Мрак

      Темнота. Она бывает всепоглощающей и имеет разрушающую мощь, вступая в ожесточенную борьбу с разумом и внушая первобытный, а может быть, и детский страх. Он подступает со всех сторон, слишком близко, находится за твоей спиной. И ты почти чувствуешь ледяное, опаляющее кожу дыхание смерти. От него тело пробирают мурашки и крупная дрожь. Страх – главное оружие и козырь, что находится в складках одежды, ждёт подходящего момента, а после изящной, лоснящейся картой ложится на стол, вылетая из накрахмаленного рукава светлой блузы.       — Ненависть – это Ад, оставим его людям, — тихий, но вкратчивый мелодичный голос заставляет прислушиваться к нему и улавливать хотя бы одну толику эмоций, но он пуст.       Как и грудь, в которой уже давно нет сердца.       — Вы для меня – радость всех печалей, Ваше величество, — с упоением и благоговейным трепетом шепчет девушка, склоняя голову перед названной королевой.       Полы бархатного, бардового платья раскинулись дорожкой вниз, плавно спускаясь по ступеням, а сама Реджина больше напоминала мраморное изваяние. Бледная из-за отсутствия на естественном свету кожа, точёные черты лица, контур скул и хрупких на вид плеч, что всегда были гордо расправлены несмотря ни на что подталкивали на мысль, что перед ней стоит некое Божество, на самом деле являющееся Дьяволом во плоти.       «Я себе не нравлюсь. Я люблю себя. Я предан себе до гробовой доски, но я себе не нравлюсь.»       Правительница никогда не любила себя. Даже стрела, пущенная из лука, одаренного магическими силами, показала всю антипатию к себе же. Красота – это не предательство, а земля, не нанесенная на карту, страна, где можно совершить тысячу роковых ошибок, дикий и безразличный рай без указателей добра и зла. Каждый раз, глядя в зеркало на свое отражение, она не переставала прятать лицо за маской безразличия. Если разум не в силах отыскать смысл, то его найдут чувства.       Страдания делают наши души богаче, заставляют нас острее ощущать краски жизни и с особенной чуткостью реагировать на слова. Однако это происходит лишь в том случае, когда эти страдания и лишения не уничтожают нас окончательно, когда они не разрушают наши души, не лишают нас способности видеть и воспринимать окружающий мир, способности мечтать и с уважением и благоговением относиться к самым простым и в то же время необходимым проявлениям реальной жизни. Грусть слишком мягкое и приятное слово.       — Я люблю тебя, дорогая, — шепчут пухлые губы казалось бы в пустоту, но карие глаза направлены на девушку, что стоит на коленях у подножия трона.       — Вы говорите мне правду?       — А зачем мне тебя обманывать? Я никогда не защищаю людей от истины.