Έσπερος

      Часто ловила себя на мысли, что провожу параллели между этой жизнью и прошлой. Выискиваю плюсы и минусы, словно пытаюсь определить где лучше.        Что ж, к прошлому можно добавить еще один плюс. Там драму устраивал только Абраксас. Здесь же кандидатов было побольше. Но в лидерах держались Драко и Регулус.       Первый обижался, что я ему ничего не рассказала и еще больше, когда узнал, что девушки были в курсе. С ними он тоже не разговаривал.        Регулус же не мог смириться с тем, что я не спросила у него разрешения. Родительские чувства решили проснуться в самый подходящий момент и надавить на меня. Ссора была необычайной.       Аргументы «Я твой отец», «Не разрешаю» и «Ты никуда не поедешь!» не производили на меня никакого эффекта. Он кричал, я же твердо стояла на своем, оставаясь совершенно безразличной. Не зря я столько времени провела с Темным Лордом. И не такое ввслушивала. Поэтому владеть своим лицом я умела в совершенстве. Да и не хватало отцу немного эмоций и напора. Вот Люциус в этом отношении был более опытным. Правда, он первым принял мое решение, что меня удивило. — На самом деле я думала, что именно ты будешь против, — честно призналась я, когда он пришел ко мне после ссоры с Регулусом. Лорд Малфой усмехнулся. — Не скажу, что я в восторге от этого. — Тут уже улыбалась я. — Будь на твоем месте Драко, я бы сказал нет. Он побесился бы, но через пару дней принял мое решение. Но ты, — взгляд Люциуса за серьезностью скрывал жалость, — ты другая, Венера. Ты твердо уверена в своих действиях, а значит, не отступишь. Лучше я поддержу тебя сейчас, чем потом буду беспокоиться, когда ты тайно сделаешь по своему.       Мне стало неудобно перед ним. Он ведь даже не представлял, что я уже и так проворачиваю что-то за его спиной. — Поэтому больше никаких тайных поездок без моего ведома.       Я согласно кивнула. — Я, пожалуй, пока останусь в меноре. Ну, по крайней мере, пока отец не успокоится. — Ты можешь даже не спрашивать, принцесса. Не забывай — это и твой дом тоже, — сказал он и по отцовски поцеловал в лоб. Я еле сдерживала слезы. Абраксас воспитал просто невероятного сына. — Мисс Паркинсон и мисс Гринграс выбрали Америку? — уже в дверях спросил он. Я не была удивлена, что он в курсе, что они также покинули Хогвартс. — Нет, Панси — Францию, а Дафна останется в Англии. — Следовательно, нужно заказать многократный портал с маршрутом Англия-Франция-Америка, — сказал он и вышел из комнаты.

***

      Беллатриса Лестрейндж всегда считала себя лучшей. Она была самой старшей сестрой, самой талантливой, идеальной Блэк, как любила говорить.       Хотя дед Поллукс, всегда насмехался над ее словами и говорил, что от Блэк у нее только безумие. Остальные у нее было от Розье. Но Белла отлично знала себе цену и сбить ее не мог даже глава рода.       Помолвка с Лейстрейнджами ее немного разочаровала. По ее мнению, она стоила кого-то гораздо лучшего. Сильнейшего. Того, кого боялись все. Темного Лорда.       Беллатриса знала это с тех пор, как увидела его впервые. На приеме у тети Вальбурги высокая мужская фигура, от которой так и разило силой и хотелось упасть на колени, сразу приковала ее взгляд.       С трудом ей удалось уговорить отца представить ее. А Лорд просто кивнул и продолжил разговор с Орионом, словно она не заслуживала его внимания. Было обидно. Белла была увлечена им, а он был безразличен к ней. Тогда она пообещала, что докажет ему, что стоит его внимания. Беллатриса Блэк была самая лучшая во всем, и он это увидит.        Она принялась учиться с маниакальной быстротой. Особое внимание уделила Темным Искусствам. Лорд был лучшим в этом, и она полностью разделит его пристрастия. А еще она готовилась стать Пожирательницей Смерти. И достигла одной своей цели.        Момент, когда на ее руке появилась темная метка, стал лучшим в жизни. И ей было плевать на мучительную боль, которую ей пришлось пережить. Лорд увидел ее! А значит, увидел, что она стоит внимания.       А потом ее решили выдать замуж. Именно тогда, когда ее наконец-то заметили, они захотели все испортить. Беллатриса кричала, угрожала, но пойти против главы рода не могла. Всю церемонию она держалась холодно, но надеялась, что Лорд явится и все остановит. Скажет, что Беллатриса только его.        Но он даже не явился. Позже передал поздравление Рудольфусу, а о ней даже не упомянул.       Казалось, что он вообще не признает никаких женщин. Ее мать он воспринимал еще меньше, чем Беллу. Но она точно видела, как Лорд вежливо разговаривал с Вальбургой. Словно они давние друзья, Белла даже видела его улыбку. В этот момент она ненавидела тетю и отчаянно хотела быть на ее месте.        Беллатриса хотела быть единственной, кому будет улыбаться Лорд. Она хотела, чтобы он любил ее. Быть первой.        Но, как оказалось, это место было занято. Этот день намертво остался в памяти.

***

      Они прибыли в менор за несколько часов до начала собрания и застали, как Антонин Долохов о чем-то сильно спорил с Лордом Малфоем. Двое самых верных людей Темного Лорда. Те, кого он выделял перед всеми, что так нервировало Беллу. — Ты знаешь, что ему лучше это не видеть! — Я знаю Антонин! — огрызнулся Абраксас. — Я вообще забыл уже о ней. А тут ее случайно обнаружили.        Беллатриса внимательно слушала. Они хотели что-то скрыть от Лорда, а она не могла этого позволить. — Отец, что происходит? — вперед вышел Люциус, и маги наконец их заметили. Она же аккуратно надавила на метку, чтобы никто не видел. — Что вы здесь, к черту, забыли? — Долохов был явно злой. Люциус хотел возмутиться, но промолчал. — Идите в зал и ждите там. — Но… — Что здесь происходит? — спросил голос с шипящими нотками. В деревьях позади стоял Темный Лорд в своей темной мантии. Он окинул взглядом всех, остановившись на двух мужчинах в центре комнаты. — Ничего, мы уже шли в зал. — До собрания еще достаточно времени, поговорим в кабинете, — сказал Лорд и развернулся.        Малфой с Долоховым двинулись за ним и тогда Белла увидела. За их спинами стояло что-то прикрытое тяжелой тканью. Очевидно, именно это они хотели скрыть. И им почти удалось. Легкий взмах рукой и окно резко распахнулось, сбросив вазу, потянувшую за собой ткань, под которой была… картина?        Все резко повернулись на шум. Но все внимание было приковано к картине, которую раньше никто не заметил. Точнее портрет молодой женщины. И почему это хотели скрыть?        Беллатриса позволила себе ее разглядеть. Женщина выглядела довольно молодой, не более тридцати, бледная кожа, как и у всех аристократов, длинные темные волосы, легкими волнами спадавшие по спине, едва заметная улыбка, но больше всего поражали глаза.       Темный взгляд завораживал и скрывал эмоцию, которую Белла никак не могла разобрать. Словно надсмехался, но не зло, а как-то по-доброму. Так смотрел Поллукс, когда язвил над братом и женой. Только тогда она услышала, что в комнате стояла абсолютная тишина. — Все прочь, — голос Лорда звучал тихо, но угроза была понятна.       Он подошел к самому портрету. Теперь Белла могла видеть, как он внимательно рассматривает картину. Малфой хотел что-то сказать, но Лорд остановил его одним движением. — Собрания сегодня не будет.        Белла хотела что-то спросить, но Рудольфус утащил ее прочь. Только на выходе она успела увидеть, как Лорд коснулся портрета. Осторожно, как будто женщина была жива. Всех волновало, кто она. Ответ они получили от Лорда Лестрейнджа. — Я скажу раз. Но никогда не смейте это кому-нибудь рассказывать. И тем более молчите возле Лорда. Лишь один человек мог вызвать такую ​​реакцию — его жена. — Что? — это был удар для Беллатрисы. — Жена? — Лорд был женат? — в голосе Рудольфуса сквозило не доверие. Впрочем, не только у него. Никто из них не мог себе представить это. — Да, был, — подтвердил Корвус. — Но никто никогда об этом не говорил! — И не будут. Эта тема под строгим запретом. — Лейстрейндж старший бросил на них, предупреждающий взгляд. — Я рассказываю это вам, чтобы вы молчали и не спросили не тех людей. Иначе навлечете на себя беду. — Но почему о ней нельзя говорить? — Она предала Лорда?! — воскликнула Беллатриса. Для нее это все объясняло. Ведь об предателях нельзя говорить.        Но Корвус только разозлился на невестку. Он видел взгляды, которые она бросает на Лорда. И хорошо помнил Миледи, как называли ее между собой, чтобы позволить кому-нибудь так говорить. Она была его подругой, хотя они и не были так близки, как с Малфоем или Долоховым. — Никогда. Не смей. Говорить. О. Миледи. В. Таком. Тоне. — А его руке появилась палочка, готовая выпустить в эту девку проклятие. — Не было вернее человека, чем она. И только ей, Лорд доверял полностью. — Что с ней случилось? — Рудольфуса мучил этот вопрос. И почему-то казалось, что он видел эту Леди из картины. Когда-то давно.       Лицо Корвуса нахмурилось от неприятных воспоминаний, которые всех мучили. Особенно тех, кто были свидетелями той ночи. — Среди нас была крыса. А мы даже не подозревали. И это стоило жизни Миледи. Она выпила отравленное вино, предназначенное для Лорда.       В груди Беллы разгорелось пламя злобы. Какая-то тварь посмела замахнуться на Лорда! Его счастье, что он уже мертв. — Но почему тогда нельзя о ней говорить. Ты даже не произнес ее имени? — Потому что Лорд наложил на него табу. «Никто не достоин, его произносить», — процитировал он. — Она была так важна для него? — спросил молчавший до сих пор Рабастан.       Белла хотела возразить. Никто не мог быть важным. Тем более какая то женщина. Мертвая женщина. Но Лорд Лестрейндж разбил ее надежду. — Больше, чем ты можешь себе представить. — И он никогда не искал способа ее вернуть? — с возможностями Лорда, никто бы не удивился, если он воскресит мертвого. — Искал? Он до сих пор этим занимается.

***

      Тогда Беллатриса узнала, что можно ненавидеть еще больше. Эта мертвая женщина стала ее проклятием. «Самая верная», доверял больше всех».       Ложь! Она станет лучше! Это о ней так будут говорить!       И ей удалось. О ней писали в газетах, как про наиболее верную сторонницу Темного Лорда. Ей давали отдельные задачи.        Но того места, которое так хотела, Белла не заняла.Никто не назвал ее Миледи.Ей так и не удалось обойти, призрака той женщины.       Но еще есть время. Лорд освободил их из Азкабана, а значит помнит о Беллатрисе.Это только усиливало желание женщины.Она подождет в Малфой меноре, потому что Лорд всегда возвращается туда…       Ей было плевать на собственного мужа, его брата, Люциуса, который был явно недоволен ее решением.       Только одно ее раздражало — Венера Блэк. Племянница, продолжение рода, но она вызывала лишь злобу и скрытую ненависть.        Белла в свое время была значительно лучше и Рега и Сириуса, но титул наследников был у них.        Надежда роду. «Истинная Блек», так ее назвал Поллукс.       То признание, которого когда-то так хотела Беллатриса. Женщина не могла спокойно принять, что не ее считали лучшей.       Поэтому Венера Блэк заняла почётное место возле мертвой жены Лорда.       Две разные женщины, которых ненавидела Беллатриса.        Две разные женщины, но с одинаковым насмешливым взглядом.