания колледжа и в наглую дымил косяком. Нет, разумеется, он не был неосторожным придурком и такому, на первый взгляд, фееричному безрассудству имелось вполне логичное объяснение. Погода сегодня выдалась ветреной и влажные порывы уносили за собой запах травы, не позволяя образоваться вокруг Имса красноречивому сладковатому амбре. К тому же, день близился к концу, большинство преподавателей и студентов давно разошлись по домам и общежитиям. Вне учебного расписания продолжали вгрызаться в гранит науки лишь самые упорные, крепкие орешки вроде солнышка-Арти. Сделав последнюю затяжку, Имс затушил остатки косяка о подошву и щелчком отправил его в урну. Сердце в груди колотилось, как у маленького зверька. То ли сказывалось действие слабого наркотика, то ли ожидание встречи с Артуром предсказуемо вызывало у него приступ тахикардии. И это было бы по меньшей мере странно, ведь Имс находился рядом с Артуром едва ли не двадцать четыре часа в сутки. Он посещал те же занятия, записался почти на все на те же факультативные курсы, что и Артур, и вообще, старался везде и всюду телепаться за ним, словно безмолвная тень. Хотя на счёт безмолвной Имс, пожалуй, слегка загнул. Безусловно, он и раньше никогда не страдал особой молчаливостью, но рядом с этим парнем с самых первых минут их знакомства он просто не в силах был заткнуть фонтан своего красноречия. Даже когда на самом деле этого хотел. Даже когда понимал, что откровенно раздражает своей, зачастую бессмысленной, болтовнёй угрюмого Арти. Но тот казался Имсу таким одиноким и печальным, что он попросту не мог спокойно молча наблюдать за тем, как эта странная тоска, о причинах которой Имсу оставалось только гадать, съедает Артура изнутри. Поэтому он всегда говорил с ним, о чём угодно. Иногда нёс откровенный бред и сам себе удивлялся. Но пару раз всё же показалось, что его уловки почти сработали. А однажды Имсу даже посчастливилось лицезреть очаровательные ямочки на смуглых щеках своего соседа по комнате. Правда, продолжалось это волшебство максимум пару секунд, но с тех пор эти самые ямочки превратились для Имса в навязчивый фетиш. Хотелось растормошить Артура любыми доступными способами, проникнуть в его мозг, просочиться под кожу и вытравить наконец эту проклятую тоску. Иногда Артур стонал во сне. И его стоны не имели ничего, даже отдалённо общего с наслаждением. Они были переполнены отчаяньем и болью. За месяц их совместного проживания Имсу довелось это слышать пару раз, и каждый раз он понятия не имел, должен ли что-то сделать. Да и что он мог? Когда дело доходило до личных переживаний Артура, тот моментально превращался в пугливую устрицу. Стоило его только чуть потревожить, нечаянно задеть какие-то нежные струнки, как он тут же прятался в свою раковину и закрывался в ней минимум на несколько часов. Имс панически боялся, что однажды эти крепкие створки сомкнутся так плотно, что Артур больше его к себе не подпустит. Поэтому он предпочитал довольствоваться тем, что имел. Это всё же было лучше, чем ничего. По крайней мере, пока Артур хотя бы частично принадлежал ему. Он ни с кем не общался сверх того, что предполагала под собой учёба. Артуру никто никогда не звонил, лишь несколько раз до Имса доносились короткие телефонные разговоры. Точнее, некоторые их обрывки. Артур разговаривал с мамой, заверяя её, что с ним всё прекрасно и ей не стоит так волноваться. И приезжать тоже не стоит. Однажды Артуру позвонил какой-то Кобб. Имс совершенно случайно успел прочесть имя на экране мобильного. Глаза непроизвольно скосились в нужную сторону, когда Артур достал его из кармана. Имс заметил, как плотно сжались в линию тонкие губы и побелели костяшки красивых Артуровых пальцев. После нескольких секунд раздумий Артур просто сбросил вызов и совсем отключил телефон. Имс сделал вид, что ничего не заметил, и старался больше об этом мистическом Коббе не думать. Иногда — чаще всего — у него получалось вполне удачно. Артур оставался для Имса одной сплошной неразрешимой загадкой, запутанной головоломкой, которую пытливый мозг никак не в силах был разрешить и страдал от этого невероятным образом. А ещё в последнее время Имс стал замечать в себе одну необычную странность. В присутствии Артура его всё чаще накрывало чем-то вроде тактильной ломки. Ладони так и зудели. Он испытывал непреодолимую потребность в постоянном физическом контакте. Хотелось касаться Артура, подержать его за руку, отодвинуть со лба непослушную прядь, смахнуть за обедом с его губ случайную крошку. Но ел Артур всегда исключительно аккуратно, а руки всегда держал при себе. Оставались только волосы. Длинная чёлка постоянно лезла на лоб и норовила попасть в глаза, но Артур категорически не желал от неё избавляться и Имс несказанно был ему за это благодарен. Он обожал эти тёмные непокорные локоны и подспудно мечтал, как однажды, может быть в какой-то другой жизни, Артур позволит ему зарыться в них лицом, пропустить мягкой блестящей волной их между пальцами, прикоснуться к ним вечно обветренными губами. Единственное, в чём Имс никак не мог себе отказать категорически — это в ласкательных прозвищах. Он употреблял их в адрес Артура практически постоянно, лишь изредка обращаясь к нему по имени. В те моменты, когда понимал: его безответная пассия в таком настроении, что за очередную «подпольную кличку» он вполне серьёзно рискует получить от Артура в глаз. Такие моменты бывали, и нередко, однако в большинстве случаев Имс всё же мог позволить себе ввернуть ласковое словечко. После чего с дичайшим наслаждением несколько секунд наблюдал, как краснеют кончики торчащих ушей и смуглые щёки вспыхивают багровым румянцем. Из всего, вышесказанного, сам собой напрашивался всего один совершенно очевидный вывод: они с Артуром знакомы только месяц, а Имс уже влюблён в него по уши. — Господи, Имс! Ты что, косяк прямо тут курил? — неожиданно воскликнули у него над головой. Точнее, это могло бы быть неожиданным, если бы Имс не заметил Артура боковым зрением, когда тот ещё только вышел из здания колледжа. Он не знал, как именно можно было бы назвать это чувство, но приближение Артура Имс ощущал на подсознательном уровне. И эта очередная странность от чего-то его совершенно не пугала. — Привет, лапушка, — Имс поднял лицо на Артура, широко улыбнулся и подмигнул. — Слишком долго ждал тебя. Пришлось заставить себя немного взбодриться. — Ты вполне мог подождать меня дома. Или в кофейне, — предположил Артур. Он спустился на ступеньку ниже и — о, чудо! — протянул руку Имсу, помогая подняться на ноги. Несколько секунд Имс даже рот боялся открыть, чтобы не выпустить бабочек, которые сейчас сбились у самого горла, задиристо щекотали и мешали ему делать полноценные вдохи. Поэтому он закусил губу и просто продолжал улыбаться. Возможно, выглядел при этом как полный кретин, но ничего мог с собой поделать. А главное, он был совершенно не в силах разжать пальцы и выпустить ладонь Артура из своей. — Имс, нас наверняка поймут неправильно, если мы пройдёмся перед всем кампусом, взявшись за руки, — с нажимом произнёс Артур, намекая на явно затянувшийся контакт. — Жаль, что тебе не всё равно, — вдруг вырвалось у Имса. Он поспешно выпустил Артурову ладонь, мгновенно ощутив, как начинали гореть собственные щёки и покалывать кончики пальцев. — И перестань губы кусать. Они и так у тебя постоянно обветрены. И полотенца вечно в крови, — неожиданно заметил Артур, уже отвернувшись. Он спрятал руки в карманы толстовки и направился в сторону общежития. Имс, как преданная псина, поспешил вслед за ним. Он не знал, радоваться ему или огорчаться, что Артур пропустил мимо ушей его нечаянное откровение. Но тот факт, что он обращает внимание на его губы, почему-то приводил в неописуемый восторг. — Приятно знать, что ты беспокоишься обо мне, пупсик, — промурлыкал Имс и его лицо засияло довольной ухмылкой Чеширского кота. — Ещё раз назовёшь меня пупсиком, получишь в табло, — беззлобно пригрозил Артур и ощутимо ткнул пальцами ему под рёбра. Имс охнул от неожиданности и тут же рассмеялся. — Умоляю, солнышко, только не лишай меня возможности флиртовать с тобой, — наигранно взмолился он, сведя домиком брови. — Я ведь без этого совсем зачахну. Окончательно обнаглев, он подгрёб к Артуру вплотную и сунул свою руку ему в карман толстовки, тут же переплетая их пальцы в замок. Артур остановился и пару долгих мгновений смотрел Имсу в глаза, словно пытался разобраться, до каких же высот возрос уровень его наглости. Но, к облегчению и искреннему изумлению последнего, он лишь невозмутимо повёл бровью и они спокойно продолжили свой путь. — Затворничество определённо плохо на тебе сказывается, — вынес свой вердикт Артур. — Тебе нужно перестать уже изображать мою заботливую мамочку и чаще общаться с друзьями. — Из близких у меня есть только ты и Юсуф, — Имс беспечно дёрнул плечами и игриво боднул Артура лбом в висок. Артур никак не отреагировал. Во всяком случае, негатива от него Имс не ощутил и это не могло не радовать. Сегодня Артур вообще оказался на удивление податливым, почти ручным. Имс продолжал крепко-накрепко сжимать его руку в кармане толстовки и потихоньку захлёбывался эндорфином. — Именно, Имс. Юсуф! — Артур многозначительно вознёс указательный палец свободной руки к небу. — Этот индус скоро мне точно «дьявольский ветер» устроит. Он смотрит на меня так, словно я отравил его любимую кошку. — Юсуф терпеть не может кошек, — рассмеялся Имс. — И ты на самом деле ему нравишься. Просто он тебя слегка побаивается. Говорит… — Мгм. Я слышал… — перебил Артур. — Что у меня черти в глазах и что я малость с приветом. Это, знаешь ли, очень мне польстило. — На счёт «привета» ты переврал, — укорил его Имс, мысленно прикидывая в голове все способы расправы над излишне громким Юсуфом. — Ах, да, — Артур фыркнул и закатил глаза. — Он сказал, что я странный. Прости. Впредь постараюсь выражаться более конкретно. — Лучше уж более КОКЕТНО. Имс весело подмигнул Артуру. Тот вздохнул и покачал головой. — Тебе говорили, каким ты иногда бываешь невыносимым засранцем? — Нет. Никогда. И ты тоже так не считаешь. Я уверен, что нравлюсь тебе, котёночек. Артур тихо зарычал и пихнул Имса плечом, он, тем не менее, возражать не стал. Похоже, на этот счёт у него не было никаких опровергающих аргументов.***
Удивительно, как иногда появление одного единственного человека может сильно повлиять на весь жизненный уклад другого. Артуру повезло, в его жизни таких людей было двое: первой была Мол, вторым неожиданно стал Имс. Причём, если первая играла для Артура совершенно конкретные роли — она была единственным другом, старшей сестрой, лучиком света во тьме, — то с ролью второго он никак не в состоянии был определиться окончательно. Абсолютно ясно было только одно: Имс нравился Артуру. Очень сильно. До приятных мурашек и того самого чувства, когда при одном взгляде на человека начинает сосать под ложечкой и заметно учащается пульс. Артур странным образом пропустил тот момент, когда, находясь в обществе Имса, перестал сам себе напоминать дикобраза, который ощетинивается при любом излишнем контакте и грозит утыкать нарушителя личного пространства огромными иглами. И это казалось на самом деле удивительным, потому что Имса в жизни Артура стало до неприличия много. И с каждым днём становилось всё больше. Если по началу сосед по комнате просто был чересчур говорливым и навязчивым, то теперь, спустя месяц с небольшим, он уже флиртовал с Артуром в открытую. В случае с Имсом это не выглядело чем-то сверхъестественным. С замкнутым и вечно угрюмым Артуром всё обстояло иначе. Потому что Имс — это Имс. За исключением внешности, — которая, по мнению самого Артура и, по всему, доброй половины общежития, была эталоном неотразимости и сексапильности — всё остальное по всем меркам должно было Артура в нём раздражать. Имс был чересчур экспансивным, болтливым, неугомонным, неряшливым, как тысяча поросят. Артуру вечно приходилось собирать по всей комнате его вещи, вытаскивать из-под кровати носки. Стоило заметить, не только из-под кровати самого Имса но и из-под своей тоже. Он никогда не мыл за собой Артурову кружку, которую какого-то чёрта вдруг решил использовать с ним по очереди, имея при это собственную. Имс постоянно тащил у Артура какие-то вещи. Когда Артур, что бывало нередко, заправлял по утрам его постель, то находил под подушкой тысячи всяких мелочей. Это мог быть внезапно пропавший брелок от ключей Артура, зажигалка Артура, — да, он мог иногда позволить себе выкурить за день парочку сигарет, — авторучка Артура, старая, потёртая шулерская кость для покера и куча всякой прочей фигни, принадлежащей ему — Артуру. Артур картинно вздыхал, выгребая все эти «сокровища» из-под подушки и называл Имса сорокой. Это превратилось между ними в своего рода игру. И лишь однажды вызверился на него, когда обнаружил среди прочего хлама крошечный карманный фонарик, который когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, подарила ему Мол со словами: «Если однажды ты потеряешь что-то очень важное, bébé, просто свети им перед собой. С ним ты отыщешь всё что угодно». Разумеется, сказано это было в шутку, но Артур тогда на самом деле поверил. Он вспомнил про фонарик, когда потерял её… Проклятая бесполезная вещица не помогла ему отыскать Мол, как бы он ни старался. Тем не менее, Артур неизменно и всюду таскал фонарик с собой, как строгое напоминание о собственной беспомощности. И когда он достал его из постели Имса, то тут же всех собак на него и спустил. Теперь он многое отдал бы, чтобы только больше никогда не видеть этот растерянный взгляд. Артур, конечно, извинился тогда и даже пообещал, что однажды всё объяснит Имсу. С тех пор прошло уже две недели, но он так ничего и не рассказал. Хотя, на самом деле, очень хотел. Впервые за долгое время Артур ощутил потребность поделиться с кем-то своим горем, как когда-то не смог разделить его с Коббом. И этим «кем-то» был совершенно определённый, один единственный человек. Но это было лирическое отступление. Были ещё две очень яркие черты, которые в любом другом человеке, если его имя было не «Имс», бесили бы Артура невероятнейшим образом. Имс был ходячим магнитом для неприятностей самого различного рода. Если даже он не искал их, то неприятности сами находили его вполне благополучно и с завидной регулярностью. Стоило ему оказаться вне поля зрения Артура, как он непременно во что-то влипал. Чаще всего это были мелкие драки со студентами старшего курса. Его дружище-Юсуф был не самым популярным парнем среди сокурсников, и это ещё мягко говоря. Имсу частенько приходилось пускать в ход кулаки, чтобы убедить окружающих в том, насколько они ошибались. К искреннему удивлению Артура, за пределами общежития первокурсников его сосед по комнате и единственный друг был отнюдь не таким дружелюбным и улыбчивым няшкой, каким Артур привык себе его представлять. И самая главная черта, которая ещё пару месяцев назад совершенно точно должна была оттолкнуть Артура: Имс постоянно, фактически, ежеминутно, особенно в последнее время, искал и находил малейшую возможность прикоснуться к нему. Прежде это было позволено только докторам, в случае крайней необходимости, матери Артура и Мол. В этом состояла его серьёзная и весьма очевидная проблема. Даже с учётом своей миловидной внешности, которая бесспорно нравилась парням его «покроя», Артур к своим восемнадцати годам оставался не просто девственником, но и вовсе не целованной «спящей красавицей».***
— Артур, поверь мне, это совсем не проблема. Всё лишь в твоей прекрасной голове, — мягко проворковала Мол и легонько потрепала Артура по затылку. — Попомни мои слова, однажды ты непременно встретишь того, чьи прикосновения не просто будут тебе приятны, — она многозначительно повела бровями и сощурилась, скрывая смешинку в глазах. — Ты будешь жаждать их, таять в объятиях, гореть и постоянно мечтать о большем. Это чувство старо, как мир, bonbon***. — У тебя так с Домиником? — с сомнением поинтересовался Артур, кинув короткий взгляд в сторону Кобба. — Если так, то это здорово… Мол и Артур сидели на садовых качелях у Артура на заднем дворе. Солнце давно клонилось к закату и вдоль дорожки, вдоволь насытившись ярким дневным светом, медленно разгорались разноцветные фонари. Доминик и отец Артура колдовали над барбекю. Мама устроилась в удобном ротанговом кресле и читала бульварный роман. В какой-то момент она опустила книгу и посмотрела в сторону качелей. Поймав её тёплый взгляд, Артур улыбнулся и помахал рукой. Когда он обернулся обратно к Мол, та игриво улыбалась. В радужках глубоких опаловых глаз отражался свет фонарей, и мягкая поступь приближающихся сумерек придавала её коже карамельный оттенок. На Мол было яркое изумрудно-зелёное платье из струящегося китайского шёлка. Она была на самом деле прекрасна и с первых дней их знакомства напоминала Артуру ангела. «Жаль, что ангелы не спускаются к людям на долго», — позже не раз ещё думал он. — Когда ты встретишь его, то очень быстро поймёшь, что это тот самый, — Мол сделала небольшой глоток лимонада из стакана, который держала в руке, и протянула его Артуру. — Главное, не упустить своё счастье. Но у тебя ведь острые зубки, mon chéri, — она весело подмигнула и вскочила с качелей, развернувшись к Артуру лицом. Широкий подол изумрудными крыльями взметнулся вверх, поймав порыв лёгкого ветерка, и Мол заливисто рассмеялась, едва успев поймать руками непокорную воздушную ткань. — Только не забывай использовать их правильно, Артур. — Ты просто кладезь полезных советов и эвфемизмов, — Артур покачал головой и улыбнулся. Он на секунду задумался, отхлебнул из стакана кисло-сладкую прохладу и снова вернул взгляд Мол, но её рядом уже не было. Из-за спины до слуха Артура донёсся вой полицейских сирен. Он медленно поднялся на ноги и тут же словно оцепенел. — Я не буду смотреть туда. Я не буду… не буду смотреть туда, ясно вам?! — прокричал он кому-то в пустоту. Пульс стучал в висках с такой силой, что Артуру начало казаться, будто крепкая, но тонкая кость вот-вот не выдержит и пойдёт трещинами. Звуки позади становились всё громче и теперь он уже мог различить в этом беспорядочном гвалте отдельные голоса. Точнее, это был всего один голос: кто-то кричал. Даже правильнее было бы сказать — не просто кричал, а вопил истошно и надрывно, и этот вопль лишь отдалённо напоминал Артуру его собственный голос. Скорее, он походил на стенания испускающего дух раненного животного. — Не смотри. Не надо. Не смотри… — продолжал он тихо уговаривать сам себя, но собственное тело подводило. Шея не слушалась, неумолимо поворачивая голову в сторону, откуда доносился шум. Всё, что Артур успел увидеть прежде, чем крепко зажмуриться — это был малознакомый мальчишка. Краем сознания Артур понимал, что видит со стороны самого себя, но осмыслить это сейчас было для него слишком сложным. Парень был взъерошенным и разбитым, весь в пыли. По шее откуда-то из-за уха обильно стекала кровь, заливая ворот белой растерзанной рубашки, а по лицу то и дело скользили красно-синие отсветы проблескового маячка патрульной машины. Его держали под руки двое мужчин в полицейской форме, а паренёк кричал и вырывался, как одичавший зверёк. Под плотно сомкнутыми веками темнота ярко-изумрудными всполохами смешалась с тёмно-красным и бурым, и Артур долго падал в небесно-синюю ледяную глубину, которой, казалось, не видно было конца и края…***
— Тшш… Тише. Тише, лапушка. Успокойся, это просто сон. Артур проснулся взмыленным и вспотевшим. Его колотило крупной дрожью, лицо и подушка под головой были влажными от слёз. В груди словно сжимались тиски, с такой силой, что дышать было практически невозможно. Имс сидел на краю его постели — сонный и растрёпанный. Он ласково гладил Артура по голове, убирая со лба прилипшие мокрые пряди. В глазах застыло искреннее сострадание и тревога. — Имс? — зачем-то произнёс Артур, хотя ему совсем сейчас не хотелось говорить. — Тебе кошмар приснился, — хриплым после сна голосом пояснил Имс. — Такое и раньше бывало. Я слышал, как ты хнычешь во сне. Но сегодня… — он на мгновение стих и кашлянул, прочищая горло, а потом вдруг лёг рядом с Артуром и тут же забрался к нему под одеяло. — Иди сюда. Вот так. Сейчас станет лучше. Артур послушно пододвинулся и позволил Имсу обнять его поперёк живота. Собственно, не сказать, чтобы у него сейчас был особый выбор. Постель была узкой, Имс — уверенным, не терпящим возражений, и… очень тёплым. А Артура всё ещё бил озноб. Под сердцем жгло невыносимо, а на языке разливалась неприятная горечь. — Всё хорошо, Артур, — прошептал Имс ему прямо в ухо, и горячее дыхание приятно согрело кожу. — Ты поспи ещё, а я побуду рядом, ладно? Он крепче прижал Артура спиной к своей груди и зарылся носом во влажные волосы на его затылке. Артуру показалось, что он уловил едва различимое мурчание.***
Имс давно замечал за собой, что в какой-то степени зависим от обоняния. Всё вокруг для него имело свой собственный запах. Раннее Эшерское утро пахло туманом и мокрой травой. В Лос-Анджелесе оно имело совершенно иной аромат: солёный бриз, жасмин и выхлоп автомобилей. Детство Имса пахло сладкой выпечкой, ванилью и ромом, который цедил отец, сидя после ужина у камина. К юности ароматы булочек сменились на мятную жвачку и табачный дым, но запах рома остался неизменным. Артур для Имса так же имел свой собственный неповторимый аромат. От него пахло кофе с корицей, цитрусом, изредка табаком и карамелью с фруктовой начинкой. Этими запахами пропиталась вся их комната, одежда, тетради, даже сам Имс теперь благоухал точно так же, как Артур и был несказанно от этого счастлив. Но однажды, пятничным утром, он проснулся и вдруг понял, что не чувствует ничего. Ни запахов, ни даже привкуса мяты от жвачки, с которой он частенько засыпал и каким-то непостижимым образом умудрялся не проглотить до самого утра. Имса одолела такая паника, что он даже не сразу ощутил ломоту во всём теле. Он покрутился на простыни — та была вся влажная от пота, как и одеяло, и подушка. Волосы слиплись, а на лбу проступала испарина. В комнате было холодно невыносимо. Имс укутался посильнее, подтянув ноги к груди, и попытался позвать Артура, но тут же зашёлся приступом сухого, раздирающего кашля. Артур отреагировал мгновенно. — Ты что, заболеть вздумал? — спросил он хриплым после сна голосом. Сел на постели и с тревогой уставился на Имса, моргая сонными глазами. — Доброе утро, лапушка, — шёпотом отозвался Имс. — Или недоброе… Что-то мне нехорошо. Артур слез с постели и прошлёпал босиком к кровати Имса. Сел на край и приложил ладонь к его лбу. Та оказалась приятно прохладной — несмотря на то, что Имса бил сильный озноб, лоб его пылал жаром. — Господи, да ты как печка! — воскликнул Артур. — Горишь весь. Нужно измерить температуру. У меня где-то был градусник. Он собрался подняться с постели, но Имс заёрзал под одеялом и прильнул лбом обратно к ладони Артура, которую тот так, почему-то, и не убрал. — Подожди… Посиди немного так. У тебя такая ладошка чудесная, — жалобно проскрипел Имс, улыбнулся и блаженно прикрыл глаза. — Имс, — Артур вздохнул. — У тебя температура. Нужно её измерить и принять жаропонижающее. Посмотри на себя, тебя же всего трясёт. — У меня нет никаких лекарств. Арти, ничего страшного. Всё само пройдёт, вот увидишь, — захныкал Имс. — Просто посиди со мной, ладно? Ещё совсем чуточку. Тебе ведь скоро на занятия. А я точно сегодня никуда не смогу пойти. — Я не пойду, — не церемонясь заявил Артур и всё-таки поднялся с кровати. Открыл шкаф и стал рыться на полке, пока не откопал там пластиковый контейнер. — У меня сегодня ничего важного. Пропущу один день. Не думаю, что это так уж сильно повредит моей репутации жалкого ботаника, — усмехнулся он, вернувшись к постели Имса с контейнером в руках. Имс снова закашлялся и на этот раз уже надолго. Артур напряжённо хмурился, потом снова поднялся и принёс ему тёплой воды из крана в ванной. — Никакой ты не ботаник, — чуть слышно проворчал Имс, приподнявшись и сделав глоток из стакана. Голос, похоже, собирался пропасть окончательно. — Так и есть, — еле заметно улыбнулся Артур. — А вот и нет. Не спорь, — упёрся Имс, изо всех сил стараясь не выдать своего восторга по поводу того, что Артур ради него решил устроить себе незапланированный выходной. — Ты не ботаник, и уж точно никакой не жалкий. Ты просто очень умный и… — Так, а ну-ка, помолчи, — категорично заявил Артур и сунул Имсу в рот электронный термометр, прервав поток дифирамбов, которые тот мог петь ему ежедневно и круглосуточно. Спустя несколько минут градусник запищал, противно и, как Имсу показалось, слишком громко. Он недовольно поморщился. — Охренеть… Тридцать девять и семь, — пробормотал себе под нос Артур и опять нахмурился. Стал копаться в аптечке. — Что-нибудь болит? Голова, горло? Глотать больно? — Болит, кажется, всё сразу, — признался Имс. На самом деле ощущение было такое, будто вся его кожа сплошь покрылась оголёнными нервами. Даже мягкое одеяло доставляло ощутимый дискомфорт. — Чёрт… Кажется, моё одеяло сделано из наждачки, — пожаловался он. — Это из-за температуры. Открой рот, нужно выпить жаропонижающее. Артур придвинулся ближе и приподнял голову Имса, поддерживая за затылок. — Точно нужно? — засомневался Имс. Он терпеть не мог всякие лекарства. — Я слышал, что организму нужно иногда позволять бороться с болезнью самому. — Такую температуру нужно сбивать, — заверил его Артур и нетерпеливо ткнул зажатой в пальцах таблеткой Имсу в упрямо сжатые губы. — Имс, перестань. Как маленький, ей богу. У тебя температура под сорок. Слишком высокая, это вредно для сердца. Нужно обязательно её снизить. И хватит уже спорить со мной. У меня мама медик, так что открой, пожалуйста, свой замечательный рот и возьми уже эту чёртову пилюлю. Похоже, Артур терял терпение. Имс поспешно разжал губы и позволил ему положить таблетку себе на язык. В последний момент не удержался и лизнул подушечки Артуровых пальцев. Тот только закатил глаза и покачал головой. Да, действительно, с сердцем Имса творилось что-то совсем уж странное. Оно стучало быстро, как у зайчишки, и, кажется, вообще намеревалось выпрыгнуть через рот. Вот только у него не было стопроцентной уверенности, что в этой тахикардии была виновата только повышенная температура. Возможно, к ней, помимо прочего, были причастны Артуровы пальчики, которые сейчас мягко ощупывали его шею. И тот факт, что, по мнению Артура, рот у Имса замечательный, тоже отнюдь не прибавлял душевного равновесия. — Лимфоузлы не увеличены. Это хорошо, — заключил Артур, закончив свой осмотр. Имс, было, собрался подшутить и предложить проверить где-нибудь ещё, на всякий случай, — не то чтобы он об этом не мечтал вполне серьёзно — но помешал новый приступ удушающего кашля. — От кашля есть микстура и таблетки, — тем временем продолжал суетиться Артур, роясь в контейнере и говоря, будто, сам с собой. — Чёрт… Микстуру тебе сейчас лучше не пить, будет раздражать горло. Она слишком сладкая. Значит, таблетки. — Арти, — окликнул Имс, но слишком сосредоточенный Артур, казалось, его и не слышал вовсе. Имс заметил, что у соседа подрагивают пальцы. — Сейчас принесу ещё воды. Полежи пока, ладно. Я быстро. Имс улыбнулся. — Да уж точно полежу. Даже при всём желании я бы сейчас не смог подняться. — Совсем плохо? — обеспокоенно спросил Артур и наконец Имсу удалось поймать его взгляд. — Ничего. Выживу, — фыркнул он. — Я большой мальчик. Не в первый раз болею. Не волнуйся ты так. — Я и не волнуюсь, — буркнул Артур и высокие скулы вместе с кончиками трогательно оттопыренных ушей тронул розовый румянец. — Мгм. Я и вижу, — хмыкнул Имс, ласково посмотрев на Артура, вытащил руку из-под одеяла, сжав тонкое Артурово запястье, и прижался к его ладони температурными губами. Артур покраснел до состояния варёной свёклы и, казалось, на мгновение совсем перестал дышать, но быстро опомнился. Тряхнул взъерошенными кудрями и встал с кровати, забрав со стола пустой стакан. Имс обречённо вздохнул. Артур обернулся через плечо. — Сейчас вернусь. Только зубы почищу и принесу ещё воды, — смущённо произнёс он и скрылся за дверью ванной. До слуха донесся звук льющейся воды. Имс откинулся на подушку и закрыл глаза. Его вдруг начало так сильно знобить, что к возвращению Артура в комнату у него уже зуб на зуб не попадал. Он закутался в одеяло, натянув его до самого носа, и дрожал, как жалкий бездомный котёнок на крепком морозе. — Холодно? — спросили вдруг у него над головой. Имс с трудом разлепил глаза и посмотрел на Артура. Тот так и остался в пижаме, был всё таким же растрёпанным и, кажется, перепуганным насмерть. И совершенно — совершенно! — очаровательным. Тёмные, прищуренные глаза лихорадочно блестели, руки всё так же тряслись, и Артур поспешно поставил стакан на стол, чтобы не расплескать воду. У Имса, не смотря на отвратительное состояние, даже под ложечкой засосало от нестерпимой нежности. — Всё хорошо, — прошептал он. — Скоро станет лучше. Артур присел обратно на край его кровати и приподнял угол одеяла. Имса от холода здорово встряхнуло и он задрожал ещё сильнее. По болезненной коже побежали противные мурашки. — Подвинься, — хмуро скомандовал Артур, забираясь к нему в постель. — Нет… нет, ты же заболеешь. — Не заболею, у меня сильный иммунитет. Ты во всём будешь со мной спорить? Имс заулыбался. На душе вдруг стало так тепло, что казалось, он даже немного согрелся. — Ты же знаешь, пупсик, я по-другому не могу. — Знаю, — добродушно отозвался Артур. — Кажется, я уже к этому начинаю привыкать, — он лёг рядом и обнял Имса поперёк живота, крепко прижавшись к нему со спины. — Так быстрее согреешься. Давай попробуем ещё поспать. Имс одобрительно помычал и закрыл глаза. Только теперь, в этих уютных и тёплых объятиях, он наконец-то смог расслабиться. В любой другой ситуации, не будь он сейчас в состоянии варёного овоща, ни о каком сне рядом с Артуром, разумеется, и речи быть не могло бы. Имса и так уже несколько недель нещадно мучил хронический стояк. Особенно после той ночи, проведённой с Артуром под одним одеялом. Но сейчас его сил хватало только на то, чтобы просто лежать рядом и тихонько млеть от удовольствия и такого маленького, но очень крепкого счастья. Он взял руку Артура и переплёл их пальцы в замок, как делал уже неоднократно до этого и, подтянув наверх, прижался к ней губами. Артур шумно вздохнул. — Спи давай, — тихо проворчал он, уткнулся носом Имсу в загривок и через минуту уже размеренно и щекотно сопел. Его тёплое дыхание заставляло шевелиться короткие слипшиеся волоски на затылке. Имс зажмурился крепче и заулыбался как шальной. Как только он немного поправится и его лёгкие перестанут пытаться выпрыгнуть изо рта, он непременно поцелует Артура. Да, он точно это сделает. И если Артур за это ему врежет, Имс не обидится. Просто подождёт ещё немного, даст ему время всё осмыслить и сделает это снова. Потому что он уверен на сто процентов, что Артуру он точно не безразличен. И не только как друг, приятель или сосед по комнате. На друзей так не смотрят, к друзьям не забираются под одеяло и точно не пускают их под своё. Друзей так не обнимают… И пускай Имс, возможно, выдаёт желаемое за действительное, но пока у него есть хоть самый малюсенький повод для надежды, он своего не упустит. С этой мыслью он и уснул.***
Артур резко вскочил на постели и первые несколько минут потратил на то, что бы справиться с сиплой одышкой. Сердце отчаянно колотилось за грудиной, а глаза предательски защипало. Он с остервенением потёр их кулаками и влажно шмыгнул носом, стараясь подавить в себе тупую боль, которая вперемешку со злостью копилась, так и норовя выплеснуться однажды через край. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Артуру удалось немного успокоиться. Он вслушался в темноту и понял, что в комнате всё ещё один. Вечером он чудом исхитрился вытолкать Имса на посиделки с Юсуфом. Тот обрывал его телефон уже около недели, с того дня, как Имс пошёл на поправку. В учебное время им выпадало лишь с десяток свободных минут в день, чтобы перекинуться парой слов, встретившись в столовой за обедом. Артур наконец-то позволил Имсу их познакомить и сделал вывод, что этот пухлый индус, в общем-то, даже вполне ничего. Однако не настолько, чтобы Артур воспылал желанием лично принимать участие в их гулянках. Он в принципе не любил всякие шумные мероприятия. В качестве встряски для слуха и психики насыщенного учебного дня и Имса ему лично было вполне достаточно. Артур включил ночник и проверил мобильный на наличие пропущенных звонков. За время проживания в одной комнате с Имсом он научился на удивление крепко спать и не реагировать на всякого рода звуковые раздражители, поэтому вполне мог пропустить звонок. Но экран оставался девственно пустым — Имс ему не звонил. В груди поднималась смутная тревога. Не тратя времени на размышления, он позвонил, но абонент оказался недоступен. Наверняка, Имс снова забыл вовремя зарядить телефон. О чём-то худшем думать не хотелось. Прислонившись спиной к стене, он запрокинул голову и прикрыл глаза. — Ты говорила, что я быстро всё пойму, — проговорил он в пустоту, продолжая сжимать в руках бесполезный сотовый. — Ты была права, я понял. Но что толку-то… — Артур отбросил телефон на постель и зарылся в взлохмаченные после сна волосы пальцами обеих рук. — Чёрт, детка, кажется, я вляпался по полной. И какого чёрта я теперь должен делать, Мол? Пустая комната отозвалась лишь неуютным молчанием. Не то чтобы Артур ожидал чего-то другого, но на душе по-прежнему было погано до жути. То ли сказывался очередной недавний сон, то ли отсутствие Имса, мирно сопящего на соседней кровати, но Артуру вдруг стало так одиноко, как, пожалуй, не было уже давно. Он оторвался от стены и собрался подняться и направиться в ванную, как вдруг услышал рядом с собой жужжание мобильного. На экране высветился незнакомый номер. — Артур, это ты? — прозвучал в трубке смутно знакомый голос. Артур впервые слышал Юсуфа через динамик мобильного, но сразу догадался, что звонил именно он. — Можно и так сказать, — пробубнил он, стараясь подавить вновь всколыхнувшееся волнение, но тут же понял, что попытка с острить вышла неуклюжей и откровенно глупой. — Да, Юсуф, это я. Имс с тобой? С ним всё в порядке? На другом конце линии послышалась мышиная возня вперемешку с тихими витиеватыми ругательствами, среди которых Артуру удалось различить парочку знакомых Имсовых излюбленных словечек. — Юсуф, чёрт, что там у вас происходит? — прошипел Артур, понимая, что начинает терять терпение. — Артур, мы в комнате триста шесть. Тебе стоит сюда подняться. Имс, сука, лежать! — голос Юсуфа отдалился, видимо, тот выронил мобильный из рук. Артур вскочил, продолжая прижимать плечом трубку, и сразу принялся обуваться, мысленно радуясь, что вырубился вечером прямо в одежде. — Я сейчас. Буду через… Юсуф? — но вызов уже прервался. — Чёрт! Сука, Имс! Во что ты снова вляпался? Пожалуй, ещё ни разу в жизни Артур так быстро не бегал. Даже не представлял, что вообще умеет так резво скакать по ступенькам. Выбежав на третий этаж, он едва не растянулся плашмя, зацепившись резиновым носком кеды за потёртый тёмно-зелёный ковёр. Кто вообще придумал этот идиотизм — расстелить ковровую дорожку на этаже студенческой общаги? Третий этаж сейчас, глубокой ночью, выглядел, как в старом фильме про тот жуткий отель. Не иначе, как Стивен Кинг тоже учился в Калифорнийском, — мимолётно подумал Артур. Он осмотрелся по сторонам, вспоминая направление нумерации комнат. Его вдруг одолела такая нервная трясучка, что голова не соображала совершенно. Слева по коридору послышался какой-то шум — двери в одной из комнат были приоткрыты — и он сразу направился прямиком туда. Картина, которая предстала перед ним, как только Артур толкнул двери, заставила его замереть на месте на несколько секунд. — Какого тут у вас происходит? Юсуф? — О, Арти. Ты как раз вовремя, — выдохнул запыхавшийся Юсуф, отфыркиваясь от капель пота, стекающих со взмокшего лба. Имс лежал на полу посреди комнаты, спеленованный по рукам и ногам, как какой-то пупс. Юсуф нависал над ним, удерживая обе его руки на груди. Нэш — так звали его соседа — прижимал ноги Имса к полу, стоило бы заметить, не без труда. Имс, не смотря на внешнюю стройность, был тем ещё бычком. Артур давненько это заметил, когда в свободные от занятий часы невидящими глазами пялился в книжку, усердно делая вид, что не подглядывает за тем, как отжимается его полуголый сосед по комнате. — Чёртов психованный ублюдок, — послышалось змеиное шипение откуда-то справа. — Держите его лучше. Этот парень чокнутый маньяк. — Заткнись, Роберт! — в один голос рявкнули Нэш и Юсуф. Артур вошёл в комнату и заглянул за дверь, где тут же увидел ещё одного студента. Его лицо показалось знакомым. Кажется, это с ним он столкнулся в свой первый учебный день в столовой. Только в тот день его физиономия выглядела несколько более презентабельно. Сейчас один глаз парня сильно заплыл, под ним начинал наливаться багровый синяк, на веснушчатой скуле кровоточила глубокая ссадина и была разбита губа. Видно, Имс здорово его отоварил. Артур почему-то ни секунды не сомневался, что этот напыщенный говнюк получил по заслугам. — Пустите… Блять, долбоёбы, слезьте с меня, я вам сказал! Я вам обоим ваши задницы на уши натяну. Имс изо всех сил пытался брыкаться и сыпал проклятиями, припоминая чью-то там мать, и бабушку, и даже, кажется, дядю. Артур присел на корточки рядом с Имсом. Тот, по-видимому, только теперь сообразил, что за ним пришли. Тут же изменился в лице и жалобно свёл брови домиком над переносицей, смешно наморщив лоб. — Арти… — Мне всё равно, что вы тут не поделили с этим парнем, — ледяным тоном начал Артур. — Но ты сейчас же поднимешься и вернёшься со мной в комнату, ясно тебе? — Ясно, — хмуро проворчал Имс себе под нос, нервозно подув на взмокшую слипшуюся чёлку. — Не слышу. Говори громче, — Артур склонился ниже над его лицом и картинно оттопырил ладонью ухо. — Да! Ясно! — рявкнул Имс. — Скажи им, пусть уже меня отпустят. Потому, что, кажется, мой британский акцент тут кое-кто совсем понимать перестал. Тот, кого назвали Робертом, тем временем, наконец осмелился подняться и вылезти из своего ненадёжного укрытия. — Отпустите его, — скомандовал Артур, выпрямился и встал на ноги. Роберт вдруг подошёл к нему вплотную и внимательно уставился на него единственным здоровым глазом. Имс с пола предупреждающе зарычал. — Тебе чего надо? Вали уже отсюда, пока снова не отхватил, — вспылил Артур. От этого небесно-синего ледяного взгляда вдруг стало жутко и неуютно. Вверх по спине побежал неприятный холодок, даже затылок неожиданно онемел и сильно заныл шрам за левым ухом. Артур на автомате потянулся к нему и коснулся тонкой выпуклой полоски кончиками пальцев. — Ты что, правда меня не помнишь? — спросил Роберт, стирая с губы запёкшуюся кровь, и как-то странно и совсем недобро оскалился. Артуру сразу бросились в глаза дорогие часы от Гамильтон в форме щита, гордо украшавшие узкое запястье нежелательного собеседника. — А должен? — У-у… А тебя, видно, и правда здорово тогда приложило, солнышко. — Блять, я сейчас убью эту тварь, — прорычал Имс. Он едва успел подняться на ноги, как тут же снова был скручен и повален обратно на затёртый, видавший виды ковёр, по которому местами расплывались красно-бурые пятна. — Имс, угомонись, — гаркнул Артур в его сторону и снова повернулся к странному и до жути неприятному парню. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, и точно не хочу понимать. Тебе лучше валить уже отсюда, РОБЕРТ, пока я не передумал и сам тебе не втащил. Поверь, тебе это совсем не понравится. Разговорчивый Роберт неожиданно резко сподобился лицом гипсовой статуи. Артур не понял, подействовала ли на него угроза, или его явно повреждённые извилины вдруг зашли друг за друга. Парень побледнел, поджал разбитые губы и попятился к двери, но снова застыл на месте, продолжая злобно пялиться на Артура и с опаской поглядывать на Имса. Артур раздражённо закатил глаза — похоже, кому-то тут основательно отбили его скудные мозги. — Тебе помочь? — Ублюдки. Я этого так не оставлю. Так и знайте, — скороговоркой прокричал Роберт и выскочил в коридор, громко хлопнув дверью. Из соседней комнаты постучали в стену. Юсуф и Нэш переглянулись и посмотрели на Артура. Тот кивнул. — Отпустите, — мрачно буркнул Имс, отмахиваясь от друзей, как от назойливых мух. Он поднялся на ноги и стал поправлять на себе одежду. На Артура он так смотрел, что у того даже поджилки затряслись. — Артур, прости, — начал оправдываться Юсуф. — Мы правда не приглашали этого придурка. Он сам притащился. Начал нести тут всякую чушь про… — Мне всё равно, — оборвал Артур. Почему-то ему совсем не хотелось прямо сейчас слышать, что же за чушь нёс этот странный Роберт и почему Имс так на него за это взбеленился. Он повернулся к Имсу и посмотрел ему в глаза — тот выглядел виноватым и очень напряжённым. — Пойдём, тебе нужно поспать, — он ещё раз осмотрелся и принюхался, тут же наморщив нос. — Господи, что за дерьмо вы тут курили? Воняет, как у чёрта в заднице. Лучше проветрите комнату, пока вас обоих из общаги не попёрли. Взяв Имса за куру, Артур вышел с ним в коридор и тихонько прикрыл на ними дверь. — Артур… — Имс, я устал и очень хочу спать. Пойдём домой. До своего этажа шли молча. Артур, было, попытался отпустить ладонь Имса, но тот не позволил, переплёл их пальцы и сжимал так нежно, что у Артура попросту духу не хватило, чтобы воспротивиться. Да и желания тоже, если уж быть до конца честным. Ему почему-то показалось, что что-то странным образом изменилось в отношении Имса. После разговора с этим непонятным парнем он будто стал смотреть на Артура другими глазами. Если раньше Артур лишь иногда замечал в его взгляде редкие всполохи дикого, какого-то совершенно животного огня, то сейчас эти сине-зелёные глаза горели жарким, испепеляющем пламенем. Он заметил это ещё там, в комнате, в тот момент, когда Роберт приблизился к нему. Имс смотрел на Артура, как жаждущий в пустыне смотрит на животворящий оазис. И в то же время было в этом взгляде столько щемящей нежности, что он тут же понял: похоже, они оба пропали окончательно. Артур даже про себя усмехнулся, — Мол была бы счастлива узнать, что нашёлся всё-таки тот самый, чьи прикосновения заставляют его трепетать от удовольствия, под чьим взглядом у Артура плавятся все кости разом, а в животе порхают бабочки. Сейчас, когда он позволил себе наконец поверить в то, что и он тоже может быть любимым и счастливым, Артуру особенно остро не хватало его зеленоглазого ангела. Как же жаль, что ангелы живут на Земле так недолго… В какой-то момент он снова подумал о Роберте, но тут же себя одёрнул. Этот парень почему-то до жути его пугал. Артуру казалось, что есть в этом жутком Роберте что-то такое, от чего он сам так долго и старательно пытался себя оградить. Вот только, от чего именно, — он не мог вспомнить, и не хотел. В комнате Имс тут же скинул с себя всю свою одежду и всё так же молча протопал в душ. Артур тоскливо залюбовался подтянутым задом, прикрытым только тонкой тканью боксеров. Об этой заднице, если не он сам, то, наверняка, кто-нибудь другой однажды сложит поэму или изобразит её на громадном холсте. За Имсом закрылась дверь, и Артур почти сразу услышал звук льющейся воды. Он обречённо вздохнул, разделся до трусов и залез под одеяло, не заморачиваясь на то, чтобы натянуть пижаму. Мысль о том, что кто-то другой напишет картину с задницей Имса или сочинит о ней оду, отчего-то не радовала. Если бы только Артур не был таким зажатым долбоящером… Правильно тогда обозвал его этот придурок Роберт. Кто же он ещё, как не тот самый долбоящер? Уже три месяца он пускает слюни на Имса, скоро весь кампус ими затопит. И никак не может заставить себя вынуть из собственной жопы свой язык. Вот когда нужно за что-то проесть плешь в светлой британской головушке своего соседа, так это пожалуйста. Тут Артур становится настоящим оратором, просто образцом красноречия. Он уткнулся носом в подушку и тихонько застонал. Верно говорила Мол: зубки свои нужно использовать по назначению, а не тогда, когда они так и чешутся, чтобы укусить того, в кого ты уже по уши влюблён. Перевернувшись на спину, Артур только теперь удосужился прислушаться. Пока он тут изводил себя рефлексиями, пропустил момент, когда Имс закончил с душем. — Подвинься, пупсик, — заявили ему тоном, не терпящим возражений. Артур открыл глаза и уставился на Имса, как будто у того вдруг неожиданно выросли рожки и в руках образовался адский трезубец. — И не смотри на меня так, больше этот номер не пройдёт, — резко произнёс Имс и скользнул к Артуру под одеяло. Только теперь Артур понял, что его сосед вышел из ванной в чём мать родила, даже полотенцем прикрыться не потрудился. — Имс, блять, что ты… — Заглохни уже, ладно? Помолчи. Думаешь, я слепой? И совсем не замечаю, как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я не вижу? Ты такой наивный ещё, лапушка. Пора это исправить, тебе не кажется? Артур подвинулся и прилип к стене. Ещё совсем немного и такими темпами он вполне бы мог просочиться сквозь неё в соседнюю комнату. Однако у Имса, по всему, имелись на него совсем другие планы. Он обнял Артура за поясницу и по-хозяйски притянул его к себе. — С самой первой минуты хотел это сделать, — прошептал он хрипло и прижался губами к губам Артура. Того тут же словно током прошибло. Имс легонько прикусил его нижнюю губу и оттянул, прошёлся по ней влажным языком. Артур не выдержал и тихо застонал, послушно приоткрыв рот и впуская в него этот наглый, но такой нежный язык. Сперва Имс целовал медленно и осторожно, будто боялся спугнуть. Гладил при этом Артура по затылку, пропускал с явным наслаждением сквозь пальцы его вьющиеся непослушные волосы, при этом вплотную не прижимался. А у Артура какая-то ломка началась. Вдруг так сильно захотелось, что его стало заметно потряхивать. Он понятия не имел, куда девать свои руки. Цеплялся за крепкие плечи, отвечал на поцелуй, понимая, что делает это совершенно неумело. Даже стыдно как-то стало. Девятнадцатилетний девственник — видали? В наши-то времена свободных нравов. Но Имс, казалось, только сильнее распалялся неопытностью Артура. Становился всё более напористым, рычал в поцелуй, вылизывал его рот с таки упоением, что Артур уже с ума от этого сходил. Было так хорошо и так же катастрофически мало. Но, в то же время, и страшно до чёртиков. А в боксерах уже творилось чёрт знает что. Стояло так, что Артур даже если бы мог сейчас адекватно соображать, точно не припомнил за собой ничего подобного. Яйца сжались и, кажется, вот-вот собирались вполне реально зазвенеть, как грёбаные медные колокольчики. Только бы этот невыносимый болтун ничего сейчас не говорил. Чёрт… Или наоборот — пускай скажет наконец, что ему нужно делать. Артур готов был уже завыть от смущения и дикого желания, которое категорически не могло найти выход в одних только поцелуях. Артур на самом деле хотел Имса, очень сильно, до цветных пятен перед глазами, до горячечной дрожи хотел ощутить всем телом его жаркие ласки. Но стоило только руке Имса скользнуть по его животу и приблизиться к резинке трусов, как на Артура вдруг словно накинули мешок и стали поливать голову ледяной водой. Его затрясло, руки и ноги разом онемели и стало решительно невозможно вздохнуть. Такая накатила паника, что впору было орать в голос, вот только голосовые связки будто утратили эластичность. Артур крепко зажмурился, заскулил и стал вырываться, пытаясь сбросить с себя чужие руки, как маленький зверёк, пойманный умелым охотником в силки. — Артур… Артур, успокойся. Тише… Тише, малыш, это я. Это просто я… Имс вытянул руку назад и включил настольную лампу. — Лапушка, открой глаза. Пожалуйста, — взмолился он. В его осипшем голосе было столько боли и отчаянья, что Артура как-то вдруг резко отпустило. Паника схлынула и стала медленно отползать, как вечерний отлив, оставляя после себя только противную горечь и сосущую пустоту за грудиной. Хотелось плакать, просить прощения, хотя Артур пока ещё туго соображал и толком не в состоянии был даже разобраться, за что именно. — Имс… Имс, я… — Всё хорошо, Артур. Просто посмотри на меня, слышишь? Посмотри. Это я. Вот, чувствуешь? — Имс осторожно прижал ладонь к Артуровой щеке. — Ты же помнишь мои руки, правда? Не можешь не помнить. Я вечно их распускаю по чём зря, — он нервозно и горько усмехнулся, погладил большим пальцем подбородок Артура. Артур судорожно всхлипнул и прильнул щекой плотнее к тёплой ладони, потёрся о сухую, чуть шероховатую кожу. Казалось, он давно запомнил на этой руке каждый её отпечаток, самый маленький шрам… Он был, на самом деле был у Имса на большом пальце. Кажется, это был кухонный нож, или канцелярский, сейчас Артур никак не мог припомнить точно. Мысли путались, скакали беспорядочно, наталкиваясь друг на друга и разбегаясь в разные стороны, как перепуганные мыши. А ведь Имс ему рассказывал. Точно рассказывал. Чёрт… Этот невозможный балабол давно уже всю свою подноготную Артуру выложил. И Артур всегда его слушал. Даже в те моменты, когда старательно делал вид, что жутко занят. Слышал и запоминал каждое слово. Впитывал его и пропускал через себя, бережно откладывая в памяти, как нечто самое важное, что только могло быть в его нынешней никчёмной жизни. Он шумно и длинно выдохнул, и открыл глаза. Правда сразу посмотреть в лицо Имсу не решился, было ужасно стыдно. Взяв руками его ладонь, Артур взглянул на шрам, провёл по нему подушечкой большого пальца. — Канцелярский нож, верно? Ты порезался в гараже у отца. Тебе было двенадцать. Порез оказался очень глубоким, пришлось наложить швы. — Ты правда слушал мою болтовню? Имс смущённо засмеялся. Артур отпустил его руку и коснулся пальцами слегка колючей щеки, провёл ими по приоткрытым губам. — Всё до последнего слова, — прошептал он. — Я столько всего о тебе знаю, и это действительно для меня важно. А тебе приходится узнавать обо мне от таких, как Роберт. — Так ты узнал его? — Не совсем… Я вспомнил, что это парень из моего города. Мы какое-то время вместе учились в старшей школе. Роберт старше меня на два года. Я понятия не имел, что он тоже учится в Калифорнийском. И не знаю, почему… что именно я о нём забыл. В моей жизни произошло кое-что… плохое. Я хорошо помню, что было за день до этого. Помню, что было после. Но тот самый вечер, когда всё случилось, не помню совсем. Доктора говорят, это последствия сильного удара и стресса, и память постепенно вернётся. Только я почему-то не уверен, хочу ли о чём-то вспоминать. Имс потянулся к Артурову уху и, скользнув за него пальцами, нежно прикоснулся к тонкому шраму. — Всегда хотел узнать, откуда это у тебя. Артур невесело улыбнулся. — Наверное, пришло время. Я должен тебе столько историй. Вот только не все они у меня такие светлые и смешные, как у тебя. Но были и такие. Как ни странно. — Малыш, тебе не обязательно… — Имс, помолчи, ладно? Просто послушай. Я правда хочу… Мне нужно рассказать о ней. Ты бы точно понравился Мол. Артур придвинулся в Имсу под бок и положил голову ему на грудь. Рассказывать о Мол оказалось на удивление легко. С каждым следующим словом он всё больше удивлялся, почему раньше этого не сделал. Ведь ему это было так нужно. Ведь он на самом деле давно уверен был, что встретил наконец человека, которому интересно всё, что бы Артур ему ни рассказал. — Так значит, ты ничего не помнишь про аварию? — осторожно уточнил Имс, как только Артура закончил свой рассказ. Артур покачал головой. — Ни про саму аварию, ни весь прошедший день перед тем, как всё случилось. Часто мне снятся разные сны… — он запнулся на секунду, вспомнив про то, сколько ночных истерик пришлось пережить Имсу с ним за эти долгих три месяца. — Иногда это бывает, будто я смотрю на себя со стороны. Я вижу, как меня вытаскивают из покорёженной машины, слышу свой крик, но совсем не узнаю собственный голос. Я не хочу всего этого видеть, но не могу не смотреть. На минуту установилось молчание. Оно не казалось Артуру тяжёлым или напряжённым, наоборот, — молчать с Имсом было на удивление уютно. — Арти, а кто такой Кобб? Артур приподнялся, посмотрел на Имса — его лицо в тусклом свете лампы выглядело таким красивым, что на секунду он залип. Залюбовался. Грустно улыбнувшись, он лёг обратно щекой Имсу на грудь. — Доминик — муж Мол. Они начали встречаться уже далеко после того, как мы с ней познакомились. Поженились не за долго до того, как… — Артур шумно вздохнул. — Когда Мол не стало, я замкнулся в себе. Ни с кем не хотел общаться. Дом часто мне звонил, до сих пор звонит… У меня пока не хватает духу с ним поговорить. А прошёл уже почти год. Имс, что наплёл обо мне Роберт? — Ничего важного, — Имс брезгливо фыркнул. — Просто этот парень больной на голову придурок. — Да. Это точно, — усмехнулся Артур. — Припоминаю его именно таким. Они оба снова замолчали. Артур продолжал лежать на груди у Имса, слушал его дыхание, чувствовал щекой, как быстро колотится сердце за грудиной, и лениво выводил пальцами узоры на чужой пылающей коже. Имс каждый раз тихонько вздрагивал, когда пальцы Артура слишком близко подбирались к животу, когда они поднимались вверх, обводили ореолу затвердевшего соска. Сам ласково гладил горячей ладонью Артура вдоль спины, пересчитывал пальцами торчащие позвонки, зарывался ими в взлохмаченные волосы у Артура на затылке. Артур провёл ладонью вниз, погладил живот, царапнул кожу, стараясь не касаться ещё ниже. Потом приподнял голову и лизнул твёрдый коричневый сосок. Имс задохнулся и завибрировал всем телом, выгибаясь и подставляясь под ласку. — Арти, ты… — Тш-ш… Тише. Я уверен, — прошептал Артур и легонько прикусил торчащий комочек соска. Имс коротко и тихо всхлипнул. — Я хочу тебя, Имс. Очень хочу. Не понимаю, почему вдруг так испугался и запаниковал. Никогда в жизни никого так не хотел, как тебя. Имс накрыл ладонью руку Артура на своём животе и медленно, сантиметр за сантиметром, повёл ей вниз. Артур ощутил пальцами липкий и скользкий след на разгорячённой коже и тут же его ладонь накрыла горячий и твёрдый, как камень, член Имса. — Бля… ма…лыш… — Имс выгнулся и толкнулся бёдрами навстречу ласке. Член в руке у Артура призывно дёрнулся и потёк сильнее. В собственных трусах уже было давно влажно, тонкая ткань насквозь пропиталась проступившей смазкой. Продолжая ласкать подушечкой пальца скользкую крупную головку, Артур стал медленно спускаться по постели, выцеловывая на своём пути каждый миллиметр чистой, ароматной кожи. — Арти… Арти… — Спокойно. Помолчи, я хочу кое-то попробовать, — наконец он полностью спустился, скинув на пол одеяло, и сильнее сжал пальцами чужой возбуждённый член. — Не представляешь, как давно хочу, — прошептал он и с наслаждением взял в рот текущую головку. Имс снова выгнулся и громко застонал. Кажется, остаток ночи соседям предстоит очень весёлый. Так им и надо, — мстительно подумал Артур, вспомнив свою первую ночь в этой комнате. Тогда он ещё даже представить себе не мог, что с ним случится очень скоро. Артур не думал о том, что так быстро позволит себе окончательно и бесповоротно раствориться в другом человеке. Однако сейчас с ним происходило именно это. Имс под его ласками продолжал стонать, цеплялся пальцами за простыни, едва ощутимо подавался бёдрами навстречу, пока Артур неумело елозил губами и языком по его члену. Влажно вылизывал, старался глубже принять в рот, насколько мог — природа не обделила его мальчика и в этом тоже. Сам Артур при этом поскуливал и судорожно тёрся горящим пахом о простыню. Ощущал себя молодым кобелём в пубертатном периоде, но ничего не мог с собой поделать. Отчаянно требовалась немедленная разрядка, иначе яйца грозили лопнуть от напряжения и дичайшего желания кончить. Имс не мог этого не понять. В очередной раз он выгнулся, толкнулся членом Артуру в рот чуть глубже и вцепился в его плечи трясущимися руками. — Лапушка, постой… Так… так не пойдёт. Иди ко мне… — прохрипел он и рывком подтянул Артура себе на грудь. — Давай-ка, снимем эту штуку, сладкий, — шепнул он Артуру в ухо и стал осторожно стягивать с него боксёры. Артур снова ощутил прилив подступающей паники, но на этот раз смог быстро взять себя в руки. Ловким движением он выбрался из трусов, нетерпеливо отпнув их в сторону, и плотно прижался пахом к чужому члену. Он понятия не имел, что они собирались делать, голова категорически отказывалась даже мало-мальски соображать. Но Артуру так сильно нужен был этот контакт, — кожа к коже — что все прочие мысли разом отодвинулись на задний план. — Малыш… можно, я буду сверху? Так будет удобнее. — Да… да… боже, Имс… я сейчас, кажется, взорвусь… Ах-х… Одним быстрым движением Имс перевернулся вместе с Артуром и подмял его под себя. Ощущать на себе тяжесть чужого тела было всё ещё немного страшно, но, в то же время, так волнующе и так сильно это возбуждало, что Артур на секунду даже решил, что позорно кончит, даже не успев ощутить на себе ласки Имса. Но тело, слава богу, не подвело. Имс был нетерпеливым, горячим и очень жадным. Тёрся об Артура всем телом, прижимаясь стояком к его возбуждённому члену, покрывал поцелуями шею, ключицы, плечи. Прикусывал пылающую кожу, вылизывал, оставляя на ней влажные дорожки. Артур под ним стонал, скулил, извивался, стараясь максимально, насколько это вообще возможно, усилить контакт. Сам ласкал Имса, целовал везде, куда только дотянуться мог. От удовольствия и переполняющей его нежности даже слёзы брызнули из глаз. Имс тут же это заметил, замер без движения и уставился на Артура затуманенными, поплывшими от возбуждения глазами, сорвано и шумно выдыхая через рот. — Арти… всё в… — Иди сюда, — прохныкал Артур и резко притянул Имса к себе за шею, стал целовать, прикусывать его губы, во рту хозяйничал языком, будто всю жизнь только и делал, что целовал этот божественный рот, такой до неприличия сексуальный. Имс приподнялся на одной руке, свободную опустил вниз между их влажными от предэякулята животами и сжал пальцами сразу оба текущих члена. Дрочил размашисто, даже моментами грубовато, сам двигал бёдрами, толкаясь в собственную ладонь. Артур, не разрывая поцелуй, надсадно мычал и подмахивал задом, тёрся членом о член и уже ощущал, что вот-вот наконец перевалится через край. — Кончай… сладкий. Не… могу… больше… — Да… я… Имс! Артур заорал так громко, что в любом ином случае стыдно бы стало. Однако Имс вёл себя ничуть не тише. Стонал в голос, дёргался всем телом, заливая горячей спермой Артуров живот. Он впервые в жизни ощущал такой острый и яркий оргазм. С собственной рукой было совсем не то. Тускло и как-то… скучно? Сейчас он будто кончал всем телом. Перед глазами звёзды мелькали. Или это были вовсе не звёзды, а просто чужие потемневшие от страсти глаза, в которых было столько обожания, что Артур наконец не выдержал и всё-таки разрыдался. — Не думал, что… я так плох… в постели… котёночек… — всё ещё задыхаясь пошутил Имс. — Или наоборот.? М? Арти… Артур громко шмыгнул носом и отвернул голову, скрывая слёзы и смущённую улыбку. — Слезь с меня, придурок, раздавишь, — шикнул он и попытался скинуть с себя Имса, но тот и с места не сдвинулся. Распластал Артура под собой, раскинув его руки в стороны и пригвоздив их запястьями к постели. Они оба были в катастрофическом беспорядке. Между прижатыми друг к другу животами неприятно хлюпало. Кажется, они уделали Артуру простынь. Но всё равно ощущать на себе лежащего сверху Имса было так приятно. И временная беспомощность Артура почему-то жутко заводила, что само по себе казалось ему странным. Только он как всегда не мог вспомнить, почему. — После того, как я узнал, как сладко ты стонешь? — тем временем проговорил Имс в ухо Артуру и легонько прикусил мочку. — Теперь уж точно не слезу с тебя, лапуля. Артур сухо сглотнул и тут же ощутил, как член его снова налился кровью и одобрительно дёрнулся на такое скабрезное заявление. Имс посмотрел на него, приподняв бровь, и глумливо разулыбался. — Здесь повторим или лучше в душе? Артур вздохнул и закатил глаза. — Боже… Мой парень — сексуальный маньяк, — картинно простонал он. — О, да, Арти, — осклабился Имс, — ещё какой! Влюблённый по уши сексуальный маньяк. Тут я даже с тобой не спорю. Так что, в душ? — Только если дашь мне на этот раз закончить то, что я начал. — Разумеется, сладенький. В жизни никогда больше не откажу себе в удовольствии трахнуть этот горячий ротик. — Пошляк. — Мой вкусный мальчик… — Озабоченный засранец… — Самый любимый… — Имс… блять… Ах-х… в ду-уш.! — К чёрту душ…***
Оказывается, до встречи с Артуром Имс даже понятия не имел, что значит — на самом деле быть по-настоящему счастливым. Нет, он никогда не страдал от затяжных депрессий, не был каким-нибудь эмоциональным бревном. В его жизни всегда и всё получалось гладко и ровно, даже не смотря на разные мелкие неприятности, в которые, благодаря собственной неугомонной пятой точке, Имс влипал с добросовестным постоянством. Артур, пожалуй, стал самой чудесной и захватывающей «неприятностью» из всех. После той решающей ночи, когда Имс выслушал об Артуре кучу разной грязи от паскудины Фишера, между ним и Артуром всё резко и бесповоротно изменилось. Имс всегда считал себя достаточно прозорливым и неплохо разбирающимся в человеческом дерьме. Роберт, по его мнению, — надо заметить, не только по его, так считало подавляющее большинство окружающих — являлся самым что ни на есть ярчайшим представителем всех людских пороков, какие только можно было бы себе представить. Будь Фишер в тот вечер в трезвом уме, он бы, наверняка, ни за что так не унизился, но трезвым он не был, к счастью или к сожалению, это уж как посмотреть. Он нёс столько всякой пурги, что не касайся она Артура, Имс бы и половины не запомнил. Но все без исключения излияния этого слизняка были о соседе Имса по комнате. О «миловидном и вечно хмуром еврейчике, у которого вместо сердца одна только чёрная бездонная дыра; который не любит и не сможет никогда полюбить в этой жизни никого, кроме себя единственного и неповторимого; который может пойти с тобой на свидание, а потом продинамить в ответственный момент, потому что ему вдруг что-то в тебе не понравилось». Всё это звучало так жалко и гнусно, Роберт при этом весь истекал ядом, плевался словами и Имс бы только над ним поглумился. Но в конце своей гаденькой речи Фишер вдруг не совершил одну ошибку. «Ничего. Этот мелкий гадёныш получил от меня, то, что ему причиталось. То, что он заслужил по праву. И, скажу я тебе, это на самом деле того стоило. До сих пор яйца лопаются при одном только воспоминании. Наш солнышко-Артур оказался таким…» Договорить дальше ему было не суждено. Первый удар Имса пришёлся прямо в этот отвратительно изогнутый в усмешке рот. Дальше пошло как по накатанной. Если бы не хозяева комнаты, в которой они сидели, не исключено, что Имс бы уже сидел в камере предварительного заключения. Он сразу догадался, что этот избалованный социопат сделал когда-то с Артуром что-то гадкое и непростительное. Но позже, когда Артур вошёл в комнату и посмотрел на Роберта так, словно впервые его видел, Имсу стало окончательно не по себе. Он даже сперва решил, что придурок всё ему наврал. И только потом понял, что Артур действительно забыл Роберта. Просто сыграл на руку сильный стресс, а возможно, как выходило из дальнейшей истории, и удар во время аварии. Артур не помнил, что натворил Роберт Фишер, и Имс твёрдо решил, что не станет пытаться докопаться до истины. В их случае любые триггеры, скорее, привели бы Артура к тому, что он снова заперся в себе и, наверняка, оттолкнул бы Имса. Этого Имс допустить не мог. Поэтому он просто оставался рядом, старался всячески оградить Артура от возможных случайных встреч с Фишером. Благо, что последний и сам благоразумно подобных столкновений избегал. Имс оберегал Артура и просто любил его так, как только мог. Душой и телом. В последнем, надо сказать, Артур от него не отставал. Стоило только им оказаться наедине в их комнате, как тот сразу набрасывался на Имса с поцелуями. С Артуром Имс узнал, что заниматься сексом можно и пять, и шесть раз в день. А если этот день выходной, то в принципе и вовсе не обязательно вылезать из-под одеяла. Разве что, только в душ и для того, чтобы прошлёпать к двери, забрать у курьера пиццу. На улице сегодня было прохладно и сыро. На носу были Рождественские праздники, конец декабря в Лос-Анджелесе выдался на редкость дождливым и ветреным. Имс сидел на спинке скамейки в парке за территорией кампуса, натянув на голову капюшон толстовки, курил и листал Инстаграм в Айфоне. Артур сегодня задержался на каком-то очередном элективном курсе, пришёл домой измотавшийся и совершенно без сил. Утром они планировали на вечер поход в ближайший гипермаркет, но как только Имс увидел своё сокровище таким уставшим и совершенно выжатым, категорически заявил, чтобы тот оставался отдыхать. В конце концов, Имс давно уже большой и самостоятельный мальчик. Вполне в состоянии и один пробежаться в магазин. Отправляться в специально отведённые на территории кампуса места для курения не хотелось, поэтому он нашёл тихую скамейку рядом с входом в парк, достаточно скрытую от чужих глаз, чтобы не попасться на глаза вечернему патрулю. Вообще, связавшись с Артуром, Имс постепенно превращался в самого настоящего законопослушного гражданина, даже почти завязал с травкой, за исключением тех редких случаев, когда они вместе делили косячок. Он покончил с сигаретой, убрал в карман Айфон и щелчком отправил окурок в урну рядом со скамейкой. Уже собрался подняться, как перед глазами вдруг резко потемнело. Сильный удар пришёлся прямо по затылку, и Имс сразу отключился.***
— Вébé, ты уверен, что это хорошая идея? — Мол покрепче затянула галстук и поправила воротник белой Артуровой рубашки. — Ты совсем не знаешь этого парня. Слышала, его отец плохо с ним обращался, когда он был ещё подростком. — Боже, Мол, ну в самом деле… Что за бред? — Артур вознёс взгляд к потолку и немного ослабил галстук. Кажется, эта невозможная девчонка решила его придушить. — И причём, вообще, его отец? Я иду на свидание с Робертом. Дети не отвечают за поступки своих родителей. Даже если родители — злобные богатенькие мудаки. — Может, ты и прав. А может нет. Иногда не поймёшь, что творится у человека в голове, пока не столкнёшься с ним нос к носу. Когда нас систематически унижают, мы становимся озлобленными. А нелюбовь родителей нередко приводит к неприятным комплексам. В любом случае, не нравится мне взгляд этого парня. От него словно арктическим холодом веет. — Мол, посмотри сюда, — Артур вздохнул и приподнял лицо девушки за подбородок. Мол слабо улыбнулась. — Это просто свидание, ничего больше. Обещаю, я буду внимателен и осторожен. Окей? Только не волнуйся. — Хорошо. Я постараюсь, — хмуро пообещала Мол. — Но как только соберёшься домой, сразу позвони мне, я сама тебя заберу, ясно? Артур улыбнулся и поцеловал Мол в кончик носа. — Как скажешь, мамуля. Роберт на самом деле сразу казался Артуру немного странным. И на счёт холода, которым от него тянуло, как от стылых ледников, Мол была права. Вот только Артур сам никогда не отличался особой теплотой по отношению к окружающим. К тому же, если принять во внимание тяжёлое детство Роберта, то было совсем не странно, что он не пылал особым доверием к людям. В любом случае, Артуру он нравился. Чувствовалась в юном Фишере какая-то звериная, первобытная сила, которая притягивала его, словно огонь — ночного мотылька. О том, что этот огонь для мотылька может оказаться смертельно опасным, Артур догадался слишком поздно. Он заподозрил неладное почти сразу. В тот момент, когда вместо людного ресторана они с Робертом остановились у ворот его загородного семейного особняка. Но сдавать позиции и включать задний ход было уже поздно да и стыдно, что и говорить. Артур решил, что это просто уговоры Мол так на него подействовали, поэтому он сразу же махнул рукой на все тревожные звоночки, которые так услужливо подкидывало ему разыгравшееся не ко времени воображение. Подумаешь… Что с того, что дом оказался совершенно пуст? В нём не было ни единой души. Их не встречала прислуга, ворота были просто заперты, на них не было никакой охраны. По крайней мере, Артуру показалось, что не было. Время было достаточно позднее, охранник вполне мог сидеть у себя на проходной, прислуга могла отдыхать. Должны же люди, в самом деле, отдыхать? Они смотрели какой-то фильм, Роберт рассказывал Артуру о прелестях студенческой жизни, о том, как здорово вырваться из-под опеки вечно недовольного и злого отца. Артур расслабился и потихоньку потягивал слабоалкогольный коктейль. Роберт пил дорогой бурбон, периодически занюхивая его тонкими белыми дорожками. Разумеется, последнее Артуру не слишком пришлось по вкусу, но он решил просто не зацикливаться на этом. В конце концов, это ведь не конец света, — подумал он, — многие в молодости нюхают кокс. Это ещё не значит, что Роберт — какой-нибудь законченный нарик. К тому же, выходить за него замуж Артуру вовсе не обязательно. Он просто хорошо проводит время в приятной компании. О том, что случилось позже, Артур хотел бы никогда в жизни не вспоминать. Взять и волшебным образом забыть, как дурной и слишком правдоподобный сон. Оказывается, человек под воздействием кокаина может быть очень сильным, даже если внешне и не производит такого впечатления. А может, это и не кокаин был вовсе, кто теперь знает? Последнее, что зареванному Артуру удалось сделать прежде, чем он унёсся прочь из проклятого особняка, — это врезать Роберту по лицу. Не смотря на внешнюю хрупкость, рука у Артура всегда была тяжёлой. Кажется, он даже услышал, как хрустнула челюстная кость Фишера. Дальше, и подавно, всё было как в тумане. Он выбежал через основные ворота, потому что умудрился подсмотреть и запомнить код, когда Роберт набирал его на панели. Слёзы застилали глаза, его всего нещадно колотило. Нет, как ни странно, Роберт его не бил. Ему это было и не нужно. Он просто вдавил Артура мордой в ковёр и пользовал в собственное извращённое удовольствие столько времени, сколько могло понадобиться пьяному и обдолбанному человеку для того, чтобы утолить свои потребности. Артур бежал и бежал, мчался со всех ног, пока не оказался на пустынной трассе. Оттуда он позвонил Мол. Он попросил её приехать одну, без Доминика. Если бы тот узнал о том, что Роберт вытворил с Артуром, — это точно не вылилось бы ни в что хорошее. Артуру хватало и того, что его жизнь уничтожили, кинули под ноги и втоптали в грязь дорогущими оксфордами. Сломать жизнь ещё и этим двоим, единственным на самом деле близким людям Артур не мог. Это сделал за него водитель груженого под завязку Фредлайнера. Мужчина был совершенно трезв. Он просто устал. Дорога была длинной и однообразной, музыка по радио играла скучная и слишком спокойная. И он задремал. Даже сам того не понял. Просто в какой-то момент подвели глаза и он отключился, всего на какие-то несколько секунд, но и их крошечному в сравнении с такой дикой мощью, как многотонный Фредлайнер, Мини-Куперу оказалось более, чем достаточно.***
Артур вскочил с постели, весь мокрый, как портовая мышь. Его бил жуткий озноб, а сильные желудочные спазмы, казалось, грозили прямо сейчас выдавить наружу все внутренности. Едва он успел домчаться до уборной, как его тут же чуть не вывернуло наизнанку. Рвало долго, сплошной водой и желчью. Прошедший день выдался долгим и напряжённым, Артур даже не успел сходить с Имсом на обед. Когда наконец завершилась эта желудочная экзекуция, он подошёл к умывальнику, плеснул в лицо холодной водой и, не испытывая особого желания смотреть на себя в зеркало, почти ползком вернулся на кровать. В комнате, как и на улице за окном, было темно, хоть глаз выколи. Даже фонари на территории кампуса не помогали, настолько густой и какой-то зловещей была эта влажная и липкая темнота. Артур нащупал на столе мобильный и посмотрел на время — было далеко за полночь, а Имс так и не вернулся. Чёрт… Не нужно было отпускать его одного. Ведь мог же он настоять и пойти с ним. А вместо этого остался тут и просто вырубился, и поплатился за собственную глупость и безответственность всем этим дерьмом. Правду говорят: человеческий мозг одна из самых величайших загадок. Прямо сейчас Артуру очень бы хотелось вскрыть себе череп и вытряхнуть оттуда эту грёбаную загадку или, по крайней мере, одну особо мерзкую её часть, которая так долго его не беспокоила, и вдруг с какого-то сраного перепугу решила всплыть, как раздувшийся труп со дна коллектора. Артур откинулся затылком на подушку и сдавленно застонал. Его до сих пор трясло, в груди будто сжимались раскалённые щипцы. В какой-то момент он даже подумал грешным делом, не инфаркт ли его шарахнул, но вовремя откинул эту идиотскую мысль. Сейчас было точно не до ипохондрии, нужно было найти Имса. Артур набрал номер и пока ждал, слушая длинные гудки, забывал дышать. Уже на шестом гудке стало ясно, что Имс не ответит. Тогда он вскочил, быстро влез в кроссовки и, схватив с вешалки куртку, пулей вылетел в коридор. У дверей триста шестой комнаты Артур оказался в считанные минуты. — Артур? — Юсуф возник в дверном проёме, сонный и здорово помятый, в трусах и мятой растянутой футболке. Он отошёл в сторону, пропуская Артура внутрь, и щёлкнул выключателем на стене. — Господи. Что за… Что с тобой? В гроб краше кладут, ей богу. — Имс тебе не звонил? — сразу перешёл к делу Артур, игнорируя озабоченное кудахтанье добродушного индуса. Тот взял со стола мобильный и на всякий случай просмотрел вызовы. Отрицательно покачал головой. — Пару дней его не видел и не слышал. Он ведь теперь у нас чувак почти семейный, — Юсуф улыбнулся и хитро подмигнул Артуру, но, видимо, у того было такое лицо, что парень сразу посерьёзнел. — Вы что, поссорились? — спросил он таким тоном, будто сам не верил в то, что говорил. Артур рухнул на край свободной кровати — Нэш, судя по всему, пребывал в очередном загуле — и уронил голову на руки, зарывшись пальцами в слипшиеся от пота, спутанные волосы. Затараторил себе под нос: — Не ссорились мы. Мы вообще не ссоримся. Он просто вышел купить еды, а я был… чёрт… я так устал. Сам не понял, как меня выстегнуло. Проснулся минут пятнадцать назад, а его ещё нет. Стал звонить. Телефон включён, но он не ответил. — Н-да. На него не похоже, — задумчиво заключил Юсуф и вдруг резко подобрался, стал натягивать джинсы и метаться по комнате в поисках остальной одежды. Артур поднял голову, в груди что-то противно заворочалось и снова стало жечь, как будто на сердце плеснули кислотой. Он поднялся на ноги и застыл, глядя на Юсуфа, продолжая сжимать в руке бесполезный сотовый. — Эй, что… Юсуф, ты что-то знаешь? С ним что-то случилось? Блять, да прекрати мельтешить! Объясни уже… Юсуф обернулся, натягивая мятую толстовку, которую только что выудил из бесконечных недр узкого стенного шкафа, и посмотрел на Артура. Лицо у него было, как у нашкодившего щенка, сходившего в хозяйский тапок. Он явно чувствовал себя в чём-то виноватым. — Артур, ты только не руби сразу… с плеча. Окей? — он попятился к входной двери и тут же принялся обуваться. Артур сжал кулаки, чуть не раздавив в руке тонкий мобильник, и медленно двинулся в сторону Юсуфа. Тот только успел подняться, как тут же был придавлен к двери сильным чужим предплечьем. — Говори. Живо! — рявкнул Артур. Эти чёртовы загадочные друзья — он уже начинал терять всякое терпение. От страха и напряжения его трясло, как грёбаного паралитика в героиновой ломке. — Арти… бля… — сдавленно прохрипел Юсуф. Артур посмотрел в перепуганные чёрные глаза и понял — от того, что он сейчас кого-то придушит, выяснить, что случилось с Имсом точно не станет проще. Пришлось сделать пару глубоких вдохов и выдохов и убрать руку от чужого горла. Юсуф тут же согнулся пополам и зашёлся кашлем, посмотрел на Артура исподлобья. — Тяжёлая у тебя, однако, рука, братишка. — Тяжёлая. И нервы совсем не к чёрту. Поэтому лучше не молчи, а выкладывай давай, что тебе известно. — Да ничего мне и не известно толком, — Юсуф закатил глаза. — Так… догадки. Просто на днях тут случайно услышал из комнаты Фишера его пьяный трёп перед дружками. Эти придурки так нажрались, что даже дверь не потрудились закрыть. Да и не говорил он ничего конкретного. Мы с Нэшем нарочно остановились, послушали. Так, нёс всякую чушь, в адрес Имса что-то мёл. Грозился, что так не оставит и, впрочем… всё. Потом кто-то из его дружков догадался закрыть дверь. Артур пропустил мимо мысль о том, что… какого, интересно, чёрта такой, как Роберт Фишер — богатенький слизняк — вообще живёт в студенческой общаге? Хотя, если хорошо подумать, то, учитывая их отношения с папашей-садистом, тут и удивляться нечему. Сейчас его волновало то, что эта тварь — Фишер — пару дней назад говорил об Имсе, а теперь Имс загадочным образом пропал. — Идём, — кинул он Юсуфу и они вдвоём вышли в тёмный коридор. Комната Роберта была в начале коридора, прямо у лестницы. Они стучали долго, сперва кулаками, потом ногами. Мало ли, вдруг урод обдолбался и не слышит. Артур, если честно, предпочёл бы, чтобы он вообще сдох, захлебнувшись кровавой блевотиной или собственным дерьмом, из которого он состоял весь, с головы до ног. Из соседних комнат стали выглядывать разбуженные студенты. Посыпался отборный мат, среди которого Артуру чудом удалось разобрать, что Фишер ушёл вечером и больше не появлялся. Уточнять, в каком часу это было, Артур уже не видел смысла. Да и горло от гадкого предчувствия так свело, что он какое-то время был не в силах выдавить из себя ни слова. — Артур, — окликнул его Юсуф, когда они уже вместе спускались вниз по лестнице. Артур не ответил, и тот легонько толкнул его под локоть. — Слышишь, не паникуй, мы его найдём. — Как? — спросил Артур. Прозвучало жалко до тошноты. Юсуф задумался на пару секунд. — Стоп. У Имса ведь Айфон, — воскликнул он так, будто этот факт мог им чем-то сейчас действительно помочь. Артур уставился на него непонимающим взглядом. — Имс тут как-то раз мне похвастался… — начал объяснять Юсуф, — что ты разрешил ему установить на ваших мобильных «Локатор»… Артур остановился и досадливо шлёпнул себя по лбу. Вот ведь кретин! Как же он сразу не додумался? Он снова достал мобильный, разблокировал экран и стал лихорадочно открывать приложение. После нескольких нехитрых действий им удалось выяснить, что Айфон Имса находится в парке, вблизи территории кампуса. Это значит, нужно искать его не много не мало в радиусе примерно метров шестидесяти от исходной точки. И ещё, разумеется, не факт, что Имс отыщется вместе с ним. Он ведь мог попросту его потерять. Выронить где-то, пока возвращался из магазина. В такой темноте и в поздний час было бы не удивительно, что его до сих пор никто не нашёл. Однако, Артур вынужден был признать, что других вариантов начать поиск у них на данный момент не было. Мимо дремлющего на посту охранника им удалось проскользнуть незамеченными. Правда Юсуф, благодаря своим обширным габаритам и человеческой неуклюжести, чуть не сорвал всю операцию на корню. Он поскользнулся на не успевшей высохнуть луже, видимо, натёкшей с каких-то припозднившихся гуляк. Артур успел поймать его под локоть и едва удержался на ногах и не рухнул вместе с ним. На улице он тихо выматерился себе под нос, но начинать перепалку с Юсуфом не стал. В конечном итоге, тот и так ему сегодня очень помог. Было бы не лишним и благодарность проявить. До парка добирались почти бегом. Пришлось здорово поднапрячься и перелезть через живую изгородь. Так было гораздо ближе. В итоге, мокрые насквозь, исцарапанные и грязные, они прибыли на приблизительное место, где «Локатор» засёк местонахождения Айфона Имса. Артур достал мобильный, который только чудом не выронил, пока изображал из себя сраного ямакаси, и стал звонить. Телефон нашёлся быстро. Он лежал за спинкой скамейки в глубоком закутке. Там же валялась смятая пачка сигарет, которую Артур видел у Имса прошлым утром. Кто-то наступил на неё, теперь она плавала в луже и совсем раскисла. Они порыскали вокруг скамейки, посветили фонариками на мобильных. Позвали, стараясь поднимать поменьше шума, чтобы не привлечь ненароком уличный патруль. Проблемы с полицией — это последнее, что сейчас нужно было Артуру. Ему вообще мало, что было нужно. Только один Имс, и его нигде не было. Перепуганный и отчаявшийся, совершенно без сил, Артур рухнул на мокрую скамейку и разревелся. Стало вдруг так на всё плевать. Было всё равно, что он — такой весь из себя хмурый и мрачный парень — сидит тут и развозит сопли прямо на глазах у Юсуфа. Артур не обращал внимания на то, что от сырости и ночной прохлады у него онемели пальцы рук и ног. Что одежда его промокла насквозь и он вполне реально рискует завтра слечь в больницу с пневмонией. Насрать было даже на то, что он сегодня вспомнил жуткий и стыдный эпизод из своего прошлого, о котором ему удалось чудесным образом забыть больше, чем на целый год. Хотелось просто сидеть и выть от собственного бессилия и ужаса, и дикого отчаянья. Юсуф несколько минут просто сидел рядом и молчал, не трогая Артура и позволяя ему со слезами выплеснуть хотя бы малую часть напряжения. Потом он увесисто хлопнул его ладонью по спине и поднялся на ноги, протянув ему руку. — Давай, поднимайся, дружище. Нужно продолжать искать. Идти в полицию сейчас пока бессмысленно, только драгоценное время потеряем. Доставай мобильник и пошли. Артур схватился за предложенную ладонь и встал на негнущиеся ноги. Полез, было, в карман за Айфоном, но вдруг передумал. Расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана фонарик Мол. Поболтал его на цепочке и нажал на кнопку — темноту прорезал тонкий луч света. Противная морось, превращающая воздух вокруг в сплошную водянистую взвесь, мешала свету рассеиваться, раскидывая его по сторонам беспорядочными всполохами, однако это было лучше, чем совсем ничего. — Ну что, детка, надеюсь, ты не шутила, когда говорила мне про эту штуку, — проговорил он сам себе. Юсуф только пожал плечами и спрашивать ничего не стал. Они разделились и пошли по разным сторонам тенистой аллеи. Умом Артур понимал, что они оба сейчас серьёзно рисковали. Если им случайно — или не случайно — доведётся наткнуться на Роберта и его прихлебателей, то силы могут оказаться не равны. Юсуф, наверняка, тоже это понимал, но он молчал, а Артуру по большому счёту было похрен. Ему не было страшно за себя, да и за Юсуфа, если уж совсем не врать. Сейчас он в состоянии был думать только о том, чтобы найти Имса живым. Потому что от таких трусливых ублюдочных нариков, как Фишер, ожидать можно было чего угодно. И от этой мысли становилось просто невыносимо. Но это было сейчас только к лучшему. Страх подстёгивал, позволял забыть про лишнюю осторожность, помогал Артуру переставлять ватные ноги, которые он уже едва ли мог ощущать. Он старался идти медленно и освещать по возможности каждый сантиметр пространства вокруг себя. Маленький карманный фонарик, как это ни странно, справлялся с заданной задачей гораздо более эффективно, чем яркий луч от вспышки мобильного. Волосы полностью промокли. Они прилипли ко лбу, и Артур зачесал из пальцами назад. Вода с потяжелевших прядей стекала за шиворот. Впервые он пожалел, что не любит носить куртки и толстовки, где есть капюшон. В парке было темно и тихо, только яркие разноцветные гирлянды, оплетающие деревья и мачты городского освещения, напоминали о том, что в Лос-Анджелесе приближался канун Рождества. Но даже их мерцающего света было не достаточно, чтобы хотя бы немного осветить пространство вокруг. Мешала густая мокрая пелена, которая из простой мороси уже превратилась в самый настоящий плотный туман. Даже учитывая преддверие праздника народу в такую собачью погоду на улицах практически не было. Какому нормальному человеку придёт в голову шляться по паркам под дождём и туманом? Только тому, для кого нет иного выбора. Тому, чья едва успевшая принять нормальный человеческий облик жизнь грозила на глазах развалиться на жалкие безнадёжные куски. Такому, как Артур. Артур обернулся через плечо и выхватил взглядом из темноты и тумана размытые очертания Юсуфа. Когда они найдут Имса, он останется в вечном неоплатном долгу перед этим смешным и добродушным индусом. Да, не «если», а именно «когда». Потому что иначе всё было зря, иначе дальнейшая жизнь для Артура потеряет остатки своего жалкого, призрачного смысла. Он остановился на секунду, чтобы перевести дух, и тряхнул головой, пытаясь разогнать проклятую безнадёгу. Раскисать сейчас не время, он должен собрать уже себя в кучу и двигаться вперёд, пока вообще в состоянии держаться на ногах и мало-мальски нормально соображать. Миновав очередную одинокую пустую скамейку, Артур снова остановился и обвёл лучом света пространство вокруг. На мгновение показалось, что он услышал что-то… Какой-то невнятный шорох. Возможно, это была просто бродячая собака, которой не посчастливилось в такую отвратительную погоду найти для себя подходящего укрытия. Он сделал пару шагов по направлению, откуда, казалось, слышал звук. Снова остановился и прислушался. Шорох повторился, на этот раз сопровождаемый вполне различимым хриплым стоном, больше похожим на рычание. В груди у Артура всё в миг оборвалось и сердце застучало как бешеное. Продолжая светить перед собой, он одним махом перелетел через живую изгородь жасмина и, поскользнувшись на мокрой траве и осыпавшихся шишках кипариса, растянулся плашмя, чуть не расквасив себе физиономию. — Юсуф! Юсу-уф.! — что есть мочи заорал Артур. Подполз к Имсу и, обхватив его голову, уложил её к себе на колени, осветив фонариком бледное и мокрое лицо. Имс зажмурился крепче и болезненно покривился. На нижней губе его запеклась кровь, правую бровь и подбородок рассекали глубокие ссадины, но он был жив. — Спасибо… Мол… я знал… знал… — М-м-м… — Имс! — Артур, что… о, чёрт! Он ведь…? — Юсуф рухнул на колени рядом с ними, угодив прямо в хлюпающую лужу, но, похоже, ему, как и Артур, было уже плевать на всё. — Вы тут… кх… меня, часом, не… хороните? — прохрипел Имс измученным и простуженным голосом. — Малыш, …будь добр, перестань в глаза светить. Это просто… пиздец, как… Ух, вот ведь… суки… Имс закряхтел и с помощью Артура попытался сесть. Со второй попытки ему это удалось. Артур не мог вымолвить ни слова, только продолжал светить, вопреки мольбам избитого Имса, и осматривать его, ощупывать на наличие каких-то серьёзных повреждений. — Приятель, сколько пальцев видишь? — спросил Юсуф и направил в лицо Имсу фонарик от мобильного. — Если не перестанешь совать мне в морду эту хуйню, сейчас ты у меня зубов не досчитаешься, — прорычал Имс, закрываясь ладонью от раздражающего света. Он повернул голову и посмотрел на Артура. — Хреново выглядишь, котёночек. Артур слабо улыбнулся и погладил Имса по затылку. Тот тут же зашипел и резко отпрянул. — Блять, — выругался Артур себе под нос, увидев на пальцах красно-бурые пятна запёкшейся крови. — Рассечено. Возможно, зашить придётся. — Простых скоб хватит, — отмахнулся Имс. — Повезло, что в капюшоне был. Так бы точно черепушку проломили. — Это был Фишер? — спросил Юсуф, помогая Артур поднимать Имса со стылой, сырой травы. — Я не видел… Постойте, что? Причём ту Фишер? Имс повернул голову и удивлённо посмотрел на индуса, потом перевёл взгляд на Артура, но вниманием того неожиданно завладела какая-то блестящая вещица под ногами. Он наклонился и поднял находку. Ей оказались наручные часы в форме щита. Видимо, во время драки сломалось крепление браслета, и некогда счастливый обладатель дорогущих котлов Гамильтон вынужден был с ними расстаться, сам того не ведая. Артур одним лишь чудом не раздавил их, когда перемахнул через живую изгородь. — Не знаю, причём тут Фишер, но точно уже не при своих часах, — процедил сквозь зубы Артур.***
— Спокойно, Имс. Я осторожно, главное — не дёргайся, — мягко попросил Артур. Когда они с Юсуфом привели его обратно в общежитие, уже начало светать. На голову Имса пришлось натянуть мокрый и грязный капюшон. Заспанный с прошедшей ночи пожилой охранник на счастье не стал их останавливать, видимо, сочтя их за перебравших ночных гуляк. Только укоризненно покачал головой, мысленно порицая распущенную современную молодёжь. Они поднялись в комнату, где Артур вместе с Имсом сразу направились в душ. Юсуф в это время отправился к себе — сменить промокшую и грязную одежду на сухую и вообще, привести себя в более-менее божеский вид. Насколько это было возможно при сложившихся обстоятельствах. Но, переодевшись, сразу вернулся обратно, попросив только что вернувшегося полутрезвого Нэша на всякий случай понаблюдать за комнатой Роберта и сообщить им, когда тот соблаговолит вернуться. При этом вкратце обрисовал ситуацию. Нэш без лишних вопросов, как верный сторожевой пёс, обосновался в коридоре, дожидаться возвращения Фишера, а Юсуф вернулся в комнату Артура и Имса. Артур обработал Имсу рану на затылке и наложил стягивающий пластырь, обмотав сверху стерильным бинтом. Юсуф наблюдал за всеми манипуляциями, подавал всё, что просил Артур, и подспудно только диву давался, сколько всякой всячины лежит в бездонном пластиковом контейнере его аптечки. Любой фельдшер со своим чемоданчиком ему и в подмётки не годится. Имс во время всех болезненных процедур продолжал улыбаться, хотя и шипел при этом сквозь зубы. Но смотрел на Артура такими глазами, что Юсуф невольно только умилялся. Похоже, друг на самом деле влип с этим парнем по полной. Сейчас Имс лежал на спине, на кровати Артура, а тот осторожно ощупывал его живот и рёбра, на которых уже буйным цветом расцветали огромные синяки. — Здесь больно? — Ох-х… Пупсик, ты ещё спрашиваешь? Ч-чёрт… везде больно. Имс болезненно поморщился. Артур покачал головой. — Я знаю, что везде. Вижу, — с сочувствием произнёс он. — Но я сейчас не об этом. Выдохни и прислушайся, когда я надавлю. Внутри не болит? Нет жжения или резкой боли? Сейчас. Артур помог Имсу согнуть ноги в коленях и продолжил осторожно ощупывать живот. — Здесь. — Н-нет… — Здесь… — Не… Ох-х, Арти. А ну-ка, ещё вот здесь потрогай, а? — Ясно, — Артур улыбнулся, показав глубокие ямочки на щеках, и смущённо скосился на Юсуфа. — Кажется, всё не так плохо, как я боялся. Не похоже, чтобы был ушиб или повреждения внутренних органов, — он вновь посмотрел на разомлевшего под осторожными прикосновениями Имса. — Но я бы всё равно лучше отвёз тебя в больницу. На всякий случай. Имс только фыркнул, кряхтя, как древний старикан, сел на постели и стал натягивать чистую футболку. — Тогда вам придётся снова меня оглушить, — упёрся он. — По собственной воле в больницу я точно не поеду. Артур вздохнул, но настаивать не стал. Очевидно, дела Имса на самом деле были не так плохи. Да и не впервой, если уж признаться, этому неугомонному оболтусу было ввязываться в драки. Правда, конечно, прежде любые разборки проходили как минимум на равных условиях, а не в таком одностороннем порядке, как случилось этой ночью. Пока от него не требовалась никакая помощь, Юсуф пересел на пустующую кровать Имса и рассеянно теребил часы, найденные Артуром в парке. При этом периодически нетерпеливо поглядывал на дверь. Очень уж хотелось почесать кулаки о чью-то смазливую, лощёную физиономию. И пускай он серьёзно рисковал вылететь за это из студенческой общаги, а то и из универа. Сейчас Юсуфа волновало совсем не это. Наверняка, сказывались ночные переживания — инстинкт самосохранения благополучно дремал. Наконец дверь приоткрылась и в проёме показалась взъерошенная явно после бурной ночи голова Нэша. Он ничего не сказал. Только посмотрела на Юсуфа, потом на Артура и кивнул. Юсуф поднялся с кровати, хлопнув себя по коленям. — Дружище, с тобой тут пока Нэш побудет. Нам с Артуром нужно кое-куда сгонять. Это быстро, обещаю. Даже соскучиться не успеешь. Артур натянул толстовку поверх футболки и молча направился к выходу, стараясь не пересекаться взглядом с Имсом. — Так, стоп. Арти, ну-ка, глянь сюда, — потребовал вслед Имс. Он попытался встать с постели, но рядом с ним с размаху приземлился Нэш. Судя по его улыбке, тот был очень доволен своими достижениями в области слежки. Не зря ведь он готовился в будущем стать юристом. Юсуф посмотрел на Артура, потом на Имса и вышел в коридор. Артур застыл в дверях и обернулся. — Ты не сможешь меня остановить, Имс. — Артур, я не хочу, чтобы ты из-за меня наделал глупостей. — Не из-за тебя. Не только. Ты это знаешь, я уверен. — Арти… — Имс, ничего со мной не случится. Я знаю, что делаю. Просто поверь мне, ладно? Я тебя люблю. Имс не успел ответить, а если что-то и сказал, то они уже этого не слышали. Артур тихо притворил за собой дверь. — Вот. Можешь вернуть их Роберту, — презрительно усмехнулся Юсуф. — Я даже браслет починил. Он протянул Артуру часы. Тот недобро оскалился и посмотрел на Юсуфа, принимая из его рук свою ночную находку. Юсуфа даже передёрнуло от того, каким ледяным спокойствием сверкали эти тёмные глаза. — Обязательно верну. Когда они поднялись наверх, Роберта обнаружили в комнате. Он сидел на краю кровати и что-то судорожно набирал в мобильном. Выглядел заметно потрёпанным и явно недавно отошедшим от наркотического дурмана. Один из его вечных прихлебателей, сосед по комнате, спал, свернувшись на своей кровати. Видно было, что он даже не в состоянии был переодеться. Так и лежал грязным мешком поверх покрывала и заливался громким, раскатистым храпом. — Артур, давненько не виделись, — расплылся в издевательской улыбке Фишер. — Не уж-то, соскучился? Я вот скучал по тебе, солнышко. Ты даже не представляешь, как сильно скучал. Юсуф с опаской посмотрел на Артура и сразу понял, что помахать кулаками сегодня точно не удастся. Сейчас арена будет принадлежать только двоим игрокам. Артур широко улыбнулся, почти ласково — от этого стал выглядеть ещё более жутко — и надел на кисть руки найденные часы на манер кастета. Кажется, кому-то сейчас придётся очень, очень худо, — только и успел подумать Юсуф. В два шага сократив расстояние между собой и Робертом, Артур схватил того за лацканы измятого, мокрого и грязного пиджака и рывком поднял его на ноги. — Ещё как соскучился, Роби. Узнаёшь? — продолжая удерживать в конец растерявшегося Фишера одной рукой, он поднял ладонь с часами и покрутил её перед чужим лицом. — Пришёл вернуть тебе их. И не только. Есть у меня ещё одни должок. — Что ты… — только успел прохрипеть перепуганный Фишер. Его уверенность в собственной безнаказанности таяла на глазах, как сладкая вата на палящем солнце. Первый удар Артура пришёлся Роберту по лицу. Из недавно зажившей и снова рассечённой скулы тут же хлынула кровь. Юсуф опасливо оглянулся и попятился к двери, намереваясь её прикрыть, но у Артура на этот счёт оказалось иное мнение. Он схватил дезориентированного Фишера за шиворот и, распахнув дверь настежь его головой, швырнул его в общий коридор. Воспользовавшись короткой паузой, Роберт попытался ударить Артура в лицо, но промазал и тут же снова схлопотал импровизированным кастетом в нижнюю челюсть, подставил губу. — Что Роби, уже не такой ловкий, а? Это тебе не подкрасться сзади с битой наперевес, — проговорил Артур и, размахнувшись, ударил под дых. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — прохрипел Фишер, согнувшись и сплюнув на пол кровь. — Конечно, понимаешь, — улыбнулся Артур и ударил снова. Роберт упал навзничь и Артур тут же оказался на нём верхом, продолжая наносить чётко выверенные удары. Будто репетировал или как минимум представлял себе этот момент множество раз. Юсуф посмотрел по сторонам — на шум из комнат по вывалились студенты. Послышались одобрительные возгласы. Кое-кто даже тихонько присвистывал и подбадривал Артура словами. Юсуфу происходящее не казалось таким увлекательным, как большинству присутствующих. Он привык видеть Артура совсем другим и только теперь понял, как ошибался в этом парне. Не сказать, чтобы он в нём разочаровался — Роберт уж точно получал по заслугам. Вот только сам Юсуф теперь трижды подумает, прежде чем даже просто пошутить над этим мальчишкой. Представшее перед ним зрелище, на самом деле, выглядело жутко. На тот момент, когда Артур наконец перестал избивать Фишера, физиономия того напоминала отбраковку из фильма ужасов. Однако, на удивление, Роберт не отключился. Он смотрел на Артура заплывающими злыми глазищами и шипел, как ядовитая змея, которой наступили на хвост. — Ты об этом пожалеешь, жалкий гадёныш, — плюнул он, попытавшись скинуть с себя Артура, но тот не позволил. Приподнял его за плечи и ощутимо приложил затылком об пол. — Да ну, — Артур склонил голову на бок и снова улыбнулся. — Ну давай, расскажи, что ты сделаешь? М? Пожалуешься папе? Ректору? В полицию обратишься? — Роберт молчал. Артур склонился над его лицом, не стараясь говорить при этом громко, но в миг притихшая толпа жадно слушала каждое сказанное им слово. — А теперь послушай меня, Роби. Ты ведь парень неглупый, правда? Вот как всё будет. Учитывая твоё пристрастие к крэку, сомневаюсь, что ты готов обратиться в полицию. Поэтому ты пожалуешься в руководство университета. Тебе ведь есть двадцать один, поэтому ректор рассмотрит твоё заявление и даже не потребует присутствие родителей. Бинго! Меня отправят к местному психологу. Миссис Браун. Чудная женщина. Частенько к ней заглядываю, у неё очень вкусные конфетки в вазочке. И удобный такой диванчик. Она поднимет мою медицинскую карту, просто для галочки. Укажет в своём отчёте наличие у меня диагноза ПТСР: тревожные состояния, расстройство сна, приступы гнева, флэш-бэки и прочее. Уверен, ты знаешь, что это такое. Ей придётся направить меня к психиатру. Рассмотрение дела затянется до выяснения состояния моего здоровья и обстоятельств происшествия. Ректор привлечёт возможных свидетелей. Думаешь, тебя тут все любят, Роберт? Я вот не уверен. А твой сосед по комнате ни черта не видел. Слышишь, как храпит? Спасибо кокаину, бухлу и тебе, Роби, за то, что ты его на всё это подсадил. Так вот. Дальше. Психиатр назначит мне обследование. Будет долго и не приятно, не спорю, но по итогу окажется, что официально я не настолько опасен, чтобы отправить меня на принудительное лечение на основании сомнительных аргументов одного единственного студента, которые даже подтвердить некому. Других прецедентов у меня до сих пор не было. Помимо, разве что, краткосрочной потери памяти, опять же, как последствие пережитого стресса. По итогу — твоё заявление останется пылиться в папке, подкреплённое копией к моему личному делу. Возможно, мне вынесут первое предупреждение, так, на всякий случай. Артур поднялся на ноги и, шумно выдохнув, перешагнул через распластавшуюся по полу тушку Фишера. Пошатнувшись, попятился назад. — Однажды я уже забыл тебя, Роби, — произнёс он вдруг охрипшим голосом. — И забуду снова. На этот раз окончательно, — он снял с ладони окровавленные часы и швырнул их растрёпанному Фишеру на грудь. — Пойдём, Юсуф, — уронил он и развернулся в сторону лестницы, где тут же обнаружил застывшего на месте Имса. Тот стоял, облокотившись рукой на стену, с другой стороны стоял Нэш и поддерживал его под локоть. — Уверен, что тебе стоит выбирать архитектуру, пупсик? — с доброй усмешкой сказал Имс. — Из тебя бы прекрасный адвокат вышел. — Скорее уж, прокурор, — угрюмо буркнул Юсуф. Он жутко устал. Теперь можно было бы и поспать, часов пять-шесть… или недель.***
Имс открыл глаза и повернул голову на подушке — наволочка рядом отчётливо хранила запах Артура. Только вот самого Артура рядом с ним в постели не было. С некоторых пор они негласно решили, что им двоим вполне достаточно для сна и одной кровати. Точнее сказать, так решил Артур. Не то чтобы Имс сильно возражал. Сегодня, к примеру, они спали в постели у Имса. Об этом договаривались тоже без слов. Просто перемещались с одного лежбища на другое по мере того, как простыни приходили в негодность и приходилось устраивать внеочередную большую стирку. Постельное бельё у этих двоих в последнее время служило удручающе недолго. Или не удручающе. Как по мнению Имса, так даже наоборот. Он поднял голову, сел на постели, сонно потирая глаза, и широко зевнул. Прислушался. В ванной шумела вода. Арти решил встать пораньше, чтобы всласть поплескаться в душе. Он ведь тот ещё чистюля. Имс свесил с кровати босые ноги, встал и прошлёпал к окну, поднял рулонные жалюзи. В комнату ввалилось мокрое туманное утро. Он снова зевнул и потянулся, тут же поморщившись от неприятной ноющей боли во всём теле. Тихо выругался себе под нос. Жаль, что в то утро он сам был не в состоянии должным образом пообщаться с паскудой Фишером. Нажав кнопку на электрическом чайнике, Имс задрал футболку и почесал живот. На рёбрах, груди, животе, да вообще везде, где только можно, расплывались багрово-чёрные гематомы. Спустя несколько дней местами синяки уже отдавали в зелёный, кое-где даже в прозаично-жёлтый. Имс всегда знал, что на нём всё заживает как на собаке. Шум воды в душевой наконец-то стих. Имс улыбнулся. Весьма своевременно Арти покончил с утренними процедурами. Тут такой утренний стояк пропадает, а он там, понимаешь ли, пёрышки свои решил почистить. Через полминуты Артур нарисовался в дверях ванной с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер. Влажные волосы свисали слипшимися тёмными кудрями, по безволосой, смуглой и крепкой груди то там, то тут стекали одинокие капельки воды, а глаза… О, да, — Имс повернулся к Артуру всем корпусом и довольно заулыбался — эти прищуренные шоколадные глазки так блестели… Этот блеск Имс никогда бы не спутал ни с чем другим. — Развлекался там, котёночек? Он обошёл Артура со спины и, обняв его поперёк живота, прижался пахом к упругой заднице. Стал лениво вылизывать кожу у него за ухом, чуть сдвинув пальцем влажные волосы с тоненького розового шрама. — Доброе утро. Артур откинул голову ему на плечо и протяжно замурчал, пока Имс по-хозяйски лапал его бока, широко оглаживал плоский живот, подбираясь к кромке полотенца. Утро обещало быть действительно добрым. Имс прикусил чистую ароматную кожу на шее Артура и без предупреждения нырнул рукой вниз, сдёрнув полотенце с узких бёдер. — Ух-ты, — сразу задохнулся, обхватив ладонью крепко стоящий член. — Так я правда угадал. Мой пупсик что-то там планировал? Ну-ка, иди к папочке… Сделав несколько плавных движений рукой по члену Артура под его приглушённый стон, Имс попытался потянуть его в сторону постели, но тот вдруг неожиданно упёрся. — Да, планировал, — Артур прогнулся в пояснице и похабно потёрся задницей о выпуклость в пижамных штанах Имса. Стоящий член радостно отозвался и дёрнулся, пачкая штаны первой каплей предэякулята. — Но на этот раз это будет кое-что особенное, — тем временем продолжил Артур и, заведя руки за спину, стал стягивать с Имса штаны, осторожно оттянув резинку. — Даже так. Очень завлекательно звучит. Решил как-то поэкспериментировать, лапушка? — Решил, что хватит уже с нас друг о дружку тереться. Пора по серьёзному, по взрослому, как думаешь? Имс выпрямился, прекратил ласки да так и застыл позади Артура со спущенными вниз штанами. Артур обернулся через плечо и задрал бровь. — Так и будешь там стоять? Или, может, уже разденешься и трахнешь меня наконец? А то я могу вернуться в душ и сам… — В постель, котёночек. Живо! — скомандовал Имс в миг севшим от возбуждения голосом, быстро выдрался из футболки, даже на боль внимания не обратил, и, перешагнув через пижамные штаны, толкнул Артура на расправленную кровать. Артур повалился навзничь и тихо засмеялся, облизал губы. В любое другое время Имс бы непременно залюбовался очаровательными ямочками на его щеках, припухшими от желания губами. Однако прямо сейчас его интересовала кое-какая другая часть Артурова тела. Без лишнего промедления он влез на Артура, придавив его к постели своим телом, и опустил руку вниз, не отрываясь глядя в тёмные возбуждённые глаза и нагло щупая между ягодиц. Там оказалось влажно и скользко — Артур явно воспользовался смазкой. Имс протолкнул внутрь один палец, и тот вошёл без труда. — Арти, ты меня с ума сведёшь… — жарко прошептал он и стал выцеловывать шею Артура, спустился на грудь, прикусил коричневый сосок. Артур вскинулся и застонал. — Мой первый… и единственный опыт был… не самым… — Молчи, ладно? — яростно перебил Имс, посмотрел на Артура. — Просто молчи, Артур. Я не он. Я никогда не сделаю тебе больно, слышишь меня? — Я знаю. Имс, я хочу тебя. Только тебя… — Артур обхватил лежащего на нём Имса ногами и потёрся животом о его горячий, подрагивающий живот. — Я всё вспомнил и теперь хочу… забыть. Имс… помоги мне забыть.! Их члены, зажатые между телами, плотно и уже так привычно прилегали друг к другу, что Имс в очередной раз задохнулся. От желания, страсти и нестерпимой нежности к своему поломанному мальчишке. Которого он — Имс — должен, просто обязан собрать, починить, сшить шёлковыми нитками. Так, чтобы навсегда, чтобы не больно. А заодно, может, и пришить его намертво к себе, чтобы не посмел даже на минуту выпасть из поля его зрения. — Я здесь, Арти, здесь, с тобой. Я люблю тебя… С первого дня люблю. Имс ещё раз на всякий случай проверил, теперь уже двумя пальцами. Артур был совсем неопытным, Имс не хотел причинить ему боль. Только не Артуру и только не так. Два пальца вошли хорошо, и три. Имс зажмурился от удовольствия — такой Артур внутри был гладенький и нежный… И такой правильный. Артур вскрикнул, широко раскрыл глаза и громко застонал, когда Имс удачно надавил на нужное местечко. Имс вынул пальцы и посмотрел Артуру в глаза. — Готов? Артур нетерпеливо и не слишком добро зарычал. — М-м-м… Имс, я сейчас тебя прибью! Конечно, я готов! У меня уже весь мозг в яйца стёк. Я всё утро пальцами в душе себя трахал, только чтобы… Ох-х, блять… И-имс… — Тихо… Тихо, лапушка. Не… зажимайся. Я же… блять, я же кончу так сейчас… — Чёрт… в кого у тебя… хрен такой здоровый? Ах-х… Двигайся уже! И Имс стал двигаться. Боже! Да он бы сейчас и не смог не двигаться, даже если бы захотел. Даже если бы к его затылку пистолет приставили. Артур внутри такой горячий, и тесный, и словно бы заточенный специально под него, под Имса. У него перед глазами плыло, так хорошо было. И ничего не болело больше, только ныли и поджимались яйца, только в груди так тесно было, что хотелось не просто стонать, а орать. Орать на всю общагу о том, как ему охуенно с Артуром, о том, как он, чёрт возьми, сильно влюблён. Как он любит… И… — Да! Ещё… Ещё.! Имс! Вот… та-ак! Артур требовал ещё, кусался, целовался. Орал каждый раз, когда Имс удачно проезжал членом по простате. И Имс чувствовал, что его ведёт безбожно. По спине волнами мурашки неслись, пот такой прошибал, что капало со лба, с кончика носа, и волосы все взмокли. И казалось, даже если бы Артур просто сидел сейчас перед ним, дрочил и вот так кричал… Да, чёрт — хоть бы вообще он ни к себе, ни к Имсу не прикасался, хоть бы Имс даже ослеп вовсе. Главное было только слышать… Слышать, как стонет его Артур, и он бы легко мог только от этого кончить. — Говори… говори, малыш… Господи, как же… сладко ты поёшь… Скажи, как ты хочешь, Арти… Имс продолжал пялить Артура так, будто не в первый раз. Будто они постоянно, каждый божий день только этим тут и занимались, что трахали друг друга в задницы. О, боже, да! Имс никогда ещё не пробовал быть принимающей стороной, но вдруг понял, что до боли в заднице хочет, чтобы Артур его трахнул. Тот снова выгнулся под ним, возбуждённый член, зажатый между двумя распалёнными телами, тёк так сильно, что у Имса уже весь живот был в смазке Артура. — Хочу… чтобы ты любил… меня, — жарко и громко застонал Артур. — Сдохнуть под тобой… хочу. Чтобы ты… кончал и… кончал у меня… в заднице. Имс… кончи для меня, а? — Блять… Артур! Оргазм Имса был похож на настоящий взрыв мозга. Голову сперва сдавило, как будто стальной обруч на ней затянули, а потом вдруг резко отпустило. Ощущение было, что весь мозг на самом деле исчез из черепной коробки и устремился прямиком в пах. Низ живота весь свело таким спазмом, что наслаждение почти граничило с болью. Имс взвыл громко и протяжно — услышал, наверняка, весь кампус. Здорово, что большинство соседей разъехались по домам на праздники. Хотя на самом деле Имса это совсем не волновало. Его внимание сейчас даже к собственному оргазму было привлечено лишь частично. Основной долей завладел Артур. Он выгибался и кричал, член его дёргался и выталкивал сперму, как какой-то брандспойт. И такое лицо у него было… Имс в жизни ничего прекраснее не видел. — С Рождеством, — прошептал Артур, когда наконец они немного отдышались. Имс неохотно скатился с него и растянулся на постели у него под боком. — Точно… совсем забыл. И тебя с Рождеством, котёночек, — он притянул Артура за шею и коснулся губами его влажного виска. — Мне очень понравился твой подарок, между прочем. Имс немного отстранился, посмотрел Артуру в лицо и игриво подвигал бровями. Тот тут же опустил глаза, разулыбался зарделся щеками и кончиками торчащих ушей. — Арти, неужели? — засмеялся Имс. — Ты только что тут такие вещи мне говорил, что я запросто мог бы только от этого обкончаться. Не говоря уж обо всё остальном… Ты правда всё ещё меня стесняешься? — Я не стесняюсь, — нахмурился Артур. — А вот и да. — Вот и нет. — Я же вижу. И не спорь. И, кстати, у меня тоже есть для тебя подарок. — Вот как? — Артур резко перестал краснеть, приподнялся на локте и устроился руками и подбородком у Имса на груди. Имс слегка поморщился — теперь, когда адреналин и остальной взрывной коктейль из гормонов немного схлынули, тело снова начинало понемногу ныть. — Я заметил среди твоих документов загранпаспорт, — начал Имс. Даже сам немного смутился и опустил глаза. — Я рассказал о тебе родителям. О нас… Они купили нам два билета до Лондона. Вылетаем послезавтра. Имс посмотрел на Артура — глаза у того комично расширились и он уставился куда-то, внутрь себя. — Ого… — Малыш, не волнуйся так, — сразу забеспокоился Имс. — Мои предки англичане. Последнее, что их может удивить, это то, что мальчик может спать в одной кроватке с мальчиком. Арти, ну правда… — Имс, я так тебя люблю… — Правда? И ты не сердишься, что я не посоветовался… Договорить Имс не успел. Артур подтянулся и впечатался ему в губы поцелуем.***
Артур нервничал. Уже битый час он мерил шагами комнату, мельтеша у Имса перед глазами. Тот сидел на кровати, опершись спиной на стену с ноутбуком на коленях, шерстил интернет в поисках фильма, подходящего под романтическую тематику Рождества. И периодически наблюдал, как Артур ходит взад-вперёд, то присаживается на край кровати, то снова вскакивает и постоянно сверяет время в мобильном. Имс решил, что не станет ничего спрашивать. Если Артур захочет, то сам всё ему расскажет. Наконец, ближе к одиннадцати утра, Артур сел рядом с Имсом, стёр со лба проступивший пот и снова взял в руки Айфон. — В Принстоне уже восемь, — констатировал Артур для самого себя и решительно стал набирать номер. Абонент ответил почти сразу. — Привет, Доминик, это Артур. С Рождеством тебя. Да, спасибо, я в порядке, — голос его дрожал, как и губы. Артур отвернулся и тихонько шмыгнул носом. — Нет, Дом, не плачу. Просто рад снова тебя слышать.