Последний вздох

… Он увидел её. Хоть и гарь застилала глаза. Горьким ядом в крови липкий страх расползался. До дрожи. Он увидел её. В голове – словно громом: «Она!..» В рваных ранах, в пыли и в белеющих шрамах на коже. Он бежал по обломкам, отбросив родную «Вдову», Слышал хруст старых плит и забытых когда-то патронов. «Пусть жива», - повторял и петлял в непроглядном дыму. «Пусть жива!» - умолял, замечая блеск серых жетонов. Он поймал её взгляд. Слишком больно. И очень тепло. Её губы растянуты в жуткой кровавой улыбке. Её руки дрожали. Так мелко. И будто стекло Потускнели глаза под шершавой серебряной дымкой. Она слабо дышала. Рука – холоднее, чем лёд. Но она… улыбалась. Смотрела. Упрямо молчала. И пыталась запомнить лицо. Их последний полёт. Жаль, что рана в груди убивала весь шанс на «сначала». «Мы успеем, мы сможем!» - шептал он. - «Прошу, не сейчас!» Но в груди – немой стон. Но в душе – удушающий трепет. Её губы дрожали. «Увидеть… в последний… раз…» «Не в последний! Держись! Ну держись же! Пожалуйста, Шепард!..» *** Но в ответ только вздох. И навечно ослабла ладонь. «Ты ждала…» Турианец, сломавший наручники правил, Что плевал на ранения, пули, просчёты, огонь… Но со вздохом её Погибает великий Архангел.