Έσπερος

— Мама! Она снова это делает! Ты же говорила, что вы не будете так больше делать! — я поморщилась от крика своей сестры. Да и что такого в том, что я заставила прорасти веточку розы. Жаль же, засохнет. На крики Аделии, прибежала мать и кинулась успокаивать сестру. — Ну что ты, моя красавица. Она так больше не будет. Иди в комнату там тебя ждет новое платье. — Услышав новость о подарке, та сразу же побежала в комнату, даже не поблагодарив. Куда там, ее величеству. Мать грозно повернулась ко мне. — Сколько еще можно тебе повторять, Венера? Не показывай свои способности возле Аделии. Ты же знаешь, как это ее ранит. Мою бедную девочку! Я старательно кивала словам матери, хотя и не понимала ее. — А чтобы до тебя лучше дошло, ты не получишь сладкого и подарка! — я поджала губы, но не расплакалась. Хотя и очень обидно. — Мама смотри, какая я красивая! — донеслось из дома и женщина поспешила внутрь. В глазах же защипало от слез. Я развернулась и побежала в парк на окраине города. Это было так несправедливо, но так было всегда. Мать меня всегда ограничивала, потому что Аделии нужнее, чтобы она не чувствовала себя обиженной. С такими мыслями я пришла к поляне у озера, которую со всех сторон закрывали кусты сирени и шиповника. Необычное сочетание. Я замерла перед самым озером. Слезы так и текли по щекам. — Что ты здесь забыла? — я подпрыгнула от неожиданности. За мыслями об обиде даже не заметила, что на поляне уже кто-то был. Передо мной стоял мальчик лет девяти. Он выглядел насупленным и подозрительно на меня смотрел. — Что ты здесь забыла? — все так же холодно повторил он. — Извини, я не заметила, что здесь кто-то был, — извинилась я. — Здесь обычно никого, когда я сюда прихожу, — мне стало неудобно. Домой идти, явно не хотелось. Оставалось только… — Ты не будешь против, если я останусь?— тихо спросила я и сделала большие умоляющие глаза. Мальчик долго думал и явно был против этого, но все же поборол себя. — Ладно, оставайся, — буркнул он и прошел на свое прежнее место. Под кустом сирени лежала книга, которую, очевидно, и читал мальчик, когда я его побеспокоила. Я повернулась к озеру. Когда бежала успела прихватить с собой листок и угля. Рисование меня успокаивало. Я стала думать, что бы нарисовать, и мой взгляд остановился на мальчике с книгой под сиренью. Что же, вот и нашла. Украдкою подглядывая, я наносила штрихи на бумагу, и заодно рассматривала нового знакомого, у которого даже не поинтересовалась именем. Вот дура. Зато теперь я могла его как следует рассмотреть. Он был красив: достаточно высокий, бледный, аккуратные черты лица, темные волосы немного кучерявились, единственное, что мне не удалось разглядеть — это глаза. То ли синие, то ли серые. Я так увлеклась, что даже не заметила, что главный герой моего рисунка исчез. Книга была, а его нет. А ведь хотела дать ему рисунок в знак примирения! Где теперь его искать? — А разрешения спросить? — раздался голос за моей спиной. Я снова подпрыгнула. Он все время меня пугает. Кажется, ему понравилась моя реакция — судя по легкой улыбке. — Ты меня снова напугал! — А ты опять не ответила на мой вопрос, — легко вернул мне ответ тот. Мне снова стало не по себе. Я просто протянула листок ему. Он хмуро посмотрел на меня. — На что оно мне? Я пожала плечами. — Это в знак перемирия. За то, что побеспокоила тебя, и за то, что не спросила разрешения, соответственно. — Мальчик пристально смотрел на меня, как будто выискивая ложь в моих словах. И все же принял мой рисунок. — Спасибо, — выдавил он из себя. На моем лице расцвела улыбка. — Мне уже пора уходить, — сказала я. На выходе из поляны я покачала головой, а потом решительно вернулась к мальчику. — Венера. — Он удивленно на меня посмотрел. — Меня зовут Венера Летиция О`Нил, — объяснила я. — Том. Том Марволо Риддл. — ответил он. — До встречи, Том, — попрощалась я и поспешила домой. Не видя пристального взгляда, которым меня провожал Том. *** Теперь при первой же возможности я убегала на ту поляну, где часто встречала Тома. Я пряталась там от матери и сестры, Том прятался там от всех. И не знаю, в какой момент, он перестал прятаться от меня. — Венера — очень красивое имя, необычное, — как-то сказал он. Мы проводили время как обычно. Том читал, а я рисовала. На его слова я пожала плечами. — Насколько я знаю, так папа захотел меня назвать, это было единственное на чем он настаивал, — объяснила я. Что было еще одной причиной для злости Аделии. Потому что люди часто обращали внимание на мое имя. Это я также рассказала Тому. — Зато ты запоминаешься, — сказал он. — Мало найдешь людей, которых зовут так, — его голос звучал небрежно, но время от времени в нем слышались нотки зависти. Я давно поняла, что он не любит свое первое имя. — Тоже самое могу сказать о твоем втором имени, — он с интересом на меня посмотрел. — Я никогда раньше не встречала имя Марволо, — его взгляд стал более добрым. А я с этого момента не обращалась к нему никак иначе, кроме «Марволо».