Больше, чем любовь

— У нас кончились продукты, милая, — Киллиан нежно поцеловал жену в висок, собирая грязную посуду.       Сегодня выдалась тяжёлая ночка. Оба родителя выглядели замученными, но Киллиан всеми силами показывал, что он бодрячком, хотя это было совершенно не так. Сегодня семья Джонсов спала от силы часа три, благодаря маленькой капризной принцессе.       Эмма лениво ковыряла вилкой завтрак в обед и, сонно зевнув, устало потянулась. Свон не обладала такой суперсилой, как ее муж, и не собиралась притворяться. Она не выспалась и хотела спать. Ужасно хотела спать. — Хочешь, я пойду с тобой? — Нет, душа моя, лучше отдыхай. Хоуп сегодня устроила нам весёлый концерт ночью. — И ты тоже не выспался, — заметила Эмма, откладывая вилку в сторону, так и не доев. — Всё нормально, я за годы пиратства привык к такому сну, - Киллиан хмыкнул себе под нос, - Так что всё хорошо. А вот тебе нужно думать за двоих. Он подошёл к сидящей за столом жене и нежно провёл ладонью по её животу, вызывая добрый смех у жены. Его глаза светились счастьем. Ведь скоро их станет на одного милого члена семьи больше. По дому будет бегать ещё один маленький или маленькая Джонс. — Милый, у нашего ребёнка только начало биться сердце, он ещё очень маленький и животика ещё не видно.       Улыбка не сходила с лица женщины. Она с самого детства мечтала найти человека, что будет её так сильно любить. У них будет много детей, как минимум пятеро, чтобы радостного смеха в доме было больше, и никто не чувствовал себя одиноким.       У Киллиана были похожие чувства. Он так же слишком рано потерял семью и одинокими ночами мечтал. Представлял, как однажды найдёт ту самую. Пока не познакомился с Крокодилом. Но и эта встреча казалась ему пустяковой. Столько лет мести просто исчезли из памяти, когда он впервые встретил свою Свон. — И что? — Удивился Джонс, продолжая поглаживать живот жены. — Я уже люблю этого ребёнка. Как и моих девочек.       Он вновь прижался губами к виску, нежно обнимая. Такой ласковый жест заставил Эмму немного приподняться и едва весомо чмокнуть мужа в губы. На что она получила ответный поцелуй и нежное поглаживание по щеке. — Я совсем ненадолго. Хорошо? — Мужчина прислонился своим лбом ко лбу жены. — Ты же купишь мне мороженого? — Свон лучезарно улыбнулась. — Фисташковое. Конечно, милая.       С этими словами Джонс ещё раз поцеловал Эмму, только на этот раз в лоб и пошёл к выходу.       Даже после того, как соблазнительный голубоглазый брюнет покинул дом, Эмма не переставала глупо улыбаться, все ещё провожая мужа взглядом. Пока Киллиан был занят покупками, Свон решила не терять времени зря и принялась мыть посуду, что-то напевая себе под нос.       Всю ночь Хоуп не давала родителям спать. У малышки резались зубки, и она была очень капризна. Маленькая принцесса уснула только под утро, давая и родителями окунуться в царство Морфея. Девочка спала уже четвёртый час, но несмотря на усталость всего семейства Джонсов, через каких-то полчаса со второго этажа вновь донёсся плачь. — Боже, неужели опять, — проскулила Эмма, наспех вытирая руки. — Милая, ты же ещё не поспала нормально.       На фоне жуткого недосыпа женщина двигалась очень медленно. И по какой-то неизвестной ей причине было очень тяжело подниматься по ступенькам. Еле-еле преодолев половину пути, Свон схватилась за перилу. Голова шла кругом и начинала мучительно болеть. А на фоне нарастающего детского плача и вовсе становилось невыносимо. Эмму начало воротить, и она попыталась плавно сесть, чтобы немного прийти в себя, но её планам не суждено было сбыться.       Женщина слегка присела, стараясь полностью приземлиться на пол, как вдруг её вновь повезло и, не удержав равновесия, она упала. Скатилась по лестнице, полностью теряя и без того помутневшееся сознание.       Киллиан спешил домой. Придерживая одной рукой бумажный пакет, он едва не потерял равновесие, поскользнувшись на ровном месте. Его сердце словно чувствовало, что что-то случилось. В панике Киллиан начал набирать на мобильном жену, как назло, Свон не отвечала на звонки. Выругавшись, мужчина лишь ускорил шаг, второпях садясь за руль. Его сердце невыносимо сжималось, и на все сто процентов он был уверен, что что-то произошло с его Свон. А это заставляло паниковать сильнее.       Не доставая сумки из машины, Киллиан тут же рванул домой. Руки предательски дрожали, и он не мог открыть входную дверь. На кой чёрт он вообще её закрывал? Всё же успокоив трясущиеся руки, он смог открыть дверь и замер. На полу в луже собственной крови лежала Свон. Не помня, как он вызвал скорую, не помня, как позвонил по первому попавшемуся номеру. Это оказался номер Реджины.       Мужчина сидел на полу, положив окровавленную голову жены на своих коленях. Он не слышал крика дочери, не слышал, как кто-то стучал в дверь. Всё было как в тумане, а на языке вертелось лишь одно: «Ты не можешь умереть.»       Как в дом в панике влетела Миллс, как приехали врачи, как они добрались до больницы… Ничего этого Киллиан не помнил — всё было как в тумане. Он не видел никого кроме Эммы, что всё так же лежала без сознания. Её бледное лицо сливалось с простынями, на которых лежала Свон. — Дальше вам нельзя, — остановила медсестра, пытаясь оторвать Джонса от жены. Он держал ее за руку, слегка поглаживая ладонь большим пальцем. — Никуда я не пойду. Я останусь с Эммой! — Прокричал Киллиан, срывая всю злость на бедную женщину средних лет. — Нельзя, у неё сильное кровотечение, мы должны его остановить как можно скорее, иначе мы её потеряем.       Последняя фраза женщины ввела в ступор и заставила отпустить руку женщины, что так ему дорога.       Все ещё не осознавая полностью всю ситуацию, Киллиан прислонился к стене и тихонько сполз по ней, небрежно опускаясь на пятую точку. Его руки, рубашка и штаны были в засохшей крови Эммы… Но что же случилось, почему его любимая оказалась в таком состоянии, ведь всё было прекрасно. Если не брать во внимание… Капитан вымученно проскулил, зажмуриваясь. Она не выспалась, она была уставшая, она носит ребёнка. — Ребёнок, — мужчина мгновенно распахнул глаза и подпрыгнул с места.       Торопливо он подбежал к дверям, за которыми какое-то время назад скрылись медсёстры вместе со Свон. — Что с ней? — Прокричал Киллиан, врываясь в операционную. — Кто его сюда пустил? — В тон Крюку ответил Вейл, взглядом приказывая выпроводить пирата из операционной. — Никуда я не пойду! — Пойдёшь! — Вейл уже сам подошёл к Киллиану и дал ему приводящую в чувство пощёчину. — Ваш ребёнок и так уже погиб, не мешай, дай нам возможность спасти твою жену. Иначе еще и вдовцом останешься!       Джонса второй раз словно водой окатили. — Как погиб? — Шокированно прошептал Киллиан. — У Эммы случился выкидыш. Вследствие падения или до, ещё не знаем. И если ты не будешь мешать, то твоя жена останется жива,— прорычал доктор, окончательно выпихивая ошеломлённого пирата. «Наш ребёнок погиб»       Эта фраза крутилась в голове, но она ещё не обработалась, и Джонс снова и снова повторял её себе под нос, всё ещё находясь в состоянии шока. — Погиб, — наконец, сознание пирата сдалось, и он снова осел на пол, сжимая ладонью голову.       Что за бурю эмоций сейчас испытывал мужчина было даже страшно представить. Потерять ещё нерождённого ребенка и держаться за тонкую соломинку в надежде, что останется жива его любовь. И ведь, казалось, всё в прошлом. Потери, которые всегда так ранили душу, больше никогда не повторятся. И вот тебе раз! Он потерял их с Эммой ребёнка, а сейчас на волоске от смерти и сама Свон.       Джонс выглядел паршиво: красные глаза от слёз, которые он не позволял себе выпустить, обыденно небритая щетина на лице не придавала сексуальности, а только усугубляла ситуацию. Разве может человек за считанные часы так измениться? Может. Никого не было рядом, а если и пробегали медсёстры, то не замечали пирата, что сидел у стены. Никто не видел его слабости, никто не мог его ещё сильнее задеть, но всё равно он не давал себе расклеиться. Он сам не заметил, как по щекам все же потекли слёзы. — Крюк?       Вейл осторожно подошёл к товарищу и присел на корточки рядом с ним. Прошло уже больше пяти часов, удивительно, как тут же не ворвались Прекрасные и не закатили очередную истерику. Джонс опустошённо поднял глаза. — Эмма жива, она отходит от наркоза, — он неуверенно встал, протягивая руку пирату. — Жива, — облегчённо выдохнул Киллиан и, принимая помощь, поднялся. — К… К ней можно?       Доктор кивнул и повёл его в палату, куда отвезли Эмму послеоперационной. — Эмма.       Тихий шёпот Киллиана нарушил душащую тишину палаты. Белые стены давили до невозможности, но он ничего не мог сделать. Приборы противно пищали, нарушая тишину. Это бесило ещё больше, но уйти он не мог. Его любимая женщина, та, что делала его счастливым, лежала сейчас на больничной койке и никак не реагировала на него.       Глаза Свон были открыты, и она молча пялилась в потолок. «Простите, но ребенка спасти не удалось»       Слова доктора Вейла разбили сразу двоих: мать, что носила под сердцем дитя; и отца, что всегда старался быть рядом и оберегать свою любовь. Но в этот раз не смог. Всего на полчаса отлучившись из дома, Джонс потерял то, что делало его счастливым.       Конечно он любил их с Эммой малышку Хоуп, но она носила ещё дитя. Эмма и Киллиан мечтали о большой и дружной семье. С самого детства мечтали быть нужными.       Они нашли друг друга. Два разбитых человека. Многое преодолели. Всяких ведьм, фей, заклятий. Но банальный выкидыш сломал обоих.       И если Крюк держался изо всех сил, старался быть сильным. Старался всеми силами заглушить боль, что так давила сердце. То Эмма не смогла. Она была так рада, узнав, что сможет ещё одному малышу дать жизнь. Генри, Хоуп и ещё один малыш. На радостях она уже начала подбирать имена, но только оказалось всё это зря. — Наш малыш мёртв, — безэмоционально прошептала Свон, всё так же пустым взглядом пялясь в потолок.       Её чудесные зелёные глаза были полны слёз, а обычно розовые щёчки имели такой бледный цвет, что казалось — она умерла. Сейчас женщина была под успокоительным и говорила тихо и безжизненно, что сильнее пугало её мужа.       Новость, которую полчаса назад сообщил Виктор слишком сильно ударила по женщине. Началась истерика. Но не просто крики и слёзы, она чуть не задушила доктора, что донёс до неё такую ужасную новость. С неимоверной силой вцепившись в халат, Эмма в состоянии аффекта буквально оторвала рукав. Она била, царапала, кусала и выкрикивала всю свою боль на бедного доктора.       И вот уже полчаса она безэмоционально смотрит в одну точку. Её пытался поймать, успокоить Киллиан в порыве ярости, но женщина оказалась более изворотлива. Даже для той, что перенесла выкидыш некоторое время назад. Свон даже пыталась ударить и укусить мужа, чтобы тот её отпустил и дал подобраться к обозначенной цели.       Пока Джонс пытался удержать любимую, прекрасно понимая, что Вейл сделал всё, что мог, пират сам еле сдерживал свои эмоции. В яростной попытке выбраться, Свон укусила Киллиана, но тот стойко терпел, сжимая её ещё сильнее в объятиях и давая возможность вколоть успокоительное. — Да, милая, — Джонс опустил голову, пряча в волосах красные от слёз глаза.       И вновь тишина, противно давящая и окончательно разрушающая психику пирата. Он с болью смотрел на эту некогда прекрасную женщину и в его голове крутилось лишь одно. «Я должен быть сильным ради неё»       Тишину никто не смел нарушать. Эмма думала о своем, Киллиан о своем, но не прошло и часа, как в палату ворвались Прекрасные во главе со Снежкой. Она что-то пропищала, но убитый горем Киллиан не понял ничего из её реплики. Потом подхватил Дэвид, и они вместе обеспокоенно прыгали рядом с койкой Эммы. — Хватит, — безжизненно пролепетала Эмма, уставшая что-то слушать о вере и надежде. Её ребёнок мёртв, о чём может быть разговор? — Так нельзя, Эмма! Ты понимаешь, что можешь слишком сильно после этого замкнуться в себе? — возмущённо, но при этом обеспокоенно пролепетала Белоснежка. — Это может плохо закончиться. Ты должна верить, что всё будет хорошо. Ты сможешь родить здорового ребёночка, всё наладится.       Свон громко сглотнула и закрыла глаза, даже несмотря на действие аминазина, ей было очень тяжело контролировать нахлынувшие эмоции. — А что с этим ребёнком? Как вера поможет мне его вернуть? — Говорить женщине было очень тяжело: руки тряслись, голос не слушался, а голова начинала ныть. — Эмма, мы переживём это, мы всегда будем рядом с тобой!       Стоящий у окна Киллиан ухмыльнулся, сочтя фразу тещи полнейшим бредом. А ведь так оно и было. Их маленькая семья потеряла ребёнка. Это Их плоть и кровь. Это Они всего пару дней назад думали, кто у них будет и как назвать дитя. Это Они сейчас горем убитые родители, которые пытаются справиться с этой болью. Но в этом плане Джонсу легче, он не знает, что такое носить ребёнка. Чувствовать его и заботиться об этом маленьком человечке ежеминутно пока он ещё не родился. Только это также не мешало ему безумно любить это дитя и всячески оберегать его маму. — Вы переживёте? — Голос Эммы изменился до неузнаваемости: стал ужасно хриплым оттого, что она насильно сдерживала слёзы. — Вы? Это я потеряла малыша, я больше его не увижу. Мы с Киллианом страдаем больше всех сейчас, а ты мне о надежде?       С каждым словом, с каждой фразой голос становился всё громче. Эмма уже не сдерживала слёз, а откровенно рыдала, совершенного этого не замечая. Она сорвала все провода и капельницы, что мешали ей встать и подойти к Прекрасным. — Это мой ребёнок! Мой ребёнок, которого больше нет! — Перейдя на визг, Свон резко схватила Мэри за блузку. — Он умер, мой ребёнок погиб из-за меня. Понимаешь? Я виновата в его смерти!       Прекрасно понимая, что лекарство уже больше не справляется со своей ролью, Киллиан мгновенно подлетел к жене. Он тут же прижал её к себе, пытаясь успокоить. Крюком он нажал на кнопку вызова врача, всем своим видом призывая Прекрасных убираться. — Я никуда не пойду, это моя дочь! — Наконец подал голос Дэвид. — Проваливайте, — прошипел Джонс, смотря в глаза тестю. Он так хотел сам вышвырнуть эту пару из палаты и вообще запретить им приближаться, но его останавливала Эмма, что горько плакала в его объятиях. — Тише, тише, милая, я с тобой, — мужчине самому было невыносимо больно от этой ситуации, но единственное, что он сейчас мог — быть рядом…