Письма из прошлого

В их общее квартире где только не давн было лишь счастье и радость,с сейчас билась посуда, врезаясь в стену и раскалываясь на множество осколков, которые отлетали на пол, за открытое окно и в самого хозяина помещения. Посуда закончилась. Он перебил абсолютно всё, что попалось под руку. Полчаса назад домой вернулся парень Леонарда. Илон О'коннер. Он бегал за ним с пятого класса, но парень был неприступный как холодный айсберг, на который наткнулся Титаник. Сегодня Илон заявился хмурый и сам не свой. Не поднимая глаз, рыжик крикнул, что у него есть другая и он уходит. Навсегда. У него была лишь одна просьба: прочесть письма, которые через несколько лет принесёт его брат. Блондин психанул и молча кинул в соседнюю стену две чашки чая, которые держал в руках. О'коннер вздрогнул и инстинктивно обхватила себя руками: он никогда не видел такого количества эмоций в глазах своего любимого. Ярость, злость, гнев, непонимание, тоска, грусть, сталь. Лицо было похоже на кукольную маску, оно не выражало абсолютно ничего. Но не голубые глаза с застывшими слезами. Вдруг Леонард улыбнулся и расхохотался, как сумасшедший. Илон быстро выскочил из квартиры, убегая куда подальше от злосчастного дома. По щекам градом били слёзы. Всё ради него. Парень опустился на пол. Резко встал. Пошёл на кухню. Словно в замедленной съёмке достал тарелку и бросил в стену. Крупный осколок отлетел в него, задев плечо, но Леонард лишь истерично расхохотался, глядя на выступающую сквозь белую футболку яркую кровь. Как в тумане, набрал номер лучшего друга и хриплым голосом попросил приехать и захватить алкоголь, да покрепче. Харрисон мигом сорвался с работы. По пути он раз двадцать набрал номер Илона, но друг лишь сбрасывала трубку, не желая с кем-либо разговаривать. Харрисон захватил бутылку коньяка: если Леонард выпьет много, то беды не миновать. А парень сам не сможет его сдержать. О'Лейсу тоже хотелось напиться до беспамятства, но кто тогда вменяемым будет из них двоих? Леонард никогда не звонил по пустякам. Влетев в квартиру, ставшей ему родной ещё пару лет назад, он обнаружил друга сидящим на полу кухни посреди осколков. Хариссон хмыкнул и оттащил его оттуда, пока не произошло того, чего он боялся. Быстро открыв бутылку коньяка, изобритатель приставил горлышко к губам Леонарда, дав глотнуть. Хейст закашлялся и выдавил из себя что-то вроде «что за херню ты мне притащил?». — Пей, Леонард, — строго велел О'Лейс и помог ему, наклонив бутылку ко рту товарища. Они напились вместе, сидя в огромной гостиной, которую обставлял Илон с таким теплом и заботой. — Он… ик… свол-лоч-чь, — сквозь слёзы сглотнул блондин, смотря на фото с этом парнем. Он взял рамку и просто кинул на пол, притопнув на ней. В это же время, сам О'коннер сидел на полу гостиной квартиры Киры. Рядом с ним сидела сама девушка, шепча что-то успокаивающее и обнимая. Она понимала, что только что парень лишила себя возможности провести последний год рядом с любимым. Девушка укачивала О'коннера, как маленького ребёнка. Заскрежетали замки, и в квартиру ввалился Элвин. Он стянул обувь и мокрый плащ, сгонял на кухню и подбежал к другу и невесте с пачкой только что купленного успокоительного и стаканом воды. Илон поёрзал, но принял, ведь это было ему необходимо. Элвин вздохнул, глядя на дорожки слёз у друга на глазах и сочувственный взгляд Киры. Они не смогут обыграть судьбу. Всё предрешено заранее. *** Илон глубоко вздохнул, стоя перед квартирой бывшего парня. Прошло семь месяцев. Уже завтра он не сможет увидеться с ним. В руках у О'коннера корзинка с маленьким ребенком. Ее зовут Анита. Девочки всего месяц отроду, но у инженера часто возникало ощущение, что он умнее своих лет. Парень вздохнул, поставил корзинку на пол, накрыл дочь одеялом и достала из внутреннего кармана письмо. Илон положила поверх Аниту бумажку и, нажав на звонок, быстро вбежал на этаж выше. Оттуда открывался прекрасный обзор. Вот Хейст в заспанном виде выходит в подъезд. Вот он с удивлением смотрит на весело гугукающую малышку с красными глазами. Вот он поднимает корзинку. Читает письмо. "Дорогой Леонард, Это я, Илон. Очень надеюсь, что ты помнишь меня и мою просьбу. Это… это наш дочь. Звать Анита. Сейчас ты, наверное, не поверишь, но я уверен, что когда она подрастёт, будет точной копией тебя. Кроме глаз. Хоть что-то должно же быть от меня. К сожалению, я не могу оставить её себе. На то есть причины. Пожалуйста, дай ей жизнь! Которую я не смогу обеспечить. В письме есть подтверждение вашего родства. Не веришь — можешь ещё раз сходить на проверку. Прости меня и жди новых писем. Мне очень жаль и… я до сих пор люблю тебя. Навеки твои, Илон" *** О'коннер лежал в палате, прикреплённый к куче аппаратов. Рядом с ним сидела Кира и читала вслух очередную книгу. Что-то, похожее на детектив, которые так обожал рыжик. Рядом стоял Элвин и задумчиво смотрел в окно. Идиллия нарушалась негромким стуком дождя об окна седьмой больницы. Илон резко закашлялся. Киридия вскочила, отложив книгу.Элвин быстрым шагом подошёл к другу и наклонился над ним. — Кира, Элвин, — изобретатель слабо приподнял уголки губ, но улыбка вышла замученной, — Помните мою просьбу, — он вновь зашлялся в приступе кашля, — Письма в правом ящике стола. Передайте Леонарду, — ещё один кашель, но уже с кровью, — Я люблю его и Аниту. Друг, не отчаивайся. Подруга, будь сильной, — Илон сжала руки обоих и прикрыл глаза. — Илон… Илон, даже не вздумай умирать! — Киридия аккуратно потрясла плечо друга своего возлюбленного, — Илон, нет! Илон! — слёзы девушки капали на лицо рыжика. — Доктор! — истошно закричала она и уткнулась лицом в колени. Элвин подошёл к ней и присел на корточки, обнимая. Он не верил, что его сильный друг просто так мог умереть от обычного рака! Ну просто не мог! В чувство младшего, и теперь единственного, О'коннера привёл противный писк одного из приборов. Ниточка была прямой. *** Сегодня его любимой малышке четыре годика. С самого утра Леонард носился по дому, как угорелый, заканчивая все приготовления. В гостиной уже стояли Харисон, Доналд, Кира и Элвие. Висели шарики, а каждый приглашённый держал в руках подарок для Хейст Аниты Леонардовны. Как и предсказывал Илон: девчушка внешне — вылитый отец, лишь глазки красные. Они каждый день напоминали блондину о возлюбленном. Он не хотел себе признаваться, но он любит его все также. С такой же страстью, заботой, теплом. — С днём рождения! — прокричали лучшие друзья семьи, когда сонная именинница вошла в гостиную, держась за крепкую руку папы. Её личико вмиг посветлело. Анита бросилась к гостям, пытаясь обнять всех одновременно, и рассмеялась. В конце праздника, когда девочку уже клонило в сон, Элвие подошёл к ней и присел на корточки. — Анита, моя хорошая. Твой папа, наверное, не хотел, чтобы эта вещь была у тебя. Но я считаю иначе. Я собрал у всех знакомых фотографии твоего папы, — О'Коннер протянул племяннице альбом. — А ещё, вот. Эта моя единственная память о Илоне, поэтому я сделал тебе точно такой же. Я бы отдал свой, но не смогу с ним расстаться, — Элвин вытащил из кармана небольшой кулон. На нём была фотография близнецов. Тут им примерно тринадцать лет, и они специально позировали для фотографии. Старший Илон сидела на стуле, а позади него, положив руки на плечи своего братика, стоял Элвин. Оба смеялись. — Спасибо, дядя Элвин, — обняла его родственница. Ученый усмехнулся, потрепал девочку по голове и отошёл к другу, болтающему с Харрсоном и Киридией. — Харисон, Кира, я заберу у вас Леонарда, — твёрдо сказал Элвин и отвёл блондина в сторону. — Леонард, ты помнишь последнюю просьбу Илона? — улыбка Хейста слезла с его лица. — Да, — отрешённо кивнул парень. Элвин молча протянул ему тонкую стопку писем. В ту же ночь Леонард, сидя в старой спальне Илона, где всё так напоминает о нем, перебирал письма. "Привет, Лео, Это снова Илон. Говорю правду в самом первом письме. Я ушел от тебя не потому, что у меня есть другая. Помнишь битву за Землю? В тот момент у меня стали развиваться раковые клетки. Я угасал на глазах после начала беременности. Я знал, что скоро мой конец. Я не хотел, чтобы эти семь месяцев ты провёл в муках и ожидании моей кончины. Это письмо я пишу на пятом месяце беременности. Малышка растёт. Что это — девочка, я даже не сомневаюсь. Я уверен, что она будет твоей копией. Пожалуйста, не плачь. У тебя есть силы жить. Надеюсь, что наша дочь Анитка или сын Дилан сейчас живут счастливо. Я помню о твоей мечте назвать сына Дилан. Я всё помню, Лео. Будь сильным. Очень скучаю. Илон" Леонард шмыгнул носом. Он очень плохо думал о парне. Мол, путанит, а дочь на него скинул, но нет. Парень запрокинул голову и попытался остановить слёзы. Ничего не вышло. — Какой же ты, Илон, дурачек, — вздохнул он и достал из-под подушки их общую фотографию. — Мы бы справились, нашли способ! Зачем, Илон, зачем?.. "Давно не виделись, Лео, Даже без шуток. А я помню, что ты только мне разрешал называть тебя Лео. Я скучаю по тебе, солнце. Я люблю тебя, прости, что не сказал правду. Я такой дурак. Сегодня уже седьмой месяц беременности. Я думаю, ты читаешь только письма в красных конвертах. Сегодня 20.01.2025, твой день рождения. Я отправил открытку, но даже не подписал. Прости. Твой навсегда, даже после смерти, Илон" "Здравствуй, Лео, Это письмо я пишу уже в больнице. Оно будет в красном конверте, значит, ты прочтёшь его третьим. Сегодня 29.03.2025, время 23:17. Рядом со мной сидит Кира, уговаривая лечь пораньше. Она заметила адресата и сейчас ухмыляется, глядя, как я это пишу. Возможно, завтра я умру. Состояние всё хуже, я не могу передвигаться самостоятельно. Ко мне приходят все. Даже Доналд заглянул, принёс фруктов. Кстати, у него есть жена и новорожденный мальчик. Я сам удивился. Сейчас ты сидишь и ухмыляешься. А сейчас произносишь любимое «Зараза». Кира смеётся. Я тоже смеюсь. Впервые за долгое время. Как там Анитка? Надеюсь, ты её не обижаешь. Хариссон теперь учитель истории. Он заходит два раза в неделю. Я надеюсь, что ты отправишь Аниту в родные стены. Ты нашёл себе своё счастье? Очень надеюсь на это, ведь ты не можешь вечно убиваться по мне. Я сильно-сильно скучаю. И, Лео, береги себя. Никогда не сдавайся, даже если кажется, что выхода нет! Люблю тебя больше жизни, Илон" Внутри письма ещё листочек. Почерк явно Элвина. Всего лишь два слова. городское кладбище. *** Леонард приходит сюда каждое воскресенье, приносит любимые цветы Илона, синие розы. Сегодня день рождения Илона, и с ним едет дочь. Она подросла. Ей уже тринадцать лет. Совсем взрослая. Характером вылитый Илон. — Это папа? — девочка кивнула на надгробную плиту, где стояла фотография Илона с чёрной ленточкой. Лео кивнул и положил очередной букет. Плита гласила: О'коннер Илон ********* 25.09.2004 — 31.03.2025 21 год Сын,брат, любимый, папа. Помним, любим, скучаем Младшая Хейст вздохнула. По её щеке скатилась слеза. Анита всхлипнула и уткнулась папе в грудь, уходя в рыдание. В месяц с небольшим потерять отца. И только в тринадцать посетить его, зная, что он закопан под землей и никогда не сможет обнять дочь, поцеловать в лоб, утешить, когда больно, спеть колыбельную. От этого невыносимо больно. Леонард сам заплакал. Он любит его до сих пор. Не было и дня за эти тринадцать лет, что блондин не вспоминал любимого. — Опоздали, простите, — рядом раздался осипший голос Элвина. Рядом с ним стояли Кира с коляской и Харрсоном, сбоку от которого стоял десятилетний мальчик. Его за руку держала Сиран — девушка Харрсона. У той тоже глаза были на мокром месте. Она училась вместе с Илоном на первом курсе университета. Оба на инженеров. Они стояли под дождём. Каждый думал о Илоне. О лучшем друге. О возлюбленном. О хорошем товарище. О брате. О знакомом. О дяде. О папе.