Глупости и победы

— Давай рассуждать рационально, — сказал ему Карлос. Марк мысленно застонал. Если уж Карлос Рэй предлагал ему рассуждать рационально, значит, дела его были плохи. Но ведь они и в самом деле были плохи? Он лежал пластом, боясь пошевелиться, а Трюкач нависал над ним и раздавал свои наставления, что могло быть хуже? — Значит, ты считаешь, что если не выйдешь на одну-единственную гонку, то этот парень Рэдлайн сможет заманить Меган в свои сети? Ты действительно такого невысокого о ней мнения? — Нет! — от негодования Марк так дернулся, что в глазах у него потемнело. Карлос тем временем продолжал вещать откуда-то из наступившего мрака: — А ведь если ты начнешь заезд и разобьешься насмерть, то Меган больше не сможет быть с тобой, понимаешь? И у твоего соперника появится гораздо больше шансов завоевать ее сердце… — Слушай, лучше помолчи, ладно? — Марк запоздало понадеялся, что прозвучал не слишком грубо. У него не было сил говорить об очевидном — к большому сожалению, рассуждения Карлоса были кристально верны в своей простоте. — Как скажешь, амиго, — кажется, тот нисколько не обиделся. — Я буду молчать, как рыба. Но вот ты, — его указательный палец довольно чувствительно ткнул Марка в грудь, — ты должен наконец-то открыть рот и поговорить. Пожалуй, стоило уточнить, какой именно разговор тот имел в виду, но Карлос уже ушел. Жаль — тот был большой мастак в разговорах… Неужели именно разговорами привлекал всех тех девушек, что постоянно его окружали? А ведь Марку не нужно было столько, вполне достаточно и одной. Одной-единственной, если быть совсем точным. — Ты лежишь, потому что отдыхаешь или потому что не можешь встать? А вот, собственно, и она. — Первое, — быстро сказал Боец и немедленно поднялся — и откуда только силы взялись? А ведь еще совсем недавно его самым что ни на есть унизительным образом вытаскивали из машины сокомандники. Прямо на глазах у всей толпы зрителей. Но что еще хуже — прямо на глазах соперников. На глазах Лайла Оуэнса, и… Вполне вероятно, в этот самый момент за ним наблюдал Рэдлайн. А если и не наблюдал, то давно уже посмотрел запись по телевизору. Марк с удовольствием врезал бы кулаком по стене от одной этой мысли, но рука достаточно болела и без того — не стоило усугублять все сломанными пальцами. Впрочем, не ему стоило рассуждать об этом. Разве не он собирался вступить в гонку со сломанной шеей? Ладно, пусть не сломанной по-настоящему — но ощущалось именно так. — Даг уже убирает твою машину обратно в бокс, — любезно сообщила ему Меган. — Пусть возвращает обратно, — он огляделся в поисках шлема. — Что? По-твоему, я даже квалификацию пройти не способен? И что мне потом — стартовать с задних рядов? — Похоже, ты не понял, — в голосе Меган проявились смутные угрожающие нотки. — Ты не будешь участвовать в ближайшем заезде. Ты даже одного круга не проехал, прежде чем сошел с трассы! А знаешь, сколько будет завтра таких кругов? — Сколько будут — все мои, — разговор не клеился, и Марк косил глазами в окно. За окном большая белая машина с красной полосой уже выезжала на трек. — Кажется, это за тобой. Меган ничего не ответила на это двусмысленное замечание и молча направилась к двери, когда Боец снова окликнул ее: — Когда закончишь, может быть, перекусим? Он, конечно, ни на что не надеялся, когда говорил это. Пригласить Меган поесть вместе — все равно что загадать желание, глядя на падающую звезду: случается по привычке, никого не удивляет — и желание все равно никогда не сбывается. Вместо ответа Меган посмотрела на него так, будто подозревала, что он не только свернул шею, но и как следует ударился головой. — Кажется, тебя срочно приглашали на рентген, — что ж, это прозвучало как очередной отказ. К отказам Марк уже давно привык. Вот что делать, если однажды он получит согласие… но не стоило лишний раз задумываться о невероятном. Как и следовало ожидать, рентген не показал ничего особенно жизнеутверждающего, но Марк был уже за рулем, и выдворить его оттуда могло лишь… да ничего, собственно, не могло. — Это большая глупость, — только и сказала ему Меган перед тем, как заезд начался. Белая машина с красной полосой уже фыркала мотором в первом ряду, и Марк отвернулся. Чтобы не видеть ее во время заезда, придется всегда быть впереди. Это звучало как отличный план — и он следовал ему весьма успешно, пока не отнялась рука. Временный паралич, пронеслось у него в голове. Кажется, он уже слышал такое словосочетание недавно — да, точно, врач произносил его. Но оно не могло относиться к нему. Оно относилось к какому-то другому неудачнику, которому нельзя было садиться за руль и который мог вдруг все потерять. Следом пронеслись еще одни недавно услышанные слова: «Если ты разобьешься насмерть, то Меган больше не сможет быть с тобой». Спасибо, Карлос. Подбодрил, как настоящий друг. Марк вдруг понял, что мог не войти в ближайший поворот. Неужели он действительно разобьется? И что — прямо насмерть, вот так сразу? Это было бы весьма неприятно, но что еще хуже — после этого Меган и в самом деле может достаться Рэдлайну. Такого он никак не мог допустить, и, возможно, именно эта ужасающая мысль заставила его руку снова очнуться, и он вошел в поворот как по маслу, а затем в следующий и во все остальные до самого конца. — Просто поразительно, — когда все финишные церемонии закончились, им с Меган снова удалось ненадолго остаться одним. — Признаться честно, я удивлена, что ты доехал до финиша. Да и еще и… доехал первым. — Что ж, — Боец пожал плечами и немедленно пожалел об этом: спину ломило, неприятно отдавало в голове, настроение, несмотря на победу, было ни к черту. — Видимо, дуракам везет. — Самокритично, — одобрила Меган. — Но… ты точно в порядке? — Марк почувствовал, что ее голос изменился. Подняв голову, он понял, что и взгляд изменился тоже, стал другим, стал… мягче? Сочувственней? Или что-то совсем другое? — Да, да, — он решил не распространяться о том, что его руки, кажется, твердо решили зажить своей жизнью. — Все нормально. — Зачем ты это сделал? Зачем все-таки решил участвовать в гонке? Неужели из-за того парня? Этого Марк не ожидал. Меган вдруг оказалась проницательнее, чем могло казаться. Или же все было просто-напросто слишком очевидно. И как деликатно она назвала Рэдлайна «тем парнем»! — Я… конечно, нет! Вернее… не только… — он замешкался, и девушка продолжила, не дослушав: — Я не понимаю, почему… как может быть связана чья-то победа и… Знаешь ли, мне недостаточно, чтобы кто-то просто пересек финишную черту перед моим носом. Если уж на то пошло, это совсем не то, что мне нужно! — и здесь Марку тоже послышались отголоски недавних слов Карлоса. Он и сам понимал все это — в конце концов, он не был таким уж круглым дураком. — Я думала, ты знаешь… что… — кажется, Меган снова не могла подобрать подходящих слов, говоря о них. Ничего нового в мире. — Я думала, ты знаешь, что тебе незачем рисковать своей головой, и что… участие или неучастие Рэдлайна в гонке, его победа, поражение или что угодно другое не имеют никакого значения для меня. Вот оно! Марк мог бы, как всегда, остаться довольным хотя бы этим, но именно сегодня что-то заставило его сказать в ответ: — Но я не знаю! — он вдруг почувствовал легкое головокружение: наверное, последствия гонки в неподобающем для этого состоянии уже настигали его… наверное, все дело было в этом. А еще он вдруг понял, что обязательно должен продолжить: — Я не знаю, — повторил он. — В этом-то все и дело. Мне кажется, что я пытаюсь играть в игру, где пропустил все подсказки. Потому что если бы я знал… если бы я знал, то, может быть, и не полез бы в эту гонку. Но… — больше в его голове не осталось слов. — Но я не имел ни малейшего понятия. Потому что… когда, интересно, я должен был его получить?.. — и, вопреки сказанному, ему вдруг стало легко. Он сделал свой ход. — Прости, я… — Меган ошеломленно замолчала, и Марк понадеялся, что окончательно все не испортил. Хотя… в самом деле, и портить-то было нечего. Можно считать, что он оттолкнулся от дна и теперь собирался всплыть. Чтобы хоть как-то сгладить нараставшую неловкость, он брякнул: — Может быть, обсудим продолжение за ужином? — и уже почти отвернулся, собираясь заняться более насущными делами, когда услышал:  — Да, я согласна. Плана на случай неожиданного согласия у него не имелось. Но нужно было ответить, и он снова сказал первое, что пришло в голову: — Только если ты мне поможешь, — и он кивнул на руку, почти безжизненно повисшую вдоль тела. И немедленно об этом пожалел. Зачем он только произнес такую ерунду? Взгляд Меган немного посуровел, но ответила она почти весело: — Вот еще. За свою глупость будешь пить только колу через трубочку, — вопреки словам, она прикоснулась к его руке, коротко, но очень нежно, и та вдруг начала оживать. — Дай мне пять минут. У него оставалось пять минут, чтобы придумать отличный сценарий этого вечера. Разумеется, это было безнадежно сложное задание. — Когда я упоминал разговор, то имел в виду немного другое, — Марк содрогнулся, когда понял, что каким-то таинственным образом Карлос все время оставался рядом, и ни он, ни Меган не заметили неожиданного свидетеля. Трюкач же, как ни в чем ни бывало, пригладил бороду и подмигнул: — Но и так тоже сойдет.