Легенда о Белом Тигре

Последнее средство. Более очевидные он испробовал уже давно, но ни одно из них не помогло вернуть Вэй Ина или хотя бы узнать о его судьбе. Иногда Ванцзи думал, что его нынешний путь сложно назвать светлым, но, если поиски утраченного счастья кому и могли навредить, так только ему самому. Все считали, что Хангуан-цзюнь искореняет хаос в самых затерянных уголках Поднебесной, но он просто шел все дальше и дальше, старательно проверяя любой слух, общаясь с самыми разными людьми и нелюдями, пытаясь поймать феникса за хвост. И вот поиски привели его сюда, в старый заброшенный храм. Бай-ху — Белый Тигр, покровитель и страж Запада, где находится Страна мертвых. О нем слагали легенды. Ему ведомо многое, вдруг да знает что-то о Вэй Ине, о Старейшине Илина, чье тело никто не смог отыскать, а душу призвать? Можно было не уходить так далеко от Гусу. Согласно легенде, именно Лань Ань вместе со своим первым учеником поймал во время Ночной охоты в сети Божественного плетения белого тигра. Он был мудрым человеком и сразу же понял, что это не простое животное и не темная тварь. С величайшим почтением отпустил он Бай-ху и в его честь воздвиг храм. С тех самых пор орден Гусу Лань вознесся над многими другими, а Бай-ху долго еще встречали в Поднебесной, хотя никому больше не удавалось его пленить. Белого Тигра изображали на стенах погребальных сооружений и на знаменах, которые в походах несли позади войска. Его появление устрашало всякую нечисть, но, несмотря на свирепый нрав, он никогда не трогал людей. Хотя находились заклинатели, которые говорили обратное. Они считали, что Бай-ху — злой дух, появление которого предвещает смерть и всякие беды, не зря же, мол, прозвали его в народе «санмэнь Бай-ху».* Возможно, поэтому храм Белого Тигра теперь редко кто посещал. Ванцзи это было на руку. Если бы здесь были служитель или прихожане, вряд ли получилось бы незаметно расставить вокруг храма сети. Он буквально оплел окрестные деревья и кусты золотыми нитями, прежде чем играть Призыв. Три дня и три ночи сидел Ванцзи около храма, но Белый Тигр так и не появился. Да и не мудрено. Разве можно заманить в ловушку морозный звёздный свет? Тем более, что в старой рукописи еще времен Лань Аня упоминалось о великой силе Белого Тигра, способной разорвать несколько сетей Божественного плетения сразу. Наверняка Лань Ань сам зачаровывал их, отправившись на Ночную охоту, раз уж ему улыбнулась такая удача. Ванцзи решил не гневить больше могущественного Духа, а попросить о помощи, хоть и дерзкой была эта просьба. Он убрал сети, вымел храм, собрал глиняные осколки, и листву, непонятный мусор и паутину, почистил от мха алтарный камень, воскурил драгоценные благовония, возложил на алтарь дары. Молоко и масло в плошках, подстреленного утром фазана и выловленную в ближайшем ручье рыбу, лепешки и паровые булочки, желтые и красные плоды. Бай-ху не зря носил титул — Господин Осень. Ванцзи даже пряности положил в память о Вэй Ине и с надеждой на его возвращение. А потом он встал на колени и принялся ждать. Ожидание продлилось до вечера. Благовония уже успели прогореть до конца, составив в воздухе легкий запах ладана. «Через горение ладана, мы знаем часы ночи, с градуированными свечами мы подтверждаем время на часах», как сказал поэт.** Этот запах всегда был связан с иньскими энергиями. Как Бай-ху пришел, Ванцзи не заметил. Просто внезапно стало трудно дышать, такая мощь заполнила храм. — Чего ты хочешь сын клана Гусу Лань, зачем побеспокоил меня? — пророкотал голос прямо у него над головой. Опасно. Хищник близко и это невозможно игнорировать. — Этот смиренно просит рассказать ему, где сейчас пребывает душа Вэй Усяня, известного, как Старейшина Илина, — ответил Ванцзи не поднимая глаз от пола. Он знал, что Белый Тигр испытывает его. — Что ты готов отдать, ради этого знания? — спросил Бай-ху, приближаясь вплотную. Многое, очень многое. К сожалению, правильные слова всегда давались Ванцзи тяжело. — Что ты попросишь, о Дух семи созвездий? — наконец спросил он, кланяясь до земли. — А что ты готов отдать ради возвращения Вэй Усяня? — опять спросил Белый Тигр, будто и не слышал вопроса Ванцзи. Раньше не было надежды. Сейчас она есть. — Все, что угодно, — был готов произнести Ванцзи, остановился он чудом. Необдуманно. Глупо. И даже преступно. Нельзя давать подобных обещаний особенно тому, чья сила превосходит твою. Да ведь это еще и неправда. Ванцзи готов отдать за возвращение Вэй Усяня свое имя и положение, даже свою жизнь. Но не жизнь А-Юаня, брата или кого-то из членов клана, пусть сейчас их не так много связывает. Это будет неправильно. Защищать от них Вэй Ина с помощью Бичэня одно, а принести в жертву — совсем другое. — Если я потребую твой меч? — Прими его, — Ванцзи встал, развернулся и снова поклонился по всем правилам, держа ножны на вытянутых руках. Поклонился пустому месту. Бай-ху ощущался, но был невидим. Да полно, он ли это сам или чей-то морок? Но в храм Белого Тигра ночной твари не попасть так просто. — А семиструнный гуцинь, у которого одно с тобой имя? — спросил странный собеседник. — Его я отдам тебе без сожалений, если поклянешься, что вернешь Вэй Ина. — Твою руку? — Бери любую. — Твои глаза? — И их тоже. — А все твое тело в полное мое владение на эту ночь? Ты ведь ни с кем не разделял еще ложа? — усмешка Бай-ху была слышна даже слишком отчетливо. Ванцзи против воли вздрогнул. Осквернить себя подобным образом? Немыслимо! Отдать тело на поругание… кому? Божеству? Духу? Зверю? Да какая разница. Все равно невыносимо даже думать об этом. Он никогда не хотел кого-то другого, кроме Вэй Ина. — Что, слишком велика плата? — смех Бай-ху было очень тяжело терпеть, будто камни дробились о ржавую кирку. — Я отдам тебе тело, но душу не могу — вся она принадлежит Вэй Ину, — сказал Ванцзи и опустился на колени, на этот раз глядя в лицо своей судьбе. Перед ним колыхалась еле заметная дымка. Неужели он не справится? Нельзя позволить Бай-ху передумать. Тело это всего лишь тело, а терпеть боль Ванцзи умеет. Да и позор тоже, если вспомнить его наказание. — А мне и не нужна твоя душа, мне нужна твоя янская энергия, — фыркнул Белый Тигр, как-то очень по-кошачьи, и даже на мгновение проявился. Точно огромная белая кошка с тонкими черными полосками по телу. Значит, все-таки придется со зверем? — Давно хочу воплотиться человеком, а сил, не поверишь, как у какого-то завалящего семихвостого лиса, не больше. Мне перестали поклоняться люди твоего клана, так что тебе придется потрудиться. — То есть ты хочешь, чтобы я... — потрясению Ванцзи не было предела. Он не был уверен, что сумеет силой воли поднять свой нефритовый стебель при таких обстоятельствах, но был готов приложить все необходимые усилия. Ради Вэй Ина. — Ну нет. Не чтобы ты, а чтобы я тебя, сейчас иначе и не получится. Ванцзи окончательно перестал что-то понимать. Возможно, все к лучшему. Снизу, конечно, страшнее и больнее. Но зато не придется специально вызывать возбуждение. — Если согласен, раздевайся и ложись на алтарь, осень только начинается, ночи еще коротки, и у нас мало времени, — приказал Бай-ху. Ванцзи поднялся и начал развязывать пояс, потом вспомнил про ленту и схватился за нее. Нельзя оставить ее в волосах. То, что сейчас произойдет… просто нельзя! Но узел не развязывается. И куда ее деть? Положить вместе с одеждой Ванцзи почему-то не додумался. Зато пока возился с лентой, он вспомнил, что так и не услышал клятву. Это заставило если не успокоиться, то собраться. — Сначала поклянись, что вернешь Вэй Усяня живым и здоровым, — сказал он, сворачивая ленту и складывая ее в рукав. — Клянусь! — пророкотал голос, напоминающий на этот раз рев водопада. — Клянусь, что верну Вэй Усяня, старейшину Илина, живым и здоровым, и, специально для тебя, — даже с золотым ядром. Верну, как только обрету тело. Ванцзи похолодел. Как он мог так забыться! А если бы Бай-ху не упомянул этого сам? Неужели Вэй Ин стал бы обычным человеком, без своей искрящейся и бурлящей силы? Но он бы и дня так не прожил. Уж кто-кто, а Вэй Ин бы не смог. Как его духовные силы сочетались с Темным путем, Ванцзи не представлял, но это работало. Вэй Ин всегда был одним из сильнейших заклинателей. — Ванцзи благодарен великому Духу Запада. Чтобы сохранить золотое ядро Вэй Ина, Ванцзи готов был отдаться хоть покойному Вэнь Жоханю. — Тогда снимай все это и ложись на живот, — проворчал Бай-ху, но голос у него был довольным. Ванцзи напомнил себе, что уже претерпел многое, ничего — выжил. И сейчас выживет, справится, выполнит все приказанное и при этом не потеряет лица. Он снял одежду, аккуратно сложил ее и убрал подношения с алтаря, а потом лег на него сам. Камень был холодным и, возможно, все еще не очень чистым, но это было неважно. Важно, что его шрамы оказались на виду. Тело Ванцзи больше не было идеальным. Он не стыдился того, за что получил наказание, но и показывать шрамы никому не желал. — Ты очень похож на Лань Аня, — сказал Белый тигр, — особенно в этой позе. Ванцзи хотел бы заткнуть уши, чтобы ничего и никогда больше не слышать о личной жизни предка, но не смел. Впрочем, сейчас его самого будут… как Лань Аня. Если бы знать заранее, Ванцзи бы хоть подготовился. Совсем невежественным он не был, хотя, чтобы обрести соответствующее знание, пришлось постараться. Не из убогих же весенних книжек его набираться и не из медицинских трактатов, в самом деле, но все-таки что-то да нашлось в библиотеке. Бай-ху придвинулся ближе. Вплотную. Какое все-таки бесстыдство! Лежать вот так кверху задом перед кем-то, кто не является спутником на пути самосовершенствования! Но если бы Бай-ху захотел взять его лицом к лицу было бы еще хуже. Так он может хоть притвориться, что его не собираются покрыть. — Раздвинь ноги, — раздался еще один приказ. Не выполнить нельзя, а выполнять стыдно. — Ну же! Ванцзи медленно раздвинул ноги. — Шире! Еще шире, помоги себе руками. Пришлось повиноваться. Ванцзи был открыт, так открыт, полностью беззащитен перед взором Бай-ху. Вход в его тело выставлен на обозрение. Рядом кто-то есть, но не понять человек или зверь. Ванцзи хотел бы, чтобы это был человек. Вернее сказать — он не хотел, чтобы это вообще происходило с ним, но выбора не оставалось. Вэй Ин — смысл жизни. Это все ради него. К самому сокровенному месту Ванцзи прикоснулась чужая плоть. Язык? Язык! Ванцзи закричал от ужаса, и наслаждения, и нестерпимого стыда одновременно. Мокрый, теплый и шершавый. Настолько шершавый, что было даже немного больно. Бай-ху широкими движениями облизывал нежную кожу, обводил по кругу, проталкивался сквозь сжатый сфинктер. Ванцзи закусил губы до крови, чтобы больше не издавать таких позорных звуков. На бедра легли… руки. Пусть и волосатые, но вполне человеческие руки, а не лапы. И нефритовый стебель, что упирался прямиком в южные врата, тоже вроде бы был человеческий, хотя и очень большой. От облегчения Ванцзи забыл только что данное самому себе обещание и застонал. Бай-ху не был нежен, но и не был жесток. Когда он вошел, боль казалась почти нестерпимой, но он наклонился к уху Ванцзи и прошептал: — Думай о нем, думай, что я — это он, так будет легче нам обоим. И так действительно легче было терпеть толчки огромного тарана, и трение, и жаркое дыхание на шее. И даже клыки, прикусившие затылок, в тот момент, когда Бай-ху излился внутри. — Красивый, красивый, как А-Ань! Мой! — прорычал тигр. А перед глазами Ванцзи стояло любимое лицо. Бай-ху взял Ванцзи еще несколько раз за ночь, изматывая до предела. На второй раз тот начал с удивлением чувствовать что-то напоминающее удовольствие. Он этого не хотел, но кончил, даже не притронувшись к своему янскому корню. Бай-ху засмеялся и начисто вылизал семя Ванцзи, урча, словно огромный невидимый кот. Его по-прежнему невозможно было рассмотреть. К утру Ванцзи был выпит до дна, так что даже пошевелиться не мог, не то что на мече лететь. Бай-ху велел ему усердно заниматься самосовершенствованием, чтобы накопить побольше энергии к следующей встрече. — И это прославленный заклинатель! — усмехнулся он, — обтирая Ванцзи влажной тряпкой, которая оказалась впоследствии его же нижними штанами, — мне понадобится гораздо больше янской энергии, чтобы я смог воплотится. В твоих интересах постараться ради этого. Ванцзи молча смотрел на полупрозрачный силуэт молодого мужчины, чем-то напоминающего Вэй Ина фигурой, и давал себе клятву совершенствоваться как можно усерднее. — Впрочем, — сказал Бай-ху, когда Ванцзи уже оделся, — это и в моих интересах, поэтому я тебе немного помогу. Он обнял Ванцзи за плечи и впился губами в губы. Это сложно было назвать поцелуем, скорее насильственным вторжением, гораздо более интенсивным, чем то, что Ванцзи испытал за ночь. Его будто снова поимели, только энергией, а не плотью. Он потерял сознание, а когда очнулся, в храме было пусто. Все вокруг отмечали, как возросли духовные силы Хангуан-цзюня и расспрашивали Лань Цижаня о техниках тренировок ордена Гусу Лань. Тот многозначительно хмыкал, держался за бородку и сам с удивлённым уважением поглядывал на племянника. Ванцзи не собирался никому ничего объяснять. Он приходил в храм каждую осень еще восемь лет. На десятую осень к нему вернулся Вэй Ин. Не в своем теле, но зато живой и при золотом ядре, как и обещал Бай-ху. Ванцзи не стал рассказывать Вэй Ину всю правду о Белом Тигре, но продолжил возжигать курения в его честь, правда только на территории Облачных Глубин. Он ненавязчиво учил тому же молодых адептов, чем заслужил в клане еще большее уважение и славу ревнителя старых традиций. Старейшины были в восторге. А по дорогам Поднебесной шагал человек в белых одеждах с лицом умершего Старейшины Илина, шагал и помахивал полосатым хвостом. * Зловещий Белый тигр ** Поэт Юй Цзяньву (487-551)