***
Началось всё с фиолетового цвета, а теперь — лак для ногтей. Мидория не особо рассматривал руки других людей, если только с ними не была связана причуда, и он старался не быть жутким из-за этого. (Бакуго и Урарака любому скажут, что это определённо жутко, особенно когда Мидория начинал бормотать). Руки Аоямы не играли никакой роли в его причуде, поэтому Мидория заметил это лишь в обед, когда они все — Мидория, Урарака, Иида, Аояма и Тсую — сидели на улице под деревом. Аояма сделал изящный жест, и его рука сверкнула. Многое в Аояме сверкало, но точно не его руки. — Это лак для ногтей? — спросил Мидория, даже не подумав. Аояма остался в той же позе, лишь повернув голову, чтобы посмотреть на него. Несколько месяцев назад то, как глаза Аоямы впивались в человека, на которого он смотрел, выглядело бы жутко, но сейчас это уже было привычно. — Ну да, — ответил он, — спасибо, что заметил! Он протянул руку, как если бы хвастался обручальным кольцом. Ногти у него были чёрными, но если смотреть под другим углом, они переливались разными цветами от падающего на них света. — Они прекрасны, — сказала Уракака. — Что это за марка? Он был дорогим? — Не могу сказать, — ответил Аояма, всё ещё держа позу. — Это подарок от кое-кого дорогого, и я подумал, что было бы невежливо спрашивать о стоимости. Но я могу поделиться; я предпочитаю прозрачное покрытие, чтобы не отвлекать внимание от моего естественного сияния. Урарака покачала головой. — Нет, я никогда не смогу… — Это не проблема. Может, мы могли бы поменяться цветами на вечер или устроить тематическую ночь? Урарака, кажется, понимала, что проигрывала этот спор. На её лице появилась улыбка. — Было бы весело! Аояма принял другую позу, которая, насколько понял Мидория, выражала его восторг.***
После лака для ногтей — драгоценные камни. Киришима заметил это, пока парни учились под неохотным, напряжённым, вызывающим кошмары руководством Бакуго. Телефон Токоями зажужжал, он поднял трубку, и Киришима увидел заднюю часть чехла его телефона. Раньше чехол Токоями был просто чёрным, по крайней мере, насколько Киришима помнил. Теперь он был по-прежнему чёрным, но уже с небольшим черепом из крошечных красных страз на задней стороне. Он выглядел как что-то из гранжа 90-х, и сразу же понравился Киришиме. Странным образом он напоминал ему о Бакуго. — Чувак, — начал Киришима, отчего Токоями медленно поднял голову. — Этот чехол чертовски мужественный. Где купил? — Чёрт, выглядит круто, — присоединился Каминари, наклоняясь к Токоями, чтобы лучше рассмотреть. — Но это не совсем твой стиль, разве нет? Я не думал, что тебе нравятся всякие блестящие штуковины. Бакуго тоже посмотрел на чехол. Ему явно понравился череп, но он ничего не сказал. — Это была ручная работа, — сказал Токоями, отвечая сначала на вопрос Киришимы. — Я тоже сомневался, но эти искусственные камни не блестят так, как настоящие. И ещё мне очень нравятся черепа. — Мы заметили, — сказал Каминари. Токоями хмыкнул, издав звук, похожий на смешок, и убрал телефон. Бакуго рявкнул, что они тратят его время, и разговор перешёл в другое русло.***
Затем — черепа. Мидория сначала не замечал их, потому что они не слишком выделялись. Он задался вопросом, появились ли они все сразу, или он просто пропустил это. Так или иначе, он продолжал замечать черепа у Аоямы. Во-первых, чехол для телефона. Розовая основа с белым черепом, окружённым пастельно-фиолетовыми цветами. Череп сначала смутил Мидорию, но цветы и цвет идеально подходили Аояме. Да и сам череп скорее выглядел мило, чем страшно. Во-вторых, конфеты, которые Аояма принёс на их занятия: пастельные черепа с клубничным и апельсиновым вкусами. Аояма достал пакет и положил его к другим закускам на полу в комнате Урараки — пакету чипсов от Мидории, батончикам мюсли от Ииды («Я подумал, что мы заслужили угощение после всей этой тяжёлой работы и взял те, что с шоколадной крошкой») и ирискам от Тсую. Конфеты-черепа расхватали в течение первых десяти минут, настолько они были вкусными. После этого Мидория стал замечать черепа повсюду. Тусклый серебристый череп на нагрудном кармане пастельно-жёлтого свитера Аоямы, маленькие бриллиантовые серьги-черепа, чёрный, наполовину смывшийся череп в окружении красных роз и летучих мышей, нарисованный маркером на внутренней стороне предплечья. Однажды, зайдя в его комнату, он увидел по крайней мере два черепа из переливавшихся драгоценных камней красивого фиолетового цвета. Он вспомнил об этом, когда остался наедине с Иидой и Ураракой. — Вы заметили, что Аояма начал любить черепа? — спросил Мидория. Иида нахмурился, смутившись, но Урарака внезапно оживилась. — Да! Тсую сказала мне об этом две недели назад, и теперь я не могу перестать замечать их. Я думала, что схожу с ума, потому что никто больше не говорил об этом. Ты видел маленькую фиолетовую булавку с черепом на его сумке? Мне вообще не нравятся черепа, но тот был такой милый! Иида тщательно обдумал новую информацию. — Может, он пытается сменить образ? Люди часто избегают его из-за манеры поведения. Мидория представил себе Аояму без всего этого блеска. Выглядело странно. Однако он не остановился на одном лишь блеске; теперь вообще остались только черепа. И маркерные рисунки летучих мышей. Он решил свериться с записями о Аояме в блокноте, прежде чем продолжить.***
Позже — летучая мышь. Розовая неоновая лампа в форме летучей мыши. Не живая летучая мышь, что, вообще-то, было бы не таким уж сюрпризом от Токоями. Лампа стояла на комоде и горела всегда, когда Джиро приходила поговорить о домашнем задании, или музыке, или фильмах ужасов. Сама летучая мышь соответствовала всему дизайну комнаты, но именно её цвет и яркость сбивали Джиро с толку. Свечение лампы выглядело жутко, но она, безусловно, была самой яркой вещью в его комнате, с лёгкостью затмевая старые фальшивые свечи на батарейках. И она была розовой — розовой в комнате, где царили кромешная тьма, кровавый красный и железный серый. — Откуда она у тебя? — спросила как-то Джиро, показав на лампу. Они сидели на полу у Токоями с тарелкой попкорна и ноутбуком с очередным хоррором перед собой. Токоями проследил за направлением её пальца. — Нашёл в интернете. Изначально я планировал купить её в красном цвете, но мне сказали, что розовый может успокаивать. Я подумал, что Тени может понравиться слабый розовый цвет, особенно, когда он в гневе. — Хм, — Джиро перевела взгляд с розовой лампы на Токоями, сосредоточившего на поиске кнопки воспроизведения на ноутбуке. — Хм. — У тебя вопрос на уме? — она поняла, что Токоями имел в виду, только потому, что провела с ним очень много времени. — Это просто не похоже на тебя, вот и всё, — объяснила Джиро. — Она не плохая. Просто… отличается. — Отличающийся не значит плохой, разве нет? Она обдумала это. — Зависит от того, насколько отличающийся. — Это отличие вполне положительное. Сейчас я нахожу её скорее подходящей, нежели неподходящей. Скорее, я не думаю, что она не подходила с самого начала, — он улыбнулся, нажал кнопку воспроизведения и утащил миску с попкорном. Джиро забрала её назад.***
Ещё были цветы. После душа по окончании тренировки, Киришима пошёл на кухню, чтобы наполнить бутылку водой, но обнаружил, что раковина уже занята. Токоями аккуратно наполнял стеклянную вазу. Сбоку на стойке лежал небольшой букетик чёрных цветов, при ближайшем рассмотрении оказавшихся тёмного кроваво-красного цвета. Он даже не знал, что из этого больше подходило Токоями. — Ты купил цветы? — спросил Киришима. — Выглядят классно. Токоями даже не вздрогнул. — Они из студенческого сада. Я не собирал их сам, так как распространяю несчастья на все растения, к которым когда-либо прикасался, но однажды вскользь упомянул, что они мне понравились. Я очень удивился, когда мне их подарили. Киришима даже не подумал спросить, кто собрал их для него. Токоями наполнил вазу и отошёл в сторону, а Киришима налил воды в бутылку и ушёл. *** Как только Мидория было подумал, что сюрпризы от Аоямы закончились, всплыла заставка на телефоне. Точнее, заставка на телефоне Аоямы. Мидория не хотел её увидеть, но сейчас он сидел на скамейке рядом с Аоямой, ожидая остальных, чтобы вместе отправиться на пробежку. Аояма включил телефон, чтобы показать что-то Мидории, но вместо этого тот увидел его домашний экран. — Это был Токоями? — спросил Мидория. — Хм? А, да! Довольно милое фото, не находишь? — Аояма снова поднял телефон, чтобы показать её. Токоями и Аояма на фотографии сидели на улице, ещё ближе, чем Мидория и Аояма сейчас, и Аояма наклонялся, чтобы поцеловать клюв Токоями. Мидория не знал, может ли Токоями краснеть под перьями, но похоже, что в тот момент так оно и было. Однако он, кажется, был не против поцелуя. Мидория молча смотрел на фото дольше приличного. — Вы двое… вместе? — наконец нерешительно спросил он. Аояма наклонил голову так, будто ответ был очевиден с самого начала. — Да, уже некоторое время. Ты реально не заметил? Мы не особо скрывали это. Воспоминания и факты замелькали в голове Мидории. Многое вдруг обрело смысл. — Но вы ведь и не говорили об этом? — спросил Мидория, внезапно одолеваемый чувством вины. Неужели он упустил что-то настолько важное? Аояма покачал головой. — Это… личное. Мы обсуждали это и решили, что если вы заметите, то пусть, но устраивать из этого представление мы не будем. Если ты не против, можешь сохранить наш маленький секрет? Ради Фумикаге. — Конечно! Я просто удивлён, вот и всё. Вы двое действительно разные. Но я рад, что вы нашли друг друга! — закивал Мидория. Аояма улыбнулся. — Мы с ним не такие уж и разные. — Как скажешь.