Перевоспитать злючку

Когда летние каникулы закончились и Тэхёну пришлось заняться учёбой, Чимин выдохнул с облегчением, потому что: "— Вы теперь встречаетесь?" — на каждом шагу уже начинало раздражать. Почему его так заботят чужие отношения? Чимин не знал и смотрел на тонсена взглядом, полным незаданных вопросов. О том, что они с Юнги помирились, он сказал Тэхёну в тот же дождливый вечер, орошая бедный динамик своего телефона обильными слезами. Но Тэхён, будучи ярым противником налаживания общения с Юнги, категорически попросил Чимина больше никогда не приближаться к оному. Но Чимин так не может, ибо любит. Сильно, горячо, до звёзд в глазах от одного лишь взгляда Юнги в его сторону. Он мечтал об этом полгода, если не больше. В первые месяцы знакомства этот придурок, безусловно его бесил своим поведением, но это было лишь иллюзией. Если вспоминать тот самый миг, когда он увидел Юнги за стойкой магазина, то можно смело сказать, что Чимина потянуло к нему. Холодный взгляд, колючие слова и горячие прикосновения — это тот Мин Юнги, который понравился Чимину. Как бы он не отпирался и не верил в любовь с первого взгляда, теперь он с уверенностью скажет, что это именно она. — О, ты пришёл? — Юнги выскользнул из-за угла в фартуке и с поварёшкой в руке, стоило только Чимину ступить за порог своей квартиры. "— Да, мы встречаемся,"— прозвучал тогда первый ответ на один и тот же вопрос, ошарашивая Тэхёна. — Что? — Юнги стоял в коридоре чуть поодаль, наблюдая, как на любимом, чуть припухлом от жары лице, расползалась похотливая улыбка. Поначалу это пугало — такого Чимина он не знал, но теперь он готов побросать всё и кинуться к его ногам. — Юнги, — сладко запел Чимин, стягивая с себя кеды. Лёгким и плавным движением он преодолел отделяющее их расстояние, продолжая улыбаться словно хищник, и прильнул грудью к горячему в эти жаркие летние дни телу. — А я тебя люблю. — Да что с тобой? — свободная рука Юнги осторожно легла на плечо, сквозь ткань тонкой белой футболки ощущая, насколько же вспотел Чимин по дороге домой. — Просто скажи, — Чимин приподнял голову, чтобы посмотреть в тёмные глаза напротив, — ты скучаешь по мне, когда меня нет дома? — Конечно, глупый, что за вопрос? — бровь Юнги изогнулась, но он тут же нахмурился, почувствовав, как ладонь аккуратно легла на его ширинку. — У меня тушится рагу, прекрати, — выскользнул он из цепких лапок своего парня, шипя и матерясь. — И что за манера вообще? Чимина это всегда забавляло. Он невольно сравнивал Юнги со злым и вечно недовольным всем котом, который шипел и царапался. Однако сейчас было уже неважно, какой Юнги разный, главное, что он рядом. Парень наблюдал, как Юнги снял с плиты рагу, засунув в котелок поварёшку и прикрыв крышкой, дав настояться, развязал фартук, повесив его на стул, и повернулся к нему, всматриваясь в его лицо, которое всегда под таким взглядом обдавало жаром и, Чимин уверен, краснело как помидор. Оперевшись лопатками о косяк, Чимин с замиранием сердца наблюдал, как Юнги медленно приближался. — Соскучился, — задрав голову и ударившись затылком о стену, Чимин расплылся в довольной улыбке, когда Юнги обхватил своими большими ладонями его талию, чуть сжимая. "— И уже как два месяца," — недавняя фраза, дополняющая очередной ответ на всё тот же вопрос Тэхёна, который всё никак не мог поверить в то, что его хён, наконец, нашёл своё счастье. Счастье во взглядах друг на друга; счастье в поцелуях — нежных, ласкающих, страстных и сносящих крышу; счастье в объятиях — крепких и тёплых; счастье в том, что Юнги любит в ответ так же искренне, как и сам Чимин. То самое счастье, когда соскучившийся Чимин, приходя домой, где его уже ждёт Юнги, бросается обниматься, шептать о своей любви, не переставая посыпать любимое лицо короткими поцелуями, ловит улыбку и плавится от нежного взгляда. То самое счастье, когда Юнги, дожидаясь Чимина дома, готовит самую вкусную в мире еду, принимает его в свои руки, отвечает на поцелуи, провоцируя всё новые и новые, чтобы показать раз за разом свои истинные чувства. То самое счастье, когда они оба сгорают от страсти там, где она их настигает.

***

— Тебе не кажется, что вы слишком много трахаетесь? — спросил Тэхён стонущего от боли Чимина, который пришёл в парк около университета и сидел на лавочке с перекошенным выражением лица. — На себя посмотри, — прошипел тот в ответ, чуть потирая свою поясницу и успевая поймать губами капли тающего мороженого, норовившие выпасть из рожка. — Чонгук очень нежен, — задрал Тэхён свой нос. — Юнги тоже, — парировал Чимин. — Тогда почему болит? — Выгнулся сильно, — выдохнул Чимин и, заметив на себе задумчивый взгляд тонсена, поспешил пояснить: — Мой тебе совет — если Чонгуку захочется экзотики, не ведись на камасутру.