Осень

Бесцельное шатание по двору удовольствие не доставляло, отвратительный холод болезненно щипал щеки и кусал за уши, норовя проникнуть под одежду. Приятелей он не нашел на озере. Там, где они могли бы гулять их тоже, не было, да и уже начинало темнеть, наверное, стоило идти обратно, скорее всего те давно вернулись, пока он отмораживается. Только вот две рабочие машины примелькавшиеся возле ворот детдома, все никак не отпускали внимание мальчика и останавливали от возвращения в тепло и какой-никакой уют. — Ладно… — поддавшись на собственные уговоры внутреннего Я, мальчишка быстро побежал к воротам. Обещая самому себе, что только посмотрит. Вокруг никого не было, все были или в лесу, или на льду, или терпели ужасы ремонта, и его проявленный интерес вряд ли останется кем-то замечен. Сквозь мутные стекла уазика на заднем сидении виднелось большое скопление сложенных кейсов с инструментами. Лениво побродив в паре метров от машин, убедился — поблизости никого. Стукнул ногой по колесу, собираясь сразу же убежать. Но машина не подала никакого звука. — Хм… — повезло, кажется, сигнализации не было, или на таком морозе сбоит… Для верности он еще раз ударил сильнее, результат остался прежним. — Чудесно… — лицо озарила самодовольная ухмылка, уж тут точно будет чем поживиться, а может и паяльник Сергею найдет. Да и вообще, кто додумался оставлять машины без сигнализации в таком месте, но хорошенько поразмыслив мальчик решил, что скорее всего такой наглости от обитателей данного заведения никто не ожидал. Но в любом случае сами виноваты, не ожидали значит он понаглеет и всё-таки возьмет всё, что ему нужно. *** Завесив плотную тряпку, которая давно использовалась вместо штор и полностью скрывала их присутствие, не пропуская на улицу даже малюсенький лучик света, дети зажгли пару свечей и уже около двух часов занималась нарезкой веток. Молча. В помещении было холодно, но десяток составленных в кучку свечек, позволял не только не околеть окончательно, но даже немного раздеться. Сергей чувствовал настроение подруги и пытался лишний раз ту не трогать, только делая, что скажет. Марго тем временем продолжала накручивать себя произошедшей ситуацией, да и своим общим самочувствием. «Тот бы точно что-то сделал, а этот…» — погруженная в мысли она перевела взгляд на приятеля, который вопросительно посмотрел, а потом максимально мило улыбнулся и продолжил сгибать ветки, — «Это», — светлые брови нахмурились, Сергея сейчас даже мужским полом не хотелось называть, так подружка… Вон венки вместе поплести, да посплетничать. — Как же бесишь! Ты вообще что-нибудь умеешь кроме как улыбаться?! Мальчик вопросительно поднял голову, не понимая сейчас-то за что на него злятся, он же помогает. Подруга, раздраженно выхватила ветку, зажатую в его руках и с силой замахнувшись, хотела шлепнуть того по колену, но отскочившая колючая лапка, растопыренным концом с силой саданула по лицу, сразу же вызывая ужасно болезненное, неприятное жжение возле брови. — Ай… — выронив из рук венок, Разумовский озадачено прижал ладонь к глазу, — Ты что делаешь? *** Скрепка выскользнула из посиневших рук. Подобрав ее, Влад недовольно стал гнуть, но та снова выпала и снова, и снова. Было слишком холодно и трясущиеся руки не помогали в ответственном занятии, еще раз попробовав сковырнуть замок и потеряв свое орудие где-то в снегу, он раздосадовано сплюнул, но слюна на морозе быстро загустев, плюхнулась на губу и расползлась по коже неприятной каплей. — Класс… — раздраженно вытершись, пришлось пренебречь своими принципами не носить дурацкую шапку, и вернуться в комнату дабы одолжить у брата его шарф, шапку и варежки. Друзей в комнате все так же не было, ну раз не у кого взять придется брать самому. Пока он рылся в вещах младшего на глаза попалась блестящая ракушка Марго, которую девочка все еще трепетно берегла, надеясь, когда-нибудь повесить в качестве кулона. Как он и думал, ракушка была ненастоящей, а сделанная из какого-то тяжелого материала и наверняка когда-то была частью чего-то. — Может цепочку ей подарить… — подумав в слух, он попытался вспомнить, когда у нее день рождения — Август… Сентябрь… Хм… В этом месте все праздники были настолько условными, что «особенные дни» были особенными только в свидетельстве о рождении, и мальчики сами забывали про собственный день рождение, даже не думая его как-то отличать от остальных серых будней. Впрочем, если что-то попадется на глаза, можно обойтись и без каких-то памятных дат. Запасной комплект утепляющих вещей нашелся довольно быстро — абсолютно глупый комплект, абсолютно глупого вырвиглазного цвета, почему Сергею так нравился этот фиолетовый, Влад категорически отказывался понимать. Да и вообще в гардеробе близнеца все чаще стали появляться какие-то уж слишком яркие вещи, которые, по его мнению, сочетались между собой не сильнее, чем молоко с селёдкой. Он только сдержанно намекал брату на его схожесть с попугаем, надеясь, что вкус у того всё-таки появится.  — Ужас… — скривившись выуженной добычи, он с презрением осмотрел кислотно-розовую снежинку, вышитую на варежке. В этом даже перед зеркалом стыдно появляться, не то что куда-то выходить. Закинув утепление в свой рюкзак, он постеснялся в таком обмундирование идти по всему детдому, и решил — будет пользоваться им только по мере необходимости, вышел обратно во двор. Окончательно стемнело, было около пяти или шести вечера, небо было затянуто тяжелыми тучами, из которых неспеша сыпались пушистые хлопья снега. Сегодня обещали сильный снегопад и вот похоже он начинался, обрывая и без того короткий световой день. *** — Ой… — девочка испугано ойкнула, только теперь поняв, что сделала, но все так же не находила логики в своей злости и не сдержанности, — Прости пожалуйста, — глядя как мальчик держится за лицо и не поднимает на нее глаз, неловко попыталась ухватить того за руку, — Я не хотела… Прости, прости! Пожалуйста извини… Я просто… Я не знаю… — на глаза стали накатываться слезы. Благо ветка лишь чуть оцарапала кожу, но само действие могло оставить плохие последствия, очень плохие. О которых она только сейчас задумалась, когда пелена непонятной злости, наконец, схлынула. Протянутая ладонь попыталась мягко убрать руку Разумовского, чтобы рассмотреть ущерб и успокоить обоих. Но тот с неожиданной силой перехватил ее, до боли, до синяка сжимая запястье, девочка замерла. Слезы и без этого накатившиеся на глаза, теперь неловкими каплями поползли по щекам. Она действительно не хотела, просто пыталась вывести того на какие-нибудь эмоции, кроме натянутой улыбки. Зачем ей это было? Она тоже не понимала. Может хотела чувствовать, что рядом находится кто-то сильнее ее, может нужно было чтобы мальчик пожалел или наоборот накричал, приводя ее в чувства, может еще что-то… Но не просто сидел и плел венки! Сергей, всё-таки поднял на нее взгляд. В помещении повисла могильная тишина. Ледяные безумно холодные глаза, не были глазами ее друга — прожигающие насквозь, даже Влад не мог похвастаться таким взглядом в своем самом отвратном настроении, приятельница сглотнула. Слезы продолжали течь, а в горле образовался предательский комок, не дающий нормально вздохнуть. Но ничего не происходило и вот теперь стало действительно страшно, будто какая-то театральная ширма случайно упала во время выступления, и она стала невольным зрителем закулисья. А теперь не знает, что будет дальше. Девочка слегка пошатнулась, внутри все сжалось и не от страха за свое действие, а уже в ужасе от того, кто стоит перед ней. — Что. Я. Делаю. Не так? — спустя мучительно долгие пару минут раздался невероятно ледяной, холодный голос, чеканящий каждое слово, от которого по коже разбежались мурашки. В любой другой ситуации говорящие ей, нет, кричащие: беги, беги так быстро, как только можешь! — Я не помогаю тебе? Я не поддерживаю тебя? Не гуляю с тобой? — не отводя взгляда, он сильнее сдавил ее руку, но та даже не пыталась ее вырвать, — Тебе так нравится, как ведет себя Влад? А то, как унижает тебя, оскорбляет. Тоже нравится? — он слегка усмехнулся, неприятной гнетущей ухмылкой, — Или ты думаешь — он просто так шутит? Марго не знала, что ответить, только как-то сжавшись чувствовала себя совсем маленькой и беззащитной, тихо всхлипывала мысленно коря себя за то, что сама устроила эту ситуацию. Чего ей не сиделось ровно, все же хорошо было, а теперь что? — Так вот, — не дожидаясь ответа, мальчик продолжил, — Ему плевать на всех и вся кроме Меня! А ты не больше, чем собачонка, которую Я ему притащил, и бросит он тебя в любой момент, когда надоешь. — не часто Сергей чувствовал себя настолько злым, но сейчас смесь непонимание его вины и агрессивности девочки, вызвала внутри что-то безумное, и лучше бы в этот момент ему захотелось раскричаться, но стало, наоборот, как-то пусто и слишком спокойно. — Да и общается с тобой, только пока Я этого хочу. Он медленно разжал ее руку, отворачиваясь. — Надеюсь, ты это осознаешь? — девочка не прекращала всхлипывать, а Сергей, прикрыв глаза глубоко вздохнул. Близнец надеялся, что такого больше никогда не повторится, внутри было слишком пугающее в своей злобе спокойствие, после чего снова улыбнулся свой привычной улыбкой и поднял упавший венок.  — Я думаю нам больше не придется в такие ситуации попадать? — обычная мягкая интонация, добрая и даже ласковая. Слишком резкий переход, девочка даже не сразу поняла, что это продолжение диалога. Марго медленно и неуверенно кивнула, после чего устало села на парту. Все разом стало как-то слишком сложно. Очень неприятно было узнать такую свою ценность, а точнее ее полное отсутствие. Может всё-таки сгоряча сказал и на самом деле все не так… Да и что это вообще было? И как теперь к Сергею относиться, сейчас эта милая улыбка больше пугала, чем успокаивала. Слишком много вопросов, которые не должны были возникать, если бы она сама все не портила. Хотела посмотреть, как он злится — посмотрела, больше в таких экспериментах, она точно участвовать не хочет. Тихонько всхлипывая, взяла одну из веточек. Было бы все равно, если бы это сказал Влад, это в его стиле. Да и то, что тот общается только пока этого хочет младший, сомнений не вызывало. Находясь в тревожных раздумьях, Марго не прекращала винить себя в этой ситуации, только надеялась, что Сережа успокоится и забудет. — Ты… Ты, не скажешь Владу? — она жалобно на него посмотрела, тот уже со своим обычным и ничем непримечательным видом, занимался рассматриванием шишки. — Не скажу. Ее все еще немного потряхивало. — Прости пожалуйста… Я тебя… — она сглотнула, икнув от слез, — Ты мне правда очень дорог, я не хотела… Тот ничего не ответил только с деланым интересом продолжал рассматривать шишку. *** Недолго наворачивая круги вокруг уазика, это за последние пару часов уже стало каким-то ритуалом, в очередной раз убедился, как и прошлые разы — его никто не видит. И теперь, мальчик без особого труда, нагло влез в кабину — ловко вскрыв несложный замок. Быстро скользнул на задние сидение, заваленное разным инструментом. Как же хорошо, что дни короткие и на улице непроглядная темень, только окна освещали небольшие клочки земли, но досюда свет почти не доходил, а фонари через один горевшие возле дороги и подавно не могли осветить машины. Влад, пригибаясь так, чтобы его нельзя было увидеть, довольный собой стал перерывать инструменты, прекрасна зная — что-нибудь нужное здесь точно будет, а если нет, то есть еще один УАЗ. Он возился уже довольно долго, потихоньку разочаровываясь, ничего, что ему понравилось или было бы нужно под руку не попадалось, когда на полу обнаружился какой-то кожаный сверток, мальчик без особого интереса его развернул. — Опаньки… — глаза зажглись ликующим азартом, внутри находились замочные отмычки, весьма увесистые не из дешевого метала, настоящий клад для человека уже виртуозно научившегося справлятся скрепками. — Ахренеть повезло… Быстро свернув чехол обратно в трубочку, он закинул сверток себе в рюкзак, намереваясь продолжить поиски, но тут до слуха донеслись приближающиеся мужские голоса. Влад, сжавшись, тихонько подполз к окну выглядывая так, чтобы с улицы не было заметно. К машине возвращались рабочие. Сколько же времени он потратил, копаясь в этом барахле? Вот сейчас его как раз и не хватило бы чтобы выбраться незамеченным, даже пытаться смысла не было. Не придумав ничего лучше, мальчик быстро лег на пол скинув на себя кейсы с инструментами. Он аккурат помещался между сидениями, а темнота должна была полностью скрыть вторженца. Мужчины, громко разговаривая, что-то кинули в багажник, после чего сели на переднее сидение. Сейчас близнец был готов разом молиться всем известным богам, дабы рабочие что-нибудь забыли в детдоме и решили за этим вернуться. Но в ответ на молитвы, один из мастеров глянул на разваленные сзади инструменты, разговор на минуту затих, после чего витиеватый, забористый мат обложил напарника, который не может нормально водить и из-за него такой бардак, напарник не остался без ответа. Переругивания перешли на слишком повышенные тона и длились еще несколько минут, но мужчины были уже слишком уставшие и сошлись на том, что уберут потом, сменили тему. Машина гулко завелась и неспеша выехала за ворота. Мальчик тихо сглотнул, у него точно не было в планах заканчивать день таким образом, старался практически не дышать и тем более не шевелиться. Автомобиль разогнался, мужчины все так же разговаривали и включили громко радио. Можно было немного расслабиться, но теперь стал актуальным вопрос: дальше-то, что делать?