***
Драко ворвался в библиотеку, кипя чистой, неподдельной яростью. Его взгляд замер на Уизли, который расхаживал взад и вперёд, как дикий зверь в клетке. — Как ты смел подумать, что можешь прикоснуться к ней? — сквозь стиснутые зубы прорычал Драко, сверкнув заострившимися клыками. — Ты посмел укусить её! Она должна была стать моей! А ты забрал её и отравил, как змея, которой и являешься! — зарычал Рон в ответ, разминая плечи и шею, готовясь к атаке. Двое альф кружили вокруг друг друга, как хищники, стараясь увидеть слабости противника. Рон двинулся вперёд, как лев, готовый наброситься на свою добычу, уверенный в том, что его масса принесёт ему победу. Драко свернулся подобно змее, готовый нанести удар, хладнокровный и расчётливый, несмотря на переполнявший его гнев. Рон бросился на противника. Малфой наклонился и легко поймал его, перекинув через плечо за спину, вызвав стон у другого альфы. Но Уизли быстро пришёл в себя и опустил плечо, намереваясь ударить им Драко в живот. Он попал прямо в грудину и швырнул Малфоя на книжную полку позади, сбивая тяжёлые тома. Рон на мгновение ухмыльнулся успеху, но улыбка быстро исчезла с его лица: в челюсть прилетел такой сильный левый хук Драко, что Рон понял: она сломана. Атаки Драко стали безжалостны. На Рона обрушивались удар за ударом, вынуждая полностью уйти в защиту. Казалось, Драко поражал его везде и сразу. Малфой дрался, руководствуясь примитивными инстинктами, что делало его смертоносным и непредсказуемым. Рон не мог сравниться с этим альфой, и когда он уже был готов признать поражение, Драко свалился с него с криком боли. Малфой сложился пополам, вцепившись в грудь. Он выл от боли, задыхаясь от нехватки воздуха. Его глаза то расширялись в агонии, то закрывались в попытках облегчить дробящую пульсацию в голове. — Г-г-гермиона… — выдохнул он. Рон приоткрыл один глаз, оценивая окружающую обстановку. Он был счастлив, что его больше не били, но совершенно не доверял этой змее. Возможно, Малфой пытается заставить его ослабить бдительность, чтобы затем убить. Рон не собирался вестись на его трюки. Он поднялся на ноги в тот момент, когда в библиотеку ворвались Гарри, Пэнси, Блейз, Джинни, Тео, Снейп, мадам Помфри и два домашних эльфа. Снейп быстро оглядел помещение и увидел своего крестника, стонущего от боли, и не увидел пару своего крестника. Он так быстро кинулся к Драко, что его мантия взвилась за спиной. — Где она? — требовательно спросил он у всех присутствующих сразу; в его глазах горело обвинение. Драко был весь в поту. Он едва оставался в сознании, еле слышным шёпотом выдавив: — Её нет. — Его глаза закатились, и он потерял сознание, поддавшись агонии от потери своей пары. Все глаза обратились к Рону. Его окружали лица, выражающие гнев, грусть и замешательство. Парень поднял руки, защищаясь: — Она ушла отсюда после того, как её браслет выстрелил в меня проклятием! Клянусь! Я никуда не отправлял её и не знаю, где она! — Его слова были невнятными и практически неразличимыми из-за перелома челюсти и ран на лице. Гарри сделал шаг к Рону; его глаза отражали то же недоумение, что и голос: — Как ты узнал, что она была здесь? Тебя не было в Большом зале, так что ты не мог знать, что она пропустила ужин. У вас больше нет общих занятий, и сегодня она впервые за последние месяцы появилась в библиотеке. Рон оглянулся, явно встревожившись. Он облизнул губы и почувствовал медный привкус, задев место, где кулак Драко соприкоснулся с его лицом. Уизли нервничал из-за устремлённых на него взглядов и к тому же испытывал странное чувство, будто он не знал что-то, что они знали и думали, что он тоже должен знать, но не знали, знал он это или нет. Он прочистил горло и промычал: — Мне сказал Дамблдор. Одно единственное предложение вызвало шквал активности со стороны всех, кто окружал озадаченного и избитого Рона. Мадам Помфри вышла вперёд и быстро наложила Эпискей на его челюсть и быстрое диагностирующее заклинание, чтобы понять, насколько длинную ночь бедный мальчик проведёт с Костеростом, зельями и мазями. Молодой лорд Малфой изрядно потрепал младшего Уизли, но ещё большее беспокойство вызвало количество обнаруженных ею Обливиэйтов. Снейп, занимавшийся тем же самым со своим крестником прямо за мальчишкой Уизли, заметил причину беспокойства целительницы и кивнул, давая понять, что видел то, что она видела, и как только они окажутся в комнате с меньшим количеством ушей, они обязательно поговорят о её находке. Профессор встал и взглянул на Пэнси и её омегу. — Присоединяйтесь к нам в Больничном крыле, как только информируете всех, кто должен знать. Мадам Помфри и Снейп быстро отконвоировали каждый своего пациента в лазарет и наложили несколько заглушающих чар. Дерьмо вот-вот достигнет вентилятора. На этот раз Дамблдор зашёл слишком далеко, и Снейп не упустит такую возможность. Гарри и Пэнси бросились в общую гостиную Слизерина, чтобы связаться с Сириусом через камин, а Блейз отвёл Джинни в башню Гриффиндора, чтобы она рассказала родителям о Роне. Также Блейз тащил за собой раздражённого Тео, заверяя его, что они навестят Рона, как только Джинни свяжется с родителями. Мипси и Телла — два эльфа, которых Рон заметил в составе прибывшей в библиотеку группы — аппарировали прочь, чтобы ввести в курс дела лорда и леди Малфой. С полными слёз глазами Мипси рассказал лорду Малфою о текущем состоянии Драко. Люциус резко встал, волнами распространяя гнев и отеческое беспокойство. Жёстким взглядом он уставился на Теллу и твёрдо спросил дрожащую эльфийку: — Ты её чувствуешь? Маленькая служанка покачала головой, залившись слезами. — Нет, хозяйка потеряна. — Она уткнулась лицом в сложенные ладони, трясясь от стыда. — Иди к Драко. Будь с ним рядом. Ты ему понадобишься, когда он очнётся, — Люциус мягко поцеловал руку Нарциссы, поднимая её с кресла. — Мипси, отведи хозяйку к Драко. Телла, оставайся в мэноре на случай, если Гермиона сможет самостоятельно добраться домой. — Он шагнул к выходу из комнаты; в его походке явно читалась целеустремлённость. — Что ты собираешься делать, дорогой? — спросила его Нарцисса. Она взяла Мипси за руку и почувствовала силу эльфа, начинающую переносить их к её сыну. Она посмотрела в глаза своему альфе и преисполнилась уверенности от его решимости. — Всё, что потребуется, — с твёрдостью и властностью, сквозящими в каждом слоге, ответил он. Люциус тепло взглянул на любимую, и, как только магия эльфа унесла её, отправился на поиски своей невестки. Он не пожалеет ничего, и помоги Салазар тем, кто причинил вред его семье.***
Тошнотворное головокружительное чувство от портключа ослабло, и Гермиона очутилась в холодной тёмной комнате. Она была дезориентирована, замёрзла, испугалась и испытывала ещё мириады других эмоций — какие-то были её, другие принадлежали Драко. Его тревога душила, усиливая её собственную. Она попыталась связаться с ним по их мысленной связи, дать ему знать, что она в порядке, но ответом ей служила лишь тишина, будто её мысли блокировались на середине пути. Этот факт ещё сильнее усилил её обеспокоенность, и Гермиона хотела было поддаться панике, грозившей захватить её, но уговорила себя сначала оценить ситуацию. Она знала, что всё ещё была в Хогвартсе или поблизости, потому что чувствовала Драко. Она потянулась за палочкой и с облегчением обнаружила, что та находится на своём месте — в чехле на предплечье. Быстро достав её, она невербально наколдовала Люмос. Гермиона была слишком взволнована для того, чтобы использовать беспалочковые чары… Подняв палочку как факел, девушка обнаружила, что находится в какой-то комнате, похожей на подземелье. Тут был ров, огибающий несколько статуй змей и статую человека. Здесь пахло, как от Чёрного озера, с оттенком смерти, и этот запах подчёркивал леденящий холод, который начинала чувствовать Гермиона. Она уже и забыла, как раньше мёрзла — привыкла к тому, что Драко и его тепло окружают её практически всё время. Она начала дрожать — и от страха, и от холода, пронизывающего её до костей. Внезапно её обдало волной тёплого воздуха. Дрожь прекратилась, и Гермиону накрыло чувство дежавю: она посмотрела в наполненные беспокойством глаза Люциуса Малфоя. — Уставившись в пространство, дрожать как осиновый лист — Гермиона, дорогая, это так непохоже на тебя. Твои учителя не научили тебя согревающим чарам? — спросил он, склонив голову, отчего его длинные волосы упали на левое плечо. Его аристократическая маска никуда не делась, но Гермиона заметила тревожные морщинки около рта и глаз свёкра, а его большой палец постоянно поглаживал набалдашник трости в виде змеиной головы. — Как Драко? Как вы меня нашли? Где я? — Гермиона бросилась к Люциусу и остановилась за мгновение до того, как обнять его. Он не создавал впечатление любителя обнимашек, а она не хотела привнести ещё больше неловкости в и без того дерьмовую ситуацию. Его взгляд смягчился, когда Люциус заметил её колебания. Протянув руку, он прижал девушку к себе и нежно погладил по волосам. Его инстинкты альфы, как и главы семьи, требовали успокоить милую девочку. Он почувствовал, как Гермиона сделала глубокий успокаивающий вздох, а затем отстранилась, собравшись. — У нас не так много времени. Тебя нужно вернуть к Драко прямо сейчас. Дай мне руку. Я перенесу нас отсюда портключом, — скомандовал Люциус; его речь была намного быстрее, чем обычные протяжные интонации. Ухватившись за протянутую руку, Гермиона снова спросила: — Как вы меня нашли? Где мы? Зачем нужен портключ? Малфой посмотрел на её запястье, сосредоточившись на шарме в виде герба Малфоев. — У магии крови есть свои преимущества. Для своей семьи я сделаю всё. Ты — всё для Драко, как и Цисси для меня. Мы порвём мир на части по твоему приказу, так что, на самом деле, найти тебя было не слишком сложно, дорогая, — легко ухмыльнулся мужчина и усилил хватку на её руке. — Держись. Эта комната хранит множество секретов, и, похоже, охранные чары на ней несколько изменились со времён моего последнего визита.***
Старания Нарциссы успокоить своего рычащего, мечущегося ребёнка были напрасны. С тех пор, как он пришёл в сознание, он не прекращал попыток отправиться искать Гермиону самостоятельно. Только после двадцатого заверения в том, что его отец уже организовал поиски, Драко неохотно согласился остаться. Снейп отвёл Нарциссу в сторону, чтобы поделиться с ней тем, что они узнали о мальчике Уизли и многочисленных Обливиэйтах. Его разум был в ужасном состоянии, которое явно говорило о долговременных вмешательствах. Добавь к этому внезапное исчезновение Гермионы — и предполагаемый «лидер света» становится довольно тёмным… Как будто его призвали, Дамблдор ворвался в двери лазарета и направился к Драко. От молодого альфы донеслось утробное рычание, и волнами расходилась ненависть. Старый волшебник, казалось, совершенно не замечал реакции, которую вызвал у парня; он посмотрел на него с блеском в глазах и заговорил явно отработанным покровительственным тоном: — Мистер Малфой, ваше агрессивное поведение сегодняшним вечером намного превышает допустимый для альф уровень. С сожалением сообщаю вам, что вынужден попросить вас и вашу омегу уйти. Будьте добры забрать омегу Малфой и покинуть замок. Все в комнате замерли от заявления Дамблдора. Ещё никого не выгоняли из Хогвартса, и уж точно не Малфоя. И каждый присутствующий видел, как директор пытался притвориться, будто не знает, что Гермионы здесь нет. Снейп был первым, решившимся заговорить, и просто сказал: — Это будет затруднительно, поскольку молодой миссис Малфой на данный момент здесь нет. — Он смотрел старику в глаза всё время, пока говорил, не выказывая страха, и без сомнений понимал, почему девушки тут не было. — И куда же она делась? Это нарушение закона, когда омега находится вдали от своего альфы. Чрезмерно агрессивный альфа и беглая омега… Вижу, теперь это не просто пренебрежение школьными правилами. Мне придётся привлечь аврорат. — Дамблдор едва сдерживал ликование. Он избавится от Малфоев и этой проклятой омеги за один раз. Оглядев комнату, он с восторгом заметил, что Сириус Блэк уже прибыл — несомненно, по зову этого чёртового отродья Поттеров. Всё идёт даже лучше, чем он надеялся… Деликатно прочистив горло, Дамблдор мягко спросил: — Лорд Блэк, могу я просить вас действовать от имени департамента авроров этим вечером и начать поиски омеги Малфой? Очевидно, между этими двумя не всё было так, как представлялось. Очень надеюсь, что с бедной девочкой всё в порядке. — На последних словах он пристально посмотрел на двух Малфоев, находящихся в комнате, которые заметно ожесточились от этого замечания. Внешне директор никак этого не выразил, но он был в восторге. Сбить с Малфоев спесь оказалось чертовски приятно. Прежде чем Сириус успел ответить, в Больничное крыло вошли Гермиона и Люциус. Девушка держала его под руку, как того требовал этикет, и, хоть и была немного грязной, выглядела ничуть не хуже свёкра. Драко шумно выдохнул и подбежал к ней, заключив в костедробительные объятия. Благодарно кивнув отцу, он начал ощупывать и осматривать девушку, пытаясь понять, всё ли с ней в порядке. Быстро обменявшись с партнёром мыслями, она оглядела Больничное крыло, обрадовавшись всем присутствующим. Так будет намного проще… Дамблдор потерял дар речи. Его мозг не мог просчитать тот факт, что эта маленькая омега расстроила его планы, да ещё и так быстро. Он планировал подержать её в Комнате некоторое время, чтобы продать всем историю о её бегстве. Это опустошило бы наследника Малфоев и позволило Альбусу потворствовать истерии, предлагая свои услуги для помощи в поисках девушки — и при этом заставить её работать над обращением созданного ею зелья. Миру не нужны омеги. Он совершенно не этого от неё хотел. Директору нужно было только, чтобы она сделала этого грёбаного ублюдка Поттеров альфой, как и должно было быть. Но, конечно, мелкий засранец оказался грёбаной омегой… Этот раздражающий мальчишка ничего не мог сделать правильно. Он не смог вовремя умереть, а теперь не сумел стать альфой. Он был бесполезен. Абсолютно бесполезен… Только и мог, что доставлять неприятности. Гермиона похлопала Драко по спине, еле сумев высвободить руки из его удушающих объятий. — Почему я должна успокаивать тебя, хотя это я оказалась в вонючей канализационной дыре под школой? Твоя паника подпитывала мою панику. Твоему отцу пришлось гладить меня по голове, чтобы успокоить… Не совсем уверена, что мы по этому поводу чувствуем, но это имело место быть. А теперь ты так крепко меня обнимаешь, что мне кажется, будто мой позвоночник вылезает через задницу. Я люблю тебя, но, пожалуйста, дай мне вздохнуть. Парень слегка ослабил хватку, уткнувшись в её шею и проводя носом по следу от укуса, позволяя ощущениям успокоить себя сильнее, чем просто от её прикосновения. — Mon coeur, я уверен, что отец не возражал против того, чтобы погладить тебя по голове. Большинство присутствующих в комнате безмолвно переглянулись, приподняв брови от ответа Драко. — Ты решил прокомментировать именно это? Не то, что она была в канализации под школой, а её чёртовы волосы? Драко… — вздохнула Пэнси. Она покачала головой и повернулась к девушке, которая всё ещё пахла уже не исходящим пеной изо рта альфой. — Гермиона, расскажи нам об этой дыре и твоём озарении, или из-за чего ты там позвала нас в библиотеку. Драко посадил Гермиону на бедро, будто капризного ребёнка, не желающего больше сидеть в коляске. Она хотела прокомментировать его действия, но в то же время ей было приятно оказаться в его объятиях после канализационного приключения… Но если он попытается понюхать её, придётся его остановить… Гермиона склонила голову, обращаясь ко всей комнате. — Канализационная дыра, в которой я оказалась, более известна под названием Тайная комната, или Комната Салазара Слизерина. Я не покидала школьную территорию, что означает, что я определённо не нарушала школьных правил или министерских законов. — Как ты туда попала? Мы направлялись в библиотеку на встречу с тобой, а потом Драко прорычал «Уизли» и убежал, а потом Пэнси заставила нас делать разное — не непристойности, а помогать, — а потом Драко бил Рона, а потом он не бил Рона и никто не мог тебя найти, — бессвязно выпалил Гарри. — Драко, поверни меня. — Гермиона подождала, пока Драко развернёт её к Гарри, и ответила: — Довольно интересно, что это было перо феникса, превращённое в портключ, с наложенными на него чарами принуждения. Я не могла не поднять его, хотя и не хотела этого делать. Довольно продвинутая магия. — Она смотрела прямо на директора. Гермиона хотела, чтобы он понял, что она соединила все точки (и не идиотским методом Рона, а абсолютно правильно), узнав то, что он абсолютно точно не хотел, чтобы она узнала. Дамблдор побледнел. Он недооценил эту ведьму, а теперь было вовлечено слишком много свидетелей, чтобы он смог замести следы. Директору оставалось только попытаться сваливать с себя вину достаточно долго, чтобы сбежать. Он не просто так считался самым могущественным волшебником в мире… — Директор, я чувствую, что нам есть, чем поделиться с классом, вы согласны? — спросила Гермиона, вложив максимум презрения в голос. — Что ты вообще знаешь? Ничего! Ты — омега! Изменчивое создание, чья единственная цель в жизни — размножение. Когда вы спариваетесь с нами, альфами, вы делаете нас слабыми перед вашими прихотями. Вы только берёте и ничего не отдаёте взамен! Мир был лучше без омег, а ты всё разрушила! Всё, что от тебя требовалось — это сделать щенка Поттеров альфой, чтобы он подох мучительной смертью, как того и заслуживал. Это он виноват в смерти Тома Риддла, и будет только справедливо, если он будет страдать. А теперь он — чёртов омега и связан. Это просто нелепо! — Дамблдор выглядел безумно, выпуская всё, что копил в себе долгие годы. Его дыхание стало прерывистым, а глаза метались по комнате в поисках выхода. Реакции присутствующих разительно отличались. Гермиона, Драко, старшие Малфои, Гарри, Пэнси, Снейп и Сириус, казалось, больше удивлялись тому, что он сказал обо всём так прямо, в то время как остальные пребывали в разных стадиях шока, обрабатывая слова Дамблдора. Из-за спины директора Рон спросил: — Почему вы переживаете о Риддлморте? — Уизли почесал голову, на его лице расплылось замешательство. — Да, директор, почему вы переживаете о человеке, который убил моих родителей? — ледяным тоном, абсолютно непохожим на его обычный, спросил Гарри. Рядом с ним, подобравшись, встала Пэнси. Она держала палочку в руке, сжав в кулак другую ладонь, готовая ударить либо магически, либо по-магловски. — Потому что Риддл был его сыном, — спокойно провозгласила Гермиона. По комнате эхом разнеслись вздохи и шокированные восклицания. Обычно мерцающий взгляд Дамблдора превратился в полный ненависти, обратившись на девушку, которая только что раскрыла его самый большой секрет так, будто обсуждала погоду. — Директор отдал мне дневник Риддла, чтобы «помочь» решить проблему омег; в сочетании с выдержками из упомянутого дневника и вашей помощью в уроках генеалогии, записями Визенгамота и бесчисленными часами в библиотеке, это оказался единственный ответ, который имел смысл. Откуда у вас, Дамблдор, его дневник? Откуда у вас, Дамблдор, доступ в Тайную комнату — комнату, в которую последним попал Риддл? Почему в записях о рождении Риддла так много дыр? Слишком многое указывает на вас, чтобы это игнорировать, — объяснила Гермиона. В её волосах засверкали искры магии, когда она представила другие ужасающие поступки, которые, как ей казалось, тоже указывали на мужчину перед ней. Исследование Гермионы не ограничилось волшебной стороной. Она погрузилась и в мир маглов тоже, и если её гипотезы были верны, этот человек был чистым злом. — Он был моим сыном, и эта омега спрятала его от меня. Она так далеко зашла, что опоила магла, чтобы он стал её парой, но как только я встретил Риддла, я понял, что он был моим. Альфа знает своего наследника. Единственная польза, которую она ему принесла — это умерла во время родов. У меня не ушло много времени на то, чтобы показать ему, насколько более сильными могут быть альфы без омег, развращающих нас и крадущих нашу силу. Он был моим потомком и превзошёл бы меня, если бы не эти Поттеры. — Лицо директора пошло красными пятнами, капли слюны вылетали изо рта с каждым словом. Ему пора убираться отсюда. Это был один из тех редких моментов, когда Альбус был рад тому, что является директором и может аппарировать из Хогвартса. Он приготовился к тянущему ощущению и в ярости заскрежетал зубами, ничего не почувствовав. — Ах да, я наложил анти-аппарационный купол на Больничное крыло перед вашим прибытием. Кажется, вы никуда не денетесь, Альбус, — небрежно отметил Сириус из дальнего угла. Он опустил руки, которые до этого держал скрещенными на груди, и неторопливо подошёл к мужчине, которого когда-то уважал. Выслушивать теории от Гарри — это одно, но услышать от человека подтверждение, что он оказался причиной, по которой двое его лучших друзей погибли, оказалось опустошающе. Он мощно выбросил вперёд правый кулак, ударив точно в нос старика, и сломал его. — Это за Джеймса и Лили, ублюдок. — Сириус задохнулся от гнева, стараясь удержать своего Грима. Дамблдор отказывался признавать поражение. Обезумевший разум твердил, что ему нужно избавиться от этой омеги Малфой. Она была корнем зла, как и все женщины. Дамблдор достал палочку, но, прежде чем он успел хотя бы придумать заклинание, в него ударило сразу три разноцветных луча. Снейп приложил директора мощным Ступефаем, Люциус добавил Петрификус Тоталус, а Гарри использовал свой любимый Экспеллиармус — и всё сложилось в один случайно скоординированный удар. От их совместных усилий старый альфа повалился на пол, но палочки оставались нацеленными на него даже после того, как его собственную конфисковали, а Сириус связал его. Северус отправил в Министерство патронуса с сообщением о том, чтобы они ожидали Блэка с особо опасным преступником, и аврор отконвоировал обездвиженного мужчину в ДМП через камин. — В общем… Это и было моё озарение. И да… ну… так случилось, — сказала Гермиона, не вставая с колен Драко и продолжая обнимать его, как коала. — Погоди минутку… Дамблдор оказался плохим парнем? — спросил Рон, всё ещё растерянный, но постепенно приходящий в себя благодаря усилиям мадам Помфри. Тео покачал головой, сочувствуя лучшему другу. — Ох, милый, наивный, рыжий новорождённый огнекрабик… Давай поболтаем за пинтой-другой. Я угощаю. Помогу тебе наверстать упущенное. — Тео обхватил Рона за плечо и вывел из Больничного крыла.