Гром

            После столкновения на кухне мы дружно решили продолжить наш разговор в моей комнате. Пропустив его вперед, взглянул на мороженное, что теперь стояло на столешнице.        «Ночь будет долгой» — пронеслось у меня в голове и я закусил губу. Расстроенно вздохнув, убрал его обратно. Выключив все освещение на кухне поднялся к себе в комнату.             Там меня ждал Мицуто, что оккупировал мою кровать, проигнорировав футон, предназначенный специально для него. Не став заострять на этом внимание, прошлепал босыми ногами в конец комнаты, сел возле ног друга. Пришлось запрокинуть голову, что бы увидел его.       — С чего бы мне начать, — Мицуто непривычно замялся, его остекленевший взгляд был прикован к стене напротив, что была усыпана плакатами музыкальных групп.       — Давай начнем с того, как ты себя чувствуешь, — опустил руку на его правое колено и слегка сжал, что бы как-то оживить его. Только сейчас в глаза бросилась нездоровая бледность и искусанные губы.       — Я, — он чуть нахмурился прикрывая глаза, будто заглядывал внутрь себя. Слегка помотал головой, от чего волосы упали на лоб. — Не знаю. Врачи сказали, что физически со мной все в порядке. Не считая мелких царапин и легких ушибов.       — Но? — видя как он замялся, будто споря сам собой, решил его чуть подтолкнуть.       — После воздействия причуды до сих пор каша в голове, словно фоновый шум на краю сознания. Не особо приятный, но на него легко не обращать внимание. -ответил Мицуто слегка морщась и потирая виски. Было заметно, что ему не нравится эта тема. Он был человеком, который привык контролировать все свои слова и мысли. Потеря контроля над собой, далась ему очень тяжело.        Я неосознанно напрягался. Злость на Сугивару накатывала волнами. Пришлось еще раз сжать его колено, но уже с целью успокоиться самому.        — Трудно представить, что ты чувствовал в тот момент. Но ты в любом случае можешь положиться на меня. — неловко произнес, свободной рукой потирая затылок, чувствуя как начинают гореть уши. Мне было важно, что бы Мицуто знал, он может рассчитывать на меня. Я его не оставлю.       На эти слова Мицуто благодарно улыбнулся, вот только уголки губ сразу же поползли в низ, исказив лицо в непонятной гримасе. От чего я непроизвольно покрылся мурашками.Мицуто чуть наклонил корпус вперед и положил свою руку поверх моей, сжимая.       — Это было так странно, тело и мысли мне не подчинялись. И я это прекрасно понимал, но не мог остановить себя. В какой-то момент, даже показалось будто, мне действительно нужно спрыгнуть. Словно, это было единственным правильным решением.       — Но ты же не хотел, так ведь?       — Конечно нет! Даже в мыслях не было. — он устало потер глаза, надавливая на глазные яблоки ладонями — Все о чем я мог думать, это о иррациональности моих действий. Именно это и помогло сбросить контроль. Правда это не спало от падения.       — Я поймал тебя — кладу руку поверх его ладони, легонько сжимая. За что в ответ получил шлепок по макушке. — Ай, больно вообще-то! За что ты так?       — За то что прыгнул, — он смотрел на меня нахмурившись — а если бы ты ничего не смог сделать? Тогда вместо одного, нас лежало бы там двое, дурак.       — Сам дурак, — обиженно пробубнил, надувая щеки.— В итоге то, все получилось.       — С божьей помощью, никак иначе.       — Ты атеист!       — Одно другому не мешает.       Переглянувшись мы засмеялись, от чего удушливая атмосфера сошла на нет.       — Я сделаю так, что никто не сможет управлять мной, — отрезал Мицуто— Никогда. Быть во власти другого человека, хуже смерти.        — Хах, конечно друг, — ободряюще похлопал по колену, — У тебя обязательно все получится Мегамозг.       — Мега кто?       — Мегамозг, суперумный синий чувак — замечая полнейшее непонимание на его лице, дернул плечами. Стоило уже привыкнуть, что многие отсылки здесь не работают. — Забей. Короче, ты точно со всем справишься.       — Ладно, — протянул брюнет, — Иногда, ты говоришь абсолютно абсурдные вещи. Даже удивляться нет смысла. Но спасибо.        Махнул рукой в его сторону, мол проехали:       — Что там с Сугиварой?       Все таки мне была интересна судьба этого малолетнего преступника. Будет прекрасно если его будут судить по всем правилам, не делая скидку на возраст. Если бы я не успел, а Мицуто не смог прервать его контроль хоть на долю секунды. Пришлось крепко зажмуриться. От другой версии событий стало страшно.       — Этот псих, — выплюнул друг, — Оказывается, я не первый беспричудный, что попался на его трюк, вот только, — он стиснул зубы так, что на скулах выступили желваки. — Единственный кто выжил.       — Погоди, что? — резко подскочил со своего места. — Были еще ученик?       — Да, — друг нервно облизал губы, сложил свои руки в замок, что бы унять дрожь. — Всего их было шесть, я седьмой. Неудавшаяся жертва. Как оказалось, частая смена школ была не случайностью.       — Шесть убийств, — шокировано пробормотал я, уставившись на него. — Как черт возьми, это могли пропустить? Да даже если бы это выставили как самоубийство, школы должны были разобраться в причинах!       — Денки, все они были беспричудными, казалось причины их поступка были предельно понятны, — устало выдохнул брюнет, с силой растирая свое лицо ладонями. — Никто не захотел разбираться дальше, да и родители детей отказались. В нашем мире, лучше вообще не рождаться, чем быть подверженным травле. Этот мир, не может воспринимать таких как я, таких как те ребята. Мы отличаемся.       Собравшись уже возразить, тут же закрыл рот, щелкнув зубами. Знал, что спорить на это тему нет смысла. Да, к сожалению все его слова это правда, как бы мне не хотелось это отрицать. Все это неравенство появилось очень давно и уйдут десятилетия, а то и больше, что бы исправить положение.       Мои руки непроизвольно сжались, в горле запершило. Как же несправедливо, черт возьми! Все мы люди, а делим всех на своих и чужих. Я старался не думать об этой неприятной части мира, но проблема от этого не исчезнет.       — Все его поступки стали известны уже в участке, когда его допрашивал какой-то герой, с причудой детектора лжи, — продолжил он, с силой сжимая край одеяла, от чего его костяшки побелели       — Он вел себя словно безумец, вероятно он и был им. Знаешь, — он перевел свой пустой взгляд на меня, — Было чертовски жутко. И страшно, от того что его жертвой мог стать я, и этого бы никто не узнал. А он бы и дальше продолжил свое дело. Пару минут мы просидели в мертвой тишине, каждый из нас прибывал в своих мыслях. От событий которые не произошли, по чистой случайности становилось дурно. Если бы такое и произошло, и он упал вниз. Пришлось сглотнуть ставшую вязкой слюну. Непроизвольно мои кулаки сжались.       Что бы я тогда,сделал? Как бы поступил?       Прыгнул за ним или же остался стоять там, пока его мертвое тело не заберут. Не в состоянии даже сдвинутся с места? Перебирая все варианты, я понял только одно. Я бы разорвал на куски человека, который сделал это с ним. Поджарил до хрустящей корочки. Но Яма бы не одобрил, так что поступил бы как он. Обратился в полицию, для судебного разбирательства. Что бы его взяли под следствие. И вывернули все его мерзкие секреты на общее обозрение. И скорее всего, полиция этим и занимается. Что же будет с ним после?       — И что же с ним сделают? — хмуро задал вопрос уже в слух, — Посадят в колонию для детей с причудами? Такие есть вообще?       — Есть, где то под Хоккайдо, — кивнул Мицуто, — Правда уж не знаю, куда сначала. Выглядел он нестабильно. Возможно его ждут исследования, что бы удостоверится в его адекватности. В любом случае, все узнаем в суде.       — Ах да, в участке сказали, что я буду выступать в качестве свидетеля и непосредственного участника. — пожевал губу, пытаясь вспомнить детали разговора.       — Родители не требуются, так как в моем возрасте уже можно давать показания, самостоятельно. Но из все равно оповестили, все-таки я еще не совершенно летний. Подписал пару бумажек и свалил. А у тебя что?        — Родители разбираются с бумагами и документами. — с его стороны послышался хмык. — Они не хотели отпускать к тебе. Сказал, что мне сейчас нужна поддержка друга, а они все равно не появятся дома до завтрашнего дня. Им было нечего возразить. — громко вздохнув, Яма повалился на кровать, словно его покинули все силы. Может так оно и было. Все таки денек выдался трудным, особенно для него. В комнате вновь стало тихо, никто из нас не видел смысла продолжать этот утомительный разговор. Нам конечно было, что обсудить. Но уставший организм, утверждал обратное. Больше всего хотелось лечь на кровать, и сразу же отрубился. Что я собственно и собирался сделать, прогнав Мицуто на футон. Кряхтя поднялся с пола и пустым взглядом уставился на друга. Мицуто лежал поперек кровати, а его ноги свисали к полу. Грудь, обтянутая белой футболкой, мерно вздымалась в такт его дыханию. Заснул, так еще и в верхней одежде. Нужно было отправить его сразу в душ и выдать запасное белье. Непроизвольно вырвался страдальческий вздох. Вот и поспал в кроватке. Перетащит его не смогу, силушки не хватит.       Тяжело вздохнув, удобно расположил его тушку на кровати. Как не кстати, уснул он прямо на одеяле. Пришлось укрыть его, тем что было предназначено для футона. Провел рукой по его лицу, осторожным движением заправляя волосы за ухо. Не удержавшись, погладил по макушке, слегка перебирая пряди. Те были покрыты остатками мелкой трухи, что осталась от разбитого асфальта. От этого жеста, напряженные морщинки на его лбу разгладились.       Сам я улегся на тот самый футон, предварительно выключив все освещение в комнате. Взял телефон в руки что лежал рядом, резко зажмурился от света ударившего по глазам. Проморгавшись тупо уставился на экран блокировки, где была наша совместная фотография с Мицуто. Разблокировав телефон, быстро проверил нет ли пропущенных от родителей и поставил будильник на шесть утра. Школу никто не отменял, а выходной не потрудились выдать. Даже как-то обидно стало.        Выключив телефон, отвернулся в сторону окна. Наблюдая как деревья освещаемые уличными фонарями, отбрасывают причудливые тени на стены, и слушая мерное дыхание друга не заметил как уснул.       

***

      Его отец ненавидел людей с причудами, сколько он себя помнил.       —Запомни сын, люди с причудами возомнили себя выше других, считают себя высшими существами. — выплевывал он, очередной раз прикладываясь к бутылке, — Все эти герои и злодеи, полнейшая дрянь. Кто они без своих сил? Просто черви, что не смогут прожить в обычном мире. Мире людей, что трудятся как проклятые, чтобы прокормить себя и свою семью. — Когда на дне ничего не оставалось, бутылка пролетала через всю комнату и врезалась в стену, разлетаясь на множество осколков.       — Мы нормальные, мы единственные правильные. Да чтоб вы сдохли твари! — кричал он в порыве пьяного угара.        Когда он был маленьким, не мог понять причин этой слепой ненависти. Но он любил своего отца, любым. И отец любил его. До определенного момента. Когда стало известно, что у меня появилась причуда, отец избил меня в первый раз. Мне было четыре. В тот день мы были на приеме у врача, что специализировался по выявлению причуд.       — Ну что же, юный Сугивара, — жизнерадостно сказал врач, — поздравляю с появлением причуды. Пока не известно какого она типа, но отросток на вашей ноге, говорит что скоро она себя проявит!       После его слов во мне что то оборвалось, к горлу подступила тошнота. Я в страхе перевел взгляд на отца. Его небритое лицо скривилось в отвратительной гримасе.       — Как замечательно, — губы отца скривились в фальшивой улыбке, после он процедил сквозь сжатые губы, — пойдем Куро, отпразднуем дома.       Рывком он поднял меня с кресла и поволок прочь из больницы. До нашего дома было минут двадцать легким шагом, но в тот момент мне показалось, что дорога заняла вечность.       Ворвавшись в дом, он сразу же отбросил меня к стене. Из глаз брызнули слезы, от столкновения с твердой поверхностью. Против воли вырвался всхлип, похожий на скулеж. Его выпученные глаза, и искривленные в злой усмешке губы пробудили во мне первобытный страх. Хотелось забиться в угол, не видеть этого страшного человека.       — Ну что же ты щенок, скулишь, — с оскалом протянул он, пиная меня под ребра. Из моего горла вырвался вскрик. — Решил обмануть меня, как твоя сука мать? Чего ты молчишь? — резко схватив меня за волосы потянул на себя, в нос сразу ударило его не свежее дыхание смешанное с перегаром. Резко захотелось очистить желудок.        Все перед глазами поплыло, от слез что лились из глаз. Бок и голову нещадно жгло, а при каждом вздохе наступала резкая боль в ребрах.       В тот момент я понял, что место моего отца занял кто-то другой. Тот что плевался в сторону людей с способностями, и желал им сдохнуть. Кто ненавидел их так яростно, что не упускал возможности позлорадствовать, когда они погибали от стычек со злодеями и героями. Захотелось стать меньше и исчезнуть, или просто встать и убежать. Но меня сковал леденящий ужас, от чего я не мог даже двинуться с места. Оставалось смотреть за каждым резким движением его рук и ног, да сотрясаться в громких рыданиях.       Никаких мыслей в тот момент не было, одна только резкая боль от его ударов. Не знаю сколько это продолжалось, но в один момент все резко закончилось. Я даже не сразу понял, что он прекратил этот ужас. С опаской, отнял руки от лица и приподнявшись с пола, осторожно осмотрел помещение. И тут же наткнулся на ярко горящий ненавистью взгляд. По телу пробежала дрожь.       — Стоило раньше догадаться, больно уж ты похож на свою мать, — прикладываясь к бутылке выплюнул он, — Вот только эта тварь сдохла, и оставила меня разгребать это дерьмо.       В очередной раз делая большой глоток, он шатаясь подошел ко мне. Я резко весь сжался, ожидая ударов, но их не последовало. Раздался всплеск и на голову полилась жидкость, пахнущая спиртом. Быстро заморгал, капли попали мне к глаза, от чего их нещадно жгло. Перед глазами все поплыло. Все таки я не выдержал и очистил свой желудок. Все содержимое оказалось на полу, перемешанное с алкоголем.       — Не волнуйся, ты станешь нормальным, — почти ласково произнес отец, наблюдая как я валяюсь в отвратительной массе. Подойдя ко мне он заправил пряди моих волос, что закрыли мне обзор. — Я сделаю все, что бы ты стал совершенно обычным. И не важно какими методами. — по его лицу расползлась хищная улыбка. Это было начало конца.       С тех пор, каждый день выбивание причуды вместо завтрака и ужина стало обычным, привычной рутиной. Ему было не важно, что она даже не проявилась. Было абсолютно наплевать, что я не мог ответить. Он был полностью поглощен своей злостью и ненавистью ко мне. От любящего отца не осталось и следа. Пытаясь вернуть его расположение, учился не покладая рук. Помогал по дому, никогда не сопротивлялся, как бы говоря " Вот я, нет никакой причуды, нечего лечить, пожалуйста прекрати» — но все было бесполезно.       Года летели незаметно, постепенно мой страх и любовь к отцу, медленно но верно превращались в презрение и ненависть. Собственный дом казался клеткой, а Сугивара старший моим стражем и палачом.Дико не хотелось возвращаться домой, но за опоздание доставалось больше обычного.       Так в один из дней, что был похож на предыдущие, пришлось задержаться в школе. Став старостой класса, на меня навалилась куча обязанностей, и я не заметил момент как стрелка часов перевалила за шесть часов вечера. Дома я должен быть ровно в шесть. С каким то опустошением проследил за секундной стрелкой, что бежала вперед. В голове стало пусто и все равно на то, что будет со мной. Не спеша разобрался с бумагами и просьбами одноклассников, как только на улице окончательно потемнело, засобирался домой. Стояла неприятно мокрая и слякотная осень, от чего темнело достаточно рано. Зябко поежившись укутался в шарф и прибавил скорости, что бы не попасть под дождь.       Когда я стоял под дверью дома, было ровно десять часов вечера. Не став растягивать этот момент, зашел в дом. Первое что бросилось в глаза, отсутствие света везде, кроме гостиной. Выглядело это словно предложение, которое я не мог проигнорировать.       Отец сидел в своем кресле, как обычно с бутылкой на перевес. Он резким жестом подозвал меня к себе, и мне пришлось подчиниться. Встав напротив, заметил краем глаза непонятные иголки, что были разбросаны по поверхности пола. На моих губах непроизвольно расцвела усмешка. Вот до чего ты докатился папаша, а я уж думал падать ниже не куда.       — И где ты шлялся? — процедил сквозь зубы отец задвигая ногой результаты его приятного вечера.       — Пришлось в школе задержаться, — ответил безразлично, стараясь не смотреть ему в глаза. — Меня выбрали старостой класса, это накладывает определенные обязанности.       — Не лги мне, маленькая тварь, — закричал он гневно, его раскосые глаза были затуманены и смотрели будто сквозь меня, — Я знаю что ты не хотел возвращаться домой, думаешь умный такой да? Раз у тебя есть какая то способность, то можешь делать что хочешь? Безнаказанным себя почувствовал?       — Я правда задержался в школе, — повторился я как можно уверенней, крепко сжимая в руках школьную сумку, — Постараюсь больше не опаздывать к ужину.       — Конечно, ты просто не сможешь       — Что? Не успев осознать что происходит, как почувствовал острую боль в бедре. Удивленный вопль вырвался из меня, и руки инстинктивно сжали больное место. Сознание начало расплываться, и последние что я увидел был хищный оскал желтых зубов.       Проснулся уже в подвале дома. Прикованный железными цепями к трубе. В тот момент, казалось что это был конец жизни. Так оно и было на самом деле, только в совершенно другом смысле. Это было скорее , концом старой и началом новой. Будто перерождение. Тогда я еще не знал этого. Меня обуял животный страх и ужас, от неизвестности происходящего. Хотелось разорвать эти цепи и бежать из этого места. Еще тогда, понимал что мне не выбраться от туда таким, как раньше. Наркотик что мне ввел мой папаша, давил на мое сознание, делая меня овощем. Если бы был ад, то он был похож на это место.       Больше месяца, это животное изводило меня. Резал, тушил окурки и вводил наркоту, что бы и не было шанса на сопротивление. Когда его не было дома, даже сквозь за туманенный разум, я чувствовал облегчение. Пусть и не долгая , но передышка давала мне сил бороться.       О, в те редкие моменты, я представлял что на моем месте был он. Хотелось засунуть эти сраные окурки ему в горло, заливая все его любимым пивом. Отрезать поганый язык, что каждый раз извергал кучу говна. А после, всадить в глаза шприц полный дури. Месть , вот что держало меня на плаву. Это жалкое , беспричудное отродье, заслуживало только такого конца. Все они, заслуживали только смерти. Бесхребетные , потонувшие в своем страхе и ненависти люди. А мне нужно было бороться и ожидать.       Удачный момент подвернулся, когда он спустился в подвал покормить меня. Дождался пока он подойдет достаточно близко, и приблизит руку с зажатыми в ней палочками. Рис зажатый между ними, пах просто отвратительно. Сделал вид, словно потянулся к еде, и резко укусил его за руку. Во рту сразу появился металлический привкус. Сплюнул на пол кусок плоти и крови. Оте завизжал как свинья, пытаясь остановить кровь, кто стекала по руке. Смотря на это жалкое зрелище расхохотался. Рот приятно онемел , а в голове появилась удивительная легкость. Захотелось, что бы он сам себе откусил что нибудь и попробовал это на вкус. От наслаждения прикрыл глаза. Провел языком по зубам, чувствуя как резцы увеличились. Надавил кончиком языка. Наша кровь смешалась, давая какие то нереальные ощущения.       Со стороны отца послышалось копошение и чавкающие звуки. Стоило мне посмотреть в его сторону, как меня наполнил восторг. Тот жевал свои же пальцы, размазывая следы по лицу. Его тупое лицо было залито соплями вперемешку со слюнями. В голове что-то щелкнуло.       — Остановись .       Тот мгновенно перестал что либо делать, завалившись на залитый пол. Скуля корежился на полу прижимая руку к себе. Глядя на это, понял что победил. И вот посмотри Отец. Кто же в итоге сильней?. Твоя ненависть или моя? Очевидно, моя оказалась сильней. И вот ты лежишь передо мной, жалкий и слабый. Беспричудный.       Облокотился о холодную стену, продолжая слышать скулеж. Как же хорошо.