Между небом и землёй
«Не квартира, а сказка», — в который раз подумал Арсений. Как ещё тут не поверить в судьбу, если квартира мечты досталась Арсению за бесценок. Впрочем, юрист его заверил, что сделка чистая, хотя срочность сделки и достаточно низкая цена его поначалу немного смутили, но предложил эту квартиру его хороший друг Сергей, а каким другом будет Арсений, если перестанет доверять Серёже? В первые дни всё было шикарно: отсутствие шумных соседей, орущих детей или так называемых звуков большого города, отсутствие любителей поорать под окнами и прекрасный вид на Санкт-Петербург. Арсений искренне наслаждался этой тишиной, которая всегда помогала ему в работе. Арсений считал, что это место идеально для написания заключительной части трилогии. Если не это место, то он не знает, что ещё поможет ему найти вдохновение и закончить работу. Оглушительный успех его первой, а затем и второй книги на него давили, но издательство умоляло написать третью часть в рекордные сроки. Кроме того, несколько крупных продюсерских фирм заинтересовались покупкой прав для адаптации их на телеэкране, намекая, впрочем, что сумма договора в случае покупки прав на всю трилогию будет в несколько раз выше, чем если будут куплены права только на две книги. Но Арсений впал в поистине экзистенциальный кризис, или творческий, или просто кризис среднего возраста, а может, все возможные кризисы решили настичь его именно сейчас. Или стоит признать, что дело было в банальном – его покинула муза. Точнее, его личный муз, который помахал ему ручкой месяц назад. Между тем, именно бывший парень вдохнул жизнь в главного героя трилогии, он и стал прототипом для детектива, в которого влюблялись 98% его читателей, и Арсений был первым, кто влюбился, да и как тут было не влюбиться? Александр был юн, открыт всему новому, но при этом не обделён интеллектом, да и общей эрудицией — просто отличный образец человека, который был заботливо перемещён писателем на страницы книги. Они не афишировали свои отношения: ещё бы, чай не в либеральной Европе живут. Однако впервые Арсений думал, что это если не навсегда в вечности, то хотя бы до конца их жизней. Но и «до пока смерть не разлучит вас» тоже не получилось: Александр ему изменил, и они расстались, причём расстались со скандалом, с битьём посуды, с выяснением отношений, с взаимными упрёками. Жгучая обида всё ещё плескалась в душе Арсения, и вроде бы он взрослый, самодостаточный человек, но слова Александра о том, что он без него никто, и что он не сможет дописать «детективчик», потому что таланта лишён, и что это его, Александра, заслуга, что кто-то обратил внимание на эту серию книг. С этих слов началось самозакапывание Арсения как писателя. Ему срочно нужно было сменить обстановку, дописать книгу, сдать в издательство, заработать даже не кучу, а кучущу денег, и без сомнения утереть нос Александру, доказать, что писатель он о-го-го какой. И как Арсению казалось, план начал исполняться просто на отлично: первый пункт плана можно было смело вычеркнуть, а там и до последнего рукой подать. К сожалению, Арсений не знал, что поторопился с вычёркиванием первого пункта.***
Не сразу, не первой же ночью, но где-то на третью чувство присутствия кого-то ещё в квартире стало ощущаться на подкорке сознания, в уголке глаза или шорохе на кухне. Вот и на этот раз на кухне точно что-то грохнулось и кто-то тихо ругнулся. Арсений был уверен, что ему это не чудится. Все эти клише из фильмов ужасов в одно мгновение перестали быть таковыми. — Кто здесь? — с лёгкой, почти незаметной дрожью в голосе спросил Арсений и тут же добавил: — Как будто кто-то мне ответит, Арсений, этот белый русский явно был лишний. — Я Антон, а ты кто? — тихо прозвучало в ответ, что заставило Арсения подпрыгнуть и удариться о поднятую дверцу шкафа кухонного гарнитура. — Ах…ты ж сука, — звучно выругался писатель. — Я не сука, я кобель, — отозвался высокий, даже выше него, непонятно откуда-то взявшийся посреди кухни парень, одетый в серую толстовку и какие-то несуразные клетчатые штаны. Шестерёнки в голове Арсения закрутились, и он начал думать, как незаметно набрать полицию, чтобы сообщить о постороннем на своей кухне, возможно, грабителе, потому что пока намерения незнакомца были покрыты мраком. Казалось, что удача была на стороне писателя, потому что в нарушение всех законов жанра фильма ужасов – телефон ощущался в руке и не был разряжен. Однако дурацкий экстренный вызов, который до этого всегда тыкался невовремя, в этот раз упорно игнорировал ситуацию вторжения на Арсову кухню и, вероятно, добавил его в чёрный список – за его предыдущий ошибочно-пьяный звонок. Но в этот раз службе спасения действительно следовало спасти Арсения: мало ли, этот незнакомец — наркоман какой-нибудь, и он зарежет его ножом; что ещё в такой ситуации стоит предполагать, Арсений не знал. Незнакомец между тем уверенно произнёс: — Кто ты и что ты делаешь в моей квартире? Может, спиздуешь уже отсюда, и мы притворимся, что ничего не было? Арсений нервно засмеялся – он либо спит, и это очень реалистичный сон, или это последствия удара головой, а может, он сейчас вообще лежит на полу кухни, а это галлюцинации после черепно-мозговой травмы. Но он ответил: — Очень смешно, это моя квартира, и покинуть её следует именно вам. — Послушай, у меня в кошельке есть пара тысяч, можешь перекантоваться в хостеле пару ночей. Как ты вообще сюда смог попасть? — Это что ты делаешь в моей квартире? — уже крайне возмущённо и осмелев, видя, что ножом ему точно никто не угрожает, парировал Арсений. — Очень смешно, это что, пранк от Димы или Макара? — имена посыпались изо рта незнакомца. Свет на кухне мигнул, Арсений моргнул, а таинственный незнакомец, который ранее представился Антоном, исчез. Точнее, не исчез даже, а сложилось ощущение, что никого, кроме Арсения, на кухне и не было.***
В любой непонятной ситуации Арсений всегда звонил Серёже: тот всегда готов выслушать и помочь. — Серёж, привет, мне срочно нужно с тобой поговорить, — не дожидаясь приветствия или простого «алло», затараторил он в трубку. — Арс, бля, 2 часа ночи, — возмущённо донеслось в ответ. — Это очень важно, у тебя есть знакомый врач, и как думаешь, готов ли он будет за отдельную плату осмотреть меня, а лучше сделать МРТ или КТ, или что там делают при травмах головы? — не обращая внимания на реплику Серёжи, продолжал Арсений. — Что случилось? — уже обеспокоенно отозвался Серёжа. — Я ударился головой и словил галлюцинацию в виде Антона посреди своей кухни. — Захарьина? Ничего себе у тебя приходы. — Да нет, другого Антона, точнее, галлюцинация сказала, что его зовут Антон и что это его квартира, но я раньше его никогда не видел. И это не приходы и не смешно, ты не представляешь, как я испугался. — Ладно, давай медленно и по порядку. — Я услышал шум на кухне, а потом увидел Антона, испугался и ударился о дверцу шкафа. — Арс, скажи честно, сколько ты выпил? — задал вполне логичный вопрос Серёжа и тут же добавил: — Мне приехать? — Пару бокалов всего, Серёж, и это не пьяные видения. — Арс, тебя же уносит с бокала шампанского, я до сих пор не могу забыть, как после одного белого русского ты дал имена всей своей посуде. — Это не тот случай, правда. — Ты опять страдал по своему придурку? Забей ты уже на него, он придурок, даже не спорь. — Александр здесь ни при чём, но я абсолютно уверен, что видел человека в своей кухне, который упорно меня убеждал, что я вломился к нему в квартиру. — Хм… — Мне не нравится это твое «хм», — немного зло произнёс Арсений: ещё бы, на голове, судя по всему, росла шишка, а он забыл сразу приложить лёд, — повиси, будь добр, сейчас я быстро приложу кусочек льда к голове. Сережа молчал всё то время, пока Арсений еле отколол лёд и искал полотенце. Спустя пару минут, держа холодный компресс у головы, Арсений вернулся к разговору: — Не знаю, что это было. Он просто появился из ниоткуда и, судя во всему, пропал тоже в никуда. — Понятнее пока не становится, — вздохнул Серёжа. — Кто был прошлым владельцем квартиры? Ты говорил, что это квартира твоего знакомого. — Договор у тебя, и бывший владелец не совсем мой знакомый, я знакомый знакомого; Поз сказал, что ему срочно было нужно продать квартиру, а Димке я верю, и при чём тут бывший владелец? — проговорил на одном дыхании Серёжа. — Просто он был так уверен, что это его квартира, поэтому я подумал, что, возможно, это призрак бывшего владельца, ты точно не связал меня с какими-то мутными типами? Серёжа тут же хотел возмутиться, но услышал, как что-то грохнулось, и тихую ругань Арса на заднем плане. — Что случилось опять? — устало вздохнул Серёжа. — Ищу блядский договор, — Арс опять злился: лёд его пыл никак не остудил, — он лежал в ящике, и я слишком сильно дёрнул его на себя. — Может, утро вечера мудренее? Тебе правда лучше отдохнуть, когда ты последний раз нормально спал? Не заставляй меня говорить, что сон лучшее лекарство и подобную банальщину. — Может, ты и прав, я, наверное, устал и лишку выпил, но я всё ещё уверен, что видел паренька прямо посреди кухни так же явно, как вижу сейчас синий карандаш на столе. — Спокойной ночи, Арс, набери меня завтра, как отпустит. — Спокойной, — ответил уже не Серёже, а гудкам Арсений.***
Это точно чёрная полоса. Или как ещё можно охарактеризовать всё то, что рухнуло на Арсения за последние месяцы. Голова раскалывалась, несмотря на то, что ему удалось поспать, шишка уменьшилась, но всё равно нащупывалась. Арсений умылся, но завис минут на десять, чистя зубы и вспоминая вчерашнего парня. Он всё ещё был уверен, что ему не привиделось. План, который был обозначен Арсением ранее, пришлось изменить, первым в списке встал пункт: разобраться во всей этой чертовщине. В договоре купли-продажи продавцом значился Дмитрий Темурович Позов, точнее, продавцом он выступал по доверенности от некой Майи Шастун. Арсений взял телефон, по памяти набрал номер Серёжи, спустя пару гудков в трубке раздалось недовольное: — Ты вообще спал? Времени 7 часов утра, когда я просил набрать, как проспишься, имелось в виду не раньше часу дня. — Вот уж извините, уточнять следовало. Я по делу: можешь состыковать меня с Дмитрием? — С каким ещё нафиг Дмитрием? — Дмитрий Темурович Позов, выступал по доверенности от продавца в договоре. — Димка он, а не Дмитрий Темурович, — всё ещё недовольно проворчал Серёжа, — зачем тебе он нужен? — Я уверен, что видел призрак бывшего владельца квартиры вчера, ну я так думаю. — Арс, серьёзно, я начинаю переживать: ты хоть и чудной иногда, но ты и мистика — это вещи несовместимые, и, если это какой-то твой сложный прикол или моча в голову ударила, я не уверен, что хочу в этом участвовать. — Мне нужен телефон Дмитрия, я просто поговорю и постараюсь убедить себя, что вчера был слишком пьян. — Скинул в Вотсапе, но я серьёзно думаю, что тебе надо бы развеяться, пойдём сегодня вечером в бар, такие девчонки выступают, м-м-м…а ещё могу познакомить с одним парнем, ты ему явно симпатичен. — Я знаю, что ты тот ещё тусер, но я планирую разобраться с призраком, потом дописать книгу, а потом можно и в бар знакомиться с симпатичными парнями. — Я бы на твоём месте не начинал разговор с Димкой с призраков: позвонит в психушку и поминай тебя как звали, ладно, до встречи, если что, всегда рад тебя слышать. — Хорошо потусить, — Арсений повесил трубку и задумался, на какой кобыле подъехать к этому Дмитрию Темуровичу.***
Арсений очень удивился, что Дмитрий Темурович Позов согласился с ним встретиться, несмотря на его сбивчивые объяснения, из которых Арсений и сам не понял, что ему нужно узнать. Встречу Дмитрий правда назначил в больнице, где работает, потому что был не уверен, когда сможет оттуда выйти из-за постоянных дежурств. — Здравствуйте, — вежливо поприветствовал его Дмитрий, подавая для рукопожатия руку, — я был удивлён звонку и так понял, что какие-то проблемы с квартирой? — поинтересовался он, не размениваясь на лишние любезности. — Возможно, это прозвучит немного странно, но не могли бы вы рассказать, почему владелец квартиры не участвовал в сделке, а продавали вы по доверенности? И, если это возможно, я бы хотел переговорить с владелицей – Майей Шастун, — переходя сразу к делу, озвучил все терзавшие его вопросы Арсений. — Какие-то проблемы с квартирой, документами? Почему вас так интересует владелец? — брови Дмитрия приблизились к переносице: очевидно, что тема разговора ему была не особо по душе. — Просто хотел узнать, почему она стоила процентов на 15 ниже рыночной цены и продавалась в столь сжатые сроки, да ещё и по доверенности, — Арсений немного понизил голос, чтобы сгладить острые углы диалога. — В данный момент Майя находится в Воронеже, а продала эту квартиру, так как были срочно нужны денежные средства для операции её сыну, поэтому организовать встречу с ней в данное время не представляется возможным. — А этого сына случайно не Антон звали и в купленной мной квартире жил он? — кубик Рубика в голове писателя, кажется, сложился каждой стороной. — Почему звали? — нахмурился ещё больше Дмитрий. — Я просто подумал, что… Но Дмитрий его прервал: — Если честно, не понимаю, к чему ведёт этот разговор, что вам конкретно нужно и почему вас так заинтересовал Антон, — Дмитрий снял очки и устало их протёр, но Арсений увидел, что его руки немного дрожат. Да и по тону голоса врача чувствовалось, что тут точно произошла какая-то неприятная история, и, кажется, этот таинственный Антон близок доктору. — Кажется, мы действительно не с того начали; я обещаю, что расскажу вам, почему мне важно это узнать, если вы расскажете, что случилось с Антоном. — Обычно я так не поступаю, но мне звонил Серёжа и предупредил, что у вас могут быть странные вопросы и что вам можно доверять, поэтому проще будет показать.***
Арсений однозначно не любил больницы, особенно те, в коридорах которых чувствовалась смерть, а на этаже, куда они поднялись с Дмитрием, она как будто ходила рядом с тобой; Арсения слегка передёрнуло. — Антон, вообще-то, мой друг, учились в одном универе, хотя он несколькими курсами младше меня, но мы играли в одной команде КВН и как-то очень сдружились, — неожиданно поделился он, — а потом ещё и оказались в одной больнице. Антон замечательный хирург, но три месяца назад он попал в аварию и до сих пор находится в коматозном состоянии в связи с полученной травмой головы, — добавил Дмитрий, когда они зашли в палату. Арсений понял, что в кровати, несомненно, лежал его ночной визитёр, но выглядел он куда хуже, чем когда появился на кухне: бледный, безжизненный; да и куча трубок и проводов картину не скрашивали. Ему было неловко, а ещё жалко Антона, и он не подумал, что сможет рассказать Дмитрию, зачем ему нужно было узнать про владельца квартиры, потому что нутром чувствовал, что тот ему не поверит и, возможно, посчитает, что Арсений издевается. Он извинился, скомканно попрощался, бросил последний взгляд на больного Антона и практически выбежал из палаты. Дмитрий проводил посетителя задумчивым взглядом, аккуратно поправил сбившееся одеяло и немного с вызовом произнёс: — Антон, давай уже просыпайся, только что ты упустил возможность познакомиться с красивым парнем.***
Антон снова появился — в этот раз в его спальне. А ещё он снова был возмущён. — Слушай, я не понимаю, как ты тут опять оказался, но, пожалуйста, уходи, мне завтра на дежурство, — немного устало сказал Антон. Арсений понятия не имел, как сообщить ему новости, вряд ли даже вездесущий Гугл выдаст ответ на запрос: «Как сообщить призраку в вашей спальне, что он призрак, а его тело лежит в больнице». Поэтому он выбрал путь – начать об этом издалека: — Послушай, Антон, я тебе сейчас объясню, только постарайся выслушать меня до конца и не перебивать. — Знаю, плавали, а потом я окажусь без штанов в Пензе, мало ли каким гипнозом ты владеешь? — естественно, перебил его Антон. — Пока ты тут призрачно существовал в моей квартире, я всё выяснил, поэтому и прошу выслушать внимательно, — продолжил Арсений, хотя ему жуть как стало интересно выслушать эту Антонову историю. — Ладно, выкладывай, — то ли устало, то ли смирившись с тем, что ему этого разговора всё равно не избежать, отозвался Антон. — Если ты не плод моего воображения, и я не сошёл с ума, то дело в том, что ты вроде как находишься в коме, и раньше думаю, что ты действительно тут жил, но теперь это моя квартира, а ты лежишь в больнице, в которой раньше работал, — Арсений не был уверен, что Антон понял то, что он ему тут выдал, – тот стоял истуканом и не произнёс ни слова, поэтому Арсений продолжил: — Я хочу сказать, что квартира теперь моя, и, может быть, тебе стоит навестить своё тело, ну или не знаю, — Арсений замялся, но всё-таки проговорил то, что было в голове: — Идти дальше? На свет? Ты видишь свет? Антон ему не ответил. И молча исчез. Арсений надеялся, что призраки его больше не потревожат. Но как же сильно он ошибался.***
Пару дней спустя «Не ценим мы своё личное пространство, пока оно у нас есть», — думает Арсений и слегка закипает, потому что личное пространство ничего не значит для умеющего проходить сквозь стены Антона. Вас когда-нибудь преследовал призрак в душе? В туалете? Арсений готов был уже на стенку лезть: Антон понятие личных границ игнорировал, только ходил за Арсением и спрашивал про своё состояние здоровья и какие-то медицинские показатели. «Достался же мне на голову такой настырный призрак», — мысленно ругается Арсений. Вот и сейчас Арсений стоит в душе, прикрывая руками телеса, что не подлежат чужому взору, в глаза ему течёт пена с волос, а Антон как ни в чём не бывало задаёт вопрос: — Насколько сильно угнетена моя ЦНС, какие показатели внутричерепного давления? — однако он внезапно прерывает поток непонятных Арсению терминов, видимо, замечая, что Арсению стеснительно-некомфортно, поэтому тут же добавляет: — Чего стесняешься, я знаешь, сколько в больнице голых людей видел, я же врач. — А я не в больнице и хочу принять душ один, а не с призраком. «Пусть и симпатичным призраком», — мысленно добавляет Арсений, но мысли свои не озвучивает. — Я никакой не призрак, я же жив пока, — немного обиженно тянет Антон, но всё-таки уходит, точнее, исчезает из ванной, оставляя Арсения одного. Стоит сказать, что с того прошлого молчаливого исчезновения Антона прошла пара дней, но сегодня утром он вернулся, сказал, что не может уйти никуда из квартиры, и начал задавать вопросы, очень много вопросов, ответов на которые Арсений не знал. Поэтому Арсений сегодня утром его игнорировал, а Антон вроде бы как снова исчез. Но судя по появлению парня в душе, эта арсеньевская тактика игнорирования не сработала. «Прямо экранизация Хичкока, не иначе», — думает Арсений и быстро домывается, словно Антон вернётся сейчас с гигантским ножом и зарежет его. Впрочем, как только он выходит из ванной комнаты, Антон тут же появляется у него на пути. «Это хорошо, что я сразу же оделся, — думает Арсений. — А то пришлось бы за какой-нибудь занавеской прятаться и натягивать трусы, хотя вряд ли занавески – существенное препятствие для всяких бестелесных Антонов». — Послушай, я правда понятия не имею, что ты хочешь узнать, и всё ещё сомневаюсь в реальности происходящего, и где-то на 37% уверен, что ты плод моего воображения, — шипит Арсений. — Спроси у меня то, что ты точно не знаешь, если я галлюцинация, то не смогу тебе ответить. — Это тупой тест, как я могу спросить то, что я не знаю, если я этого не знаю? — Могу прочитать лекцию о патофизиологических эффектах кровопотери, — произносит Антон, причём звучит достаточно убедительно, как будто даже знает, что эта белибердень значит. — Мало ли, я смотрел Хауса или «Анатомию страсти», и моё подсознание запомнило этот набор слов и что он означает. — Не думаю, что в сериале это было, — недовольно фыркает Антон, — ты вообще не похож на того, кто смотрит медицинские сериалы, ты явно из тех, кто морщится от вида ран и крови, — продолжает и дальше «тыкать» его Антон. «И когда это мы перешли на ты?» — немного меланхолично подмечает про себя Арсений. — Допустим, я действительно включил только первую серию, но и там это тоже могло же быть, — не уступает Арсений. — Когда мы перейдём к той части, где ты мне веришь и помогаешь? «В прошлой жизни я спас страну, не иначе, — думает Арсений, — может, если я помогу этой заблудшей душе, мне воздастся?», и поэтому произносит: — Ладно, будем решать твою призрачную проблему. Впрочем, никто из них не знает, с чего начать.***
Весь следующий день они тратят на Интернет-поиск хотя бы приблизительно похожей ситуации. Гугл, Яндекс и даже Рамблер, задействованный в пику отчаяния, естественно, выдавали кучу ненужной требухи. Что тут говорить, если и ответы Мейл.ру не помогали, а такой подставы от них Арсений никак не ожидал. Его ещё ни разу не подводила всем известная истина: всё, что ты хотел узнать, уже спрашивал пользователь Мейл.ру в 2007 году. В шесть вечера Арсений обнаруживает, что они с Антоном сидят на его кровати и включают рандомные серии «Сверхъестественного», потому что сериал у некоторых пользователей считался чуть ли не Библией, по, как бы глупо это не звучало, всему сверхъестественному. Единогласно было решено опробовать тему с личной вещью, правда Антон не был уверен, что что-то осталось в этой квартире. — Может быть, у тебя была заначка какая-то? Мебель тут осталась твоя, я ничего пока не выкидывал. — Ты собираешься что-то выкидывать из моей квартиры? — обиженно вопрошает Антон, — с каких пор заначка это что-то, что можно посчитать дорогим тебе предметом? — Ну не знаю, я очень люблю хрустящие пятисотрублёвые купюры, — смеётся Арсений, — мой любимый подарок. — Я тоже, но не настолько, и в любом случае заначки нет, — говорит Антон, но о чём-то явно задумывается. — За комод закатилось моё любимое кольцо, я опаздывал и не полез за ним, это случилось как раз в тот день, ну ты понял, — Антон не озвучивает, но, видимо, тема с его аварией ему до сих пор неприятна. — Вообще я вызывал клининг-службу, так что особо надеяться не будем, — Арсений уже пару месяцев как реалист, поэтому обнадёживать Антона не собирается. «Впрочем, разве толковый словарь определяет реалистов как людей, которые идут на поводу у призраков и сидя на карачках шарят руками под комодом? – мысленно добавляет он. — Вот уж точно воплощение тик-ток тренда: «Как я докатился до жизни такой». Очевидно, что Антон – баловень судьбы, потому что кольцо, на котором изображена роза ветров, лежит в ладони Арсения, который где-то в своих чертогах разума делает пометку отказаться от услуг клининг-службы – они явно не профессионалы своего дела. «Первый пункт в новом списке «как избавиться от надоедливого призрака-коматозника за 2 минуты (ладно, тут скорее как от парня за 10 дней») можно вычёркивать. По плану дальше – пойти с Антоном на свидание, то есть выйти в люди, — Арсений немного путается в своих пунктах, — никаких свиданий, в смысле, чёрт, — мысленно ругает себя Арсений, — по плану мы идём в больницу, никаких свиданий».***
Им нужно попасть в палату, чтобы попробовать засунуть Антона в его тело, поэтому Арсений снова хочет позвонить Дмитрию и договориться о посещении пациента. Но Антон этот план отметает: — Димка и так тебя не должен был пускать, ты вообще не мой родственник, и второй раз это точно не сработает, нужен другой план. Другой план соображают на двоих: проникнуть в палату тайно, при этом пройти через вход для сотрудников, а потом, слившись с толпой посетителей, попасть на нужный этаж, а там до 708 палаты рукой подать. План, который вчера обсуждали, когда на часах уже было три ночи, казался не то чтобы идеальным, но хотя бы приемлемым, а сейчас, когда они почти подъехали к больнице, тот почему-то начал вызывать у Арсения много вопросов – это в книгах и фильмах у героев идёт всё как по маслу, а тут столько всяких «но», которые ими явно не учтены. Своими сомнениями он решает поделиться с Антоном, который сидит рядом с ним в такси: очевидно, всё благодаря кольцу, которое красуется на безымянном пальце Арсения. Радиус действия они правда не проверяли, но и это уже была маленькая победа, воодушевившая их обоих. — А что, если нас раскусят? Как мы вообще попадём через вход для сотрудников, разве там не нужен пропуск или ещё что-то? Антон, улыбаясь, произносит: — Расслабься, я же говорил, там чёрный вход, его особо не закрывают и не контролируют: что врачи, что пациенты ходят курить на улицу через него, камер там нет, потому что главврач тоже курит, не переживай, у нас всё получится. Арсений хочет ещё расспросить, что ему говорить, если его кто-то остановит, но ловит странный взгляд таксиста в зеркале заднего вида и понимает, что наверняка выглядит в его глазах пиздец как странно, – Антона, кроме него, никто не видит, а он совсем об этом забыл. Очевидно, между книгами и реальностью не такая уж и пропасть. Они, точнее, видимый Арсений и невидимый Антон проходят мимо двух курящих мужиков, которые даже бровью не повели. Арсению кажется, что лифт для посетителей до седьмого этажа едет непозволительно медленно, и это при том, что им везёт: все, кто в лифт зашёл, вышли на третьем этаже. Арсений замирает у двери палаты, держась за ручку двери, когда слышит голос, обращённый явно к нему, ведь в округе, кроме него и Антона, никого не наблюдалось, а для остальных людей только он и был видим. — Молодой человек, кто вы такой и что вы делаете у этой палаты? Вам сюда нельзя! — строгий женский голос врезается в Арсову спину. Антон рядом недовольно шипит, ещё бы – пойманы в шаге от победы: — Чёрт, это Ира, медсестра, обычно она зависает в ординаторской или сестринской комнате, а не ходит по этажам с проверками. Придётся импровизировать, просто повторяй за мной. Арсений поворачивается в сторону медсестры и смотрит прямо в глаза, отмечая, что выглядит она явно недовольно, губы превратились в тонкую ниточку, а глаза метают метафорические молнии. — Доброе утро, сударыня, — пытается быть вежливым Арсений и одновременно этим даёт пару лишних секунд Антону, чтобы он придумал, как выкрутиться из этой ситуации. — Я сказал, повторяй за мной, а не выдавай отсебятину, какая она тебе, нафиг, сударыня? — недовольно произносит Антон и тут же добавляет: — Скажи ей, что ты мой парень, и ты очень хочешь ко мне попасть. — Я Арсений – его парень, — как попугай повторяет Арсений и тут же хочет изобразить фейспалм от того, насколько жалко и тупо он сейчас, наверное, прозвучал. — Его — это кого? – скрещивает руки медсестра Ирина, принимая ещё более угрожающий вид, хотя, казалось бы, куда больше, — я сейчас вызову охрану. Арсений кивает на дверь палаты и всё ещё пытается отойти от шока: мало того, что Антон решил представить его как своего парня, в которые он так-то не набивался, так и Антону, оказывается, нравятся парни, и он, видимо, это не особо скрывает от своих коллег. А вот Арсений никогда бы не подумал, что Антон гей. «Может, мой гей-радар не работает на призраков?» – отвлечённо думает Арсений. — У Антона нет парня, он бы мне рассказал, — уверенно возражает Ирина, которая Арсения почему-то до жути начинает бесить: обычно он хорошо сходится с людьми, но тут чувствуется — «не поладят». Арсений косится на Антона и кивает в сторону палаты: заходи мол, я тут буду отвлекать её как-нибудь, а ты иди; и надеется, что Антон его понял. Антон неожиданно врезается в дверь, как будто не призрак вовсе, а живой человек, забавно мотает головой из стороны в сторону, а потом пытается дёрнуть ручку двери, но у него ничего не выходит – рука по-прежнему призрачная, и ухватить он ей ничего не может. — А я его недавний парень, то есть, относительно недавний, я уезжал на пару месяцев в командировку, а Антон перестал мне отвечать, а когда вернулся — вот узнал. Я не мог его не навестить, — Арсений профессионально корчит скорбь на лице, для правдоподобия грустно вздыхая. Антон большими пальцами показывает вверх: «Красава, заебись пиздишь», ну или это Арсению так хочется думать, по крайней мере, это не знак «ОК», который не «ОК» вовсе, а очко. «Мне однозначно стоит меньше зависать в тик-токе и всё-таки начать писать, а то точно скоро только мемами, да трендами буду изъясняться». — Можете, пожалуйста, пропустить, я всего на пару минут, так хочу его увидеть, до сих пор не могу поверить, что это случилось с моим Антоном, он мне о вас рассказывал, Ирина, вы очень чуткий человек, будь я незнакомцем Антону, разве мог я такое про вас знать? Судя по взгляду Антона, эта Ирина точно не самый чуткий человек на планете, но это, на удивление, прокатывает, возможно, медсестре давно никто не говорил комплименты, на её лице мелькает улыбка, но она с сомнением произносит: — Антон бы рассказал про своего парня, имя Сеня бы я точно запомнила. — Меня зовут Арсений, Сеня – это Семён, — Арсений пытается негрубо донести эту важную мысль Ирине. — Скажи ей, что я боялся сглазить. И если не Сеня, то как? «Антон точно нарывается», — думает Арсений, игнорируя вопрос об имени. — Прошло не так много времени, как мы начали встречаться, а мне нужно было срочно улететь на пару месяцев. — И где вы познакомились? — не унимается медсестра. «И чего эта противная, настырная Ирина к нему прикопалась, нет бы порадоваться, что друг нашёл парня». — М-м-м-м, скажи на футбольном матче Зенита с Локомотивом. — Друг затащил на футбольный матч Зенита, вот там случайно столкнулись с Антоном и как-то разговорились. «Я и футбол, вот бы Серёжа слышал, угорал бы долго, — а потом в мыслях проскакивает: — Антон любит футбол, не знаю, зачем мне эта информация, но надо запомнить». — Ладно, пройдёмте со мной, Антона только родственники навещают, да и то, из Воронежа так часто не поездишь, а его мама пытается выйти на врачей из Германии, чтобы проконсультировали по его текущему состоянию; я слышала, что для этого пришлось продать квартиру Антона здесь, в Петербурге. «Отлично, она ещё и сплетница, но как засунуть Антона в его тело, если она будет стоять тут над душой?» Медсестра открывает дверь, и Арсений снова попадает в эту жуткую атмосферу безысходности. Антон, вошедший вместе с ними, замирает как вкопанный, наверное, потому что смотреть на себя такого не очень приятное зрелище. Очевидно, Ирина ждёт от Арсения каких-то действий. «Стоит ли разрыдаться плачем Ярославны или что делают настоящие парни, если их парень лежит в больнице?» — не успевает додумать Арсений, как слышит: — Ну же, не бойтесь, возьмите его за руку, говорят, что в таком состоянии больные чувствуют прикосновения и что с ними разговаривают. У вас 10 минут, мне нужно проверить показания пациента в соседней палате, — на их счастье произносит Ирина и удаляется. — Ну давай залезай в себя, времени мало. — Звучит как-то пошловато, как ты это себе представляешь? — Не знаю, — честно отвечает Арсений, — представь, что соединяешься со своим телом. Антон подходит к кровати, а потом резко поднимается в воздух и зависает параллельно своему телу, как самый настоящий призрак, потихоньку опускаясь и сливаясь со своей телесной оболочкой. — Ну как? — нетерпеливо спрашивает Арсений. Голос Антона доносится из-под кровати: — Лажа какая-то, не получается, такое чувство, что я цепляюсь, но удержаться в теле не могу. — Есть идеи? — у Арсения идей точно нет. — Не-а, посмотрю свои показатели, — Антон появляется рядом с Арсением, отчего тот вздрагивает: — Можно как-то не так неожиданно появляться рядом со мной? Антон хмыкает и подходит к приборам, к которым ведут трубки и проводки, прикреплённые к телу. Антон напряжённо закусывает губу и выдыхает: — Всё хуже, чем я думал, почти никакой мозговой активности. — Что будет, если я возьму тебя за руку? — мнётся Арсений. — Не знаю, с медицинской точки зрения ничего, с призрачной – хрен его знает. «Всё равно нам терять нечего», — думает Арсений и легко касается телесной ладони Антона. Ничего не происходит. Приборы издают лёгкое гудение, но ничего не меняется. Антон напряжённо думает, Арсений видит, что у того на лбу появляются морщины мыслителя. Арсений указательным пальцем задумчиво рисует какие-то узоры на руке Антона и не замечает, что в какой-то момент в комнату заходит медсестра, и писатель резко подскакивает и убирает свою руку с руки Антона. — Прошло уже больше десяти минут, извините, больше я не могу позволить тут находиться. — Да хорошо, простите, что потревожил. — Ничего страшного, видно, что вы его очень любите. Антон отрывает свой взгляд от монитора и поворачивается к ним, но по его лицу непонятно, заинтересовали его слова Ирины или он просто среагировал на её появление. Арсений никак не комментирует слова про любовь, а спрашивает: — Простите, а я могу записать ваш телефон? И если это будет возможно, навестить Антона ещё раз? — Арсений пытается думать о будущем, в будущем бы хотелось иметь доступ в палату Антона, мало ли им придёт гениальное решение призрачной проблемы. Обменявшись контактами с медсестрой Ириной, Арсений вместе со своим призрачным товарищем покидают больницу. Антон разочарованно молчит всю дорогу, впрочем, Арсений его настроение понимает, у самого на душе кошки скребут: всё-таки он согласился помочь, а пока ничего толкового у них не вышло. — Может, вечером напьёмся? — предлагает Антон. — Ты же не можешь напиться или можешь? — Не могу, посмотрю, как пьёшь ты, и буду представлять, что тоже пью. План, конечно, так себе, но другого у них нет.***
«Арсений, ты дурак или как? Вот нафиг ты попёрся в бар с призраком?» Вообще начиналось всё неплохо: после кучи нудной эзотерической литературы им действительно не помешало бы развеяться, а путных идей, как вернуть Антона к жизни, у них не было. — Всё бы отдал за возможность выпить пива, — говорит Антон, когда они устраиваются за стойкой бара. — Но у тебя её нет, — достаточно громко произносит Арсений и осекается, понимая, что Антона, кроме него, никто не видит. Отлично, бармен смотрит на него, как на чудика, впрочем, ему не привыкать: как-то Арсений, напившись, упорно доказывал этому самому бармену, что тот – вампир. Арсений планировал напиться: ведь чем ещё занимаются люди в барах? И только он начинает воплощать свои планы в жизнь, к нему обращается какой-то симпатичный парень — кажется, он представляется Олегом, после чего увлечённо рассказывает про то, что возглавляет строительную фирму, на что Арсений жалуется, что в его новой квартире отваливается плитка. — Не перекладывай плитку, мне её подарили! — ржёт рядом Антон, про которого Арсений чутка забыл. От этого резкого комментария Арсений закашливается так, что выпитый коктейль идёт носом. — Давай я тебе помогу, — участливо протягивает салфетку Олег. — А вообще, что за дурацкий подкат? — комментирует Антон. — Чтобы ты дальше сказал: «Не хочешь осмотреть мою плитку или — ещё хуже — потрогать?». Арсений фыркает: нашлись тут, видите ли, знатоки подкатов; очень хочется ответить, что Антон наверняка и до такого не додумался бы, но выглядеть он будет максимально странно и поэтому сдерживается. Антон на этом не унимается, ему — очевидно — было скучно — с Арсением при людях особо не поболтаешь, а тут такая возможность говорить, что вздумается: никто не услышит и не возмутится. Поэтому он продолжает: — Запоминай раз и навсегда подкат от доброго дяди Антона — чётко и уверенно произносишь: «Слушай, братан, ты меня трахать будешь или нет?». «Неужели такое срабатывает?» — удивляется про себя Арсений, а потом замечает еле сдерживаемую Антоном улыбку: того явно веселит невдупляющий, немного пьяный Арсений. Пока мужчина немного любуется смеющимся Антоном, Олег берёт его руку и предлагает поехать к Арсению. Тот уверен, что там точно прозвучало что-то про потрогать его плитку, ведь Арсений видит, как неистово ржёт рядом Антон. А потом призрак тактично исчезает. «Ну хоть за это ему спасибо», — благодарит Арсений его за это про себя. И вот они уже в квартире Арсения-Антона (между собой они так и не договорились, чья квартира в итоге), а парень из бара очень уверенно валит писателя на кровать. «То, что нужно, — мысленно проговаривает Арс, — пусть это поможет отвлечься от настоящих и призрачных проблем». Парень правда мычит, что ему срочно нужно в туалет. — Чёрт, а всё так хорошо начиналось, — разочарованно вздыхает вслух Арсений. Про себя он рассуждает, что, возможно, парень просто решил почистить зубы, и он не услышит голос, требующий какой-нибудь «Имодиум». — Он там уснул, — хихикает знакомый голос. — Нет-нет-нет, ты не настоящий, тебя нет, ты не можешь врываться посреди действа и говорить, что Андрей уснул, — пьяный Арсений снова откатывается к стадии отрицания существования Антона. — Действа? С каких пор секс – это действо? Ты откуда такой, из 19 века? И его зовут Олег, стоит помнить тех, с кем спишь. — Ты лежишь в коме и не можешь критиковать меня за то, как я выражаю свои мысли и какие слова использую, это моя квартира, и… Он что, действительно уснул? — Арсений вновь возвращается к стадии принятия призраков. — Можешь проверить, если не веришь. Арсений идёт в коридор; судя по храпу, доносящемуся из-за двери туалета, всё понятно — секс обломился, самое время найти виновных: — Это ты виноват, — упрекает он Антона. — Ну уж нет, не пизди мне тут; кто же знал, что действо с тобой его так утомило? — Антон нарочито выделяет это существительное. — Да чего ты к этому слову прикопался? — не выдерживает Арсений и, смирившись, что весь кайф ему сегодня обломали, идёт на кухню: там точно была припрятана бутылка бренди. Антон молча следует за ним. Впрочем, молчание и призрак, очевидно, несовместимые вещи, потому что как только он появляется на кухне даже раньше Арсения — бестелесным такой фокус — раз плюнуть, то вновь не умолкает: — Это и к лучшему, что он уснул. Тебе разве не рассказывали, что цеплять незнакомых парней небезопасно? Мало ли какой букет при нём. — Надо же, мне достался толерантный и заботливый призрак, и кого благодарить? И вообще, твоя идея была развеяться, и ты помог мне его подцепить. — Благодарить не надо, я не развеялся, а ещё больше понял, что хочу вернуться в своё тело. — С каких пор я нанялся в благотворители? Есть вариант, где ты просто забываешь о моём существовании и не отсвечиваешь? — пьяно отвечает Арсений; стакан бренди сделал только хуже. — Если хочешь спокойной жизни и дописать свой детектив, то вариант только один — помочь мне вернуться к полноценной жизни, ну же Арс, только ты меня видишь и можешь сделать хоть что-то. «И почему это «Арс» звучит так правильно от Антона? Как он интуитивно понял, что мне нравится это обращение?» — задаётся вопросом Арсений и понимает, что выхода у него нет, – Антон ему уже нравится как человек, да и разве откажешь парню, который почему-то одновременно напоминает булочку с корицей и милый, пушистый одуванчик? — Сеня-я-я-я-я, — начинает издевательски тянуть Антон, — представь, я могу ведь без остановки 24/7 так завывать у тебя под ухом. «Кажется, с милым одуванчиком-Антоном я поторопился: Антон явно не одуванчик и не булочка с корицей, а самый настоящий петушок, точно сосательный петушок. Будет ли это жалко и по-детски, если прямо ему так и заявить?» — проносятся пьяные мысли в голове Арсения. Впрочем, это какая-то дурацкая ассоциация, которая в голове Арсения угрожающе думает развиваться дальше: сосательный – это в самом прямом таком смысле, который хочется пососать. «Арсений, это точно недотрах, надо разбудить Игоря, или как там зовут застрявшего в туалете парня?». — Ладно, может, баш на баш? Ты помогаешь мне, а я тебе? — Антону явно невдомёк, что пьяный Арсений — несговорчивый Арсений. — И чем ты мне поможешь? От тебя толку как от козла молока, а ты знал, что чтобы корова давала молоко, она должна родить? — пьяно рассуждает Арсений. — Я понял, тебе больше не наливать, Арс, давай выгоним твоего строителя и баиньки? М-м? — Можно и баиньки, а ты полежишь со мной? Я такой одинокий, и спать холодно одному, мёрзну всё время, хотя в помещении отличная температура, хорошая у тебя квартира, Антон. Антон исчезает. «Наверное, я его тоже достал, все от меня уходят, никому я нахер не нужен, даже отчаявшимся призракам», – совсем расстраивается Арсений, а потом слышит вопль мужчины из бара: — А-а-а-а-а-а-а-а-а, Арсений, там из унитаза появилась рука и меня ущипнула, Арсе-е-е-е-е-е-е-е-ений, я не намерен больше и минуты тут находиться, — слышится уже на лестничной площадке. — Как я его! — улыбается уже рядом с ним Антон, а Арсений, кажется, перестал удивляться этим неожиданным появлениям. — Как тебе удалось его ущипнуть? — Арсений именно в этом заинтересован больше, чем в том, что от него только что сбежал парень. — Я ещё в баре попробовал двигать подставки под стаканы, пока ты не видел, но не всегда получалось, — немного застенчиво, но чуть-чуть гордясь собой, отвечает Антон. — Это же здорово, — искренне восхищается Арсений, — а что ещё можешь? — Пока не знаю и контролирую только правую руку, но он её даже заметил, становлюсь полноценным призраком, не иначе. — Иррационально или рационально, как правильнее? Не обращай внимания, наверное, рационально, мне от этого становится грустно. — Почему? — удивляется Антон. — Не хочу, чтобы ты становился призраком, хочу помочь тебе, Антон, правда, но не знаю как. — Мы же собирались поспать, Арсений, давай в тёплую постельку, а завтра обговорим, как будем меня вытаскивать или втаскивать, — хихикает Антон. — А я тебя в свою постельку не звал, — Арсений даже думает показать язык. «Но этого я делать не буду. Я же не заигрываю или заигрываю, какой кошмар, я флиртую с Антоном, а это спустя 5 минут, как Слава ушёл». — Да, ты ложись, я всё равно же не сплю. — Тогда полежи со мной? — Арсению кажется, что он уменьшается от этих слов, и вот уже ростом не 190 сантиметров, а на 20 меньше. — Ты же был против, — ласково улыбается Антон, или Арсению так кажется, что ласково, поэтому он строит глазки кота из «Шрэка». — Да полежу я, полежу. — Лизать не надо! — смеётся Арсений. Ну нравятся человеку тупые приколы, вы уж не обессудьте. Арсений засыпает; утром он не вспомнит и половины того, что пьяный говорил Антону, вряд ли вспомнит он и то, как Антон лёг рядом и убаюкивал Арсения рассказом о том, как видел Северное сияние и самых настоящих северных оленей, как кормил их морковкой, а они обслюнявили ему куртку. Арсений впервые за пару месяцев спал самым крепким сном.***
Голова раскалывается; к сожалению, в комплекте с призраком-врачом не шёл антипохмелин, аспирин или ещё какое-то волшебное средство. Арсений со стоном поднимается и, ругая себя, идёт в туалет, а потом чистить зубы и умываться. Своё лицо в зеркале Арсению категорически не нравится, но это полбеды – рядом маячит противное, улыбающееся, довольное лицо соседа-призрака. — Доброе утро, хотя на часах уже 11, почти день; как спалось, разбиватель сердец? — Почему разбиватель? — тупо пялится в пространство Арсений. — Ну сердечко Олега, лучшего укладчика плитки из Санкт-Петербурга, ты вчера явно разбил, — подтрунивает Антон. — Его звали Олег? Разве? Мне казалось, что его звали Изяслав. — Ты угораешь, да? — Конечно, — Арсений точно не признается, что имя вчерашнего парня напрочь вылетело у него из головы, — утро без шутки — не утро. После чашки кофе становится терпимо. И Арсений готов слушать Антона. — Арс, как думаешь, мы сможем меня вернуть в моё тело? — Антон, хм, а вот ты называешь меня Арс, а почему? И как я тебя могу звать, или Антон тебя устраивает? Думаю, нам стоит обсудить ряд вещей, пока ты временно сожительствуешь со мной, благо про еду, походы в ванную и туалет договариваться нам не надо, хотя я прошу не появляться в те личные моменты, когда я принимаю душ или справляю нужду, — неожиданно решает расставить точки над «i» Арсений. — Тебе не нравится? Что насчет Арсэн? Арсюш? Арсентий? Арсик? Давай только сожительство поменяем на соседство, а то это слово только с какой-то жестью ассоциируется, не забывай, что я хирург и часто вот штопаю всяких сожителей. Насчёт личного — ты извини, правда, иногда я не очень контролирую свои появления, буду стараться не подглядывать. — Нет, остановимся на Арс, а то Арсик может превратиться в Барсик или ещё что похуже. Соседи так соседи. — Забились, а насчёт меня не знаю, не так парюсь над именем, как ты. Антон, Антоха, Тоха, Шаст, Шастун — кто как зовёт. — Какой широкий выбор, — улыбается Арсений. — Не волнуйся, я уже составил список как минимум из 10 вариантов, какой-нибудь из них должен сработать, — а вот и оптимизм Арсения снова в строю, вышел из отпуска раньше положенного, и всё ради Антона. Первые три проваливаются сразу: экстрасенс Антона не чувствует от слова совсем; батюшка из церкви освящает квартиру, но это ничего не даёт; а охотник за привидением даже не достаёт детектор ЭМП, и Арсений выгоняет его сразу за такую некомпетентность (они с Антоном продолжают залипать на «Сверхъестественное» по вечерам). К концу второго дня реализации безумных идей Арсения по спасению Антон не выдерживает: — Арсэн, братишка, остановись, ты уже обзвонил всех гадалок из бесплатной газеты объявлений, я вообще в шоке, что они существуют, а ты читаешь бумажную прессу. Может, попробуем решить этот вопрос с научной точки зрения? Арсений устал и только поэтому игнорирует это антоновское обращение к нему; и дело совсем не в том, что эта вариация имени ему неожиданно понравилась. — К сожалению, мы пока с тобой не встретили ничего такого научного, я просил одну знакомую помочь, она увлекается всякими эзотерическими штуками и сказала, что подумает над вопросом. Арсений включает очередную серию «Сверхъестественного», но без особого энтузиазма, ему почему-то нестерпимо хочется поговорить с Антоном на любые темы, узнать, почему пошёл учиться на врача, какие сладости его любимые, его любимый фильм, да он готов даже слушать какие-нибудь лагерные истории, что угодно, но про Антона. Писательский интерес смешивается с личным, а Арсений в таком случае вообще бессилен. Поэтому он нажимает на паузу и просит: — Антон, а расскажи о себе. И Антон рассказывает, что раньше очень любил кислые конфеты, вроде Скитлс, но сейчас к ним перегорел, что он очень любит сериалы, причём так же, как и Арсений, обожает «Друзей», и любимый их персонаж тоже совпадает: оба без ума от Росса, среди любимых фильмов выделяет «Армагеддон» и даже признаётся, что плакал над ним; говорит, что был влюблён в Настю Задорожную и Данилу одновременно, и что этот сериал по МТV — его гилти плэже, просто обожает песню Фактора 2 — «Красавица». Арсений узнаёт, что у Антона есть сестра, а его лучшие друзья — Дима, то бишь Дмитрий Темурович Позов, с которым встречался Арсений, и Макар. У него замечательная семья, которая не критиковала его выбор профессии, в том числе возможные вызовы и бешеную нагрузку; ничего не сказали и просто приняли факт, что Антон бисексуален. Правда, постоянно намекают, а бабушка вообще прямым текстом спросила, когда он приведёт в дом мальчика или девочку. У Антона вообще много историй, которые многие бы постеснялись рассказывать, но он искренне делится, как заблевал лежак, когда переел немытой вишни, и что однажды отдал пять тысяч бомжу, чтобы впечатлить девушку, или что один из его номеров в КВН заключался в том, что они командой просто снимали штаны, и их за это отругал сам декан. Арсению кажется, что он знает об Антоне абсолютно всё и почему-то безумно хочет знать ещё. Арсений засыпает, так и не дослушав историю про то, как мужик принял Антона за какого-то писателя и решил с ним сфоткаться. А Антон тихонько поправляет плед — призрачного в нем всё больше, он лучше двигает вещи, а вот меньше ли человеческого — он не знает, но по-человечески благодарит Арсения, который на него не забил, а решил помочь: — Спи, Арсений, и спасибо тебе большое за всё.***
— Мы едем к Стасу, — едва закончив разговор с Оксаной, произносит Арсений. — Что за Стас такой? — интересуется Антон. — Лучший шаман Санкт-Петербурга, точнее, Воронежа, но он уже пару месяцев как покоряет северную столицу. — Ну если Воронежа, — улыбается Антон, но Арсений замечает, что улыбка не привычно антоновская – тёплая и искренняя, а немного вымученная. «И когда я так хорошо его изучил?» — удивляется Арсений. — Что-то не так? — уже вслух произносит писатель. — Да нет, просто не хочу, чтобы ты расстраивался, если и с этим Стасом ничего не получится. — Всё пучком! Прорвёмся. — Опера? – смеётся Антон. — И это меня всегда называют дедом! — Кто называет? Ну-ка покажи мне их, они не знают, с кем связались! — немного воинственно произносит Антон. — Моя призрачная рука готова к бою! — Эй, полегче, ковбой. — Скорее уж Вася Рогов, — хохочет Антон, — Тогда Игорь Плахов, молодой Хабенский, краш многих девчонок 90-х и начала нулевых. — При чём тут девчонки? И краш? Не знал, что ты в курсе таких молодёжных слов. — Ладно, я просто был влюблён в него в своё время, а в тебе есть что-то от его образа лейтенанта милиции, — и как ни в чём не бывало продолжает: — И я не так уж и стар. Антон удивлённо замолкает. «Какой же очаровательный Антон, когда не может придумать, как ответить мне», — думает Арсений. И при этом совершенно не замечает даже, что он только что трезвый намекнул на некий романтический интерес к Антону. — Ладушки, поехали к Стасу. Что нам терять? — улыбается Арсений. — Хотел бы сказать «вот такие пироги», но на твоё «ладушки» так и хочется ответить «оладушки», теперь хочу маминых оладушек, — тараторит Антон, скача с темы на тему. — Приготовлю тебе оладушек, как только вернёшься в своё тело, обещать, что они будут съедобными, я, конечно, не буду. — Арс, я видел, как ты пытался приготовить омлет, если мы вернём меня в моё тело, я после твоих оладушек сразу коньки двину. — Не говори «если», Антон, когда мы вернём тебя в твоё тело. Насчёт оладушек — честно попробую их первым. — И мы умрём в один день? — смеётся и добавляет: — И спасибо, что так в нас веришь, — Антон снова улыбается своей самой лучшей улыбкой, Арсению становится как-то легче, что ли.***
— Ещё раз добрый день. Если кратко, то я звонил по поводу того, как можно вернуть призрака в своё тело. — Да, Арсений, помню, проходите в зал, не стойте в дверях. Арсений разглядывает убранство квартиры: типичная старая панелька, и ничего шаманского в ней нет, да и Стас на шамана явно не тянет. «Скорее всего, дохлый номер», — думает Арсений. — Прошу, садитесь, расклад на рисе, полагаю, не устроит вашего спутника, — произносит загадочно Стас. Арсений оборачивается к Антону, который моментально реагирует: — У меня на рис аллергия. Думаешь, он меня видит? — Я чувствую связь, — каким-то загробным голосом отвечает Стас. «Как будто это, блять, что-то поясняет», — злится Арсений, но, возможно, это первая стоящая попытка вернуть Антона, поэтому он интересуется: — Связь? — Вселенская связь, ты должен был встретить его: ваша встреча происходит во всех вселенных, — Арсений думает, что этот Стас не шаман, а сбежавший псих из ближайшей дурки, а он-то думал, что помощь не за горами. — Ни черта не понимаю! — кипятится и дальше Арсений. — Так и я могу говорить общими фразами про вселенную и бесконечность — фильмы Марвел не смотрели разве что оленеводы в тундре. Антон стоит рядом и ничего не произносит, но взгляд тоже непонимающий, а когда Арсений ловит этот взгляд, ещё и плечами пожимает – для верности, видимо. Стас достаёт зеркало, края которого потемнели, как будто даже обуглились. — Смотри сюда, но не вглядывайся. Арсений смотрит и видит своё отражение. Но всё ещё не понимает. — Представь, что есть миллионы, — видимо, Арсений — первый посетитель шамана, который ничего не понял про зеркало, — а забей, знаешь песню «Вселенная бесконечна»? — Арсению кажется, что с ним разговаривают как с идиотом. — Если вселенная бесконечна действительно, Значит, есть куча копий нашей планеты, Где-то сейчас происходят те же события, Копия меня пишет копию песни этой. — неожиданно напевает вслух Антон, а Арсений замирает на пару секунд: начало песни и голос Антона производят на него странное впечатление, но он чувствует какую-то гармонию от того, как они сочетаются друг с другом, и следует за ними, как Алиса за белым кроликом: — Что ты точно так же ждёшь, когда я вернусь обратно, Где-то там в глуби далеких галактик, То есть не ты, конечно, а твоя копия И не меня, а мою копию, конечно… — Арсений продолжает вслух за Антоном, но не поёт, а произносит с выражением, как учили читать стихотворения в школе, но смотрит прямо в зелёные глаза, забыв, что они не одни в комнате. — Эта песня, да, хотя вы и начали её откуда-то с середины первого куплета, — произносит рядом Стас, и магия момента разрушается, — мне снятся такие сны, в которых я вижу некие вариации моей жизни, и во многих встречаю тебя и твоего спутника — парня, который ростом выше тебя, у него ещё такие зелёные глаза, пшеничные волосы, которые чаще всего вьются; обычно он моложе нас с тобой, но иногда старше и тебя, и меня, иногда твой ровесник. — Арс, как думаешь, мы прокляты? И в каждом мире нас ждёт лысеющий Стас? Арсений честно пытается сдержать улыбку: от тона Антона правда хочется ржать, и эта его непосредственность; Арсений думает, что точно надо подавать заявку в администраторы группы ВК «Группа людей, которых тянет заржать во время серьёзного и ответственного мероприятия», но это опять-таки к решению проблем никак их не приближает. — То есть в каких-то вселенных мы с тобой знакомы? Дружим? — Арсений всё ещё настроен скептично, но, кажется, понимает основную идею Стаса — якобы в каждой из вселенных ему было суждено встретиться с Антоном. — Я не очень понимаю, что значит «суждено встретиться»? — Ну константа вселенных: вы встречаетесь, а дальше уже как пойдёт. — А что будет, если мы не встретимся? — они с Антоном задают вопрос одновременно, правда, Стас слышит только Арсения. — Сбой в матрице? Откуда я знаю, судя по всему, до сего дня такого не случалось, видимо поэтому, призрак видишь только ты. — Ладно, и как вернуть Антона в своё тело? — Откуда же я знаю, ответ вам даст вселенная – план-то её; с вас — три тысячи, — спокойно оповещает Стас. Арсений возмущён: с него сейчас сдерут три косаря за какую-то чушь про вселенные, но Антон рядом, и поэтому он почти невозмутимо отсчитывает три тысячи и отдаёт их Стасу. «Я что, не хочу выглядеть жмотом перед Антоном? — опять удивляется Арсений, — картина маслом: «Приплыли».***
— На тебя эта вселенская хрень с «суждено» не давит? — осторожно интересуется Антон. Они вернулись домой. Мир Арсения вообще последнюю неделю сузился до их с Антоном квартиры с редкими выходами на улицу, да попытками решить призрачную проблему. «Ещё как», — думает Арсений, но вслух произносит только: — Не знаю, я не то чтобы не верю в это, просто этот Стас мутный какой-то и ничего толком и не сказал. — Ага, а ты вообще тот ещё транжира, я бы ни за что бы не отдал 3 кэса, но, конечно, кто музыку заказывает, тот девушку и танцует. Я там, правда, оставил ему послание, рядом с его загадочным зеркалом валялась красная помада, и я не удержался. Арсений заливисто смеётся: — И что ты написал? Стас, верни три тыщи, не то отхватишь от призрака? — Не-а, «сосни хуйца». — Как это некрасиво, — но улыбка выдаёт Арсения, который думает, что не пожалел бы и ещё трёх тысяч, только бы увидеть лицо Стаса, когда он обнаружит послание Антона. — Надеюсь, что в других вселенных он менее жадный. А в этой нет знакомых в Netflix, это ведь почти затравка для нового сезона «Американского вандала», хотя «Кто нарисовал хуи» это явно не превзойдёт. Арсений мысленно дополняет список, что посмотреть: у него явно проблемы с современной массовой культурой, пробелы в которой стали видны при общении с Антоном. «И когда только Антон, будучи врачом, находил время на сериалы и фильмы?» — задаётся вопросом Арсений. Трель дверного звонка прерывает содержательный разговор о хуях. — Ты кого-то ждёшь? — удивляется Антон. — Нет, а ты? — Арсений снова забывает, что вряд ли кто-то может прийти в гости к призраку, разве только что Каспер или Маленькое привидение, но им звонить в дверь не обязательно. — Ага, Каспера, — синхронизируется с его мыслями Антон. — Арс, если ты вскрылся, я тебя откачаю и снова убью, — Арсений слышит стук в дверь и голос Серёжи, — ты, скотина, тварь, вонючка, почему телефон игнорируешь? — возмущается Сережа, проходя в коридор. Надо признать, всю эту неделю Арсений действительно немного забил на социум, точнее, игнорировал все звонки и сообщения, а встреч особых в эту неделю запланировано не было. — Он будет тебя бить? Это твой бывший? — заинтересованное лицо Антона почему-то удобно располагается на плече Арсения; тот подошёл или появился за его спиной, как всегда, бесшумно, как кот, выглядывающий добычу. — Серёжа, друг мой родной, — Арсений выделяет «друг», пытаясь тем самым пояснить Антону статус Серёжи. — Тебя я вижу под луной? Тебя я вижу без одежды — оставьте бабоньки надежды? — забавляется рядом Антон. «И где он только такую чушь мог услышать?» — мысленно смеётся Арсений. — Ага, а мне ты не друг, — Сережа снимает кроссовки и проходит на кухню. — Арс, ты совсем уже? Я ведь волнуюсь, ты не только меня игнорировал, но и Руслана, а ты никогда не забиваешь на работу и своего издателя, и все твои фотографы мне написали: «почему Арсений пропал с радаров?». Ты в инсту свою посты неделю не выкладываешь, там подписчики твои уже собирают поисковый отряд. — Ты из-за меня, что ли, забил на работу? И ты писатель? И как я не догадался, и это мы ещё меня слушали?! Как только спровадишь друга, хочу подробностей — никогда не говорил с живым писателем. А, стоп, а почему фотографы, ты что, и модель? Вот это у тебя жизнь, ничего себе. И мне для друга — скажи профиль в инсте, — Антон только что завоевал медальку «чемпион скачек с темы на тему». Вести диалог с лучшим другом и пытаться отвечать призраку, которого никто не видит, — это, мягко говоря, непросто, 2/10 — Арсений не рекомендует. — Послушай, всё хорошо, я засел за работу. — Брось, я тебя знаю, даже если ты пишешь, то прерываешься на публикацию сторис и иногда засираешь мои мессенджеры странными видео, или ползаешь где-то. Уверен, что открою ноут, и сколько там? Три строчки? — Серёжа, ну ты чего начинаешь, всё хорошо, не волнуйся. — Может, тебе к психологу, Арс? Ты же знаешь, я в отношениях не специалист, а с парнями вообще не ко мне, а твой бывший явно оставил тебе кучу комплексов и травм. Посмотри на себя: потерял в весе не меньше восьми килограммов, мешки под глазами, звонишь посреди ночи из-за призраков. Арсений непроизвольно ищет глазами Антона и наталкивается на возмущённые зелёные глаза. «А он ещё и врач, меня явно ждёт и вторая лекция». Арсений зыркает в ответ, он вообще специалист в дуэлях взглядов, пытаясь выразить, мол, это из-за кого я ночами не сплю, а это же из-за вас, батюшка. Антон взгляд не отводит — лекция будет не меньше полутора часов, одну такую Арсений уже выслушал, как раз о том, что должен не забывать питаться. — Да какие травмы, я уже всё сублимировал в текст, там такой финал истории — закачаешься. — Хотелось бы верить, и, если это так, зачем от Руслана морозишься тоже? — Какой же ты пиздун, Арсэн, и не стыдно лучшему другу врать? — Эм… ты же знаешь, что как только он узнал, что я расстался с Александром, решил возобновить свои намёки на отношения, – находится Арсений и почти не врёт, можно же назвать намёком «Сгоняем в бар, Арсений, расслабимся», — а я не готов, да и рабочие отношения портить не хочется. — Думаю, что тебе стоит сходить с ним в бар, — и, видимо, чувствует, что Арсений намерен возмущаться, продолжает, — никто спать тебя с ним не заставляет, просто расслабиться, рассказать про успехи в написании книги и сказать, что эта часть заключительная, я же знаю, что ты до сих пор этого не сделал, тебе нужно забыть Сашку, а пока книга не дописана, он явно будет призраком присутствовать в твоей жизни. «Эх, Серёж, что бы ты сказал, если бы знал, что призрак действительно присутствует в моей жизни, но ты не пьёшь, а эту историю либо сумасшедшим, либо пьяным рассказывать». — Книга что, о твоём бывшем? Тут я с Серёженькой-пироженкой согласен; как планируешь его убить? — Антон, кажется, кровожадно улыбается. «Чего, блин? Откуда такая кровожадность в Антоне и в смысле убить? И это он не обращает внимания на то, как Серёге подходит антоновское Серёженька-пироженка». — И что мне делать? Убить его? «И когда это он стал зеркалить Антона?» — Кого, Сашку? Арс, что, всё так плохо? Подумаешь — изменил, за такое не убивают. — Да не живого, и чего твой друг не догоняет, надо убить его в книге. Предлагаю выстрелом в голову, хотя мало ли, и это не самый надёжный способ: на моей практике привезли сотрудника, которому стреляли в глаз, но он выжил. Надо что-то более радикальное, смертельный яд, слышал, что самый действенный «Унта-унта», назван в честь племени одного тихоокеанского острова, или это я видел в фильме, – фонит рядом Антон, вроде бы разговаривая с Арсением, а вроде бы бубня себе под нос. — Ладно, пойду я в бар с Русланом, успокоишься? — Да ты не делай мне одолжений, если не хочешь – не ходи, тебе тридцать восемь, а не восемь. — Тебе тридцать восемь? Думал, от силы тридцать пять; и давно тебе тридцать восемь? Ну вот, теперь Арсений, привыкший всё знать, пытается вспомнить, как зовут вампира из Сумерек: не то Майкл, не то Эдвард. — Арсюх, ты подвисаешь, хочешь в кино сходим или даже театр, м-м-м? Антон пропадает: иногда так бывает, «призрачный заряд заканчивается» — обычно шутит Антон. Арсения, правда, теперь такие исчезновения почему-то стали напрягать больше, чем появления. — Серёж, ты правда мой лучший друг, и я очень счастлив, что ты у меня есть, и мы обязательно сходим. — Арсений, начинаю понимать, где собака зарыта. — Так, может, не надо, не будем трогать? — но Арсений Серёжу знает, тот всё равно откопает. — Кто он? — без уточнения задаёт вопрос Серёжа. — О чём ты? — хотя, конечно, Арсений сразу понимает о чём и радуется, что Антон пропал с кухни. — Парень, в которого ты втюхался? — Фу, Серёж, что за выражение такое — «втюхался», там всё сложно, — отмахивается рукой Арсений, как будто этот жест может пояснить, хотя, надо признать, всё действительно сложно: вряд ли кто-то влюблялся в призрачного соседа. — Он не по мальчикам, да? Арс, ты вот скажи, ты специально выбираешь влюбиться в недоступных, чтобы потом оправдывать свои страдания? Один Антон чего стоил. Арсений вздрагивает от этого имени, хотя понимает, что Серёжа говорит про другого Антона, из его прошлой театральной жизни, но возражает: — Александр не был недоступным. — А я и не уверен, что эта твоя великая любовь такой была. Арсений роняет бокал, который взял, чтобы налить чего покрепче: если Серёжа выводит его на разговор о чувствах, то красное «Шато Марго» — самый лучший вариант для задушевных бесед. А роняет он, потому что Антон вновь появляется в кухне, и взгляд ещё какой-то потухший, но возможно, это только блики от солнца. «А разве в призрачных глазах отражается солнце?» — опять невпопад думает Арсений. Впрочем, взгляд Антона меняется на заинтересованный — не одному Арсению, видимо, интересно житиё-бытиё своего квартирного соседа до их встречи; при этом он принимает самую умилительную позу, которую только видел Арсений: опирается на стол локтями, а лицо вкладывает в свои ладошки — готов слушать об Арсовых прошлых отношениях. — То есть, ты на его стороне? Он мне тоже всё это высказал, что я его не любил, и что отношения были говно, и что я мудак без будущего. — Вот опять эти твои загоны, я к тому, что, судя по всему, ты уже отошёл от своей драмы с Сашкой, а по Захарьину сколько страдал? Три года? — Серёж, ты сам себе противоречишь: то я тут вскрываюсь, то я уже встретил кого-то, в кого без памяти влюблён, самому-то не смешно? — Не, я сразу не словился, но теперь чувствую, что ты прячешь мужика. — Ага, в шкафу, да и от кого мне его прятать-то? — Ну Сашку ты не прятал, и всё – понеслась душа в пляс, ты же открыл для него мир других мужчин. — Ага, мне что, стать Синей Бородой? И всех своих любовников держать в темнице. Арсений поглядывает на Антона, но тому явно интересен этот пинг-понг диалог, поэтому своих дурацких смешных реплик он не вставляет. — Я имел в виду, что ты перезнакомил его со всеми своими знакомыми, но не как парня, а как друга. И в итоге с твоими же знакомыми он и спал. — Серёж, ну при всем уважении, иногда ты такой тупенький. Ты же понимаешь, что это так не работает, ты где застрял в Средневековье, измена же не от меня зависит? Да, мы не особо афишировали отношения, но мы же в России, что я на Красную площадь должен выйти и кричать о любви? — Ладно, не хотел тебе говорить, но Сашка немного тут по тебе прошёлся вчера, сказал про то, что ты его не любил и использовал, и кхм… что секс у вас был так себе. — Чего, бля, с этого и надо было начинать, — а идея с убийством уже, кажется, начинает обретать плоть и кровь в голове Арсения. Антон хихикает. «Отлично, у меня тут трагедия, а ему смешно, — впрочем, на самом деле, никаких трагических мыслей в голове писателя не появляется, и он сам этому удивляется: — Странно, наверное, это от того, что я давно не копался в себе, призрачная проблема встала во главу угла и как-то не до переживаний, что ли, да, Арсений?» — Обо мне уже идёт дурная молва, а ты ничего не говоришь. — Молва, господи, всё время забываю, что любишь ты такие словечки. Да забей, он просто Дюдюка. — Что это ещё за зверь такой, Дюдюка? Я не могу с этого армянина, такой забавный у тебя друг и причёска — закачаешься, – Антон тычет пальцем в Серёжин хвостик. Серёже становится некомфортно: — Кажется, я понял, почему тебе тогда показалось что-то странное, меня аж передёрнуло, прям мурашки побежали: ощущение, что тут кто-то ещё есть, может, вентиляция плохая и сквозняк так гуляет? — Могу ли я уже шутить про передёргивание? — вклинивается Антон. — Нет, — строго отвечает Арсений Антону, понимая, что немного проебался, поэтому добавляет: — Со сквозняком всё в порядке, не уходи от темы, что этот придурок там наболтал. — Уверен? — Арсений кивает, и Серёжа продолжает: — Что ты не уделял ему внимания и что твои книги были для тебя важнее, что ты даже засыпал кхм…когда вы пытались потрахаться. — Не помню такого, — краснеет Арсений, да ещё так предательски — пятнами. «Ну подумаешь, один раз было, я устал и вообще буду отрицать этот казус до последнего своего вздоха». Антон от смеха сгибается в три погибели, а это при его-то росте, при этом просачивается сквозь табуретку, и этот вид Арсению начинает напоминать какие-то сюрреалистичные картины Сальвадора Дали. — Пофиг на него! — неожиданно даже для себя восклицает Арсений. — Отпустил и забыл, я как Эльза. — Оставлю без комментария эту реплику. Так что, агентство разбитых сердец снова у руля? — Никого нет, говорю же, я просто двигаюсь дальше, ну знаешь, как в песне — без тебя легче. Они ещё немного говорят о всякой фигне, Серёжа делится какими-то событиями, которых у него за неделю скопилось вагон и маленькая тележка, а уходя за полночь и прощаясь с Арсением, добавляет: — А, чуть не забыл, машина твоя скоро будет готова, и позвони Русу, он волнуется. — Хорошо, целоваться даже по-гречески не будем, — устало шутит Арсений. Как только дверь за Серёжей закрывается, в жизнь Арсения вновь врывается Тасманский дьявол по имени Антон. Они вместе идут сначала в ванную, где Арсений чистит зубы, а потом в спальню. — Хочешь обсудить что-то? Не буду врать, я хотел о тебе послушать, про меня-то ты всё знаешь. — Если честно, не особо, но дело не в тебе: просто устал, хочу пускать слюнки в подушку. — Кажется, теперь вижу, что тебе тридцать восемь, — неконтролируемое слюновыделение — тревожный звоночек. Сквозь Антона пролетает подушка. — Арс — нот дед, Арс вонтс ту слип. — Арс вонтс, Арс – спи, — продолжает нелепейший диалог Антон, — можно полежать с тобой? Арсений удивлён: они, конечно, и раньше лежали вместе, чем ближе Антон был к Арсу с кольцом, тем лучше он чувствовал себя и меньше исчезал, но обычно разрешения Антон на это не спрашивал. — Ложись, конечно, у меня с тобой понятие личных границ немного изменилось, но может, с призраками какие-то другие правила. — Спасибо, — тихо, где-то рядом с ухом Арсения произносит Антон, но сил отвечать нет совсем, и Арсений засыпает.***
«Антона нет уже два часа и восемнадцать минут, и я, кажется, начинаю паниковать». Двумя часами ранее. Арсений, как обычно, проснулся, потянулся, сходил в туалет, умылся, принял душ, но ощущал, что что-то не так. Антона в квартире не было, на всякий случай Арсений позвал: — Шаст, ты где? Ожидаемо-неожидаемо ему никто не отозвался. Первые полчаса пропажи Арсений пытался мыслить рационально. Когда и спустя час Антон не объявился, Арсений запаниковал, вылил на 30 капель больше положенного пустырника и принялся составлять план, как отыскать призрака. «Начать, наверное, стоит с больницы, — отстранённо думает Арсений, — только бы ничего не случилось». Набирает номер Ирины и слышит в трубке: — Арсений, я вам вчера звонила и писала, вы почему не отвечали? — Странно, у меня не было пропущенных, возможно, какой-то телефонный сбой. А почему звонили? Что-то случилось? — а сам уже сжимает телефон так, что костяшки пальцев белеют. — Не знаю, как вам сообщить эту новость. — Что-то с Антоном, да? — спрашивает, а ответ слышать не хочет. — Его хотят отключить от аппарата, сегодня будет консилиум врачей, но у нас все говорят, что шансов нет. — Ир, я не очень понимаю, что всё это значит, — Арсений даже не замечает, как переходит на «ты», его волнует только одно: Антон пока жив, — могу я как-то повлиять на это? Если нужны деньги, я готов помочь. — Вы не понимаете, мы не в Америке с вами живём, тут всё решается через врачей, которые констатируют смерть мозга и тогда пациента отключают от аппарата жизнеобеспечения. — А родственники? — Они тут тоже бессильны, мне очень жаль, думаю, что вам стоит попрощаться, я поэтому и звонила. — Спасибо, я наберу ещё вас, — кладёт трубку Арсений и еле сдерживается, чтобы не запустить смартфон в стенку — там номера Ирины и Дмитрия. — Сука-сука-сука, — орёт Арсений. Спустя чуть более получаса после звонка медсестре Арсений собирается с мыслями и планирует позвонить Диме, другу Антона — может быть, ему удастся его убедить не отключать Антона от аппарата. — Арс, — тихо зовёт уже привычный и родной голос. — Антон? — вот теперь Арсению хочется плакать, — я думал, ты пропал навсегда. — Ты знаешь, да? Прости, я вчера увидел, что тебе Ира звонит, пока ты с Серёжей на кухне был, а потом она послала смс. — То есть это ты их удалил? И для чего? Мы же потеряли пару драгоценных часов для твоего спасения. — Арс, послушай, я сегодня смог переместиться в больницу, а там мама и сестра, и они плачут, и я не мог их оставить, поэтому задержался. — Ты и не оставляешь, есть идеи, как выкрасть твоё тело из больницы? — Арс, послушай себя, какое похищение тел? Знаешь, сколько приборов отвечают за мой функционал? Не меньше пяти и весят они, наверное, тонну. Где ты возьмёшь кислород, чтобы я мог дышать? — Нельзя же просто сидеть! Я не могу тебя потерять, Антон, нет. — Арс, послушай, мы же толком не были знакомы, ты классный, у тебя всё впереди. Закончишь книгу, сходишь на свидание с Русланом или влюбишься в кого-то ещё. — Я, кажется, в тебя уже влюбился. Не мог не. Ты же даже призраком живее меня выглядишь, это неправильно, мир не может существовать дальше, если в нём нет Антона Шастуна. Я не могу существовать дальше. Мы же даже не дошли до третьего сезона Сверхов, и Стас же сказал, что вселенная схлопнется без нас. Мы не можем подвести вселенную, Антон, — Арсений понимает, что говорит не то, что нужно, но мысли уплывают, и он никак не соберётся. — Он сказал, что мы должны встретиться, — мы встретились. Мне тоже сложно, Арс, но вот мы каждый раз говорим, что надо принять и отпустить, что будет легче, а я теперь говорю так о себе: отпусти меня, пожалуйста. Ты же знаешь, чем всё заканчивается у Нойза в песне? Мы попадём туда после смерти. — Это несправедливо. Почему какой-то Арсений счастлив, а я тут буду, без тебя? — Арсений, мне это решение тоже даётся с трудом, я понимаю, что не вправе просить принять его и просить тебя простить меня за него. Но я не могу смотреть в пустые глаза мамы, сестры, твои. Как только я уйду, не сразу, но вы начнёте жить дальше, рутина заберёт тоску, дела сожрут печаль. Да, не до конца, но жизнь сильнее смерти в этом смысле. — Но я-то тебя вижу, чувствую, говорю с тобой. — А они нет, Арс, даже если тебе удастся выкрасть моё тело и тебя не схватят, то я сколько протяну без оборудования из больницы? День? Два? Я всё равно умру. Арсению хочется возражать, привести тонну аргументов, но Антон — стена уверенности в своём решении. — Я никогда не смирюсь с этим, Антон. Слезы душат, но Арсений не плачет, он злится на всех: Антона, врачей, себя, вселенную. Арсений присаживается на стул, Антон стоит рядом: они даже попрощаться по-человечески не могут. Арсению кажется, что он бы всё отдал за возможность ощутить тёплые объятия Антона, но всё, что ему дано, – фантомные поглаживания Антона по спине. Вот и слёзы закапали. Антон снова исчезает, теперь, кажется, навсегда.***
6 месяцев спустя. — Арс, привет, это Серёжа, скоро презентация твоей книги, Руслан попросил растормошить тебя, перезвони мне. Арсений прослушивает голосовое сообщение от Серёжи. Звонить не хочется; он только два месяца назад сдал в издательство книгу. И вот уже печать, презентации, интервью — ничего из этого делать не хочется. Желания жить тоже нет. Как и Антона. Шесть чёртовых месяцев. Арсений пытался загрузиться работой, которая фактически со сдачей в издательство книги закончилась. Он начал писать совершенно новую книгу, как только сдал третью часть, причём неожиданную для него — сборник сказок для детей. Начиная писать первую, он сразу понял, про кого она будет — про Антона, художника, раскрашивающего серые миры. Обещание — жить дальше и не зацикливаться на Антоне — выполнить, кажется, не получится. Сложнее всего без привычного и родного Антонова смеха. Чужой кажется Арсению искусственным, как и свой. Но грустные мысли прерывает уведомление Инстаграма: @Bаton1920 отправил вам личное сообщение: Видел афишу, Арсений, прокомментируйте, пожалуйста, фото. «А вот и сталкер ожил». Так Арсений про себя называет нового подписчика, который добавился месяца четыре назад и который в личку комментировал все его новые рекламные фото, а периодически и ранние фотографии профиля. Вообще Арсений не ответил ни на одно сообщение. И на это явно чёртик какой-то его дёргает сейчас среагировать. @arseniyspopov: А что в этом фото не так?» @Bаton1920: Ебать-копать, ты ответил, не ожидал. Насчёт фото — ну, я не понимаю, зачем его выложили, если могли просто выложить фото Панайотова. Арсений порывается заблокировать наглого парня, ибо никому материться в своей личке Инстаграма он не позволяет. @Bаton1920: Прости за мат, я просто немного, точнее, много удивился. Ой, блин, я волнуюсь, первый раз пишу живому писателю, а мне он отвечает. Арсений вздрагивает, подкатывает чувство дежавю — фраза про живого писателя сразу вызывает воспоминание об Антоне, как он тоже был удивлён, кем является Арсений. «В пизду это вообще всё, буду звонить Серёже, иначе сойду с ума». Но отвечает. @arseniyspopov: Впредь прошу не выражаться, спасибо, конечно, за комплименты, но прошу вас перестать оставлять странные комментарии. @Bаton1920 Извините. Я не хотел обидеть. Фотки просто закачаешься, и я пытался расшифровать хэштеги. Но справился разве что с одной третью. Арсений хмыкает. Раньше его хэштеги действительно несли смысл, и ему нравилось их выдумывать. Последнее время он особо не заморачивался, постил всякую чушь, а пару раз даже допускал орфографические ошибки. Правда, ажиотажа это вызывало ещё больше — что он там имел в виду под «писчинками». БатОну1920 или бАтону1920 он не отвечает, а звонит Серёже. — Арс, не ожидал тебя услышать. — Привет, Серёженька — Арсению так и хочется добавить «пироженка». — Всё плохо? Опять думаешь перенести презентацию? Меня пугает твоя замкнутость, ты до сих пор не сказал, что случилось полгода назад, я не хочу давить, но ты же молчишь, как сурок. Арсений действительно думал отказаться: видеть никого не хотелось, а уж давать интервью и раздавать автографы на фан-встрече — лучше пойти и утопиться. «Надо взять себя в руки». — Всё нормально, правда, я просто устал, но никаких отмен. Завтра увидимся? Останешься на презентацию? — Конечно, Арс, обижаешь, мог бы и не спрашивать. Буду твоим Санчо Панса. — Так, Серёж, теперь ты меня начинаешь пугать. — А ты думал! Давай, до завтра, рад, что ты меньше хандришь. Работа действительно помогает отвлечься, Арсений сам не понимает, как отвечает на вопросы, и вроде бы даже каламбурит как обычно. Во всяком случае Руслан и Серёжа презентацией довольны и предлагают расслабиться в баре. Арсений вначале пытался отнекиваться, но Серёжа говорит, что надо обмыть успех – сам, правда, обмывать планирует энергетиком, поэтому они едут в клуб. «Лучше бы страдал дома», — мелькает у писателя в голове, когда он видит своего бывшего парня, который явно направляется к их столику. Арсений выяснять отношения совсем не хочет и думает, как по-тихому слиться с обивкой дивана. — Сень, привет, привет, Руслан, Серёжа, — здоровается со всеми Александр. — Иди куда шёл, — встревает Серёжа, действительно играя роль верного оруженосца. — Чего такой бука, Серёжка? — Какой я тебе, нафиг, Серёжка? Арсений даже вмешиваться желанием не горит — рассматривает самую интересную в его жизни чёрную подставку для напитка и даже вздрагивает, когда слышит, как ругается Александр: — Ты охуел, малой? — Извини, конечно, но и ты тут встал, что не пройти. Арсений взглядом бегло пробегается по бывшему парню — у того на рубашке расползается красное пятно. А потом бросает взгляд на парня, который уже мысленно получил от Арсения плюсик к карме, и почему-то почти охрипшим голосом произносит такое знакомое имя: — Антон? — Арсений не верит: на него смотрят самые родные зелёные глаза, которые он узнал бы из миллиона, из миллиарда зелёных глаз. «Я что, умер?» — Антон, ты где там застрял? — доносится смутно знакомый Арсению голос. — Димка? — это уже Серёжа. — О, Серёжа, Арсений, какими судьбами? — Да вот, отмечаем выход книги Арсения. — Кхм, Дим, а почему ты не сказал, что вы знакомы? — Арсений улавливает какое-то возмущение в тоне Антона, правда, сам и звука издать не может. — Море волнуется три, Арсений — отомри, — машет рукой перед ним Руслан. — Арсений, я хочу поговорить, — вмешивается в странную встречу «одноклассников» Александр. — Сашка, свали уже, Дим, и?.. — кивает Серёжа в сторону Антона, очевидно, пытаясь узнать имя. — Антон, — и снова галлюцинация Антона отвечает. «Или не галлюцинация, его же все видят?» — Арсений пытается размышлять здраво, чего, кажется, он не делал уже очень давно. — Я Серёжа, а это Руслан и Арсений. Присаживайтесь, места на всех хватит, — гостеприимно зазывает Серёжа. Галлюцинация плюхается рядом с Арсением. — Арсений, можем, пожалуйста, поговорить? — не унимается бывший парень Арсения. «Так, Арсений, тебе бы не помешали наушники из того анекдота про блондинку, просто вдох-выдох, и сложи уже какие-нибудь слова в предложение». — Алекс, нам абсолютно не о чем разговаривать. Александр разочарованно вздыхает, но, видимо, оценивая количество не очень дружественно настроенных собеседников, понимает, что ничего не светит, и просто уходит. «Вау, а за такое мне полагается награда?» Награда сидит рядом и сияет как начищенный пятак. — Арсений, извините, я очень большой ваш фанат, вы дадите мне автограф? — обращается к нему Антон. — Дим, ну ты и жук, то есть вначале всучил мне книги и даже не сказал, что знакомы, — это уже не к нему. — А, да, конечно, можно просто Арс. «Отлично, Арсений, это же не ты, соберись, больше осмысленности в фразах». — Ну вы вроде бы как неофициально знакомы, — раздаётся голос Димы. — В смысле? — удивляется Антон. — Арсений — новый владелец твоей квартиры. — Серьёзно? Что за вселенские фокусы? — продолжает искренне удивляться Антон. — Вообще больше нет, — вклинивается Серёжа. — Арс сказал, что жуткие сквозняки, и продал почти сразу, как купил. — Жаль, — тянет Антон, — хорошая была квартира, и не помню, чтобы мне мешали сквозняки. — Я серьёзно начинаю волноваться, Арс, забей на Сашку, не рефлексируй, — вмешивается в диалог Руслан, — простите, он у нас иногда чудной, а тут его быв…, — Руслан прикусывает язык, но, кажется, все поняли, потому что наступает неловкая тишина. — Эм, Антон, вы извините за странный вопрос, а почему вы живы? — отмирает Арсений с неожиданными вопросами. — Ебать, Арс, ты чего пацана так неожиданно хоронишь? — давится энергетиком Серёжа. — На самом деле, я действительно полгода назад чуть не умер, но, когда отключали от аппарата жизнеобеспечения, я почему-то решил, что самое время очнуться, перепугал половину медиков клиники. Арс, ты что, ещё и экстрасенс? «Антон меня не помнит», — понимает Арсений, но даже от этого «Арс» появляется странное чувство теплоты в районе солнечного сплетения. — Арсений, вообще-то, тебя видел, — отвечает Дима, — в больнице; у него возникли какие-то сложности при покупке квартиры, Арсений, ты, кстати, тогда так и не сказал, в чём конкретно. «Пиздец, приплыли, — думает Арс, — и что отвечать?» — Наверное, видок у меня был так себе, я и сейчас пока не до конца оправился. — А что, нужна какая-то помощь? Лекарства? — тут же включается Арсений. Антон смеётся. Антон смеётся. Антон смеётся. Арсений, кажется, точно умер: сколько дней и ночей он не слышал этого смеха, у него точно едет крыша, потому что ну, Антон рядом и Антон смеётся. Арсений не замечает, как Серёжа знаком Диме и Руслану показывает на соседний столик, и они уходят. — Спасибо большое, ничего не нужно, а в жизни ты, оказывается, не такой бука. — В жизни? — тупо спрашивает Арсений. — В инсте ты сегодня мне впервые ответил, но так резко, что я подумал, что заблочишь, а потом вообще заигнорил. — Батон1920 — это ты? — Прикинь, — смеётся Антон. — Я пока лежал и восстанавливался, Димка притащил твои книги, и, признаюсь, зачитался до ночи первой книгой, проглотил вторую тут же, а там еще третьей не было, и я залип на твой профиль в инсте, такой ржачный, я не могу, конечно, я первое время писал, когда, мол, третья книга, а потом слегка решил доебаться до фоток, прости. — Да нет, это ты прости, что я был такой грубый. — Обещаешь не бить? — Что? Зачем мне тебя бить? — Арсений всё ещё ловит каждую смешинку в глазах Антона, а тот резко становится серьёзным. — Если честно, ты мне это…понравился сразу, — последние слова Арсений едва слышит, но сердце всё равно замирает. — Антон, ты уж извини, — Антон сжимается, видимо, ему и так было неловко, но Арсений быстро продолжает: — Это ты мне понравился сразу, — и накрывает руку Антона, привлекая его внимание к кольцу с розой ветров на безымянном пальце. — Арс? — произносит Антон старо-знакомыми интонациями и прижимает к себе крепко-крепко. Теперь по-настоящему: Арсений слышит стук сердца — живой, рядом. В клубе кто-то включает Noize MC, и Арсений слышит приглушённый припев другой песни: «Рыбы не живут без воды И не ищут почвы под плавниками. Рыбы не умеют ходить И летать не умеют тоже. Рыбу очень просто убить, Лишив того, без чего она не может…»