Тысяча и один способ попросить прощения

Ло ел непринужденно. Даже ни разу не обернулся за все двадцать минут, так же спокойно покинув кафетерий. Неловко же себя ощущали здесь только Пенгвин, Шачи и Бепо, сидящие рядом, но желающие оказаться где-то подальше, желательно, ото всех мугивар и их знакомых. И так каждый день. А если точнее, то началось всё ещё в начале недели. Ло пришёл как обычно — в той же одежде, с тем же безразличным видом и даже не поругался в коридоре с Кидом, часто путающимся под ногами. Он был непринуждён, словно этот день не отличался ото всех других. И только Мугивара, выскочивший как черт из табакерки и закричавший на весь коридор было тем самым «не как обычно». Даже для самого Луффи. — Траффи, мне очень жаль! С тех пор эти слова команда Ло слышала по несколько раз на дню на протяжении всей недели, а вместе с ними и вся школа. То в лаборантской, из которой, благо, Марко и Чоппер вовремя выгоняли Луффи, то возле мужских туалетов, откуда его уже оттаскивал директор Акаину и студенты, которым он мешал, то у преподавателя Россинанта, который сам чуть ли не шарахался, стоило приметить Луффи на другом конце коридора. Он был везде. И всегда извинялся, повторяя уже заезженную до дыр фразу и в ответ получая лишь молчаливый и холодный взгляд янтарных глаз. Даже тем, кому обычно дело не было до такой колоритной персоны их колледжа, как Монки Д. Луффи, стало интересно, что же такого тот вытворил на этот раз, что до сих пор не заслужил прощения. А кто-то вовсе мысленно молился, чтобы Мугивару наконец простили. Ведь обычно Ло злился недолго. Даже когда Луффи припёрся к нему в кабинет с едой и напитками, заляпав тем самым все важные бумаги, стоящие недели бессонных ночей Ло, тот простил его на следующий же день и, проглотив гордость, попросил помощи у Марко. И даже когда Луффи пропал, а Ло отхватил от Эйса, решившего, что тот с ним что-то сделал из-за недавней ссоры, Ло только вздохнул, бросив невнятное «неважно» на извинения братьев. Да даже когда из-за друзей Луффи и его включительно, Ло чуть не исключили — как именно и что произошло история, к сожалению, умалчивает как и комитет колледжа, — Ло только взял больничный на неделю, чтобы отойти, но так и продолжил общаться с Луффи. Так что, что бы не произошло на этот раз — это было нечто похуже исключения, фингала под глазом и круглосуточной отработки проекта без сна и отдыха вместе взятых. И если Луффи не убил всех родственников Ло или не заразил раком, который заберёт его жизнь ровно к концу недели, то что он ещё мог натворить никто не представлял. Даже его верные друзья. — Ло, я, конечно, не знаю, что Луффи там натворил, но уже неделя почти прошла. Может, простишь его? Серьёзно, чувак, хотя бы ради нас. Он даже есть меньше стал. Еду! Меньше! Луффи! Ты понимаешь?! Я вообще не помню, когда в последний раз слова «меньше», «еда» и «Луффи» складывались в одно предложение! — Не надо кричать мне в ухо, Чёрная Нога-я, — при словах, что Луффи стал меньше есть, на лице Ло проскользнула тень переживания, но он продолжал упорно отмахиваться. Сегодня уже подходили Нами и Зоро, а Чоппер и вовсе всю неделю на мозги капал своими переживаниями, но раз они не убедили, то у Санджи тем более не выйдет. — Хорошо, — Санджи сдаётся и закуривает, получая предупреждение от Кидзару с другой стороны коридора. — Но раз не можешь сказать, что он сделал, то хоть скажи, что ему сделать надо, чтобы заслужить твоё прощение? — Харакири, — Ло выглядит настолько безразлично, что Санджи начинает сомневаться шутит он или нет. Но последующий смешок успокаивает. Немного. — Шучу. Я всего лишь хочу, чтобы он сам додумался, а не через вас. Знаю, он никогда не будет подсылать вас ко мне, чтобы узнать ответ, но я так же хорошо знаю, что вы и без этого захотите узнать и передать ему мой ответ, что бы я ни сказал. Но Луффи навряд ли послушается, это же он. Так что пусть продолжает пытаться. Ло уходит, а Санджи приходится срочно бежать от разъяренного Акаину, по пути пряча сигареты. Но после слов Ло, он наконец убеждается, что переживать не о чем. Ло никогда не зовёт Луффи по имени, если зол.

***

Ло откладывает бумаги и снимает очки, разминая пальцами глаза под веками. Небрежно бросает взгляд на наручные часы, подмечая, что уже довольно-таки засиделся. В кабинете пусто, и даже Кора-сан должно быть давно дома и сейчас посылает ему тонну сообщений. Телефон Ло поставил на беззвучный ещё когда Луффи догадался надоедать ему уже там. Он писал везде — в твиттере, инсте, обычными сообщениями и даже догадался через тик ток. Поэтому пришлось отключить звук на телефоне вовсе, ведь хоть смотреть на страдальческий вид Дофламинго, когда во время ужина телефон Ло беспрерывно вибрирует и затыкает его — лучшее шоу, самому заниматься шум тоже мешал. Но проверить сообщения Ло не успевает. В окно что-то стучится. Сначала один, потом второй раз и после нескольких неудачных попыток, кидавший наконец догадывается открыть окно и только потом бросить. Ло наблюдает за этим, сидя на другом конце кабинета и не видит, чем тщетно пытаются разбить или открыть окно, пока на пол не падает железная банка. Ло изгибает бровь. Поднимается с насиженного места и тянется, прохрустев всем телом, как старик — самое то для студента меда, особенно когда давно не бегал за Луффи двадцать четыре на семь. Он подходит к окну и берёт банку, разглядывая. Ею оказывается обычная — пустая, из-под пепси, но с верёвкой ведущей в окно. — Эй, — раздаётся из банки. Ло вздрагивает, сначала совсем ничего не понимая, но постепенно до него доходит суть ситуации и чужая задумка. Приходится подавить улыбку и рвущийся наружу смех. — Мугивара-я? — Ой! — слышится следом, а затем смех. — Траффи, так нечестно! Ты сразу меня узнал! — Ну кто еще мог до такого додуматься? — Ло подходит к подоконнику и устраивается на нём, сверху разглядывая путь верёвки, оканчивающийся на ближайших кустах. — Хотя вру, до такого бы ты один точно не додумался. — Эй! Вообще это я всё сам придумал! — возмущается так громко Луффи, что у Ло эхом звучит голос из банки и снизу. Но в то, что Луффи взял это из какого-то мультфильма или игры верится больше. — Окей, окей, верю. Так что ты хотел? После этих слов наступает тишина. Ло ожидает ответа, почти затаив дыхание. После разговора с Санджи и всей этой недели беготни, он осознал, что ведёт себя как обиженная девчонка, и на самом деле давно был готов простить Луффи, но никак не решался. А сейчас было лучшее время, чтобы сделать это. В конце концов по сравнению с тем, что Луффи творил раньше и будет творить в будущем этот случай был слишком незначителен, и своё наказание тот даже переполучил. — Лу… — Мне очень жаль! — Ло замирает, перебитый, распахнув глаза и не найдя, что и ответить. — Мне… правда жаль. Я должен был, как ты и говорил, запирать за собой дверь… все двери и убедиться, что Сабо и Эйс не придут. Или хотя бы выключить свет тогда… Луффи продолжает объяснения, но только больше всё ухудшает. Ло же слушает и краснеет: в прошлом — от злости, стыдясь этого случая, но сейчас — от смущения и нахлынувших воспоминаний. Он даже не может злиться, ведь это Луффи. Конечно, то, как их поймали тогда сильно ударило по гордости Ло, но зато все сомнения братьев Луффи насчёт него быстро испарились, стоило узнать, что это не Ло ужасный растлитель невинных младших братиков, а сам жертва одного такого и той ещё занозы в его заднице — во всех возможных смыслах. — Луффи, — на этот раз Ло сам прерывает весь этот поток слов, не сдерживая улыбки и смешка. — Я прощаю тебя. Он не видит лица Луффи, но готов поклясться, что тот сейчас светится счастьем как никогда. И мысль, что Ло причина этой искренней и нескрываемой радости греет душу. Да кого он обманывает? Ло сам на седьмом небе, что наконец сможет прикоснуться к Луффи и снова его нормально увидеть. Теперь он точно отыграется за тот неудачный раз. — Сегодня ко мне? — но в ответ Ло ничего не слышит. Он опускает взгляд в окно и вздрагивает, чуть не выпадая туда же, когда в кабинет влетает Луффи, заключая его в объятия, ловя на руки и целуя. И в этом небрежном, скомканном поцелуе столько самого Луффи, его чувств и желания, что Ло тает сразу же. Как же он всё-таки скучал. — Траффи, — шепчет Луффи, отстранившись и исследуя губами всё его лицо, шею, словно изголодавшийся по ласке зверёк, которым он в каком-то понятии и является. — Прости. Глупо было так злиться из-за подобного, — Ло кладёт ладони на его щёки, осознавая, как давно не касался этого лица. Кожа Луффи особенная — резиновая, упругая, мягкая — как моти. И Ло обожает её трогать. — Я рад, что Траффи больше не злится, — Ло не сдерживает улыбки и касается губ Луффи, втягивая в новый поцелуй. Несдержанный, долгожданный, обжигающий — как они оба и любят. Луффи перемещает его на стол, прямо на бумаги и папки, над которыми весь вечер трудился Ло. И пусть завтра всё точно придётся переделывать, он больше не будет игнорировать Луффи. Ло не сможет долго сердиться, особенно если это стоило того, особенно если это Луффи.