Дело семейное

Сонми лишь однажды была на вечеринке, и тогда ей не особо понравилось бродить между пьяных школьников. По большей части она присматривала за Лили, которая решила впервые напиться, и всё закончилось, к счастью, без проблем, но Сонми вынесла для себя урок – никогда не смешивать. К тому же, лучше не уходить в отрыв, когда ты находишься среди студентов, старших минимум на три года. И которым ты случайно можешь проболтаться под высоким градусом о своих отношениях со старшими братьями. Музыка ударила по ушам, как только они переступили порог. Сонми не заметила, когда с неё сняли куртку, но она всеми силами удерживала свой драгоценный фотоаппарат, чтобы его не забрали. Ей лучше вообще ничего не пить, чтобы следить за своим сокровищем. Не может не радовать, что её сегодняшний аутфит чудесно подходит к антуражу вечеринки. Она не сильно-то и парилась – взяла мешковатые светлые джинсы, белую футболку оверсайз и кроссовки. Почти никакого макияжа, разве что удлинила реснички тушью. Ей хотелось завязать волосы в высокий хвост, но Тэхен с Тэтэ попросили не светить шеей, а затем сделали вид, что они ничуть не ревнуют свою сестру. Тем не менее, Сонми не запрещала Тэхену надеть обтягивающие черные джинсы, которые демонстрировали длинные ноги, и футболку того же цвета с короткими рукавами, что окольцовывали скульптурные мышцы. Тэтэ был не лучше – ему ничуть не было стыдно за мешковатую, шелковую блузку, которая нагло открывала его ключицы, и за черные брюки, пояс которых подчеркивал его талию. К черту вообще всех – Сонми готова фотографировать своих братьев бесконечно. — Наконец-то у нас на вечеринке будет профессиональный фотограф! — к Сонми подскакивает красноволосый студент с очень классным принтом на футболке в виде абстрактных фигур. У него широкая и светлая улыбка, которую вряд ли можно передать через фото. — Я знаю, что ты Сонми, сестренка наших близнецов, а я, кстати, Хосок, но можешь звать меня дядя Хосок. — Приятно познакомиться, — Сонми криво улыбается, но не чувствует опасности от нового знакомого. — Брось, она не так уж и младше нас, — Тэтэ ухмыльнулся и закинул руку на плечи сестренки. Видимо, жест вполне себе невинный, поэтому Хосок никак не отреагировал. Сонми только сейчас поняла, что они впервые будут на публике вместе после всего того, что между ними произошло. Сколько еще будет причин, указывающих на то, чтобы она сегодня и капли в рот не взяла? Алкоголя, конечно. Нет, стоп, о чем Сонми думает? — Боже мой, — Хосок внезапно отошел на пару шагов и прикрыл ладошкой рот. Его реакция совсем чуть-чуть напрягла Сонми, поэтому она застыла подобно статуе. — Вы… вы так втроем похожи. Сонми не знает точно, как ей реагировать. Учитывая, что она до сих пор не может долго смотреть на себя в зеркало, то вроде как комплимент от Хосока звучит не так уж и радужно. — Да, мы знаем, — Тэхен ухмыляется, пока Тэтэ еще крепче прижимает к себе сестренку и вообще наклоняет голову так, чтобы их с Сонми лица были на одном уровне. — Еще бы наша любимая сестренка не была на нас похожа, — он нежно хватает её за щеки и улыбается так широко, что сам Хосок бы позавидовал. Видимо, он воспринимает поведение Кимов, как милое и трогательное. — Если ты вдруг потеряешься, то тебя точно узнают, — подмигивает Хосок и оборачивается, когда слышит своё имя. — Мы, в принципе, только начали, так что… пойдем, я налью вам. — Мне сок, пожалуйста, — прочищает горло Сонми и идет за хозяином дома, радуясь, что Тэтэ наконец-то её отпустил. Было слышно, как с близнецами здороваются чуть ли не все в доме. Они нравились всем: и парням, и девушкам; и Сонми пыталась не обращать внимание на студенток, которые кокетливо смеялись и касались руки Тэхена или же засматривались на ключицу Тэтэ. Сонми столько всего не учла, что может встретить её здесь. Мозг стал слишком часто отключаться, когда Тэтэ и Тэхен рядом с ней. — А у тебя есть лимит какой-то на фотки? — спрашивает Хосок, пока наливает напитки семейству Кимов. — Нет, вообще нет. — Круто! Вообще, я бы хотел какие-то атмосферные фотки, типа, знаешь, как тусят студенты, как они играют в “Правду или действие”, как кто-то обнимается с унитазом…, — Хосок говорил очень быстро, но Сонми смогла понять, что он имеет ввиду. — Как кто-то курит на балконе? Лицо Хосока тут же светлеет, и он одобрительно щелкает пальцами. — Мне нравится, что ты словила мой вайб, — он подмигивает и протягивает стакан с соком. — Ты точно не хочешь, чтобы я что-то тебе подлил, пока твои братишки не смотрят? — он заговорщицки зашептал и посмотрел куда-то за спину Сонми. — Нет, спасибо, — вежливо отказывается и пытается вести себя непринужденно. Не хочется казаться занудой, но и не хочется быть алкоголиком в свои семнадцать. — Как скажешь, — он беспечно жмет плечами. — Если вдруг тебе станет скучно – сразу же отыщи меня. Ты тут самая младшенькая, и я понимаю, как тебе тяжко среди такой толпы старшаков. — Да мне как-то не страшно, — честно отвечает Сонми. Хосок кажется ей открытым и дружелюбным парнем, который по-настоящему заботится о гостье, а не пытается быть тем, кем на самом деле не является. — Интересный опыт будет с фотографиями. — Мне немного неудобно, что ты сейчас всё будешь делать бесплатно, — задумавшись, ответил Хосок и посмотрел куда-то в потолок. — Хм… может, тебе стоит хоть как-то отплатить? Ты берешь в долларах или вонах? Он всё еще говорил слишком быстро. — Забей, ок? Потом разберемся, — Сонми не хотелось зацикливаться на деньгах, а уж тем более сейчас, когда она еще толком не могла привыкнуть к окружающей обстановке. Пока они болтали, Хосок разливал напитки для Тэхена и Тэтэ. Сонми никогда не видела их в зюзю пьяными, а еще не знала, что те предпочитают. Родители редко, но могли выпить бокал вина за ужином со своими детьми. Ром с апельсиновым соком, скорее всего, предназначался Тэтэ, а виски с колой Тэхену. Забавно, что Сонми может догадаться о вкусах близнецах, не спрашивая у них напрямую. — И, да, — Хосок остановился с напитками в руках и повернулся к Сонми, — если вдруг к тебе кто-то будет приставать под градусом – сразу же говори мне. Этот подонок улетит в черный список. На моей вечеринке никто не должен совращать сестру моих лучших друзей, — он сурово свел брови к переносице и кивнул головой, показывая, что он предельно серьезен. Сонми издала смешок, потому что ей правда нравилось общение с Хосоком. Может, поэтому Тэтэ с Тэхеном так часто с ним и общаются – он доброжелательный, смешной, улыбчивый и много болтает. — Слушаюсь! Всё звучало слишком хорошо, поэтому Сонми не удивилась, когда она потеряла из виду братьев и Хосока. Скорее всего, их утащили куда-то в центр тусы, оставляя не пьющих позади. Расстроена ли она? Может быть чуть-чуть, но ей не хочется быть тираном, который требует быть рядом каждую секунду. Ближайший час Сонми отвлекалась на фотографии. Ракурсы ловила невероятные, а затем жалела, что у неё нет пленочного фотоаппарата. Пока она записывала идею в телефон, кто-то схватил её за руку и затащил куда-то на диван, усаживая прямо по центру. — Значит, ты сестра Тэхена и Тэтэ? — с приторной улыбкой спрашивает смазливая шатенка. — Не задавай глупых вопросов, — брюнетка, которая села с другой стороны, не стеснялась касаться коленки Сонми. — Они же как две капли воды. Да, они были пьяными, но не критично. — Меня зовут Вивьен, кстати, — щебечет шатенка. — А это Бао, мы одногруппницы. — Мы с параллели, — уточняет брюнетка и чуть не разливает на Сонми свою жижу из алкоголя. Запахи так смешались, что трудно определить, из чего состоят их напитки. — Надеюсь, ты не будешь против, если мы устроим тебе небольшой допрос? Кажется, Сонми знает, что сейчас будет. Нет, ей ничуть не грустно, что она не может встать посреди стола, поднять бокал и зазвенеть о него вилочкой, чтобы все обратили на неё внимание, а затем сказать, что Тэхен и Тэтэ заняты своей же сестрой. Смешно, вообще, но не смешно для всех пьяных в округе. После их душевного разговора за Бургер Кингом, который пока что занимает строчку самой сближающей семью еды, Сонми перестала нервничать. Умиротворение не исчезает даже когда две пьяные студентки, старше и, будем честны, намного презентабельнее и красивее младшей Ким, смеются и надеятся вытянуть из Сонми хоть какую-то информацию о Тэхене с Тэтэ, дабы потом их закадрить. Да, она сейчас самая трезвая, но она сейчас и самая соображающая, так что ей нужно хоть как-то веселиться. — Без проблем, — жмет плечами и откидывается на спинку дивана под удивленные взгляды студенток. — Спрашивайте всё, что хотите, я могу вам даже рассказать, что Тэхену больше всего нравится в девушках, и что Тэтэ ненавидит во время свиданий. Вивьен и Бао радостно захлопали в ладоши и всем корпусом повернулись к младшей Ким. Столько энтузиазма Сонми не видела у самой себя, когда вырядила братьев в сексуальные образы горячих факбоев, а это, между прочим, очень странно и, наверное, ей стоило бы насторожиться, но… ей же нужно как-то развлекаться? — Так-так-так… хорошо, — Вивьен часто заморгала и стала вспоминать вопросы. — Я первая. Кхм. Любимые блюда Тэхена? — Он просто обожает лазанью, — тут же ответила Сонми, не вызывая и капли сомнения. — Мама каждые выходные её готовит. На завтрак он чаще всего ест овсянку с бананом и почти никогда не трогает сухие завтраки с молоком. Он за здоровое и сбалансированное питание. Врет и не краснеет. — О, Боже мой, я ведь тоже! — еще чуть-чуть и глаза у Вивьен превратятся в два розовых сердечка. — Ты меня сейчас так обрадовала, Сонми. — А Тэтэ? Что любит Тэтэ? — Ну… я знаю, что он просто терпеть не может сладости. Конфеты, шоколадки, даже печеньки – забудь, — она настолько убедительно играет, что Бао согласно кивает и внимательно ловит каждое слово. — Лучше всего острое, такое, чтобы аж глаза краснели. Всегда просит маму сделать карри как можно острее. О, и да! Не забудь про те самые крылышки из кфс – он готов продать родную сестричку за них. — Нет, это определенно судьба, потому что я их регулярно заказываю каждую неделю! — Бао сияет ярче Хосока, и Сонми со всех сил сдерживается, чтобы не засмеяться. — А как… не знаю, можно ли такое спрашивать, но… в любом случае, как лучше себя вести при Тэхене? — И при Тэтэ? Они с невинным любопытством смотрят на Сонми, как дети на воспитательницу, когда та им рассказывает, что два плюс два равно четыре. Да уж, пьяные студенты очень веселые ребята, намного интереснее, чем школьники. — Тэтэ обожает дерзких, — кивает Сонми. — Например, ты можешь сама к нему подойти, прямо на этой вечеринке. Поверь, он будет в восторге, — уверяет младшая Ким бедную Бао, которая оценивает прикосновение Сонми, как божий дар. — Не стесняйся, можешь быть альфа-самкой, он оценит. — Я всегда знала, что Тэтэ предпочитает мамочек, — Бао забавно стукает кулачком по ноге, будто бы она не раз упускала шанс. — Вот! Попытайся это обыграть, например… хм… например, налей какого-нибудь крепкого алкоголя, предложи ему брудершафт на слабо. Он, скорее всего, откажется, но ты возьми его уверенно за руку, посмотри в глаза и скажи: “Малой, если я сказала пить, значит пей”. И всё. Он твой. Бао с Вивьен ахнули с восхищением и обменялись взглядами. Они явно думают, что сорвали куш, когда словили младшую Ким. — Блин, ты супер, Сонми. — Да-да, спасибо, — она жмет плечами и мило улыбается, показывая, что такой ангелочек не может навредить. — А что насчет Тэхена? — Хм… Тэхен больше любит невинных, — закивала Сонми, чувствуя, как вдохновение слишком сильно её бьет по голове, заставляя извергать настолько больные идеи, что, она уверена, братья ей за это потом выскажут. — Знаешь, такая вся недотрога, которую так и хочется испортить, — она театрально касается тыльной стороной ладони лба и ахает, от чего Бао с Вивьен тихо хихикают. — Фетиш у человека, здесь нет ничего смешного. Так вот, подойди к нему, знаешь, такая вся… “ой, Тэхен, а ты мне не поможешь? Мне нужно открыть бутылку соджу, а ты такой сильный”, — нет, ну в Сонми явно умирает актриса. — Ты так умело пародируешь их манеру речи, — всё еще не может перестать восхищаться Вивьен, наблюдая за младшей Ким. — Я с ними столько прожила, конечно я умею. Тихо, не перебивай, я только вошла в раж, — она хлопает шатенку по плечу, и та совершенно не против. Студентки смеются, и в какой-то момент Сонми становится их жаль. — Вообще, вам стоит как можно чаще касаться их, они вдвоем очень тактильные. Ладно, стоило же хотя бы одну правдивую вещь сказать, но в остальном Сонми не собирается рассказывать, как охмурить близнецов. На самом деле, ей трудно будет наблюдать за тем, как Бао с Вивьен будут подкатывать к Тэтэ и Тэхену. Без смеха, конечно же. — Ладно, я рискну, — уверенно сказала Бао и встала, залпом опрокидывая в себя стакан. — И я, — Вивьен тоже не отставала от своей подружки, и они выглядели очень даже мило. Сомни правда бы им помогла, если бы она не была так тесно связана с близнецами. — Удачи. — Спасибо тебе, Сонми! — Ты милашка, Сонми. В ответ, младшая Ким лишь улыбнулась и кивнула, сжимая в руках фотоаппарат. Студентки удалились на поиск братьев, а Сонми осталась одна посреди мягкого, белого дивана. Перед ней на столике было неисчислимое количество стаканчиков, парочку пустых бутылок и пачек от сигарет. Интересно, она вообще когда-то попробует закурить? Сонми бы не сказала, что чувствует себя лишней. Ей было комфортно, очень комфортно, и она с не скрытым интересом наблюдала, как студенты танцуют под неплохую музыку, как они кричат и пьют, как чокаются пластиковыми стаканчиками и часть выливают на пол. И Сонми успела словить прекрасный момент на камеру, который будет просто бесподобным, когда она откроет его на ноутбуке. — Хэй! Сонми, — на диван заваливается уже прилично опьяневший Хосок, но даже пальцем не трогает младшую Ким. — Ты… как? Как там фотки? — Супер! Хочешь парочку уникальных? — она улыбается и преподносит фотоаппарат к глазам, чтобы прицелиться. Хосок забавно корчит рожицы, а затем к нему присоединяются и другие студенты. В итоге, Сонми приходится встать с дивана и отойти на приличное расстояние, когда хозяин вечеринки требует общую фотографию. Краем глаза, она замечает, как Тэхен и Тэтэ хмурятся и смотрят друг на друга с полным замешательством, пока Вивьен и Бао, хихикая, встают рядом с ними. Парочку кликов и фотки готовы. Сонми успевает выключить камеру до того, как к ней подойдут несколько незнакомых пьяных студентов, а затем кто-то из девушек потащит её на кухню, потому что, видимо, не только Вивьен и Бао хотят узнать о близнецах как можно больше. Оно и не удивительно. Тэхен с Тэтэ на сегодняшней вечеринке выделялись среди остальных, так что не вооруженным и пьяным глазом можно было сразу же их заметить среди толпы. Они постоянно перемещались, но никогда не отходили дальше видимой зоны. Они обещали быть рядом, и они рядом, просто не трогают Сонми. Может, они дают ей время и возможность хорошенько познакомиться с остальными? — Эй, ты сестра Тэхена и Тэтэ? Серьезно, она только вышла из туалета. Но, видимо, из-за шума, она не узнает голос Хосока, либо просто к нему еще не привыкла. Поэтому, когда оборачивается, удивляется и меняет нарастающее раздражение на приветливую улыбку. — Прости, я знаю, как тебя уже задрали все вокруг, и я не мог удержаться, — он подмигивает, и Сонми просто машет рукой, показывая, что всё в порядке. — Каждый раз мне хочется сказать, что я не знаю, кто такие Тэхен и Тэтэ, но потом понимаю, что у меня на лице и так всё написано, — она ухмыляется, а Хосок задорно хохочет. — Думаю, тебе нужно немного глубже вникнуть в суть студенческих вечеринок, — он аккуратно берет младшую Ким за руку и ведет вглубь гостиной, где играет какой-то клубняк, от которого в голове будто бы великаны танцуют. — Эй, поставьте что-то заводное… знаете, как я люблю, старомодное что-то! — О, нет-нет, Хосок, я не… — Да ладно тебе! Раз твои братья не могут тебя развлекать, то я, как хозяин, обязан хоть что-то сделать! — он был чертовски оживленным и активным, и вряд ли всему виной алкоголь. Ничего же плохого не произойдет, если она немного попрыгает с Хосоком под ненавязчивый ритм, да? Сонми приходится снять с себя фотоаппарат и отложить его на самое безопасное место, куда никакие пьяные ручонки не дотянутся. Пока она задвигала камеру на верхние полки с фотографиями, её взгляд упал на сидящего в кресле Тэтэ, который с интересом наблюдал за сестрой, и Тэхена, который стоял рядом, скрестив руки на груди. Всё, что она могла сделать – улыбнуться, но затем она медленно опустила взгляд на ноги Тэтэ, когда он их широко раздвинул и положил одну ладошку себе на бедро, игриво похлопывая, будто бы подзывал сесть прямо к нему на колени. Сонми поняла, что она хмурится и втягивает в себя воздух, потому что их могли заметить, но они ведь были на таком большом расстоянии друг от друга. Тэтэ скучающе подпер ладонью голову, локтем упираясь в быльце кресла, и смотрел на Сонми так, что у той мурашки пошли по коже. Её пальцы всё еще касались фотоаппарата, и ей стоило самых тяжелых усилий не схватить его и не направить объектив прямо на старшего брата. То, как он сидел, как он раздвинул ноги, как его ключица выпирала и как же по-блядски он смотрел на сестру – завораживало. Моргнув несколько раз и сделав выражение лица “ты издеваешься?!”, она посмотрела на Тэхена, надеясь, что тот будет более осторожным и соображающим, но… кажется, здесь только Сонми держит всё под контролем. Он недвусмысленно ухмыльнулся, когда окинул сестренку взглядом, будто бы она стоит не в обыкновенной одежде для кэжуал вечеринок, а в гребанном кружевном нижнем белье. Тэхен смотрел так, словно он уже её трахал, вот прямо здесь, при всех, на глазах у всей толпы, и Сонми могла почувствовать его прикосновения, фантомные и призрачные, гадая, как вообще такое возможно. Пока младшая Ким думала, как бы не сойти с ума, кто-то врезался в Тэхена с куском торта, пачкая тому футболку и руку. Пьяный студент извинился и пошел дальше, словно он просто наступил на ногу, а не изгадил одежду, но Тэхену, видимо, было всё равно, наоборот, в его взгляде заиграло что-то опасное, и когда он поднял всё те же черные глаза на Сонми, он преподнёс указательный и средний палец ко рту, расставляя их буквой V, и… и, блять, прошелся языком между, слизывая крем. — О, черт! — Сонми смотрит на упавшую рамку с фоткой маленького Хосока, которую она случайно спихнула, потому что после того шоу, что ей устроили близнецы, она вообще должна валяться тут мертвой или, как минимум, упасть в инвалидное кресло. Конечно же, именно в этот момент к ней подходит взбудораженный хозяин дома, и Сонми готовиться к худшему. — Прости, Хосок, я не… — Да забей, это просто фотка! Пошли! Точно. Он же пьян. Как и все. И Сонми скоро тоже будет пьяной. К черту, ей надо выпить хотя бы бокальчик вина или слабоалкогольного пива, иначе она не может на трезвую голову перенести целых двух старших братьев, которые олицетворяют слово “секс”. Как хорошо, что её хоть немного отвлек Хосок, который стал пританцовывать и вытаскивать младшую Ким в середину. Удивительно, но многие поддерживали сестру Тэхена и Тэтэ, будто бы она тут была десятилетней девочкой, а не вполне себе взрослым подростком. Приятный ритм заполонил голову довольно быстро, и Сонми немножечко расслабилась, отпуская закипающее возбуждение. Их окружили другие, кто точно так же отдавался музыке, и кто танцевал, не взирая на пьяные и неуклюжие движения. Впрочем, Сонми было действительно весело, хоть она и впервые слышала песню. Хосок владел телом настолько искусно, что, несмотря на количество алкоголя, которое плескалось в нем, он будто бы тренировался целый месяц, чтобы выйти сюда. Он улыбался, подпевал, протягивал руку Сонми и кружил её, а затем и вовсе стал центром круга, куда по очереди вытягивал участников. Все хлопали под такт музыки, качались со стороны в сторону и подпевали несложные куплеты и припевы. Было очень классно, и Сонми жалеет, что она решила оставить фотоаппарат – здесь столько эмоций и улыбок, столько композиций и ракурсов, что никакой постановочный кадр не сравниться с живой обстановкой. Никто не заметил, когда кто-то схватил Сонми за руку и вытащил из толпы. Ближе к коридорчику, который ведет в сторону лестницы, она узнала шелковые ткани Тэтэ. Студенты были настолько увлечены выступлением Хосока, что не замечали, как старший Ким тащит свою сестренку куда-то вглубь дома, где людей намного меньше. Сонми не видит, но слышит, как щелкает дверь, и они с Тэтэ заходят в первую попавшуюся комнату в тот момент, как меняется песня и на весь дом раздается завывание и одобрительное улюлюканье. Тэтэ не включает свет, но он тянет к кровати, куда смело садится и тянет на себя сестренку. — Ты, что сдур…, — Сонми не договорила, так как почувствовала горячие губы и вкус крепкого алкоголя. Язык Тэтэ был вымочен в роме и апельсиновом соке, аромат его дорогого парфюма кружил голову, а горячие пальцы, которые без проблем залезли под футболку, заставляли Сонми совсем чуть-чуть потерять контроль и осторожность. — Как ты там говорила? — хрипит Тэтэ и ухмыляется прямо в губы. — “Он любит дерзких и смелых”? Вот черт. — Я же шутила, — шепчет Сонми и держится за плечи брата, чтобы не упасть. — Подумаешь, немного соврала. — Почему же не сказала правду? — он так широко улыбается, что трудно понять, в чем причина его счастья. — Боялась, что они смогут нас заманить? — Н-нет, дело не в этом… мне было скучно и… — А вот я думаю, что ты очень нас ревнуешь, — всё еще радуется и не может скрыть эмоций Тэтэ. — Боишься, что никто не знает, что твои братья заняты, — он приближается к шее и начинает окидывать её точечными поцелуями, кратко мыча, что заставляет Сонми сглотнуть и медленно выдохнуть. — Да. Да, и что? Мне же нужно было как-то выкручиваться, — она не была против признать, что действительно ревнует, но ей трудно сосредоточиться, поэтому и говорит всё, что придет в голову. — Пришлось немного соврать. — Моя сестренка такая хитрая, — он лукаво улыбается, и Сонми может увидеть отблеск азарта в глазах у Тэтэ, — или, лучше сказать, ну-на? — Какого хрена?! Тэтэ тихо и хрипло смеется, а потом зависает у самых губ, что очень соблазняет наклониться ближе и самой поцеловать его. — Если я так люблю дерзких и смелых, Сонми, то ты можешь быть моей старшей сестренкой, — он выдыхает, и Сонми не знает, почему её голова покрывается туманом всего лишь из-за чудесного аромата алкоголя. Внутри что-то обрывается, когда она слышит слабый, податливый голос Тэтэ, словно она стоит над ним с плеткой и угрожает подошвой растоптать его лицо. Сонми не знает, как старшему брату удается менять атмосферу, как он так умело меняет голос, и как его прикосновения становятся столь неопытными и нерешительными. — Очень смешно, но я не буду… — Я знаю, что ты хочешь, Сонми, — он приближается к уху и так нежно обхватывает губами мочку, что Сонми и вправду начинает сомневаться. — Хочешь услышать, как я молю тебя? Хочешь увидеть, как я буду смотреть на тебя, когда буду прямо под тобой? М? Божемойчтозахреньблять?! Сонми сглатывает и может с точностью сказать, что её сердце сейчас повторяет быстрый ритм музыки, которая приглушенно доносится до закрытой, темной комнатки. Она никогда не думала о таком и вообще сказала Бао о предпочтениях Тэтэ наобум, поэтому Сонми не знает, как ей стоит реагировать. Признаться, перспектива быть сверху Тэтэ её чертовски возбуждает, а уж тем более смотреть на его мучения, когда он будет пытаться не быть громким. Это она так опьянела от одного поцелуя, что ли? — Жалко, на тебе нет портупеи, — она ведет ладонями вниз, касается пальчиками ключицы и с легкостью справляется с первыми двумя пуговицами. — Ошейник бы мне больше подошел, — Тэтэ покрывается мурашками и ощутимо вздрагивает, когда Сонми проходится ноготками по открытым плечам, груди и шее. — М-м, не дразни. — Я даже не начинала, — Сонми сдержанно выдыхает и закусывает губу, когда осознает, что её старший брат полностью в её власти. Он так близко впервые за всю вечеринку. У них просто не было возможности уединиться, и, если так подумать, то Сонми еще никогда не была только с Тэтэ. Она может сконцентрироваться лишь на нем, может прочувствовать его от и до, что не может не соблазнять. — Ты можешь делать со мной всё, что ты захочешь, — близнец замечает колебание в глазах у сестренки. — Я твой, Сонми, — он берет её ладошки и кладет их поверх своих щечек, что кажется очень милым. Если бы в комнате было больше света, то Сонми смогла бы увидеть его красное лицо – не от смущения, а от алкоголя и предвкушения. Ей немного непривычно быть ведущей, и она не уверена, что же ей стоит сделать, но можно ведь, как и раньше, отдаться желанию, упасть на поводок возбуждения и полностью потерять голову прямо на людной вечеринке. Сонми толкает Тэтэ в грудь и тот легко падает на спину, слегка пружиня на матраце. Она нависает над ним, ощущая что-то жгучее, волнительное, необычное. Сонми никогда не смотрела на Тэтэ с такого ракурса, и его черные волосы, которые упали на белую простынь, открывая лицо под светом фонаря с улицы, выглядят, как лучи от затмения. Он невинно улыбается и рассматривает лицо сестренки с тем же восхищением, с каким она смотрит на него. Медленно наклоняется и оставляет поцелуй на шее у Тэтэ, замечая, как у того дрогнул кадык. Он откидывает голову назад, и Сонми правда пытается сдержать вдохновение, которое сейчас разорвет её на кусочки. Она ведет языком вдоль шеи и целует у основания челюсти, украдкой посматривая на закрытые глаза Тэтэ и его краткую улыбку. Удивительно приятное чувство – власть. Не только будоражит воображение, но и возбуждает почти до предела. Целует ключицы и неосознанно выдыхает, понимая, что весь вечер мечтала коснуться их, больно укусить, оставить след. Не думает, что оставляет засос, затем второй, идет ниже и ставит третий где-то на груди, позже – на животе, а после приподнимается, чтобы оценить почти что космическое созвездие. Большой палец Тэтэ проходится по её нижней губе, стирая густую слюну. Ему точно так же трудно сдержаться, поэтому его руки тянутся к Сонми, поэтому он смотрит с жадностью и нетерпением на её рот и совершенно не против, что его же сестра окрашивает его тело собственническими метками. — Нуна, поцелуй меня. Сонми дергает, её пиздец как дергает, потому что Тэтэ жалко просит, потому что он говорит так, что руки сжимаются. Вот как они себя чувствуют, когда она молит их о поцелуе? Теперь Сонми прекрасно понимает, почему им так трудно устоять. Наклоняется к Тэтэ и прогибается под его объятиями. Он сжимает футболку на спине, но не торопится снимать. Он очень хорошо играет, будто бы уже репетировал, и не раз. Если бы не его умение быть таким сладким и доступным, если бы он не смог создать нужную атмосферу, что очень сложно сделать на студенческой вечеринке, то Сонми бы не чувствовала себя главной и не получала бы от этого удовольствия. — Открой рот, — она не узнает собственный голос, когда шепчет, и пытается удержать улыбку, когда Тэтэ послушно выполняет её просьбу… или, скорее, приказ? Сонми засовывает два пальца и надавливает на мокрый язык, ощущая чуть ли не раскаленный огонь. Удивительное чувство, приятное и возбуждающее. Тэтэ сам давит языком на пальцы, и Сонми, не задумываясь, задерживает дыхание, смотря на невероятную картину, которая вырисовывается перед ней. Как же сложно держать всё под контролем, когда Тэтэ смотрит хуже Тэхена, когда он тяжело дышит и водит языком между пальчиков, когда его губы обхватывают, и Сонми приходится вытащить. — Нуна, позволь мне вылизать тебя, — он слабо приподнимается на локтях и целует в губы застывшую Сонми. — Позволь своему братику сделать тебе приятно. Пожалуйста, нуна. Она отказывается верить в то, что всё сейчас происходит взаправду. Сонми не может отказать. Ей трудно остановить не то, что себя, но и Тэтэ. — Только я сяду на тебя, — надавливает ему в грудь, и тот вновь падает обратно, улыбаясь. — Сяду на твоё лицо и ты, Тэтэ, сделаешь мне так хорошо, что я залью весь твой рот. Он издает легкий смешок, скорее истерический, чем умиленный, а затем закусывает губу, потому что и сам ловит необъяснимое удовольствие от новых ролей. Сонми замечает, что он смотрит на неё с восхищением, и это не может не радовать. Признаться честно, ей нравится приказывать. — Расстегни, — она садится на живот Тэтэ, чтобы он смог дотянуться до ремня и застежек, и его пальцы справляются очень быстро. — Молодец. — Мне так нравится, когда ты меня хвалишь, нуна, — он с восхищением смотрит на Сонми, когда она привстает, чтобы стянуть с себя нижнюю часть одежды. — Наконец-то я чем-то тебя заткну. Тэтэ вдыхает и тут же выдыхает, рыча и мыча прямо между ног у сестры. Его ладони тут же обхватывают её ноги, сжимая и поглаживая. Язык проникает внутрь, заставляя Сонми закусить губу и закрыть глаза, потому что она только сейчас поняла, что ей чертовски необходимо было уединиться с кем-то из братьев. Слабо выгибается, руками упираясь о ноги Тэтэ и сжимая нежную ткань его брюк, и пытается не сойти с ума. Ей не хочется быть громкой, но дрожащие, краткие стоны всё же вылетают, и ей приходится закусить косточку указательного пальца. Тэтэ причмокивает, всасывает, мягко водит языком, и Сонми понимает, что любопытство заставляет её выпрямиться, опустить взгляд вниз и ухватиться ладошками за шелковые волосы старшего брата. Его веки слегка приподнимаются, отдают тьмой и туманом, что запечатлел последние лучи заката. Он выглядел невероятно сексуально, от его вида пылало сердце, и Сонми мечтает, чтобы в глаза можно было встроить фотокамеру. — Нуна, тебе нравится? — он с легкостью приподнимает её, чтобы подарить робкие поцелуи на внутренней стороне бедра. — Д-да… да, нравится, продолжай, Тэтэ, — кажется, здесь он должен её просить, а не наоборот. — Может, научишь меня? Как тебе нравится? Сонми не понимает – он шутит или серьезно интересуется? Конечно же, она смущается, и не знает, сможет ли вообще на словах объяснить, как ей на самом деле нравится больше всего, поэтому стыдливо отводит взгляд. Поджимает губы и закрывает глаза, когда чувствует горячее дыхание, когда руки Тэтэ сжимают её задницу, и когда он кусает за медовую кожу. — Просто делай, как ты всегда делаешь, — сглатывает и смотрит на брата, надеясь, что ему хватит такого ответа. — Всегда? — он радостно хихикает. — Тогда, может, тебе нравится, когда ты трахаешь мой язык? Вот так? Всё тело напоминает натянутую пленку, которую нельзя разрезать. Сонми чувствует, как по венам течет что-то намного крепче алкоголя, и она позволяет пробраться страсти в самое сердце, которое не может успокоиться. Да, Тэтэ так делал, но сейчас всё кажется лучше, ярче, насыщеннее. Его ладони заставляли таз Сонми двигаться, и она чувствовала, как трется о его нос, как он грубо мычит, а затем кратко смеется, из-за чего создает до жути приятную вибрацию. Приходится хватать воздух ртом и выпустить несколько измученных стонов. Нет-нет-нет, Сонми тяжело вести, когда под ней столь инициативный старший брат. Очень тяжело. Музыка в ушах кажется белым фоном, разговоры студентов, которые то и дело ходят мимо дверей, проверяют, открыто ли, а затем уходят, должны немного тревожить, но Сонми так увлечена Тэтэ, а Тэтэ так отдает себя Сонми, что им на самом деле всё равно. — Господи Иисусе, Тэтэ…, — она слазит с него и вновь нависает над ним. — Почему ты так хорош? — Потому что я люблю тебя, сестренка. Они целуются, оба тяжело дышат и окончательно перестают соображать. Сонми чувствует собственный вкус на губах у Тэтэ, замечает его мокрый подбородок и нос, сходит с ума, потому что она остановилась из-за желания по-настоящему насадиться на Тэтэ. Он был бесподобным, у неё не хватало слов, чтобы описать собственный восторг, чтобы выразить все те чувства, которые, казалось, с каждым днем становились всё больше и больше, разрывая ребра на куски. Торопливо расстегивает его брюки и спускает ниже, из-за чего Тэтэ удивленно мычит, но не мешает. Его ладони на щеках у Сонми, чтобы удерживать её, чтобы целовать и водить губами, потому что он не может оторваться. Тэтэ сдержанно стонет, когда сестренка обхватывает рукой его твердый и сочащийся смазкой член, и Сонми восторженно улыбается, когда она опускается на него. Прикрывает глаза и утыкается лбом о лоб Тэтэ, с трудом балансируя на одной руке. Старший братик придерживает её за талию, чтобы она не упала, но ему самому тяжело концентрироваться на чем-то одном. — О, Боже мой, Тэтэ. Ты так меня растягиваешь, — шепчет и стонет прямо в губы, пока начинает медленно приподниматься и аккуратно насаживаться на Тэтэ. — Сестренка, ты такая горячая внутри, такая узкая, — он хрипит и мягко целует в губы. Судорожно дергается, ведь Сонми двигается томительно и не спеша. — Нуна, мне так хорошо. — Тэтэ, — она ползет ладонями по его рукам и заставляет закинуть над головой. Её ладошка слишком маленькая, чтобы ухватиться сразу за два запястья, но Тэтэ понимает, что ей хочется сделать, поэтому послушно оставляет руки сверху. — Будь тише. — Я не могу, нуна, — он с трудом сдерживает усмешку, потому что видит, как Сонми дергается от его хрупкого голоса и жалобного тона. Но как только она привстает, упираясь ладонями о грудь Тэтэ, и начинает прыгать на нем, он тут же меняется в лице и, слабо хмурясь, смотрит на сестренку с удивлением. Периодически начинает закрывать глаза, дергать кадыком и шипеть, когда Сонми начинает ёрзать, плавно двигаться, биться кожей о кожу. — Не можешь? — она наклоняется, но не останавливается, и видит в глазах у Тэтэ сплошное восхищение вперемешку с адским удовольствием. — Не можешь молчать, пока трахаешь свою родную сестру в комнате своего лучшего друга? Тэтэ не знает, что ответить, а Сонми наслаждается не только его растерянным выражением лица, но и мучительным, глухим стоном, что слетает с его рта. Она дразнит его, когда проводит языком по пухлым губам, и ухмыляется, поражаясь, что она вновь смогла словить нужное настроение. Мало того, она по-настоящему наслаждается им. — Нуна, стой… Она застывает, прямо на кончике, не позволяя окончательно выйти, и от этого Тэтэ кроет еще больше. Он сглатывает и закрывает глаза, чтобы прийти в себя, пока Сонми, мягко улыбаясь, дарит ему нежные поцелуи в щечку. — Я могу быть не такой резкой, — она опускается, и Тэтэ нервно смеется, а потом шипит, когда полностью входит в Сонми. — Пожалуйста, сестренка, будь милосердней. — Тебе не нравится? — она продолжается целовать его лицо, спускаясь к шее. — Нет, просто… ты делаешь так хорошо, — он выдыхает и слабо толкается, из-за чего Сонми трудно сдержаться. — Нуна, ты трахаешь меня так хорошо, — Тэтэ улыбается и закусывает губу, когда опускает взгляд на приоткрытый ротик Сонми. — Пожалуйста, попрыгай на мне еще, сестренка. Как Тэхен с Тэтэ вообще могут не срываться с катушек, когда видят перед собой вот такую Сонми? Она тоже так выглядит? Тоже так действует, когда разговаривает с братьями? — Пора заново заткнуть тебя… Сложно не улыбаться с удивления, которое тут же проскальзывает на лице у Тэтэ, когда Сонми приподнимается и вновь садится ему на лицо. Он блаженно стонет, создавая приглушенный рык, и присасывается с таким усердием, что Сонми сама с трудом удерживается на тихих нотах. Жарко, ужасно жарко, Сонми чувствует, как по позвоночнику скатываются капельки пота, как легким не хватает кислорода, а запах алкоголя и сигарет, который заполонил весь дом, кружит голову не меньше языка Тэтэ. Такое ощущение, что она уже пьяна, что комната начинает сама по себе двигаться… — Сядь… сядь обратно, — хрипит Тэтэ и толкает её ниже. — Пожалуйста, нуна, — он тяжело дышит и совершенно не соображает, что говорит и делает. В принципе, Сонми тоже. Она выполняет его просьбу, хотя всё должно быть наоборот. Как только Тэтэ вновь входит в неё, он приподнимается на локтях и откидывает голову назад, хмурясь и закусывая губу. Его лицо выглядит очаровательно под тусклым освещением, и Сонми ведет пальчиками по его носу, челюсти, губам, застывая и не двигаясь. Они смотрят друг на друга, хватают ртом воздух и начинают синхронно двигаться. Сонми выдыхает и, не удержавшись, падает всем телом на брата, позволяя тому толкаться. Ему приходится лечь на спину, чтобы руками ухватиться за таз и, удерживая, входить сильнее, грубее, резче. — Тэтэ, Боже, Тэтэ, — она обнимает его и утыкается лицом в шею, приглушая собственные крики. — Сильнее, Тэтэ. — Нуна, ты такая мокрая, я выскальзываю, — хрипит и помогает себе войти обратно. — Сестренка, я не могу больше сдерживаться… — Я тоже… я тоже, Тэтэ, — она вновь утыкается лбом о лоб Тэтэ и, закрыв глаза, пытается сосредоточиться на толчках, от которых в голове темнеет. — Сильнее, еще сильнее. Тэтэ оттягивает её голову за волосы, чтобы впиться губами в шею и, не думая о последствиях, оставляет красно-синий засос. Он застывает в Сонми, как только чувствует, что она кончает и закрывает ладонью собственный рот, дабы не закричать на весь дом. Дрожит на нем, покрывается мурашками и скулит, когда ощущает, как по члену Тэтэ стекает слишком много влаги. Не дает времени прийти в себя и толкается еще несколько раз прежде, чем выйти и кончить прямо себе на живот. Тэтэ рычит куда-то в ключицу Сонми, грубо сжимает её волосы и судорожно дергается в воздух, не думая, совершенно ни о чем не думая. Сонми целует Тэтэ и падает рядом на кровать, трется ножкой и ножку, потому что удовольствие продолжает непрерывное течение по всему телу. Сложно оторваться от губ Тэтэ, ведь он целует с той же любовью, с какой и последние несколько дней. Он невероятен, и Сонми уже в какой раз убеждается в этом. — Надо бы… надо бы выйти за салфетками, — ухмыляется Тэтэ и пьяно смотрит на сестренку. — Я не могу выйти… кхм… в таком виде. — В каком таком? Со своей спермой на животе? — Сонми смело ухмыляется, встречая слабый шок на лице у старшего брата. — Ты вошла во вкус, я так смотрю, — он прищуривается, но не злиться ни капли. — А что, если я оставлю тебя здесь? — она хитро улыбается и ведет пальчиком по линии челюсти Тэтэ. — Кто-то зайдет и увидит тебя, поймет, что ты с кем-то переспал. — Ты так не сделаешь… — Нет, но так к вам никто не будет приставать… наверное. — Неужели ты настолько нас ревнуешь? — Представить себе не можешь, — улыбается Сонми и, подмигивая, встает с кровати и натягивает на себя джинсы. — Может, у Хосока есть тут какие-то салфеточки? — Поищи в тумбочке, — слышно, как Тэтэ улыбается и почти смеется, то ли от счастья, то ли от забавной ситуации. Удалось нащупать парочку сухих салфеток в на столе и – бинго! – целая пачка влажных в тумбочке, которых было более, чем достаточно для Тэтэ. — Представляешь, — он застегивается и подходит к Сонми, которая уже стояла у двери, — ты только что переспала со своим старшим братом в чужом доме, — он улыбается и обнимает сестру. — Не думал, что план сработает. — Какой план? — она прищуривается, но всё равно обхватывает шею Тэтэ. Он не отвечает, а лишь хихикает и вновь целует, блаженно мыча. Прекрасный отвлекающий маневр, который всё еще действует на Сонми, и она отвечает, понимая, что как только они выйдут за дверь, им вновь придется держаться на расстоянии. — Я выйду первым, — говорит сквозь поцелуи, пока Сонми вновь чувствует возбуждение. Да как такое возможно?! — Подожди минуты две и уходи в другую сторону. — Да, хорошо, — она кратко кивает и, когда Тэтэ её отпускает, Сонми внезапно хватает его за руку. — Погоди! Что еще за план? Он опять игнорирует её вопрос и просто выходит, оставляя сестру без ответа, что немного раздражает. Спиной облокачивается о дверь и медленно выдыхает. Ладонью трет лоб и пытается хотя бы немного проанализировать ситуацию, но громкая музыка и разговоры пьяных студентов очень мешают. Боже мой, Тэтэ был прав. Она только что переспала со своим старшим братом прямо на вечеринке, не думая, что кто-то мог сюда ворваться. Им очень повезло, что никто не мешал. Нужно успокоиться, прийти в себя, больше не вестись на уловки близнецов, а еще, что-то ей подсказывает, что ей надо держаться как можно дальше от Тэхена. Тэтэ вел себя с ней, как невинный мальчик, потому что Сонми так сказала Бао, и если следовать этой логике, то Тэхен… Она сглатывает, пытаясь не сходить с ума и не позволять соблазнительным картинкам пробираться в голову. Хватит с неё на сегодня, просто хватит. Нужно выходить отсюда и пойти проветриться на улицу, постоять и подумать, потому что если так продолжиться, то всё может закончиться весьма печально. Обстановка значительно улучшилась… если судить со стороны студентов. Все были еще пьянее, еще необузданнее и громче. Пока Сонми двигалась в сторону кухни, чтобы попить обычной воды, она заметила, что в некоторых комнатах уже кто-то спит, а в игровой происходил какой-то сущий кошмар. В гостиной, казалось, людей стало лишь больше, и много кто не мог усидеть на месте. На кухне было двое парней и трое девушек, которые о чем-то болтали. Они не обратили никакого внимания на младшую Ким, которая беззаботно наливала себе стакан минеральной. — …да ты прикалываешься. — Нет, я серьезно!!! У Тэтэ на шее засосы! Сонми давится водой и тихо кашляет, но даже её реакция не отвлекает сплетников, что хорошо. — Ты шутишь… — Нет! Я видела своими глазами! Отвечаю, он пришел сюда без них. — Значит, он тоже оставил засосы на ком-то. Нам нужно вычислить её! Блять. Просто б-л-я-т-ь. Сонми на ходу допивает воду и мчится в ближайшую ванную, чтобы проверить свою шею. Может быть, придется немного одолжить у родителей Хосока косметики, чтобы скрыть улики. О чем они только думали?! Ладно Тэтэ, он был пьян, относительно пьян, но Сонми! Она позволила всему этому случиться, так еще и не была против меток на теле! Она, блять, сама оставила на нем засосы, Боже мой… Нельзя терять бдительность, нельзя! Резко открывает дверь в ванную и застывает, замечая у раковины полуголого Тэхена, что напрочь ломает шестеренки в голове у Сонми. Абсолютно спокойно поворачивает голову к сестренке и медленно выгибает бровь. Рядом с раковиной лежит его мокрая футболка, сзади на закрытой крышке унитаза чистая, но немного помятая. Возможно, это одежда Хосока, но Сонми не может выстроить логическую цепочку, так как вид старшего брата забирает всё внимание себе. — Привет, — ухмыляется и не торопится надеть на себя хоть что-то. — Мы знакомы? — Какого… какого хрена ты в одних штанах?! — Сонми захлопывает дверь, чтобы Тэхена никто не смог увидеть. Подобное зрелище доступно только ей. — Оденься! — Я тебя смущаю? — Да! Он издает смешок, но не двигается с места. Видно, что он слегка пьян – его движения неуклюжие, но он хорошо держится на ногах. Хосок куда пьянее, чем Тэхен. — Но мне нравится, когда моя маленькая сестренка смотрит на меня, — он облизывает губы и слегка наклоняет голову, и Сонми прекрасно видит, что в его глазах трезвого рассудка почти нет. — Тебе же нравится моё тело? — Что за вопросы?! Тэхен, ты пьян. Оденься, пожалуйста, и пошли отсюда, — Сонми не хотела, чтобы её застукали с братом в уборной, где они были одни. Тэхен всё еще не двигается, но его взгляд опускается на шею сестры, и он нечитабельно ухмыляется. Прищуривается и делает несколько шагов к Сонми, которая начинается вжиматься в дверь. Боится саму себя, потому что знает, как на неё действует топлесс Тэхен. — Тэтэ такой нетерпеливый, — выдыхает и не обращает внимания, когда чувствует на себе ладони Сонми. — Я тоже хочу оставить на тебе свои метки. — Да ты сдурел?! Ты знаешь, что уже пошли слухи? Нет, Тэхен, я сейчас открою дверь и… — И что? — он упирается ладонью о дверь, нависая над Сонми. — Что ты мне сделаешь, м? Нет, ей не страшно, ей абсолютно не страшно, Тэхен её ни чуть не пугает, но… запах виски, смешанный с колой и чем-то сладким, его внешний вид, его взгляд и низкий бас заставляют медленно сглотнуть и закрыть глаза. Нельзя поддаваться. Нельзя поддаваться. Нельзя, черт возьми, поддаваться! — Так. Ты – пьян, а еще ты очень плохо соображаешь… — Ты тоже, — он ухмыляется и приподнимает лицо Сонми, обхватывая её подбородок. — Я весь вечер смотрю на тебя и думаю, как бы выебать свою младшую сестру. — О, Боже, замолчи, — Сонми убирает руки с груди Тэхена и хочет прикрыть ими его рот, но брат не позволяет. — Как ты там говорила? “Недотрога, которую хочется испортить”? — он дерзко скалится, а Сонми, кажется, покидает планету Земля. — Я могу так тебя испортить, что ты забудешь своё собственное имя, — наклоняется и шепчет в ухо, от чего у Сонми пробегают мурашки от шеи и до самых пяточек. Почему в этом доме везде так душно? Может, отсутствие кислорода так действует на Сонми, и она не может толком сказать громогласное “нет”?! Она определенно соврет, если скажет, что вид Тэхена, его близость и аура заводят меньше, чем невинность и слабость Тэтэ. Сонми чувствует то же самое, и она прекрасно понимает, что близнецы имеют на неё особое влияние. — Мы же… мы же в туалете, Тэхен, сюда… — Тебя только это волнует? — он насмешливо дергает бровями и упирается второй рукой о дверь. — Может, тебе стоит беспокоиться о том, что тебя зажимает в туалете твой родной брат? — его губы прямо напротив губ Сонми, и она открывает рот лишь для того, чтобы схватить хоть немного воздуха. Не знает, что ответить – в голове по-прежнему перекати-поле. Как вообще можно устоять перед Тэтэ или Тэхеном? — М-м-м… нет, Тэхен, я просто уйду и… Не успевает договорить, так как он накрывает ладонью её рот и сильнее прижимает к двери, ставя коленку между ног. Ей приходится носом втянуть воздух, а пальцами чисто на рефлексе ухватиться за руку Тэхена, которая покрыта выпирающими венами. — Тише, — шепчет и наклоняется к уху. — Ты должна быть максимально тихой, малышка. Слабо дергается, когда Тэхен трется коленкой, и прикрывает глаза, чтобы успокоить дыхание. Старший брат возбуждает слишком быстро, и хоть какие-то здравые мысли окончательно покидают её, потому что к черту сражаться с таким, как Тэхен. — Мне всегда нравится смотреть, как ты мне отсасываешь, Сонми, — соблазнительно хрипит на ухо, всё еще не убирая руки. — Поэтому… будь хорошей девочкой и опустись вниз, к моему члену. Как вообще… что вообще… Тэхен опускает ладонь, позволяя Сонми сделать парочку глубоких вдохов, но затем давит на плечи, показывая, чтобы она упала на колени. Он сам расстегивает ремень, и, Боже, почему здесь нет камеры? Сонми хотелось заснять всё, а затем нагло пересмотреть, с вибратором, да, с её любимым вибратором. Пальцы Тэхена направляют его же член прямо в лицо Сонми, чтобы толкнуться в губы. Она тут же прижимается затылком к двери и мычит, потому что старший братик начинает трахать её рот, беспощадно и грубо. Кашляет, из-за чего по ванной эхом разносятся не самые невинные звуки. Она слабо стонет и задыхается, не в силах сдержать бешенный поток слюней, смешанных со смазкой Тэхена. Он почти разрывает её рот, и ей стоило бы злиться, бояться, испытывать дискомфорт или же оттолкнуть брата, но… Но ей нравится. Ей очень нравится. Глубоко вдыхает и кашляет, падая вперед, но Тэхен хватает её за руки и поднимает вверх, хватая за шею. Смотрит, как на жертву, которую только-только поймал в собственные сети. Его взгляд может убить, Сонми в этом не сомневается, и она готова быть мертвой, если это Тэхен. — Как ты думаешь, достаточно ли я тебя испортил? — он ухмыляется, но тут же отвлекается на стук в дверь, от которого у Сонми что-то звякнуло в голове. — Занято, — недовольно рычит, но в ответ получает возмущенные возгласы. — Тэхен, я думаю…, — одними лишь губами произносит, но Тэхен крепче сжимает шею, пока у Сонми пальчики на ногах поджимаются от новых ощущений. — Помнишь, что я говорил? Моя малышка должна быть тихой, — он ослабевает хватку, нежно гладит пальцами шею и дарит настолько нежных поцелуев, что Сонми не выдерживает и стонет прямо в губы Тэхену. — Иди сюда… Он тянет её за руки, к ванной, где сам садится на бортик и, раздвинув ноги, подтягивает к себе, чтобы языком коснуться шеи, чтобы пальцами залезть под футболку, чтобы посмотреть в глаза и подарить пошлую, игривую ухмылку. — Тебе нравится смотреть на меня и Тэтэ, верно? — тихо шепчет, получая в ответ кивок. — Тогда разденься передо мной. Хочу посмотреть на твоё тело, Сонми. В голове не укладывается, вообще ничего не укладывается. Сложно сопротивляться но, признаться, ей самой волнительно, и ей хочется сделать всё то, что просит Тэхен. Он же так близко, он так приятно пахнет, и его тело такое горячее, что почти опаливает до самых косточек. Отходит и начинает медленно стягивать с себя одежду, но потом Тэхен просит встать в позы, словно он её фотографирует, и ей приходится что-то придумать. Замечает, как он смотрит на её грудь, когда футболка исчезает с её тела, как он опускает взгляд на слегка выпирающие бедренные косточки, и как он закусывает губу, когда Сонми остается в одном лишь нижнем белье. Тэхен приподнимается с бортика и подходит к сестренке, чтобы нежно окольцевать ладонями её шею. Он кратко ухмыляется прежде, чем поцеловать Сонми, так глубоко и так горячо, что она встает на носочки и пальчиками хватается за руки Тэхена. Он давит на неё, мычит и блаженно причмокивает каждый раз, когда меняет положение головы. Он по-хозяйски бродит ладонями по телу Сонми, гладит по спине и щекочет ребра. Мягко толкает спиной к раковине, чтобы резко развернуть лицом к зеркалу, от чего у неё перехватывает дыхание. — Смотри, Сонми. Мы с тобой так похожи, — он кладет свою голову на плечо сестренке. Она хочет отвести взгляд, но Тэхен хватает её за челюсть, удерживая на месте. — Ты должна радоваться тому, что мы почти одинаковые, — он целует шею, плечи, руки и смотрит в зеркало. — Мы с Тэтэ знаем, что тебе это не нравится, но мы с ним не можем спокойно уснуть, зная, что мы с тобой одно целое. Несколько раз моргает, впервые осматривая проблему с совершенно другой стороны. Сонми никогда не думала об схожести с близнецами с такой точки зрения, ей всегда казалось, что она больна, если ей нравятся двое людей, которые чертовски напоминают её же. Но то, с каким придыханием и глубокой радостью говорит об этом Тэхен заставило Сонми переосмыслить собственное отражение. — Хочу смотреть на твое лицо, когда ты будешь кончать мне на член, малышка, — он бархатно смеется и тут же закрывает рот Сонми ладонью, когда замечает, что она хочет что-то сказать. — Тихо. Ты должна молчать. Он отодвигает ткань хлопковых трусиков и входит с такой легкостью, что сам удивляется. Сонми ладонями хватается о край раковины и закрывает глаза, потому что Тэхен растягивает и проникает так глубоко, что ей тяжело продолжать смотреть в зеркало. Нужно сосредоточиться на чувствах, которые невозможно повторить. — Ты так намокла, а я ведь даже не прикасался к тебе, — он вновь смеется, забавляется, и его отчасти пьяное поведение возбуждает и интригует. — Давай, Сонми, посмотри на нас. Он начинает толкаться, когда она открывает глаза и тяжело выдыхает. Тэхен не убирает ладони со рта, пока вторую опускает на талию, крепко сжимая. Он не отрывает взгляда, жадно смотрит на лицо Сонми, приближается к шее и присасывается, дабы оставить собственную метку. Всё похоже на экран, большой экран ноутбука, где кто-то транслирует больное воображение Сонми. Кто-то забрал её фотоаппарат и без конца жмет на кнопку, чтобы запечатлеть каждый кадр: как её грудь трясется от каждого толчка; как Тэхен отрывается от её шеи, оставляя красное пятно; как от его пухлых губ тянется тонкая ниточка слюны к коже Сонми; как его большая ладонь закрывает почти половину лица сестренки; как он ухмыляется и начинает толкаться еще сильнее, еще глубже и жарче. — Посмотри на себя, Сонми, — он шепчет в ухо, пока его темные глаза всё еще отражаются в зеркале. — Посмотри, как мы с тобой прекрасны, вдвоем. Не хватает лишь Тэтэ, да? — он ухмыляется и слабо мычит, когда Сомни начинает сжимать его внутри. — Никто… никто не заберет тебя у нас, никто не сможет забрать нас у тебя, Сонми. Она стонет, потому что Тэхен слишком приятно двигается, и у неё почти темнеет в глазах, когда он ускоряется. Сонми не может отрицать, что зеркало добавляет остроты, и что она возбуждается еще больше и приближается к финалу слишком быстро. Стыдно признать, но ей не хочется отрывать взгляда, потому что она смотрит не только на себя, но и на Тэхена, который прямо сейчас находится в ней. Тэхен резко останавливается и сдержанно рычит, уткнувшись лбом в плечо Сонми. Она почти закатывает глаза и подпрыгивает, когда чувствует старшего брата так глубоко. — На колени. Сейчас же. Выходит и грубо разворачивает её, чтобы опустить. Несдержанно толкается в рот Сонми, заставляя ощутить смешанный вкус смазки Тэхена и своей. Ей очень хочется потянуться пальчиками ниже, чтобы сделать себе приятно, потому что она на пределе, и даже тот факт, что Тэхен заставляет делать её глубокий минет, будоражит и сносит крышу под чистую. Она опять кашляет, она опять чувствует рвотные позывы, начинает ощущать выступившие слезы на глазах, и когда она понимает, что больше не выдержит, хлопает Тэхена по ногам, и тот освобождает её. Позволяет прокашляться, но затем поднимает и вновь входит, закрывая рот ладонью. Смотрит, как сумасшедший. Тэхен тяжело дышит и толкается так грубо и резко, что тумбочка с раковиной начинают опасно шататься. Он не сдерживается и рычит, ухмыляется и опускает пальцы к шее, позволяя Сонми дышать ртом. — Помни, что все могут узнать, что я тебя тут трахаю. Тэхен специально начинает двигаться так, как нравится Сонми, он крепче сжимает шею, чем усугубляет ситуацию. Он знает, что его младшая сестренка ходит по краю, и что ему остается просто толкнуть её, чтобы она смогла исчезнуть на несколько мгновений. Сонми приходится почти до хруста закусить собственный кулак, когда Тэхен доводит её до исступления и, не думая останавливаться, продолжает грубо двигаться, заставляя глотать собственные стоны. Она жмурит глаза до белых пятен и выгибается, когда чувствует столько нектара, сколько в природе не сыскать. Тяжело не кричать, тяжело не стонать в открытую имя старшего брата, невыносимо трудно молча чувствовать запретное удовольствие. То, что ей запрещено издавать хоть какие-то звуки – заводит еще больше, поэтому Сонми не уверена, что смогла бы ощутить ту же палитру, что и сейчас. Пока она находится в прострации и пытается оставаться в сознании, Тэхен выходит из неё и пачкает её спину и всё, что ниже, пуская по коже горячую сперму. Сонми слышит, как он стонет ей в ухо, чувствует, как он поворачивает её голову и целует, влюбленно и мокро. Они пытаются вместе восстановить дыхание, но синхронно вздрагивают, когда раздается очередной стук. — Тэхен! Я знаю, что ты там! Тут куча людей ссать хочет, а второй туалет не может всех выдержать! — кричит пьяный Хосок. — Чем ты там вообще, блять, занимаешься?! Ты вообще в порядке?! — Вот черт, — говорит Сонми, но ничего не делает, потому что у неё буквально сил не осталось. Она, как и Тэхен, всё еще слабо соображает, купаясь в осадке наслаждения. — Минуту! — хрипло кричит Тэхен и, прочистив горло, заботливо тянет Сонми к душу. — Тебя нужно быстро обмыть. Как же хорошо, что в экстренной ситуации Тэхен может быть адекватным, несмотря на еще не полностью выветрившийся алкоголь. Он быстро помогает обмыться, вытирает и говорит одеться, пока сам натягивает футболку Хосока, которая обтягивает его тело еще больше, чем собственная. — Давай… давай я сяду около туалета, будто бы мне плохо, — предлагает Сонми, и Тэхен согласно кивает, но начинает копаться в шухлядке. — Сначала замажь засосы, — он протягивает пудру и тоналку. — Попытайся побыстрее, — он всё еще хрипит и тяжело дышит, но его руки ни капельки не трясутся, в отличие от ладошек Сонми. Кое-как маскирует метки и садится у унитаза в тот момент, как Хосок грозится выломать дверь вместе с Тэтэ. Как только Тэхен щелкает замком, в уборную чуть ли не вся толпа заваливается, но как только они видят скрючившуюся и измученную младшую Ким, их злость тут же меняется на сочувствие и сожаление. Хосок подлетает первый и начинает спрашивать, как она себя чувствует, пока Тэтэ останавливается возле Тэхена. Близнецы не говорят, они просто смотрят друг на друга, и Сонми поражается их телепатическим способностям. Как еще объяснить то, что оба улыбаются, кивают и смотрят на младшую Ким, вокруг которой девушки, парни и очень взбалмошной Хосок. Сонми встает и говорит, что всё классно, но её всё равно ведут на кухню и дают кучу таблеток, которые она отказывается принимать и просто пьет минералку. К ней подскакивает Бао, и младшая Ким боится, что ей сейчас влетит, но она протягивает кучу еды и говорит поесть, потому что Сонми за целый вечер и куска пиццы в рот не взяла. Хосок отчитывает Тэхена и Тэтэ за то, что они не усмотрели за родной сестрой, и те виновато кивают, даже не пытаясь оправдаться. Периодически поглядывают на Сонми, и от их взглядов немного холодеет внутри. Никто не должен догадаться. Никто не должен узнать. Никто и никогда.