Последний вздох

Бежать без оглядки. Спотыкаться на каждом шагу, запинаться, падать, ударяясь коленями о землю, вставать, помогая себе разбитыми руками, и снова бежать. Дыхание сбивалось быстрее, чем когда либо. Страх гнал меня прочь, но усталость уже навалилась на тело. Ноги, словно свинцовые, отказывались передвигаться. Мне показалось, что и больше и шагу ступить не могу. Обессилев, я упала на землю… — Ау, котенок? — позвал меня знакомый голос. Он прозвучал рядом, и я заткнула себе рот ладонью. «Лишь бы не заметил, лишь бы прошел мимо…» — думала я, стараясь дышать как можно тише. — Зачем ты от меня убегаешь? — ласково спрашивал он. Только вот я знаю, что за этой мягкостью прячется безумие. Меня уже не обмануть… — Может быть, ты думаешь — мне все равно… Это ведь не так, котенок, — укорил ее Тео, — без тебя мне нет жизни. Я живу только тобой, разве ты этого не чувствуешь?! Секунду назад я считала, что уже не способна на побег. Оказалось, мне не хватало мотивации: обладатель приятного голоса был совсем близко, и я нашла в себе силы бежать дальше. — Куда же ты так мчишься? — парень смотрел мне вслед, и я чувствовала, как его взгляд прожигает во мне дыры. Отвлеклась и, в очередной раз запнувшись, рухнула на землю, отчего в воздух взметнулись бурые высохшие листья. Я продолжала спасаться. — Это даже несерьезно, — он бросился за мной. — Котенок, ты ведь знаешь, я не сделаю с тобой ничего плохого. Остановись! Ты ведь мне всегда доверяла… Что случилось, дорогая? Тео догонял меня, его шаги доносились слева. Я свернула за дерево — нужно было перевести дух. Я уже очень устала от этих догонялок, в которых была беззащитной добычей, маленькой мышкой, любимой игрушкой этого хищника. — Не хочешь играть по-хорошему, — волк разозлился (хорошо бы, если бы он потерял меня насовсем), — значит, будем по-плохому… Что с тобой будет, когда я тебя найду? Я прислушивалась к его шагам: он ходил кругами, ища. — Почему ты боишься? — спрашивал он. — Я чувствую твой страх… Я тихо отходила, прячась за кустами и деревьями и все так же настороженно вслушиваясь в его редкие фразы. — Котенок, не беси меня и выходи! — разозлился парень, — не выйдешь — будет хуже! Он ударил по дереву где-то справа, и я едва удержалась от крика. Парень был гораздо ближе, чем я думала. — Если так хочешь поиграть, — Тео засмеялся, — я считаю до десяти. Один… Два… Услышав безумный хохот, я поползла дальше. Впереди меня оказалась поляна. — Восемь, — донеслось сзади, — девять… Поляна была большая, пустая и почти без травы. Прятаться было негде. Сбежать в сумрак леса я уже не успевала, потому побежала напрямую. — Котенок! — он обернулся на шум и заметил меня. А я неслась, не разбирая дороги. Хотя, какие, к черту, дороги в этой глуши! Видимо, совсем с ума сошла с этой погоней… Как бы хотелось, чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. Только сейчас не то что спать, глаза закрывать опасно — откроешь, и морда твари будет уже перед твоим лицом… — Милая! — позвал он меня, догоняя, — вернись! Что ты все убегаешь? Парень тоже начал задыхаться — бег по пересеченной местности вымотал не только меня. — Ты даже не представляешь… как бесишь, — кричал он мне вслед, — что я должен сделать… чтобы ты перестала убегать?! — Оставь меня в покое Тео! — ответила я ему, не выдержав. — Зачем я тебя вообще повстречала?! Купи себе фикус и заботься о нем… «Когда человек совершает глупость, — подумала я, — он понимает это постфактум». Зря я заговорила — и дыхание сбилось, и он теперь понял, где искать… — Но ты ведь сама этого хотела, милая… — он догонял, и мне пришлось петлять, резко поворачивая то вправо, то влево. — Я ведь делал все, что ты хотела… Исполнял желания… Избавлялся от мешающих тебе людей… А вместо банального «спасибо»… ты звонишь в полицию и убегаешь… Почему-то мы вернулись к поляне. Так долго плутать и вернуться — разве не глупо? Глупее будет только запнуться на ровном месте… Что я и сделала, пропахав носом метр сухой и колючей земли. — Тебя никто не спасет… кроме меня… Но ты… Ты променяла меня… на этого скучного мудака Айзека… А ведь тебе его не жаль… Ни его, ни себя… Дрянь ты после этого! Тео замолчал, остановившись позади меня. Пауза тянулась мучительно долго. — Чего ты от меня хочешь?! — вспылила я, нарушив тишину ночного леса. — Ты помнишь, как нам было хорошо? — спросил он совсем тихо. Я перевернулась и вытерла лицо. Нос саднил, неприятно, но не смертельно. Но убежать я уже не смогу… — Помнишь, мы проводили время вместе… Он наконец настиг меня. — Кровь? Ты поранилась, милая? — вот что было первым, что он сказал мне. Силы покидали, я устало бросила взгляд на горящие ладони — они были исцарапаны от всей этой дикой лесной скачки. — Котенок, я не буду ругать тебя… Только отведу домой. Там мы залечим твои раны. И все у нас будет хорошо, я обещаю… Сейчас он показался вполне вменяемым, будто мы могли объясниться, поговорить… Я отползала от него, пока не уперлась спиной в ствол дерева. — Попалась! — воскликнул Тео. Я разревелась. — Почему? — взвыла я, — почему именно я?! — Котенок, хватит бегать, иди ко мне, — он протянул руку, — нам ведь было хорошо вместе. Давай поговорим… Я отшатнулась в сторону. — Почему ты отворачиваешься? Вы все! Отворачиваетесь, убегаете, прячетесь! Каждый раз! — он разозлился и тут же закричал, — но ты! Ты ведь обещала! «Жаль только на крики никто не прибежит», — грустно подумала я. — Я… — Ты обещала, что никуда не уйдешь! — он все так и стоял с протянутой рукой. — Ненужно было ему улыбаться. Ненужно было ему строить глазки. Меня затрясло: последствия пробежки все проявлялись все больше. — Я люблю тебя, милая, — истерически вскрикнул он под конец своей тирады. — Ты маньяк! — возразила я, так как терять было уже нечего, — Психопат! Одержимый! — Но я одержим тобой, — он улыбнулся и, схватив меня за руку, дернул на себя, отрывая меня от земли, — что не так? На руках он меня не удержал, и мы оба повалились обратно. — Психопат! — Что я должен сделать? — он не замечал моих попыток вырваться, почти ласково касаясь губами щек. — Оставь меня, — взмолилась я, — пожалуйста, отпусти, Тео… — Как я могу тебя оставить? — он прижал меня к дереву спиной, аккуратно вытирая слезы и грязь с моего лица. — Я хочу быть рядом с тобой… — Пожалуйста… — Знаешь, котенок, — он обнял меня, — я ведь не хотел… Но ты мертвая куда как сговорчивее… Парень впился в мои губы, я сглотнула выступившую кровь. «Мне уже не спастись», — обреченно поняла я, кусая его в ответ. Его поцелуи стали только грубее. После он перешел на ключицы. Я устала сопротивляться и, если б не дерево позади, рухнула бы как тряпичная кукла. Мой мучитель тем временем спустился к талии, разорвав рубашку — последнюю преграду. И прижал к себе: его драгоценный приз теперь оставался с ним навечно.