Husband size

Это была божественная ночь. Вода в ванне была идеально обжигающей температуры; свечи, расставленные по комнате и плавающие в воде, дарили теплый приглушённый свет. Пэнси стояла в шёлковом халате, её босые ноги утопали в пышном коврике для ванной комнаты. Она срывала лепестки роз и рассыпала их по поверхности воды, и нежный аромат заполнял пространство вокруг. Она повернулась, развязывая пояс на талии, позволяя шёлку соскользнуть по обнажённой коже плеч, и налила себе бокал выдержанного эльфийского вина. Она перекинула ногу через бортик и наблюдала, как её ступня скользит в тёплые и манящие глубины ванны. Она зашипела от удовольствия, полностью опускаясь в воду, и приятный жар окутал её тело. Это была жизнь. Те, кто не испытывал удовольствия от принятия долгой ванны при свечах перед тем, как укрыться на ночь свежевыглаженными простынями, никогда не жил. Она сделала большой глоток вина, откинувшись на спинку, погрузившись по шею в воду. Простое заклинание стазиса, и она будет поддерживать нужную температуру столько, сколько Пэнси захочет, а она намеревалась оставаться там надолго. У неё была целая бутылка вина, и роман, который она недавно приобрела, наконец начал подогревать её интерес. Паркинсон сделала ещё один глоток вина и отработанным взмахом палочки подняла книгу в воздух на уровне глаз, открыв на том месте, где ранее остановилась. Она бегло пробежала глазами по тексту, освежая в памяти тот момент, на котором закончила накануне вечером. Принцесса Трисельда; недавно свергнутое её злым дядей, который хотел на ней жениться, королевство; Селерион, её телохранитель, обученный священным и прославленным орденом воинов-монахов, поклявшихся защищать её, давно покинувший замок, прибывший в переполненный трактир под прикрытием. В единственном доступном номере была только одна кровать. Селерион настаивал на том, что им нужны две кровати, но трактирщик сказал, что на пятьдесят миль вокруг больше нет ни других комнат, ни гостиниц. Пальцы Пэнси сжались в воде, и она опустила подбородок, внимательнее вчитываясь в страницы. Сердцебиение Трисельды, поднимающейся вверх по лестнице, учащалось; она хорошо осознавала, что позади неё стоит Селерион. Его шаги были беззвучными, несмотря на рост и мускулистое тело, закалённое годами священных тренировок и смертельных битв. Она чувствовала его очевидное неодобрение их положением. Он был недоволен тем, что они будут вынуждены разделить номер. С другой стороны, Селерион всегда был чем-то недоволен. Когда они подошли к двери в комнату, Трис и Селерион одновременно потянулись к дверной ручке, их пальцы на мгновение соприкоснулись, прежде чем резко отпрянуть. Её бледная кожа казалась почти заклеймённой от случайного соприкосновения с мозолистыми пальцами Селериона. Сердце Трис бешено колотилось, словно сотни мустангов совершали пробежку, и жар поднимался в её груди, когда она почувствовала на себе его взгляд. Напомнив себе, что в её жилах течёт кровь тысячи королей, она заставила себя поднять глаза. Тёмный взгляд Селериона был подобен огню дракона… — Пэнси! Ты дома? Нежелательный голос Тео обрушился на Паркинсон словно ушат ледяной воды. Ей хотелось кричать – концентрация постепенно рушилась. Эпический роман Трисельды и Селериона рухнул камнем на поверхность воды. Пэнси уронила бокал, ныряя рукой за книгой, и вода вокруг неё расцвела красным, прежде чем ей удалось схватить книгу за корешок и вытащить её из ванны, проклиная и тряся роман, пытаясь избавиться от воды винного оттенка. Если чернила потекут, она убьёт Тео. Он был выставлен на прилавки только на прошлых выходных и уже был раскуплен во всех местных магазинах. — Тео, — Пэнси ещё несколько раз встряхнула книгу, вылезая из ванны, в результате чего приливная волна перевернула несколько плавающих свечей и покрыла поверхность воды воском, добавляя ещё больше беспорядка. Она проигнорировала всё это, схватив полотенце и пытаясь вытереть книгу. — Ты разрушил мой грёбаный вечер, — пробормотала она себе под нос. Блять. Она понятия не имела, какие заклинания использовать для сушки страниц. Как избавиться от пятна вина? Волшебница не смогла найти верного ответа в голове. — Пэнси…. Пожалуйста, если ты дома. Ты мне нужна, — голос Тео из гостиной был жалобным. — Минутку, идиот! — Пэнси рыкнула в сторону двери, закрывая книгу. Она сжала корешок и наблюдала, как струя воды стекает со страниц. — Блин. — Это чрезвычайная ситуация, Пэнс. Волшебница положила книгу и сжала руки в кулаки, подавляя разочарованный крик. Она обернулась полотенцем и вышла в гостиную – голова Теодора Нотта плавала в камине. — Лучше бы тебе поведать о том, что кто-нибудь умер или был убит, — ледяным тоном произнесла она. Он серьезно посмотрел на неё. — Это Драко. Сердце Пэнси остановилось – её охватил внезапный ужас. — Что случилось? Тео покачал головой. — Я не знаю. Он явился к Блейзу в плохом состоянии и не хочет об этом говорить. Мысли Пэнси хаотично метались. Может, это снова Пожиратели смерти. После всех этих лет. Или, быть может, мстительные магглорождённые? Что случилось? — Я скоро буду. Через пять минут. Где он? В Святом Мунго? — Не… — начал Тео и остановился. Пэнси взглянула на него. — Не в физическом плане. В эмоциональном… Ужас Пэнси покинул её быстрее, чем вода спускалась в водосток вместе с лепестками роз. — Я думаю, что-то случилось с Грейнджер, — добавил Тео после паузы. Мысли Пэнси вернулись к убийству, и ей пришлось сделать глубокий успокаивающий вздох, стоя в одном лишь полотенце посреди гостиной. — Ты вызвал меня через камин, потому что Драко поругался со своей девушкой? Меня? — Он в ужасном состоянии. Пэнси закатила глаза. — Я уверена, он переживёт. Ты купишь мне новую книгу и, возможно, оплатишь счёт, если мне всё-таки придётся заменить водопровод. Спокойной ночи. — Пожалуйста, Пэнс, — голова Тео просунулась дальше в гостиную, как будто он наполовину склонился к огню. — Ты знаешь, что когда он расстроен, он не перестаёт болтать. Но не сегодня. Он не сказал почти ни слова, с тех пор как прибыл в подавленном состоянии. В последний раз он был в прострации, когда… Ему не нужно было уточнять. Пэнси слишком хорошо помнила всепоглощающую депрессию, в которой Драко чуть не утонул на шестом курсе. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Хорошо. Я скоро буду. Где он? Тео криво улыбнулся. — У Блейза. Он отвёл его в клуб, надеясь, что алкоголь заставит его заговорить. Думаю, стало только хуже. Сейчас они вернулись в особняк. Пэнси прижала ладонь ко лбу. Люди всегда сочувствовали Грейнджер за то, что именно она была голосом разума в их троице. Шрамоголовый чудо-мальчик и тупица Уизли лишь следовали её указаниям. Кто жалел Паркинсон за то, что она справлялась с беспрерывным трёхэтажным идиотизмом Блейза Забини, Тео Нотта и Драко Малфоя? Правильно – никто. Ни один человек не соболезновал ей из-за того, что ей приходилось проходить на протяжении всей жизни благодаря этим идиотам. — Я буду через двадцать минут. — Минутой раньше ты говорила, что тебе достаточно пяти. Пэнси бросила на него едкий взгляд. — Тогда я думала, что это чрезвычайно важная ситуация, и он лежит на смертном одре в больнице. Я буду через двадцать минут, а вы оба должны сказать спасибо, что я вообще согласилась.

***

Дверь в особняк Блейза не была заперта, и Паркинсон вошла сразу после аппарации. Тео поднял глаза, как только она толкнула дверь гостиной. — Ты здесь. Девушка проигнорировала его, её взор был обращён прямо на Драко, который сидел на одном из диванов, уставившись в стену перед собой и сжимая бутылку импортного японского огневиски. Он выглядел потерянным и разбитым. Блейз подошёл к ней, ничего не говоря, но в его взгляде промелькнуло облегчение. — Он уже рассказал тебе, что случилось? — спросила Пэнси, глядя на Драко. Он покачал головой. — Ни слова, — парень понизил голос. — Я пытался отыскать Грейнджер, но её не было ни дома, ни у Поттеров и Уизли. Я послал сову ей с сообщением, что Драко у меня. Так что, может быть, она появится. Я уже много лет не видел его таким разбитым. Пэнси склонила голову набок, пытаясь ощутить ауру уныния, окутывающую Драко, словно саван. Она знала большинство его настроений. У него было почти столько же разновидностей депрессии, сколько у неё пар обуви. Главными из них были обида от недостатка внимания. От скуки. Желание побыть капризным младенцем, а после войны появилась ненависть к самому себе. Всё остальное обычно можно было отнести к одному из этих состояний. Это недомогание было чем-то новым, и она не осознавала, что послужило тому причиной. Она подошла и села на диван рядом с ним. — Драко? Он оторвал взгляд от стены и уставился на неё так, будто сначала не узнал человека, сидящего перед ним, – его взгляд был пустым и безжизненным. — Привет, Пэнс, — сказал он. Затем поднёс огневиски к губам и сделал внушительный глоток, прежде чем опустить бутылку на колени. Позже, возможно, решив допить всё разом. Когда Драко не остановился после нескольких глотков, глаза Пэнси чуть не вылезли из глазниц. — Драко… — она протянула руку, пытаясь вырвать у него бутылку. — Ты можешь угробить свою печень. Он держался за бутылку, словно утопающий за соломинку. Малфой попытался отодвинуть её, но Паркинсон упёрлась ногами в пол и увернулась, потянув сильнее. — Мне всё равно. Вырасти мне новую, — сказал Драко, пытаясь вернуть бутылку обратно. Девушка резко дёрнула, и ей удалось вырвать спиртное из его хватки. Краткое нахмуренное выражение раздражения промелькнуло на его лице, прежде чем он поднял руку и призвал новую бутылку чего-то ещё из коллекции алкогольных напитков Блейза. Хозяин дома жалобно простонал, наблюдая за происходящим. Драко встретился с ней взглядом, пристально рассматривая её и вытаскивая пробку из новой бутылки, делая очередной глоток. — Было бы лучше, если бы мне позволили умереть. Пэнси вздохнула и поставила полупустую бутылку на богато украшенный столик, а затем спросила ещё раз: — Что случилось? Вы с Грейнджер поссорились? Драко, казалось, съёжился после произнесённого ею имени, ещё глубже погружаясь в уныние. — Я не хочу об этом говорить, — сказал он, переводя взгляд на стену. Последовала долгая пауза, пока Пэнси взвешивала все варианты. Паркинсон не считала себя великодушным человеком, и хотя Драко был её другом, он также был её бывшим, и, как правило, девушка не вмешивалась в его дела, когда это касалось отношений. Просьба помочь ему справиться с тем, что случилось с Грейнджер, которую Пэнси не особо любила, расширила границы её щедрости. Волшебница всегда говорила, что Драко и Грейнджер обречены, ещё тогда, когда он начал привязываться и пытаться придумать способы очаровать печально известную магглорождённую волшебницу, игнорируя резкие замечания Пэнси о том, что в мире есть ещё много других вариантов. Которые, по крайней мере, знали, что такое расчёска. Она предупреждала его бесчисленное количество раз, и сейчас её охватило непреодолимое желание ответить «Я же тебе говорила», наблюдая, как Драко пытается свести себя в могилу из-за неблагодарной ведьмы. Эти двое официально встречались всего несколько месяцев, и Драко был влюблён в Грейнджер больше, чем в кого-либо в своей жизни, больше, чем в собственное отражение. Грейнджер даже не пришлось над этим работать. Она просто существовала, и Драко практически поклонялся земле, по которой она ходила. Было противно смотреть на это. Он просто бредил ею наяву. Всегда и во всём была грёбаная Грейнджер. Тео и Блейз были в отчаянии и пытались затронуть самую не относящуюся к Грейнджер тему, используя всю свою фантазию. И в итоге наблюдали за тем, сколько другу потребуется времени, чтобы как-то завязать разговор о возлюбленной. Эти отвратительно сладкие отношения раздражали Пэнси, и она была уверена, что они не продлятся долго. Паркинсон всегда это знала. Однако девушка не была готова встретиться с настолько плачевными разрушениями и опустошённостью друга. Лицезреть это было неожиданно больно. — Пэнси, — сказал Драко, нарушив тишину. Его голос был низким и нерешительным, как будто он боялся того, что собирался сказать. — Да? Он сглотнул и сжал горлышко бутылки. — Когда мы были вместе… — он снова сглотнул, — тебе было хорошо со мной? Пэнси внутренне простонала. Она ожидала, что её заставят либо петь дифирамбы Грейнджер и заверять его в том, что книжный червь с заострёнными чертами лица действительно каким-то образом его любит, либо у неё появится возможность наконец разрезать волшебницу на мелкие кусочки за то, что являлась сукой, которой – Паркинсон была уверена – Грейнджер тайно была. Она не ожидала, что её спросят об их прошлом. Что, черт возьми, сказала Грейнджер, чтобы воскресить предмет их давно умерших отношений? — Ну… — начала она, неловко поправляя юбку и желая вновь оказаться в горячей ванне, читая о горящем взгляде Селериона. — Нам было пятнадцать, Драко. — Я знаю… но, — он снова сглотнул, — мне удавалось тебя удовлетворить? Удовлетворение было очень странным выбором слова. Наступило тяжёлое молчание, и Пэнси собиралась еще раз указать, что им было по пятнадцать, а пятнадцатилетние не очень хорошо умеют… Он добавил ещё тише: — Размером. Девушка дважды моргнула, глядя на Драко Малфоя, чистокровного наследника и уважаемого члена Священных Двадцати восьми. Ему всего двадцать восемь лет, и сейчас он сжимает в руке бутылку импортного огневиски, будто последние капли его самооценки были где-то на дне, поскольку он, очевидно, не верил, что на самом деле они впитывались в его брюки. — Что? — начала она. — Что ты сказал? — на лице Блейза виднелось ужасающее веселье, даже несмотря на расстояние целой комнаты, разделяющей их. Драко, казалось, внезапно вспомнил, что они с Пэнси не одни, и закрылся в себе, словно испуганный и неуверенный моллюск в собственной раковине. Да ради Мерлина. — Убирайся! — крикнула Пэнси, махнув Забини в ответ. — Выходи и держись подальше от двери. Блейз надулся, скрестив руки на груди. — Это мой дом. Он пришёл ко мне. Я заслуживаю хотя бы знать причину. Я всегда думал, что его нос был довольно маленьким и заострённым, и ты знаешь, что говорят о носах, которые... — Блейз, — ледяным тоном произнесла девушка. — Я кастрирую тебя, если ты попробуешь остаться здесь ещё хоть на минутку. Тео, вытащи его и найди Грейнджер. Притащите её за волосы, если придётся. — Не беспокой её. Она ничего не сделала, всего лишь была честна со мной. В этом нет её вины, — голос Драко был удручённым, и он ещё глубже зарылся в диван, словно желая, чтобы тот поглотил его целиком. Он усмехнулся. — Я не знаю, почему кто-то из вас притворяется, будто вам есть дело. Не то чтобы вы верили, что нам удастся быть вместе. Вам всем было глубоко плевать. Пэнси проигнорировала его слова. — Найдите её, — сказала она, властно махнув рукой. — И оставьте нас. Тео и Блейз ушли, и, услышав щелчок закрытой двери, Пэнси повернулась лицом к Драко, который пил огневиски, словно это была бутылочка с молоком, заготовленная для ребёнка. Господи, что натворила Грейнджер? Из всех жестокостей, что можно наговорить мужчине, особенно такому незащищённому и ранимому, как Драко. Это было бы низко даже для Грейнджер. Неужели всё это была уловка? Позволить Драко ухаживать за ней, а затем, когда он станет настолько уязвимым, насколько это возможно, уничтожить его? Коварная сука. Если Драко не захочет видеть Грейнджер, Паркинсон пойдёт к ней лично, чтобы удостовериться, какая она подлая стерва. Она взяла бутылку, которую забрала у Драко минуту назад, и поднесла к собственным губам, делая глоток. Грёбаный ад. Её горло горело. Как, чёрт возьми, Драко продолжал это пить? Она поставила бутылку на прежнее место. Ведьма глубоко вздохнула, постукивая аккуратно подстриженными ногтями, которые Драко никогда не ценил. — Расскажи мне, что именно произошло. Он долго молчал. — Ну… мы просто… — он демонстративно склонил голову и посмотрел на Пэнси, желая убедиться, что она уловила мысль, которую он пытался донести. Паркинсон кивнула, понимая, что он имел в виду. Он приподнял брови. — Я думал, что всё было замечательно. Но, похоже, она так не считала. Как бы то ни было, я ушёл заваривать ей чай. Когда Гермиона вошла на кухню, вода в чайнике почти закипела. Он замолчал, цвет его глаз мерк всё больше с каждым произнесённым словом, затем он глубоко вздохнул. — Она подошла и сказала мне, как приятно, что у меня такой маленький по сравнению с Уизли. Воцарилась гробовая тишина. — Что? — выпалила Пэнси недоверчивым голосом. — Что она сказала? Просто… вот так внезапно? Драко кивнул и сделал очередной глоток огневиски. — Я налил ей чай и ушёл. Я не дурак и понял, что она хотела мне донести. И вот я здесь. Малфой закрыл глаза. — Ты можешь идти домой. Я не собираюсь сегодня вечером бросаться с моста. Думаю запланировать это на завтрашний день. Паркинсон нахмурила брови и начала покусывать ногти. Отвратительная привычка, но иногда она помогала ей думать. У Драко не был маленький. Признаться, прошло уже двенадцать лет с тех пор, как Пэнси в последний раз видела его обнажённым, но у девушки была отличная память на подобные вещи. Судя по её воспоминаниям, он был прилично крупным. Хороший размер и приятная длина. Тогда он был неопытен и не сильно разбирался в женской анатомии, но он был пятнадцатилетним мальчиком. И оглядываясь назад, имея за плечами несколько лет опыта, Пэнси не жаловалась на него. В плане размера. Услышать это от Грейнджер было абсурдно, если только Уизли не был просто нечестивцем. До неё доходили слухи, но она всегда думала, что это лишь бредни. Возможно ли, что Драко как-то неправильно её понял? Он был склонен воспринимать всё в плохом ключе, и когда в игру вступала его неуверенность, учитывая то, насколько он был одурманен Грейнджер, он, вероятно, всё время беспокоился о том, что она не любит его так же сильно, как он любит её. — Что? — она не могла поверить, что смотрит на ситуацию с точки зрения зубрилки. — Каковы были её точные слова? Перескажи. Я думаю, ты неправильно её понял. Драко молчал, словно пытаясь вспомнить. — Она сказала: «Знаешь, у тебя идеальный размер, у Рона был слишком большой – мне было трудно поместить его в себе». Паркинсон молчала мгновение, недоверчиво глядя на Драко и не веря, что он сумел интерпретировать слово «идеальный» как «маленький». — Это не одно и то же, — наконец сказала она. — Драко, то, что она сказала, и то, что ты услышал, было совершенно разными вещами. Грейнджер будет ей за это должна. Она всегда знала, что эта ведьма тупая, но сейчас она перешла все границы. — Она просто имела в виду, что у тебя средний. Ведь так и есть. — Вау, ну и дела, спасибо, Пэнс, — сказал он ровным тоном, практически не выражая эмоций. Она закатила глаза и нетерпеливо тряхнула головой. — В хорошем смысле, — ответила Паркинсон многозначительным голосом. — Поверь мне, я видела многое с пятнадцати лет. Когда ты женщина, вся сладость заключается не в слишком большом. Да, слишком маленький – не самая приятная новость, и мне попадались несколько неподходящих мне, но слишком большой размер – не так уж замечательно, как вы, мужчины, думаете. Драко взглянул на неё. Теперь он, по крайней мере, вникал в то, что она говорила. Хотя всё ещё выглядел так, будто смертельно ранен знанием о том, что у Рональда Уизли член был больше, чем у него. Его взгляд оставался равнодушным, а выражение лица – меланхоличным. Пэнси всё ещё не могла поверить, что её вызвали, чтобы рассказать бывшему о его размерах. — Если у Уизли был настолько большой, что ей было «трудно принять» его, то её слова означали то, что это причиняло ей боль. Если женщина действительно не готова к такому, то секс с обладателем слишком большого члена – это ужасно. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. И да, — она приподняла брови, — это может быть весело, ведь некоторые ведьмы любят большие, но это просто опыт. Летняя интрижка или что-то временное. Ради такого секса нужно много работать. Каждый раз долго подготавливать партнёршу. Это никогда не бывает быстро, удобно и тем более приятно. Драко оставался равнодушным. Всё ещё. Как будто в жизни нет большего позора, чем волшебники с бо́льшими членами, чем у него. Мужчины. Она ударила его своей палочкой. — Тебе хочется причинить Грейнджер вред? Он вскрикнул и выпрямился. — Нет! — Тогда что плохого в том, что у тебя не слишком большой? Ты должен быть благодарным за то, что у тебя нет тех нечестивых размеров, как у Уизли. Если она думает, что ты идеален, это означает, что ты тот, кого она хочет каждый день, а не тот, кого должна бояться, пытаясь приспособиться, если к этому добавится ещё и плохое настроение. Она глубоко вздохнула. — Это означает, что она не желает с тобой расставаться. Она не хочет тебя бросать. Это означает, что ты… Она остановилась. Неужели она действительно собиралась сказать такому романтику, как Драко, о таком скучном и неблагодарном человеке, как Грейнджер? Пэнси взяла бутылку огневиски и поднесла горлышко к губам, сделав большой глоток. — Это значит, что у тебя размер мужа. Наступила пауза. — Размер мужа? — медленно произнёс Драко, словно пробуя фразу на вкус. — Да, — сказала Паркинсон напряжённым голосом, пытаясь не скривиться. — Размер, который она считает идеалом. Которым сможет наслаждаться каждый день. Ты хочешь иметь член, с которым она сможет иметь дело только в особых случаях? Драко молчал. — Размер мужа, — произнёс он снова, и огонёк промелькнул в его взгляде. Уныние покидало его, и он выпрямился. Пэнси наблюдала, как он снова взял себя в руки, когда его чувство уверенности восстановилось с удивительной быстротой. Ей хотелось закричать в подушку. Драко собирался жениться на Грейнджер. Она знала это. Теперь они никогда не расстанутся. Они собирались пожениться и иметь целый легион самодовольных, знающих всё на свете, густоволосых потомков, и во всем виновата Пэнси. Она сделала это. Девушка попыталась изобразить улыбку на лице. — Да. Именно это она и имела в виду. Лучше бы она была подружкой невесты. Или крёстной матерью, прежде чем ею бы стала Уизли. — Размер мужа, — ещё раз сказал Драко, и Пэнси подумала, что готова ударить себя и заодно его, если ещё хоть раз услышит, как Малфой это произносит. К счастью, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Грейнджер с обезумевшим видом, сопровождаемая Тео и Блейзом. Выражение её лица наполнилось облегчением, когда её взгляд остановился на Малфое. — Драко! — Грейнджер преодолела расстояние и бросилась в его объятия. Он встал в тот момент, когда она зашла, и поймал её, обвивая руками её плечи. Это было отвратительно. Пэнси отвернулась, игнорируя напряжение в груди. Именно из-за таких сцен она оставалась дома по пятницам и принимала ванну, читая очередной роман. — Я всюду искала тебя, — со слезами на глазах произнесла Грейнджер. Её голос был приглушён, потому что девушка говорила в грудь Драко, прижимая его ближе к себе. — Я была у твоих родителей. Я не хотела задеть твои чувства. Я поняла, как ты это воспринял, когда ты ушёл. Я просто… с Роном, он раньше расстраивался из-за того, что я не всегда хотела… И я пыталась сказать тебе, насколько всё прекрасно с тобой… Но вышло не так, а потом… — Эй, эй, эй, — Драко приподнял её лицо и провёл большими пальцами по её щекам, вытирая горячие слёзы. Грейнджер выглядела устрашающе, по мнению Пэнси. Её волосы казались слишком вьющимися, а лицо покрылось пятнами, но Драко сиял, смотря на неё, словно из её души светило солнце. — Ты сказала всё правильно, — ответил он, поцеловав её в кончик носа, и Паркинсон с трудом удалось сдержать рвотный рефлекс. — Я ошибся, но в этом лишь моя вина. Прости, я не должен был просто уходить. Я должен был остаться и поговорить с тобой или хотя бы сказать тебе, куда я иду. Пойдём, — он снова обнял её, — пойдём домой. Грейнджер кивнула, и Драко повернулся, взяв её руку в свою. Он подошёл к Блейзу, чтобы сказать что-то о том, что вернёт ему всё огневиски, поблагодарив за то, что друг терпел его полдня. Пэнси взглянула на часы и затем незаметно подошла к ним, намереваясь разузнать у Грейнджер заклинания для восстановления драгоценных книг, крещёных в вине и воде её ванны. Но на середине пути ей в голову пришла мысль, что Грейнджер более изощрённым способом может компенсировать испорченный вечер Пэнси. — Грейнджер, — тихо сказала она. Волшебница взглянула на неё, всё ещё сжимая руку Драко. Её грудь рвано вздымалась из-за слёз, и, о Мерлин, может быть, она была так же одержима Драко, если действительно искала его, при этом проливая горы слёз. — Просто… из праздного любопытства, — тихо и застенчиво сказала Пэнси. — Насколько большой у Уизли? Грейнджер пристально посмотрела на неё, сузив глаза. — Зачем тебе знать? — спросила она осторожно. Пэнси лишь приподняла бровь с невинным выражением лица и пожала плечами. — Ну, я не ищу мужа, мне просто нужен опыт.